Алекс Финли
Все до последнего страхи
Глава 12
МЭГГИ ПАЙН
До этого
– Твой парень уже здесь, – произнесла Харпер, играя бровями.
Мэгги и сама уже увидела Эрика на пороге кабинета внеклассных занятий и закатила глаза.
– Может, хватит уже, а?
– Нет, серьезно, он же втрескался в тебя по уши. Приходит сюда по тем же дням, что и ты. Типа, буквально почти сталкерит тебя.
Как и большинство представителей их поколения, Харпер злоупотребляла словечком «типа», а также к месту и не к месту вставляла «буквально». Мэгги оглядела кабинет: спортсмены, пытавшиеся подтянуть отметки до «удовлетворительно», чтобы выйти на поле; торчки, у которых было только два пути – либо сюда, либо идти на отработку; и ботаны, взявшие над всеми ними шефство. Исключение составляла разве что Харпер, которая хоть и относилась к ботанам, но выглядела круто и сексуально. Эрик с важным видом прошествовал по комнате к столу регистрации – именно прошествовал, – по дороге давая другим ребятам «пять».
Затем остановился перед ними, схватил ручку, расписался в журнале, улыбнулся и спросил Мэгги:
– Поможешь мне с алгеброй?
Почувствовав на себе косой взгляд Харпер, та залилась краской.
– Ну конечно.
Эрик еще раз улыбнулся, бросил взгляд на пустой стол в углу и махнул Мэгги рукой, предлагая последовать за ним.
Девушка прилагала все усилия, чтобы не поддаться на его чары. Эрик был в их школе царственной особой, буквально, как сказала бы Харпер, на этот раз уместно употребив данное словечко. Ни дать ни взять король, возвращающийся домой после долгого отсутствия. Старший брат Мэгги Мэтт наверняка назвал бы Эрика персонажем фильмов Джона Хьюза[14] 80-х годов. Ей пришлось признать, Эрик – парень восхитительный. Восхитительный – какое старомодное слово. Еще чуть-чуть, и она заговорит как мама.
Мэгги села рядом с Эриком, который плюхнул на стол учебник и открыл его.
– Мне никак не даются рациональные выражения.
Девушка постаралась скрыть свое удивление.
– Да знаю я, знаю, это проходят еще в пятом классе.
Его лицо вспыхнуло, будто ему и правда было стыдно. Он выглядел восхитительно, даже когда смущался. Как же несправедлив мир.
– Да нет, рациональные выражения действительно очень трудные, – солгала она, – а толку с них ноль. Как они вообще могут пригодиться в жизни?
– Да? Но я могу поспорить на что угодно, что ты будешь поступать в Массачусетский технологический.
У Мэгги сильнее забилось сердце: он знал, какой она выбрала колледж.
Она придвинулась к нему чуть ближе и следующие полчаса старалась держаться профессионально. От Эрика пахло дешевым одеколоном и мужественностью. Но мысли ей лучше было держать под контролем. От парней наподобие Эрика Хатчинсона стоило держаться подальше – таких девушек, как она, обычно не ценили. Мама сказала, когда-нибудь они изменят свое мнение – просто мужской ум несколько запаздывает в развитии.
– Классная у тебя майка, – заметил он.
Мэгги опустила глаза на винтажную футболку с принтом группы «AC/DC», одной из тех, которые больше всего любил папа.
– Тебе ведь известно, что отстающих мы подтягиваем добровольно, так? Поэтому скатываться до лести совсем не обязательно.
– А я и не скатываюсь. Она и в самом деле классная.
– Ладно уж, давай-ка лучше сосредоточься… – улыбнулась она.
И они вернулись к уравнениям. Вскоре Эрик спросил:
– Как продвигается дело твоего брата?
По сравнению с тем, что он знал, куда она собиралась поступать, этот вопрос удивил ее гораздо меньше. В документальном фильме Мэгги выступила главным действующим лицом. Преданная дочь и сестра, помогающая идти по верному следу. В школе это на какое-то время превратило ее в знаменитость, но это было скорее из жалости. Некоторые тролли в Интернете предполагали, что, повзрослев – на момент съемок ей было всего двенадцать, – она станет такой же красоткой, как и ее мама. Ну или как «горячие» братья.
