Алекс Делакруз
Райдзин. Восточный край
Глава 2
Вчерашний день для Надежды Кудашовой начался сразу после полуночи неожиданным звонком. И оказался очень длинным, плавно перетекая из дня вчерашнего в день сегодняшний без перерыва на сон. За минувшие полтора суток у молодой княгини состоялся ряд самых разных бесед, которые по итогу привели ее в Нагасаки. Сюда, в дом Новицких, где княгиня сейчас расположилась в кресле в углу комнаты и вглядывалась в отображаемую перед взором в визоре картинку, где Дмитрий Новицкий сейчас осматривал взятый в руки АК-55.
Рядом, на периферии зрения в дополненной реальности, маячила фамильяр Новицкого – Альбина, выглядящая как секретарь-референт. Надежда, в первый раз увидев фамильяра, удивилась выбору юноши. Она, особенно учитывая его характеристику, скорее ожидала увидеть не столь строгую леди, а кого-либо из звезд развлекательной индустрии, лицензии на использование образов которых в виде фамильяров продавались повсеместно.
Скорее всего, подумала Надежда, косясь краем глаза на Альбину, все это следствие ритуала, после которого, как она уже поняла, Новицкий начал жизнь с чистого лица. Еще и с видоизмененной внешностью: в карточке личного дела на нее неприятным взглядом смотрел надменный темноволосый подросток, сейчас же она увидела абсолютно спокойного и адекватного беловолосого юношу. С очень странным, никак она не могла более точно его охарактеризовать, взглядом. Взрослым? Мудрым? Насмешливым? Не понять было никак, учитывая сильный и ощутимый фон его интереса к ней как к женщине.
В этот момент Надежда почувствовала некоторое волнение. «Понимаете, вы настолько обворожительно выглядите, что я просто не могу справиться с собой», – при воспоминании об этих словах она почувствовала, как зарождается в груди злость.
Да как он посмел так с ней разговаривать?!
Но кроме злости, было что-то еще. Странное, давно не испытываемое чувство. Надежда успела привыкнуть как к должному, что на нее смотрят с обожанием, страхом, ужасом, с восхищением, опаской и почтением. Ей уже двадцать пять лет, последние шесть из которых – после дарования государыней-императрицей княжеского титула, случайно встреченные люди почтительно называют ее «ваша светлость». А сегодня утром, под спокойным взглядом подсвеченных голубым отблеском глаз крайне невоспитанного Новицкого, владеющая княгиня словно оказалась в таком сейчас далеком прошлом, когда окружающие люди смотрели на нее как на равную и называли все больше Наденькой.
Где сейчас все те люди – вздохнула молодая княгиня с тоской по ушедшей юности. Но тут же вернулась мыслями к Новицкому. За краткое время общения он успел ее разозлить, удивить, взбесить и озадачить. Особенно после того, как Надежда обратилась к темной силе для демонстрации возможностей, и в ответ… не увидела ничего. Новицкий не просто не испугался, он в ходе дальнейшей беседы словно забыл об увиденном.
Разительный контраст с могущественными одаренными, которые, зная о ее природе силы, старались держаться от Надежды подальше. И еще было кое-что, о чем она старательно пыталась не думать: за последние несколько лет она впервые почувствовала искренний и совершенно нескрываемый мужской интерес. Это было необычно.
Усилием отогнав столь странные и неуместные мысли, княгиня Кудашова вновь обратилась вниманием на экран, глядя на разбирающегося с оружием Новицкого. После того, как была сорвана ментальная пломба, сотрудники Третьего отделения обратили пристальное внимание на него и после разработки, проведенной в авральном режиме, накопали довольно много информации. И этот странный юноша, после ознакомления с его личным делом, сначала вызывал у нее только отвращение.
Надежда прочитала в отчетах, как Дмитрий Новицкий после переезда из Нагасаки в Познань попал в компанию «золотой» молодежи, и как по мере взросления жил, все больше наплевав на гражданские правила. Ситуация способствовала, ему все сходило с рук. Почему, теперь стало ясно: с момента прибытия в Познань Новицкий рассматривался как сосуд для создания миньона для наследницы княжеского рода Марии Лещинской. Именно поэтому Андрей Лещинский Новицкого привечал и опекал, введя в состав своей постоянной свиты, покрывал его различные проступки и даже пару раз выкупал из полиции.
