Алекс Дунай
Ксения: Дары предков
Том первый «Начало»
В этот день 24 июля 1973 года красивая зеленоглазая женщина с мужем наслаждались чистым горным воздухом, лесом, цветами. Николай принёс целую охапку и высыпал на огромный живот своей жены. Любочка была на девятом месяце беременности. Она все время смеялась и подтрунивала над мужем, который пытался поймать рыбу в бурной речке Сунжа. Город Грозный был их родным домом. Уютная квартира, доброжелательные соседи, хорошая работа и долгожданная беременность. Кругом цветы, холмы, журчанье родников, красивые леса и поля. Схватки начались внезапно, до роддома было часа четыре по проселочной дороге. Любаша терпела, кусала губы и торопила Николая. Он и так гнал старенький Москвич, оставляя клубы пыли. Мысли Николая путались он думал о сыне, о рыбалке, как вместе они будут ездить летом в горы и на озеро. Любаша, Любочка, моя Любовь потерпи скоро будем в городе.
В роддоме строгая старая акушерка ругалась на чем свет стоял. Акушерка Роза сердилась: «Как можно рожать, вся в цветах, траве, пыли, босиком, да еще на таком сроке не взять с собой документы. А если б не довезли? Что делается? Какая беспечность у сегодняшней молодежи».
Любашу забрали она только бросила через плечо влюбленный взгляд на мужа. «Всё будет хорошо» – прочитал он в ее глазах. Лицо исказилось от боли. Роды были тяжелые. Аслан, врач гинеколог, пытался взбодрить молодую роженицу, акушерка промокала салфеткой потный лоб Любы.
– Потерпи милая. Уже скоро. Ребёнок крупный. Раскормила малыша. Теперь вот мучаешься. Ну ничего. Ещё немного.
Измученная Любаша ничего уже не понимала. Почему так жутко больно? Почему так долго? За окном род. зала уже была ночь, и огромная луна светила в лицо. Сегодня полнолуние. Люба закричала от пронзительной боли и потеряла сознание.
– Ну вот, мамочка, поздравляем, у вас родилась красавица, – акушерка поднесла и положила малышку на грудь только что пришедшей в сознание Любаши.
– Гляньте какие у нас волосы, хоть косы заплетай, а глазища изумруды. Вес 4,5 килограмм, – не успокаивалась акушерка Роза. Любаша посмотрела на дочь: она была крупная с кудрявыми волосиками и алыми губками.
– Да, первый раз вижу такого ребёнка, уже 40 лет роды принимаю, и не кричит, а только мурчит и мяукает как-то странно. А какой умный пронзительный взгляд! – врач внимательно осматривал новорожденную.
– Ладно, мамочка, у вашей малышки все в порядке, а вам нужно отдыхать. Да, совсем забыл. Каким числом запишем, родилась ровно в полночь. 24 или 25 июля.
Любаша, даже не подумав, сказала: «Пусть будет 25 июля – в этот день я встретилась с ее отцом».
Когда Николаю сказали, что у него родилась дочь, он не мог понять – радоваться ему или нет, ведь он ждал сына. А как же рыбалка, футбол и боксерские перчатки.
Когда он впервые увидел свою дочь в окошко, он сразу полюбил ее. Малышка была настоящим ангелочком, таких красивых младенцев он не видел. И это его дочь! Он весь светился от счастья.
Бабке Марье шёл сто первый год, и она до сих пор помогала людям. В деревне и во всём городе Кизляре ее все знали. Лучшая повитуха и знахарка. Лечила всех, кто к ней обращался за помощью. Принимала роды, лечила сибирку, грудницу, волос, заикание. Бесплодные женщины после ее лечения рожали двойни. Детишки, страдающие разными недугами, выздоравливали. Бабка Марья знала много лекарственных трав, сама их собирала. Лечила многие болезни, применяла заговоры, и злые языки иногда называли ее ведьмой. Но Марья не обижалась, говоря при этом: «Глупые люди, слово ведьма – от слова ведать – а значит обладать знаниями». А знала она много и очень любила жизнь, детей, животных, природу. Жила очень скромно. Домик саманный на 2 комнаты, посреди огромная русская печь. Под потолком везде висели пучки с травами, на деревянных полках стояли различные склянки с настойками, мазями, порошками. У стены лавки, застланные половиками, и огромный сундук. Большой огород с садом, да баня. Когда-то у нее была большая семья. Муж Феклист и 3 сына погибли вместе на пароходе во время Гражданской войны. Вот и все богатство.