Фу! Об остальном никто, похоже, не беспокоился. А она, как лицемерка, сидела и виляла хвостом перед красавчиком Эриком.
– Мы столкнулись с определенными трудностями, но совсем недавно мне прислали потрясную информацию, – ответила Мэгги.
Сказать, что это «трудности», – ничего не сказать. Верховный суд США представлял собой не трудность, а конечную точку маршрута. Однако Эрика хитросплетения правовой системы вряд ли интересовали. Или, может, она его недооценивала?
– Информацию? Типа свидетельских показаний или чего-то в этом роде?
– Ну да, хочешь посмотреть?
Когда он согласно кивнул, она достала телефон.
– Я освещаю ход этого дела в соцсетях. Вокруг нас крутится целая куча троллей и всяких чудиков с придурью в голове, но немало и таких, у которых с мозгами полный порядок. И время от времени мы получаем те или иные полезные сведения. – Мэгги тыкала по экрану. – Обычно это ерунда, но потом нам прислали это.
На экране задергался ролик, снятый на мобильный телефон. Первые две секунды мелькали размытые тела, фоном ревела музыка.
– Что это? – спросил Эрик, подаваясь вперед.
– Та самая вечеринка, – она полагала, что Эрик, как и все остальные, после документалки в общих чертах был в курсе дела.
В ночь убийства Шарлотты, подружки ее брата, та была на вечеринке у друзей. Туда же пришел и Дэнни, как и большинство учащихся выпускного класса. На гулянку заявилась с рейдом местная полиция, и в воцарившемся хаосе Дэнни оказался в одном месте, а Шарлотта совсем в другом. Свидетели утверждали, что он, едва ворочая от алкоголя языком, после набега копов заявился на афтепати на кукурузное поле. Шарлотту же живой больше никто не видел.
– Это может быть он, Н.У., – сказала Мэгги, тыча пальцем в экран.
– Под этим «Н.У.» ты имеешь в виду неустановленного участника вечеринки?
Документальный фильм он точно смотрел. Этот «Неустановленный участник» стал настоящей знаменитостью – мемы на Фейсбуке, обсуждение в вечерних ток-шоу, даже футболки. Все внимание режиссеры сосредоточили на том факте, что полиция установила личности всех участников вечеринки за исключением одного-единственного человека. Того самого, которого авторы фильма предложили на роль настоящего убийцы. И который, по мнению многих, был не кто иной, как урод по имени Бобби Рэй Хейз, он же Крушитель. Мэгги замедлила скорость воспроизведения ролика.
Эрик все смотрел и смотрел, словно зачарованный.
– Запись датирована тем самым днем. Хотя мобильники тогда были еще не такие продвинутые, как сейчас, это можно утверждать точно.
Мэгги показала пальцем и сказала:
– Вот Дэнни.
Ее брат на крохотном экранчике захохотал и опрокинул в рот содержимое красного одноразового пластикового стаканчика. На нем была майка, открывающая накачанные бицепсы. Он выглядел своим среди парней в школьных спортивных куртках. Перед тем как изображение почернело, на нем размытым силуэтом промелькнуло лицо.
– Вот, – Мэгги нажала на паузу.
– Думаешь, это он? – спросил Эрик. – Типа, тот самый неустановленный участник?
– Не знаю. Но в таком случае у нас возникает больше вопросов, чем ответов, по той простой причине, что это не Бобби Рэй Хейз.
Отец никогда не верил в россказни о Хейзе. И что бы ни утверждали режиссеры, фрагменты пазла не складывались идеально.
– Офигеть. И кто тебе это прислал?
– Некий аноним.
– А что говорят копы?