Третьим отделением приоритетной рассматривалась версия о том, что Сэкиро Хиро, опекун Новицких, продал подростка князю Лещинскому, пользуясь информацией о наличии искры в личном деле. Непонятным пока оставалось то, как на место ритуала попала Наоми Новицкая и какое участие в этом принимал опекун. О местонахождении которого до сих пор не было ничего известно – Сэкиро Хиро исчез из посольства в Кобрине, и сейчас его активно искали как имперские службы, так и ведомства Конфедерации.
Ритуал замещения воли Лещинским сорвало то, что наличие малой искры – недостаточной для развития дара владения, оказалось прикрытием истинного статуса Новицкого, его заблокированного дара. О чем ни опекун, ни князь Лещинский не знали. Результат поражал – утрата мощи потенциала едва выжившей Софией Лещинской, травмы Марии Лещинской, гибель барона Горанова, использование слепка воскрешения души принцессой Ядвигой и ярко пылающие кварталы Познани.
Личное дело Новицкого Надежда изучала вчера рано утром, в одном из кабинетов Московского Кремля, где проходила ее неофициальная встреча с президентом Российской Конфедерации. Где, изучая историю неординарного юноши, она все больше погружалась в хронологию событий его жизни, собранного специалистами Третьего отделения.
– Интересный кейс, – резюмировала она тогда, поднимая взгляд на президента Российской Конфедерации, которого видела лично впервые за несколько лет.
Собеседник после этих слов поморщился. Надежда знала, что ему не нравится вошедшее в моду употребление слова «кейс», но для столь неординарного случая и сопутствующих ему обстоятельств оно подходило как нельзя лучше.
Надежда же после своих слов, не скрывая брезгливости, отодвинула по столу подальше папку с личным делом. Она была из мещан, и в средней школе прекрасно познакомилась с такими вот мальчиками, которых попадание в высокую статусом компанию превращало в подонков. Президент заметил ее брезгливость, и добавил масла в огонь:
– Есть неподтвержденная информация, что Новицкий продал свою сестру Анджею Лещинскому, заманив ее в загородный особняк.
– То есть он не просто подонок, а конченый подонок?
– Надежда, тебе не очень идет подобный стиль речи, – поморщился президент.
– Сергей Александрович, мы же не под взорами приличного общества, – пожала плечами Надежда.
Она хотела сказать что-то еще, как вдруг президент ее огорошил, словно пыльным мешком по голове:
– В самое ближайшее время тебя вызовет к себе государыня-императрица и предложит отправиться в Нагасаки, чтобы стать мастером-наставником и навигатором для Дмитрия Новицкого и его сестры Наоми.
– Сергей Александрович, я не готова быть навигатором у… этого человека.
Молодая княгиня знала и понимала, что ее заслуги перед троном позволят ей отказаться от предложения государыни-императрицы, поэтому приняла решение моментально.
Президент сразу говорить ничего не стал. Поднявшись, он подошел к окну кабинета и замер, глядя на золотого орла на башне Кремля. Постояв так около минуты, Сергей Александрович обернулся к Надежде:
– Тогда я, – сделал он ударение на слове «я», – попробую тебя об этом попросить.
К такому Надежда оказалась не готова.
– Почему я, Сергей Александрович? – спросила Надежда севшим голосом, понимая, что теперь отказать просто не сможет.
– Потому что из тех, кому я могу довериться в этом деле, только у тебя одной могут быть не продиктованные чужой волей, а свои собственные, личные интересы. Мне это важно. Кроме того, если Дмитрий Новицкий действительно окажется конченым подонком…
– Я просто не смогу предотвратить трагический несчастный случай?
– Наденька, солнце, – устало вздохну президент, – ну сколько мне тебя учить: есть же вещи, которые хоть всем и очевидны, но о них необязательно говорить вслух.
– Простите, Сергей Александрович. То есть мне нужно приехать в Нагасаки и как можно быстрее сделать то, что всем очевидно, но о чем не говорят вслух?
– Нет.
– Нет? Так все же понятно, он же конченый, – недоуменно кивнула Надежда в сторону личного дела.
– Не все понятно, – еще раз устало вздохнул и покачал головой президент. – Практически нет сомнений, что Новицкий продал свою сестру Анджею Лещинскому. Но после ритуала, после того как его эвакуировали из Познани, они с сестрой демонстрируют крайне близкую эмоциональную связь. Я хотел бы, чтобы ты с этим разобралась.