Сегодня полнолуние, бабка Марья не спала. Она молилась. Сегодня родится необычная девочка Ксения. Она это видела. Как она просила правнучку Доминику привезти беременную Любаву к ней. Но Доминика ненавидела зятя и ещё держала обиду на дочь. Сама Доминика плохо запоминала знахарские премудрости и только помогала Марье собирать и готовить отвары. Марья знала, что ни Доминика, ни ее дочь Любава не смогут принять ее дар, не смогут видеть то, что видела она, не смогут слышать и общаться с животными, а самое главное она не сможет им открыть вход в серебряный мир. Она будет ждать, пока не настанет время. Старые часы ходики пробили полночь. Марья вышла на улицу. Она поняла – Ксения родилась. Тринадцать черных котов окружили Марью, они громко мяукали, ластились, каждый хотел прикоснуться к хозяйке.
– Что, Пушистики, рады? 101 год ждали, заслужили.
Глаза Марьи светились в темноте, так же как у ее любимцев, зелеными огоньками.
– Пойдемте, нам надо сообщить Назарию радостную весть.
Коты последовали за своей хозяйкой. Зайдя за баню в полной темноте, Марья скинула платок. Седые длинные волнистые волосы тяжелыми прядями упали на землю. Лунный серебряный свет на секунду осветил улыбающиеся лицо Марьи. Она произнесла заклинание и закрыла глаза. Марья почувствовала яркий свет и тепло, разливающееся по всему телу.
Назарий протянул ей руку.
– Я ждал тебя, но не думал, что ты решишься пересечь серебряную нить. Пушистики летали в воздухе и их шерсть отливала серебряным светом. Марья нагнулась, чтобы собрать волосы.
– Я пришла сообщить, что предначертанное сбылось и Ксения родилась. Марья заметила, как изменилось лицо Назария.
– Что ж, Марья, теперь ты свободна, только ты должна бы знать правило, что Ксении должно исполнится 10 лет и только тогда я могу ей доверить то, что поддерживает жизнь любого живого существа в мире земном и других мирах.
– Да как я могла забыть!!?
Марья еще смотрела в зеленые лукавые глаза Назария. Он совсем не изменился с их последней встречи, хотя прошло 50 лет. Он был молод и красив. Земные годы совсем не повлияли на него. Его тонкие пальцы были унизаны серебряными кольцами. Одежда отливала белизной.
– Марья, тебе надо вернуться, мне очень жаль, но скоро рассвет. Отдай это кольцо Ксении, когда ей исполнится 10 лет. И ты навсегда покинешь свой мир. А пока, спасибо за Пушистиков. Они очень милы и порадуют моих ангелочков.
Все 13 серебряных котиков тут же растворились в воздухе. Марья открыла глаза, быстро собрала волосы, заколола их серебряным гребнем. Покрыла голову платком. Она всегда носила платок и без него ее никто не видел. Прокукарекал петух. Светало.
Марья вздрогнула, еще 10 долгих земных лет. По ее щекам потекли слезы. Она пошла к дому. На пороге сидел крохотный черный Пушистик. Марья пустила его в дом и налила молоко.
– Что говоришь, осень будет холодная и мышей много? – обратилась Марья к котенку.
– Ну ничего, дров нам хватит, печка у нас хорошая, а с мышами, я думаю, ты ловко справишься. Доминика скоро придёт – продолжала Марья.
– Ты думаешь имя Зинаида ей больше идет? Да, знаю, что ее уже никто и не помнит, как Доминику. Зинаида Ивановна она, а ее муж Иосиф, давно как Василий. Вот такие дела.
– А ты как думал, ты вот Пушистик, а в миру может и Мурзик или Мурка.
Пушистик недовольно зашипел.
– Понимаю, девять жизней прожить – это тебе не шутка. Ну ничего, земное время бежит, это только серебряное время вечно, но его надо еще заслужить.