Мэгги устало вздохнула. Полицейские плевали на это с высокой колокольни, особенно детективы из Небраски, которым поручили расследование. По их мнению, дело Дэнни Пайна не принесло им ровным счетом ничего, кроме публичных насмешек и даже угроз расправы. После выхода документалки один из допрашивавших Дэнни копов покончил с собой.
– На мой звонок они даже не ответили. Как обычно. Говорят, дело закрыто.
– Но это ведь… – Эрик запнулся, подыскивая нужное слово. – Чушь собачья.
Мэгги улыбнулась. Он ей нравился.
– Слушай, – произнес он, – сегодня вечером мы с ребятами собираемся дома у Флагерти.
Майк Флагерти. Еще одна царственная особа среди старших классов.
– В смысле, на вечеринку? – уточнила Мэгги.
– Не совсем. Хотя да, типа того. Может, ты тоже к нам заглянешь? Это ведь последняя тусовка перед весенними каникулами.
В доме Пайн после случившегося с Шарлоттой мало что считалось страшнее вечеринки дома у школьных друзей. Мэгги точно сказать не могла, по какой причине: то ли оттого, что их считал серьезной угрозой папа, то ли просто из-за воспоминаний, которые они воскрешали в памяти.
– Может быть, – сказала она, сама удивившись фразе, слетевшей с языка.
В кабинете прозвенел звонок.
– Может быть, – повторил он, растягивая слова и явно с ней заигрывая. – Если придешь, можно будет опять позаниматься алгеброй.
– В самом деле? Ты на вечеринках паришься о математике?
– Ты же не хочешь, чтобы я провалился? Стипендии мне в этом случае не видать как собственных ушей, – настаивал Эрик.
До нее дошел слух, что его зачислили в Мичиганский университет со стипендией как игрока в лакросс. Хотя для студентов, в своих оценках не поднимающихся выше «удовлетворительно», это высшее учебное заведение обычно недоступно: еще одно доказательство того, что в жизни много несправедливости.
– Может быть, – еще раз повторила она, чувствуя, как в животе запорхали бабочки.
– Я пришлю тебе эсэмэс с адресом, – Эрик схватил книгу и той же царственной поступью вышел.
И почему они все расхаживают как павлины?
Мэгги вернулась к Харпер закончить дела с журналом и запереть кабинет.
– Ну как? – поинтересовалась подруга.
– В смысле?
Харпер бросила на нее взгляд.
– Он пригласил меня на тусовку.
– Домой к Флагерти? – Девушка от удивления разинула рот. Ее саму туда, само собой, позвали. Они – две молодые, начитанные девушки – были лучшими подругами, однако в душе Харпер скрывалась какая-то дикость, благодаря которой она плавно кочевала между разными компаниями. Сегодня она могла отправиться к Мэгги, поесть пиццы и посмотреть киношку, завтра пойти в поход с клубом любителей природы, а послезавтра – на невероятную тусовку со школьными спортсменами.
– Ну да. Но он сказал, что это будет не столько вечеринка, сколько общее сборище.
Харпер покачала головой, словно считая Мэгги слишком наивной.
– Ну а ты что?
– Даже не знаю. Тебе не хуже меня известно, как мой отец относится к тусовкам.
– Мэгз, мы скоро закончим школу, а ты еще ни разу не была на вечеринке. Ни разу не пила. А о сексе я вообще молчу. Неужели тебе в самом деле хочется отправиться в колледж в таком… ну, типа, жалком виде?
Мэгги стукнула подругу кипой бумаг.
– Ну давай, ну пошли, – сказала Харпер.
– Мне надо подумать.
– А че тут думать-то? Ты все равно идешь ко мне с ночевкой, так что отпрашиваться у папаши тебе не надо. А если тусовка окажется отстойной, попросту оттуда свалим.
Мэгги хотелось пойти. Хотелось его увидеть. Но ей совершенно не нравилась идея отправляться туда тайком, а еще больше – обманывать родителей ради вечеринки.
– Я подумаю.
И она действительно подумала.
В десять вечера Мэгги и Харпер подкатили к дому Майка Флагерти на заднем сиденье «Убера».