Пушистик внимательно слушал Марью. Только одним ухом повел в сторону двери.
– Что, Доминика пришла?
Дверь со скрипом открылась, на пороге появилась правнучка.
– Ну вот, опять, котёнок, возмущалась Доминика, тебе мало той оправы?
– Я их поменяла на вот это колечко.
Марья протянула кольцо.
– Оно маленькое, да и не золотое, серебро что ли.
Доминика вернула кольцо Марье.
– Это моей праправнучке Ксении подарок.
– Откуда ты знаешь? Я только хотела тебе телеграмму прочитать. Родила моя Любаша дочку. Приглашает на крестины, да и назвали ее уже Оксаной, модно сейчас, у нас не спросили.
– То в миру Оксана, а для меня Ксения, – произнесла Марья.
– Да и правда кошаков твоих не видно, на мыло что ли живодеры забрали.
Доминика принялась готовить, да и постирать надо.
Она любила свою прабабушку. А та её баловала, то платье ей подарит, что ей за удачные роды дадут или вылеченного ребенка от грыжи или заикания. Доминика все выходные проводила у Марьи, помогала в огороде, кое-что из выращенного продавала на Кизлярском базаре. Марья всё время спрашивала за Ксению. Люба часто писала письма матери, обещала приехать, как исполнится годик дочери. Присылала фотографии. Николай купил фотоаппарат и с удовольствием фотографировал Оксаночку. Оксана быстро росла. Каштановые волосы вились кудрями, зелёные глаза всегда озорно смеялись. Соседи чеченцы улыбались при виде её и всегда угощали национальными сладостями. Её все любили и старались понянчить малышку или просто прикоснуться к ней. В год, как и обещала, Люба привезла Оксану к своей матери в Дагестан, все соседи собрались посмотреть на Зинкину внучку. В год малышка уже бегала и что-то лепетала на своём языке с кошками, собаками, букашками и цветами. Люба несла на руках дочь в белом вязаном модном костюмчике, головка ребёнка лежала на плече у матери, до дома Марьи оставалось шагов десять. Вдруг ни с того, ни с сего лицо Оксаночки исказилось, ручки начало выкручивать, красивая кудрявая головка запрокинулась. Доминика выхватила ребёнка из рук дочери, закутала в платок и бегом побежала к Марье. Она уже ждала их.
Свечи горели во всём доме, зеркала отражали всё трехкратно, на столе лежала черная ткань. Зинаида положила ребёнка на стол и развернула платок. То, что она увидела повергло её в дикий ужас. Девчюшку выкручивало, косточки трещали, глаза вертелись в разные стороны, из горла вырывались страшные нечеловеческие хрипы. Марья стала читать молитву, накрыла Ксению серебряной тканью, выгнала Доминику и закрыла дверь на засов. Снаружи стучались Люба и Николай. Они умоляли их впустить. Бабка Марья знала, что делать. Она распустила волосы, они серебряными нитями повисли над накрытым младенцем. Она молилась и знала, что скоро всё пройдёт. Просто так должно было быть. Ребёнок теперь будет другим, она будет слышать по-другому и видеть по-другому. Ей будет дано, но об этом никто не узнает, даже она сама, пока не придёт её время. Младенец постепенно успокоился и засопел. Расти Ксения крепкой и здоровой, и Марья трижды перекрестила ребёнка и сняла покрывало. От тех ужасов, что видела её бабушка не осталось и следа, щёчки были розовые, длинные реснички прикрывали глазки спящего спокойным сном ребёнка. Марья открыла дверь. Люба вбежала и увидела спящую как ангелочка дочь и успокоилась.
– Что это было? – спросила Люба у бабушки.
– Это младенческое, всё уже прошло, не бойся, больше не повторится. Береги Ксению. Она наше всё. К чему она прикоснётся будет цвести и расти. Люди, общаясь с ней, обретут счастье. Люби её, ведь ты Любовь.
С этими словами Марья передала спящую Ксению матери.
Время летело незаметно. Ксения росла и радовала своих родителей и всех, кто её окружал. Двухкомнатная квартира на втором этаже была похожа на маленький зоопарк. Маленькая Ксения тянула всю живность в квартиру, в стенке вместо посуды жил раненный скворец, которого Ксения кормила пойманными комарами и мухами, в клетках жили попугаи, которые размножались и без труда говорили целые предложения. Три кошки с котятами дружили с огромным псом Дружком, и он их всех вылизывал как свою семью. Все комнаты были в цветах. Любой отросток превращался в огромный цветок. А когда родители были на работе, все уличные собаки были в гостях у Ксении. Она опустошала холодильник угощая своих гостей. Оксана разговаривала с ними, и они выполняли все её команды, как будто были выдрессированы. Дружки, так она называла всех собак, любили её и охраняли, они даже позволяли Пушистикам находиться рядом с ними.
Когда Ксении исполнилось 5 лет, Люба родила сына. Николай так долго его ждал. Сына назвали Сергеем. Он был болезненным мальчиком, вечно худеньким. Николай стал выпивать, Оксана винила во всем братишку: «Зачем он? Разве она не лучше?» Разве она может допустить, чтобы её папочка и мамочка стали несчастны. Люба часто плакала, они стали ругаться с мужем. Николай спивался. Начались проблемы на работе. Ксения подошла к кроватке и посмотрела на братика. Она увидела его будущее. У него сидел всего один ангел на спинке кроватки и то с поломанным крылом, Сергей будет мучиться и страдать, он как слепой котёнок, ему не дано, Ксения взяла большую подушку и накрыла голову братика. Он даже не заплакал. Вовремя пришла Люба от соседки. Она откинула подушку, Серёженька уже начал синеть, а его ангел почти сложил свои руки над изголовьем, чтобы забрать его. Ксения улыбнулась матери, но та замахнулась и отвесила такую оплеуху дочери, что та полетела кувырком. Ксения опешила, с широко раскрытыми глазами она смотрела на мать.
«Откройся». Она просматривала книгу жизни матери, которая появилась в воздухе.
Она поняла, что мать ненавидит её и с этого дня будет несчастна, как и все, кто причинит ей зло. Ксения замкнулась в себе. Она перестала обращать внимание на свою семью. Её притягивало другое, всё странное и таинственное. Она любила Дружков и Пушистиков и всю живность. Все цветы были для неё живыми, она даже узнавала их по запахам.
Всё живое было для неё проводниками в другой мир, который ей предстояло познать только через 5 лет. А пока она росла, набиралась сил. Она познавала природу, дышала горным воздухом, пила родниковую воду, а весной бегала по горам и холмам наслаждаясь запахами цветов и растений. В 7 лет волосы выросли ниже пояса, кудри вились, девочка не по годам была умна, уже могла бегло читать. Учеба в школе давалась легко. Портфель нёс в зубах Дружок кавказская овчарка. Он боготворил свою хозяйку, проводив её до школы он возвращался в квартиру, а с окончанием уроков он уже встречал хозяйку. Знания Ксения впитывала как губка. Особенно ей нравилась биология. Она участвовала на Республиканских олимпиадах, где занимала первые места. Родители не переживали за дочку. Она была очень самостоятельной. Могла общаться со взрослыми на равных, не боялась вступать в споры с учителями. А с животными, вообще, они её понимали едва она выходила на улицу, к ней неслись со всех сторон. Ксения бежала на холмы и ждала, вглядываясь в даль.
Сначала появлялась чёрная точка, потом она быстро увеличивалась. И вот уже чёрный жеребец стоял как вкопанный перед Ксенией. Она гладила его и шептала что-то на ухо. Потом, держась за гриву, вскакивала на коня, и они уносились прочь за горизонт. Ксения называла ахалтекинца Казбеком. Никто не знал откуда он взялся и куда пропадал. На нём не было ни седла, ни уздечки. Местные жители часто наблюдали эту картину. Чеченцы удивлялись и говорили Николаю:
– Дочь у тебя красавица, растет ретивая и гордая, смотри чтобы джигит какой-нибудь не украл и не увёз в горы.
Николай знал, что его Оксане будет только 10 лет и знал, как робели чеченские ребята, только от одного взгляда её глаз они не могли пошевелиться. Да и некогда ему, надо работать, а не обращать внимание на глупые россказни о каких-то конях. Они все путают или шутят. Ксения на Казбеке убегала от этого мира, от суеты, за ковыльные поля. Казбек скакал, не чувствуя земли пока Ксения не велела ему остановиться.