– Не думаю, что это хорошая идея, – засомневалась Мэгги, наблюдая, как толпа на крыльце расступилась перед двумя парнями с бочкой пива, которые поднялись по лестнице и вошли в огромную парадную дверь.
Отец Флагерти владел сетью автосалонов и жил в огромном доме, выделявшемся на фоне остальных. Водитель такси просигналил группе подростков, перекрывшим полукруглую подъездную дорожку.
– Расслабься, – успокоила Харпер, – зато повеселимся. А выглядишь ты потрясно.
Мэгги подтянула бретельки позаимствованного у Харпер топика, уж слишком открывавшего ложбинку на груди. Она совершила ошибку, разрешив подруге нанести ей броский макияж. Да еще сменила очки на контактные линзы, из-за чего стоило моргнуть, как тут же возникало ощущение, будто под ресницы насыпали песка.
От увиденного у Мэгги все перевернулось внутри: толпа ребят, скачущих под оглушительные звуки ритмичной танцевальной музыки, запах пива, пота и травки.
– А где его родители? – спросила Мэгги.
Это была ее первая в жизни школьная вечеринка, и она даже не думала, что все будет выглядеть так… типично.
Харпер пожала плечами и повела Мэгги через огромную гостиную, превращенную в танцпол, забитый танцующими старшеклассниками. За пультом дергался какой-то третьесортный диджей.
Девушки протолкались сквозь эту толпу в изумительный обеденный зал правильной формы, украшенный люстрой. За длинным столом проходил традиционный бир-понг. Во главе красовался Майк Флагерти без рубашки, но с неким подобием банданы на голове. Поигрывая мускулами, он стоял на цыпочках и с видом профессионального баскетболиста бросал небольшой белый теннисный шарик, который ударился о краешек красного стаканчика, но отскочил, отчего собравшиеся застонали: «Почти!..»
– Тебе надо расслабиться, пойду принесу нам что-нибудь выпить, – произнесла Харпер, чувствуя, что Мэгги никак не отпускает напряжение, и добавила: – Я скоро.
– Подожди! – крикнула ей вдогонку Мэгги, но подруга уже протискивалась через толпу.
Девушка завела за ухо прядь волос, стараясь не выдавать свою нервозность. Дело было совсем не в том, что она была ханжой или не любила веселиться. К тому же Харпер ошибалась: она уже пробовала спиртное, а после ярмарки школьных проектов целовалась с Ривзом Андерсоном взасос. Но с самого начала старших классов она жила в тени последствий вечеринки, так похожей на эту.
От мысли о том, что ей пришлось солгать отцу, у нее засосало под ложечкой. Хотя на самом деле лжи как таковой и не было, так ведь? Мэгги должна была остаться на ночь с Харпер, что полностью соответствовало действительности. А об их планах он ничего и не спрашивал. К тому же нельзя ведь всю жизнь избегать любых тусовок, правда? Вскоре ей предстояло отправляться в колледж. Мэтт говорил ей, что все время ходил на вечеринки в Нью-Йоркском университете, хотя она представить не могла, чтобы его зажатая подружка пошла бы на подобное сборище.
Когда шарик плюхнулся в стаканчик, толпа опять взревела, и Мэгги подумала о снятом на телефон ролике, присланном ей анонимным источником. Последние часы перед убийством Шарлотты. Шесть секунд того видео полностью передавали дух нынешней тусовки – будто в любой момент ситуация могла выйти из-под контроля, – отчего сегодняшний вечер, с одной стороны, пугал, а с другой – внушал волнение.
Сколько раз по ночам она размышляла о той вечеринке семь лет назад. Что же именно тогда произошло? Неужели Дэнни с Шарлоттой действительно поссорились? Почему они оказались в разных местах, когда нагрянули копы? И по какой причине брат ровным счетом ничего не помнил? Присутствовать на процессе над Дэнни Мэгги не разрешили, так как тогда ей было всего десять. Но впоследствии она прочла протоколы заседаний, все до последнего.
Обвинитель. Вы были на той вечеринке?
Подсудимый. Да.
Обвинитель. Дома у Кайла Брауна?
Подсудимый. Да.
Обвинитель. В котором часу вы оттуда ушли?
Подсудимый. Не помню. Я слишком много выпил и отключился.
Обвинитель. Когда приехала полиция, вы убежали?
Подсудимый. Да не помню я. Наверное.
Обвинитель. На вечеринке вы с Шарлоттой поссорились.
Подсудимый. Нет.
Обвинитель. Она сказала вам, что беременна, и вы затеяли драку.
Подсудимый. Нет!
Обвинитель. А как вы можете это утверждать, если ничего не помните?
Кто-то коснулся ее плеча. Мэгги подумала, что это вернулась Харпер, и обернулась. Но увидела его.
– Привет, – поздоровался Эрик, – значит, все же пришла.
Он явно пробыл на вечеринке уже много времени – у него остекленел взгляд и заплетался язык.
Мэгги улыбнулась, не зная, что ответить.
– Пойдем со мной, – предложил он, схватил ее за руку и потащил за собой.
Вскоре Мэгги обнаружила, что стоит в прачечной и целуется с ним взасос. От него несло пивом и травкой. Девушка без конца поглядывала на кучу грязного белья в корзине на сушилке. Мэгги отстранилась, а Эрик невнятно пробормотал:
– В чем дело?
– Ни в чем, просто я так не…
Эрик схватил ее за руки, прижал к стене и просунул ей в рот язык. Одной рукой держа над головой ее запястья, другой он стал лапать за грудь.
– Перестань, – Мэгги рванула назад.
Но он и не думал останавливаться. Все так же держа запястья девушки пальцами своей огромной ладони, Эрик прижал обе ее руки к стене. Ей стало больно, в душе шевельнулся страх. Другая его рука скользнула вниз и принялась расстегивать ее брюки. Мэгги охватила паника.
Она посмотрела ему в глаза, теперь не имевшие ничего общего с теми, из кабинета для внеклассных занятий.
В них плескался мрак.
Таким взглядом смотрят волки.
– Я сказала хватит!
Мэгги накрыла еще одна волна ужаса. Из всех жутких историй, о которых ее предупреждал папа – преувеличенных страхов человека, неспособного пережить еще одну потерю, – она столкнулась именно с этой. Как же она его разочарует. И не только его, но и себя саму.
Но в опасениях отца присутствовала и положительная сторона: он подготовил детей к возможной встрече с чудовищем. Занятия по самообороне, прорабатывание ролей, планирование действий в экстренных ситуациях.
Мэгги собралась с силами.
– Не торопись… – произнесла она, на этот раз уже мягче. – Я не буду сопротивляться… Куда так спешить? Сними футболку.
Эрик отпустил ее руки, отдернул ладонь от ремня брюк, неуклюже стащил с себя футболку и бросил на пол. Потом неожиданно расстегнул свои джинсы, которые тут же сползли на лодыжки.
– Потрогай его, – приказал он, снова обдав ее алкогольным зловонием.
Стараясь сохранять спокойствие, Мэгги положила руки на плечи Эрика и томно посмотрела ему в глаза, стараясь не показывать охватившую ее панику.
– Если ты действительно этого хочешь.
С этими словами Мэгги сделала шаг назад, будто собираясь опуститься на колени, и Эрик задрожал всем телом. Потом она свела плечи, используя их в качестве точки опоры, и со всей силы заехала ему коленом в пах.
Эрик сложился пополам и взвыл. Мэгги яростно его оттолкнула, и он грохнулся на пол прачечной, запутавшись в джинсах.
Парень заорал, увидев, как она, едва переводя дух, распахнула дверь и бросилась прочь.
Глава 13
Всю дорогу, пока машина везла ее домой, из глаз Мэгги лились слезы. После взрыва адреналина она почувствовала что-то вроде эмоционального похмелья. Она злилась на Эрика. И на себя за то, что оказалась такой дурой.