Это было небольшое горное озеро. Вода в нем была прозрачная и холодная. Ксения любила бывать здесь. Она купалась, плавала на Казбеке, слушала пение птиц. Общалась с природой. К ней выходили дикие животные. Волчица с волчатами, и они резвились на поляне, прилетали горные орлы. Ксения всех их слушала, они рассказывали ей свои тайны, и она их понимала. И это был её большой секрет. Девочка знала, что никто не должен узнать, что она понимает животных и что Казбек не просто конь. И озера, на самом деле, в этом мире нет. Тут пасутся стада овец. И только Казбек, и Ксения видели проход в другой мир.
Марье шел 111 год, она почти не вставала, 13 черных котов сидели в доме, на лавке, стульях и на полу. Она уже давно не принимала у себя людей. Она ждала, когда Ксении исполнится 10 лет. И вот настало 25 июля. Марья отдала Доминике маленькое серебряное кольцо взяв с неё обещание отдать его Ксении. Но Доминика положила кольцо обратно. В полночь Марьи не стало.
Ксении исполнилось 10 лет. День рожденье отметили, как все с тортом и свечами. Только что-то Дружок ничего не ел и в глазах Оксаны появилась недетская грусть. Николай, как всегда, напился, и Люба его ругала. Ксения лежала на полу, обнимая за шею Дружка. Она знала, что сегодня всё изменится. Дружок перестал дышать. Ксения знала, что он уже не здесь, но она не хотела его отпускать. На утро Люба разбудила мужа вся в слезах:
– Там Дружок, он умер и Оксана, она лежит на полу с ним, не шевелится и не отвечает.
Николай подскочил как ошпаренный, Сережа звал сестру и плакал навзрыд. Оксана его сестра, его единственный друг и защита не шевелится, как и Дружок, неужели они умерли и оставили его одного. Николай схватил дочь на руки. Она была тёплой, на щечках играл румянец, только глаза были плотно закрыты.
– Слава богу она жива.
Любаша вызвала скорую, а Николай отнёс дочь в спальню и аккуратно положил на кровать. А потом вытащил за задние ноги труп собаки на балкон. Приехал доктор. Осмотрел девочку, померил давление, посчитал пульс, послушал лёгкие, но всё было в норме. Девочка просто спала крепким сном, но разбудить её никак не удавалось. Не помог ни нашатырь, ни холодная вода. Доктор пообещал заехать завтра. Тут раздался звонок. Звонила Зинаида сообщить о смерти Марьи и что их ждут на её похоронах. Люба выхватила трубку у мужа. Она объяснила матери из-за чего они не могут приехать.
Зинаида бросила трубку. Николай закапывал Дружка, а сам думал о дочери. Он что-то сделал не так. Почему всё так плохо?
Прошло еще два дня. Оксана улыбалась во сне. Доктора разводили руками, все показатели в норме, но Ксения не просыпалась.
Она была в другом мире, в новом серебряном, тут была прапрабабушка Марья, серебряные Пушистики летали в воздухе и играли с белыми ангелочками. Дружок ходил на задних лапах и вёл себя как человек, он был одет в шерстяной костюмчик.
– Пойдём, Ксения, я познакомлю тебя с Назарием, время пришло, надень это колечко.
Ксения послушно надела кольцо, оно было ей в пору и так блестело на безымянном пальце. Назарий ждал их, Казбек поменял масть на белую и смотрел на Ксению. Назарий посмотрел на Марью, она была снова молодой, красивой и милой. На ней было одето белое платье, на голове венок из белых роз, она выглядела такой юной, какой он её всегда помнил.
Марья крепко держала за руку Ксению. Она почувствовала блаженство от взгляда Назария. Всюду кружили серебряные бабочки.
– Ксения, – обратился к ней Назарий. Теперь ты будешь вместо Марьи, время пришло. Земной мир в опасности, чёрное зло уже на горизонте, но ты справишься, ведь в тебе сила, данная отныне и во веки. Ты будешь читать и знать книги жизни любых людей, будешь бороться со злом, а рядом всегда будут помощники. Ты их узнаешь по серебряным знакам, а Пушистики и Дружки и другая жизнь будут слушаться тебя. Ты будешь исцелять всё живое и неживое, бороться и побеждать, а кто причинит тебе зло – исчезнет и не будет ему прощения нигде. А теперь отпусти её, Марьюшка, ей надо возвращаться.