– Давай поговорим, – предложила Харпер, устроившаяся рядом с ней на заднем сиденье.
За рулем сидела какая-то приятельница Харпер, которую та не знала.
Мэгги вытерла глаза. Ее грудь трепетала, и она никак не могла восстановить дыхание.
– Что он с тобой сделал? – спросила Харпер. – Клянусь Богом, что…
– Я не хочу об этом говорить.
– Вот ведь говнюк, а.
– Все нормально. Со мной полный порядок. Я просто хочу домой.
– Ко мне не поедешь?
– Я просто хочу домой.
Харпер сказала девушке за рулем, куда ехать, и они покатили по пригородным дорогам. Мэгги невидящим взглядом смотрела в окно, мысленно отгородившись от гневной тирады подруги в адрес Эрика. Наконец машина остановилась на подъездной дорожке их дома.
– Напиши мне потом, как ты, – попросила Харпер, когда Мэгги отстегнула ремень безопасности.
– По мне видно, что я плакала? – спросила Мэгги, опасаясь, что у отца к ней могут возникнуть вопросы.
Большим пальцем Харпер вытерла ей глаза.
– Прости меня.
– Ты ни в чем не виновата, – Мэгги выскользнула из машины.
А про себя тихонько добавила: «Если мне кого и винить, то только себя».
Отперев входную дверь, она удивилась, что и в коридоре, и в холле, и на кухне все еще горел свет. Время было позднее, и папа, ярый сторонник экономии электричества, в этот час обычно уже спал.
Сначала девушка думала просто отправиться спать, но если он еще не уснул, то наверняка заинтересуется, почему она не осталась у Харпер. Мэгги старательно придала себе невозмутимый вид и пошла внутрь дома.
И тут увидела отца, лежавшего на кухонном полу.
Глава 14
– Папа! О господи! – закричала Мэгги, подбегая к нему.
Он был совсем холодный, рядом с головой на полу расплывалась лужа рвоты.
Она присела рядом и потрясла его за плечи, нащупывая в кармане телефон, чтобы набрать 911.
Вдруг отец дернулся, очнулся и резко сел, пошатываясь и глядя перед собой расширенными зрачками.
– Пап, что случилось? – Мэгги судорожно дышала. – Ты в порядке?
Отец в замешательстве посмотрел по сторонам и вытер рот тыльной стороной ладони. Затем в его голове, похоже, немного прояснилось.
– Все хорошо, солнышко, все хорошо.
Он схватился за кухонную стойку и с усилием встал. Двигался отец медленно и с большим трудом, словно измученный артритом старик.
– Прости, что напугал.
Мэгги смотрела на него во все глаза, пытаясь переварить увиденное.
– Но что произошло? Ты поскользнулся и ударился головой?
В ее детстве мама была одержима сотрясениями мозга – совсем не удивительно, когда в семье был футболист, – и Мэгги помнила, что рвота может стать следствием удара по голове.
– Да нет, думаю, просто чем-то траванулся. Занимался какой-то ерундой и вдруг почувствовал, как к лицу прихлынул жар, и меня вырвало.
Папа подошел к раковине, открыл кран, убрал ее содержимое и навел чистоту.
– Должно быть, я отрубился. Но теперь все в норме, со мной полный порядок.
От чего тебе стало так плохо, что ты даже отключился? Взгляд Мэгги упал на бутылку виски на кухонной стойке. Та была практически пустая, коричневой жидкости осталось на палец. Спиртное папа не жаловал – по крайней мере, до последнего времени. Фрагменты в ее голове стали складываться в единую картинку. Он напился до потери сознания, а теперь стыдился ей в этом признаться.
– Ты вернулась, – сказал он на этот раз чуточку радостнее.
Затем схватил рулон, отмотал несколько бумажных полотенец и вытер грязь на полу, будто это было самое обычное дело.
– Я думал, ты останешься у Харпер.
Мэгги подумала, не рассказать ли ему о вечеринке. О том, что произошло между нею и Эриком. Она еще не оправилась от потрясения и испытывала смущение вперемешку с каким-то странным чувством стыда. Однако больше всего девушка боялась, что у папы сорвет крышу и он позвонит родителям Эрика, а то и сам отправится с ним разбираться.
– Я тоже почувствовала себя нехорошо, – соврала Мэгги, – и решила вернуться домой, чтобы поспать.
– Может, тебе что-нибудь принять? – Отец открыл шкаф, в котором у них хранился ибупрофен и другие лекарства.
– Да нет, со мной все нормально, – возразила Мэгги.
Он ей поверил и даже не обратил внимания, что дочь одета для вечеринки, а не для ночевки. Тем лучше. Лишние волнения ему сейчас ни к чему.
В глазах у отца мелькнул проблеск, будто до него что-то дошло. Мэгги испугалась, что он догадался о ее лжи. Но тот бросился к своему смартфону, лежавшему на кухонной стойке, и махнул ей, предлагая подойти.
– Ты не поверишь! – взволнованно воскликнул он и, глядя перед собой возбужденными глазами маньяка, стал тыкать пальцем в экран. – Мне позвонили по видеосвязи. Перед тем, как я почувствовал недомогание.
Мэгги молча смотрела на него в упор.
– Это была она, Мэгпай.
– Кто «она»?
– Шарлотта, – ответил отец и пристально посмотрел на дочь.
Так, понятно, он, похоже, и правда ударился головой.
– Что ты такое говоришь?
– Она звонила мне. И выглядела напуганной. Я видел ее. Она жива…
– Думаю, тебе просто стало плохо, – сказала она, скосив глаза на бутылку, – и ты подумал, что…
– Да нет же! – возразил отец. – Это была она, только старше, и ошибки здесь быть не может. Я видел сотни ее фотографий. Это была Шарлотта.
– Значит, это проделки каких-нибудь пранкеров, – ответила Мэгги. – Кто-то нашел девушку, похожую на Шарлотту. Или поколдовал над изображением на компьютере. Идиотская шутка.
Жестокие пранкеры потешались над их семьей уже не в первый раз.
– Она звала на помощь.
У отца был такой вид, будто к его глазам вот-вот подступят слезы.
– Пап, Шарлотта мертва. Полиция обнаружила ее тело. Она…
– Да нет же. Ну подумай сама. Голову девушке размозжили камнем, лицо было полностью обезображено.
– А как же ДНК? Они ведь должны были…
– Не думаю, что в случае с Шарлоттой кто-то делал ДНК-тест. С какой стати? Никто ведь не сомневался, что это она.
– Но, пап… – начала было Мэгги, но так и не договорила.
Таким отца ей доводилось видеть и раньше. Он будто проваливался в другое измерение. Вчера это был ролик с той вечеринки с неустановленным участником. Сегодня дерганый видеозвонок по FaceTime с участием мертвой девушки. По правде говоря, ей это даже нравилось. Когда они сообща работали над делом, у него блестели глаза от оптимизма и энтузиазма. Интересно, какие психологические проблемы ей сулит то, что их с отцом сблизил сидящий в тюрьме брат и его мертвая девушка.
Мэгги решила подыграть ему, чтобы он немного успокоился. Она попросила у него телефон.
– Говоришь, звонок был по FaceTime?
– Ну да. Я пытался перезвонить, но услышал только гудки, – ответил он, протягивая ей мобильный.
Мэгги взяла его, не сводя с отца внимательного взгляда.
– Звонок поступил из какого-то небольшого городка в Мексике, – он показал ей журнал звонков: абонент вышел на связь из Тулума, местечка под названием «Moloko Бар».
– Есть сервисы, с помощью которых можно легко подделать данные исходящего звонка, – заявила Мэгги. – Это вполне может оказаться фейком.
– А может и не оказаться, – возразил отец.
Девушка вывела на экран туристический сайт. Там сообщалось, что Тулум представляет собой «стильное местечко для отдыха на восточном побережье Мексики с удивительными пляжами, руинами и атмосферой куда умиротвореннее и спокойнее, чем на курортах в Канкуне и Ривьера-Майе».