Марья обняла Ксению.
– Прощай, я буду всегда рядом и помогать тебе, помни об этом и береги колечко.
Оксана проснулась оттого, что маленький щенок лизал её щеку.
– Подружка! – вскрикнула Оксана.
Отец обнял дочь.
– Ну наконец-то ты проснулась, а это Багира, твоя собака, ты рада?
Оксана кивнула головой и взяла её на ручки и уже хотела выбежать с ней на улицу, как путь ей перегородила мама.
– Сначала поешь, ведь ты спала очень долго.
– Но я не голодна, – ответила Оксана.
И это было правдой. Ксения вспомнила Назария и Марью и ей стало очень грустно. Серебряный мир манил её, но она знала, что пока её место здесь и она должна быть послушной, жить так как все. Пока не придёт её время и тогда она сможет сама переступить серебряную нить и будет помогать всем нуждающимся, настолько, насколько хватит её сил.
Ксения перевела взгляд на Багиру, та гонялась за своим хвостом. За хвост уцепилось маленькое существо размером с котёнка, мохнатое и смешное.
– Ты кто? – спросила Ксения.
– Можешь называть меня Лу, я простой эльф, а твоя подружка хочет меня съесть.
– Брось, Лу, ты же знаешь, что она тебя не видит и не съест.
– Кто его знает. Можно я буду приходить иногда к тебе. Я люблю твои цветы, особенно фиалки.
– Хорошо, сказала Ксения и отнесла Лу на подоконник, где стояли цветы.
– Хотим пить, – сказали цветы.
Ксения полила их, а они потянулись за её руками. Лу забрался на белую фиалку, сорвав самый крупный цветок растворился в воздухе. Багира вертелась под ногами и поскуливала.
– Что, хочешь гулять? А я-то как хочу.
Подружка завиляла хвостом и лизнула ногу хозяйки. Выскользнуть из квартиры с щенком, для Ксении теперь было проще простого, она закрыла глаза и обвела рукой вокруг щенка и себя, представляя, что они невидимы, серебристый дымок и они уже на улице.
– Что-то тебя давно не было видно, – сказал сосед Лёшка, он был еще одноклассником Ксении и крестником ее отца.
Ксения кивнула головой и её кудри рассыпались по плечам.
– Привет Лёшка, а у меня теперь Багира.
– А где Дружок, что сдох?
Ксения промолчала. Всё равно он её не поймёт. Она знала, что Дружок остался в серебряном мире, только с ним она смогла перешагнуть серебряную нить, назад она уже вернулась без него, так уж было там заведено.
– Чего затихла? – поинтересовался Лёшка
– Знаешь, Лёшка, я бы хотела, чтобы ты не задавал мне глупые вопросы
– Я не глупый, – с обидой ответил Лёшка
Ксения внимательно посмотрела на него: рыжий, конопатый еще и лопоухий, но всё же он был добрым и красивым в душе. Наверное, стоит помочь ему – подумала Ксения, сделать какой-нибудь подарок.
– Лёшка, о чём ты мечтаешь?
– Как это? – удивлённо спросил Лёшка.
– Да-а, а еще сказал, что не глупый.
Лёшка покраснел, но собравшись с мыслями выпалил:
– Хочу, чтобы в школе ты сидела со мной за одной партой. А ещё, возьми меня с собой, когда пойдёшь гулять на холмы.
– Это не мечта, да и зачем тебе это?
– Да просто обзавидуются мне все мальчишки нашего класса, даже новенький – чеченец Руслан.
– А я думала хочешь списывать у меня контрольные. Да, мечты у тебя так себе. До школы ещё месяц каникул, а на холмы тебя все равно не пустят твои родители. Ладно, пока Лёшка.
Ксения перемахнула с лёгкостью атлета метровый куст волчьих ягод и исчезла из виду. Бабушки-пенсионерки, сидящие на лавочке у дома, наблюдали эту картину.
– Да-а, дочка у Любки странная, а прыгает как горная газель, ну уж красотой Аллах не обидел. Хоть бы косы заплела. Волосы не расчесаны, платье перешито, но все равно в девках точно не засидится, хотя характер у неё не позавидуешь. Гордая и странная. А где пропадает целый день? Сосед Аслан видел её верхом и без седла на черном коне, а чей он, никто не знает. Да и 10 лет ей бы ещё в куклы играть и матери помогать. Надо бы поговорить с Любой. Пускай займётся воспитанием дочери. А Николай тоже не занимается детьми. То на рыбалке, то на работе, то подрабатывает дома строит, а в остальное время пьяный.
– Вот жуть, – сетовали старушки. – А какая любовь у них была, прямо как в индийском кино.
Долго ещё бабки перемывали косточки соседям.
Ксения пересекла бегом две улицы, потом по тропинке вниз и вверх на холмы. Багирка еле поспевала за хозяйкой. Ксения мысленно позвала Казбека. Как всегда, на горизонте сначала появилась чёрная точка, но уже через пять минут конь щекотал своими бархатными губами лицо Ксении. Казбек радовался встрече и ждал, когда они вместе понесутся галопом вдаль. Подружка жалобно прижалась к земле и заскулила, испугавшись огромного коня. Ксении не хотелось брать с собой маленького щенка, вдруг заблудится.
– Ты будешь ждать меня здесь.
Она очертила серебряный круг.
– Тебя никто не увидит, а, чтобы не скучала, вот тебе.
Она достала из кармана серебряный ошейник и ловко накинула его на шею подружки, теперь она в безопасности, а летающие зверушки серебряного мира развлекут и присмотрят за ней. Очень скоро подружка вырастит, наберётся сил и будет поспевать везде, где бы она не была. Ксения вскочила на Казбека.
– А теперь вперёд за горизонт.
Длинные волосы развевались на ветру, Казбек как никогда набирал скорость. Всё замелькало перед глазами Ксении. Но вдруг Казбек остановился. Ксения еле удержалась, чтобы не упасть. Конь виновато посмотрел на Ксению. Она спрыгнула и огляделась. Это место не было ей знакомо. Перед её глазами располагался огромный карьер, внизу была пропасть, дна не было видно. Ксения села на край пропасти и стала вглядываться вниз, у неё закружилась голова от увиденного. Внизу текла кровавая река, в ней тонули люди: дети, старики, животные, они захлёбывались в крови. Воздух дрожал от боли, ярости и злости. Дальше Ксения увидела родной Грозный, он был в огне и крови, страдания, страх сотрясали стены красивого города. Ксения не могла очнуться от увиденного. Она любила свой город, его площади, парки, рынки, красивым цирком, дружелюбным и гостеприимным чеченским народом.
«Откройся» – Ксения увидела дату. Это уже будет так скоро. Это так страшно. Черное зло надвигалось. Ксения поднялась, взглянула на Казбека. Его огромные миндалевидные глаза налились кровью. Он рыл передними копытами землю, из ноздрей клубами валил пар. Девочка никогда не видела таким коня. Семь лет, через семь лет черное зло захлестнет ее родину. Ксения вскочила на разгорячённого коня. И опять все замелькало перед ее глазами. Вот уже и ее родной посёлок показался из-за холма. Казбек остановился, Ксения спрыгнула, взмахнула рукой, на безымянном пальце которой виднелось серебряное кольцо. Она увидела свою подружку, та игралась с странными существами похожими на майских жуков. Они меняли цвета, щекотали щенка то за хвост, то за висячие уши. Багира увидела хозяйку и начала весело прыгать по кругу. Ксения сняла с нее ошейник.
– Ох и попадет же нам, Багирка, от мамы, уже скоро вечер. Как быстро летит время.
В голове все еще мелькали страшнее картины из будущего. По спине пробежали мурашки. Ксения обернулась. Казбека уже не было. Она помчалась домой. Подружка едва поспевала за ней.
– Где ты была? – спросила рассерженная Люба.
В руке у нее был резиновый шланг от стиральной машинки. Видимо только, что закончила стирку.
– Где ты шлялась? – повторила мать.