Отец перегнулся через плечо Мэгги и уставился на фотографию, вывешенную на сайте: прекрасная молодая девушка сидит на качелях из дерева, под ногами у нее песок, соперничающий по белизне с бумагой, а за спиной голубым неоном отливает океан.
Мэгги загуглила «Moloko Бар», оказавшийся ночным клубом. На фотографии молодые девушки в блестящих нарядах раздавали шампанское и явно получали от жизни массу удовольствия.
Она посмотрела на отца. Ощущение было такое, будто у него над головой загорелась лампочка.
– На следующей неделе, – произнес он. – Когда наступят весенние каникулы. Как насчет того, чтобы немного попутешествовать?
Мэгги склонила голову набок.
– Куда? Сюда, что ли? – ткнула она пальцем в экран.
Папа медленно кивнул.
– Я думала, в этом году мы не сможем никуда поехать – с деньгами-то у нас не очень.
– Пусть это тебя не заботит.
– Но ведь мама…
– Они возвращаются из Небраски в воскресенье. Мы можем уехать либо в этот же день позже, либо на следующее утро.
– Не думаю, что маме понравится…
– Маму предоставь мне.
Он вел себя импульсивно. Даже нет – как одержимый безумец. Вполне возможно, у него действительно было сотрясение мозга. Однако у Мэгги не хватило духу развеять его иллюзии этим же вечером. Завтра он наверняка передумает.
– Пойдем немного поспим, – произнес отец. – Завтра нужно будет все тщательно спланировать и собрать вещи.
Она хотела рассказать ему, что с ней сегодня случилось. Что она ему солгала и очень об этом сожалеет. Что перепугалась. Что воспользовалась его уроками и таким образом вышла из трудного положения. Но вместо этого лишь поцеловала его в щечку:
– Спокойной ночи, папа.
Мэгги сидела на кровати в ночнушке, обхватив руками колени, и без конца мысленно возвращалась к вечеринке. При взгляде на синяки на запястьях у нее заходилось сердце. Какая же она дура. Это ж надо было поверить, что она и правда ему интересна. Поверить, что он, как и ее братья, славный парень. Если бы она хитростью не заставила его ослабить бдительность, он бы… об этом даже думать не хотелось. Желание было только одно – вычеркнуть этот вечер из памяти. Скорее бы он закончился, этот дебильный год, чтобы она могла уехать в колледж и начать новую жизнь. Там, где ценится ум, а не только внешность или умение хорошо бросать теннисный шарик. Там, где она была бы кем-то бо́льшим, чем просто сестрой Дэнни Пайна.
Мэгги очень хотелось, чтобы сейчас дома была мама. Ей, конечно, можно было позвонить, но она не хотела беспокоить ее в такой поздний час, чтобы лишний раз не волновать. У мамы и без того дел было невпроворот из-за разборок с дедушкой. И все это в городе, где их все ненавидели.
Девушка опять вспомнила об Эрике, о том, как он притворился, что неравнодушен к делу Дэнни. Как выказал мнимый интерес к ролику. Мэгги потянулась к ноутбуку, лежавшему в ногах кровати, чтобы посмотреть комментарии к этой записи. Если Пайны и были в чем-то хороши, так это в использовании дела Дэнни, чтобы прятаться от собственных проблем. На странице пестрели десятки новых комментариев, каждый из которых мог потенциально содержать важную информацию. Но потом она их прочла:
Шлюха
Убейся
Лузеров на вечеринку не приглашали
Твой брат убийца, а сама ты потаскуха
Уродина!!!!!!
С губ сорвался всхлип. Наверняка это Эрик или его дружки, иначе и быть не может. А предложение убиться? Только за то, что она его отвергла? Или цель всего этого – удержать ее от того, чтобы рассказать, что в действительности произошло в прачечной? Мэгги захлопнула крышку ноутбука и зажмурила глаза. Она плакала, пока не уснула.