Но Ксения молчала. Багирка сидела у нее на ногах и пыталась рычать. Люба откинула ногой щенка и запустив свою руку в волосы дочери, крепко схватила её. Она наносила удары куда не попадя, лупила изо всех сил. Ксения не плакала, не кричала. Она не чувствовала боли, только щемило сердце от обиды. Следы от резинового шланга отпечатывались на нежном тельце девочки. Люба бросила шланг от усталости. Взглянула на дочь. Та стояла вся в кровоподтёках и полосах от шланга. Капельки алой крови капали из-под разбитой губы на пол. Зеленые огромные глаза Ксении смотрели куда-то сквозь мать. Они ничего не выражали, ни ненависти, ни злости, только безразличие. Братишка Сергей закрылся в комнате и громко плакал и не поддавался ни на какие уговоры матери открыть дверь. Ксения читала книгу жизни матери. И в ней жизнь была несчастной, Николай и дальше будет пить всю свою жизнь и мучать жену упреками, будут скандалы. Её мать будет ненавидеть своих детей, потом мужа, потом и свою мать. Она останется одна, несчастная и больная. Любовь – её имя, её предназначение, было просто растоптано и утоплено в злости и ненависти. А это великий грех. У Ксении потекли слёзы. Она бросилась в кровать и произнесла заклинание. Ангелочки целовали худенькие плечи, ручки, тело девочки и раны затягивались. Девочка уснула. Багира свернулась клубком в ногах у своей хозяйки. Когда она вырастет, то больше не даст Ксению в обиду, и во сне щенок сражался с монстром, она кусала и рвала всё подряд. Ксения видела сон своей подружки и улыбалась. К ней пришла Марья. Она утешала девочку, гладила ее по головке, расчесывала ее запутанные волосы серебряным гребнем.
– Ксения, ты должна быть храброй и сильной, но будь осторожна. Используй свою силу с умом и не давай себя в обиду. Не расстраивайся из-за матери, ей уже не помочь. А теперь выпей жизненную силу, и она протянула серебряный бокал. Ксения пила большими глотками, ее мучала ужасная жажда.
– Ну вот, сказала Марья, ангелочки подлечат твое тело. Все будет хорошо.
Марья поцеловала Ксению и ушла в серебряный мир. Утром Ксению разбудил звонок в дверь. Багирка выскочив с кровати помчалась через коридор. Ксения потянулась в кровати и вспомнила ужасный вчерашний день. На удивление она почувствовала такую силу какой у нее не было раньше, синяки исчезли, а волосы были расчесаны и заплетены в тугие косы. Ксения взглянула в зеркало. Она стала выше, точеные стройные ноги, сильные руки, мышцы играли под загоревшей кожей. Надев на себя красный костюм, она заметила, как он подчёркивал ее тонкую талию и красоту уже не детской фигуры. Ксения красиво повязала косынку, как это делают все чеченские девушки. Она неузнаваемо изменилась за одну ночь. Стала похожа на воинственную амазонку, точно чеченская красавица, живущая в горах. Правда в ней не было еще той чувственной женственности, но ей шёл только 11 год. Ксения улыбнулась, обнажив белоснежные зубы. Её позвала мать.
– Иди кушать, все уже собрались за столом.
Ксения зашла на кухню. Отец уже вернулся с дежурства, он работал в военной части N12, он жадно ел борщ. Братишка Сергей болтал ногами под столом и вылавливал с борща капусту, лук, морковь, свёклу, картошку, оставив один бульон. Он очень плохо ел и был изрядно худым для своего возраста, а также мал ростом. За что его в школе прозвали «малой». Мать боялась посмотреть на дочь. Оксана села на стул напротив матери. Любу поразило увиденное, ни синяка, ни царапинки она не увидела у дочери. Ксения стала еще красивее. Взгляд ее зеленых глаз завораживал, толстые косы висели ниже пояса. Красный костюм облегал красивую стройную фигуру. Дочь уже не была похожа на своих родителей. Люба опустила глаза, мысли путались у нее в голове. Она завидовала своей дочери, ведь давно заметила, что Николай уже не наслаждается ее телом и часто отворачивается, и пьет. Она заметила, что после родов ее тело покрылось растяжками, грудь обвисла, на лице появились первые морщины, а ей всего лишь 33 года, что же будет дальше.