Потом уже, когда Надежда летела из Москвы в Петербург на аудиенцию к государыне-императрице, и после – во время полета из Петербурга в Нагасаки, она много сомневалась в принятом решении.
Ей не хотелось в этом участвовать. Не потому, что ознакомившись с личным делом, она испытывала неприязнь и отвращение к Новицкому – хотя она испытывала к нему неприязнь и отвращение. А потому, что она была одержимой, владеющей темными искусствами – и у нее, как и у всех одержимых, крайне сильно развито предчувствие и предвидение. Надежда сейчас хорошо чувствовала, что выполнение просьбы президента ведет ее в самых настоящий клубок интриг, где сплетаются интересы самых разных людей и группировок. Иначе говоря, ей предстоит, как говорил один из ее старых друзей, «вписаться в блудняк».
Настолько Надежда прочувствовала, что ничего хорошего ее впереди не ждет, что во время перелета из Петербурга в Нагасаки думала даже попробовать найти какой-нибудь предлог и все же отказаться. Предполагая самые различные варианты, вплоть до замужества. Было бы с кем еще – вспоминая свои недавние метания, тяжело вздохнула Надежда.
На первый взгляд все оказалось не так плохо. Первая встреча с Новицким, а особенно последующее общение с его сестрой Наоми заставили княгиню Кудашову задуматься. После первой беседы Надежда общалась с Наоми уже наедине, и юная кицуне-оборотень с горящими глазами и обожанием рассказывала ей о брате. Рассказывала о том, как он разительно изменился после ритуала, став тем самым Рейдзи, который ее раньше любил и защищал. Наоми рассказывала еще и о том, как опекун Сэкиро Хиро культивировал ненависть между братом и сестрой, что они поняли только совсем недавно.
Надежда, слушая юную кицуне, хорошо чувствовала, что та что-то не договаривает. Не желая давить на юную девушку, уже испытывая к ней симпатию, дала ей о своих догадках понять, намекнув, что между ними тайн быть не должно. Результата добилась: Наоми долго мялась, но все же рассказала, что их опекун вчера вечером вернулся в Нагасаки и заявился в дом.
Надо же, вот где объявился Сэкиро Хиро, которого сейчас безуспешно искали все разведки Конфедерации Четырех Империй! Но дальнейшее удивляло еще больше: оказывается, после того как Наоми высказала двоюродному дедушке и опекуну все свои подозрения в манипуляции, Сэкиро Хиро просто вскрылся, совершив сэппуку.
В этот момент Надежда Геннадиевна окончательно поняла: предчувствия ее совершенно не обманули, и влезла она в очень темную и мутную историю.
– Да это блудняк какой-то, – даже вполголоса повторила она снова фразу, которая совсем недавно всплыла воспоминанием из насыщенной событиями юности.
Между тем, пока княгиня Кудашова отстраненно вспоминала события прошедших полутора суток и думала обо всем сразу, Новицкий уже вышел из комнаты и осторожно двигался по подземной стоянке торгового центра виртуальной карты Арены под названием «Молл».
Совершенно непопулярная локация – на ней очень редко проводились какие-либо соревнования или ивенты. Но именно эту карту Надежда выбрала неслучайно – давным-давно, много лет назад, именно на этой локации, только в реальности, Надежда получила самый первый и очень важный урок собственной незначительности.
Тогда она, правда, была в составе сборной команды гимназии по практической стрельбе, но это не суть важно. Сейчас она хотела увидеть, как не в силах выполнить задание выбраться, Новицкий раз за разом будет биться головой в стену. И вот когда дозреет, а желательно – попросит ее остановить испытание, Надежда собиралась побеседовать с ним уже в другом тоне.
По ее задумке, Новицкий – неглупый парень, должен был осознать глубину пропасти, на которой находится и понять, что выбраться может только с ее помощью. Надежда не хотела, чтобы он на нее снова смотрел так прямо и бесстрашно. Она хотела, чтобы он пережил то, что пережила она когда-то, осознавая свою слабость перед лицом сильных противников в ловушке обстоятельств.
Он не должен сломаться, но должен согнуться. Впрочем, если сломается – так тому и быть, в этом мире неудачники никому не нужны.
Надежда Геннадиевна сейчас словно разговаривала сама с собой, как будто спорила. Она и в мыслях не хотела допустить, что ей хочется снова увидеть недавний прямой и заинтересованный взгляд, почувствовать горячее внимание Новицкого и услышать – пусть и косвенный, но комплимент от него.
Отогнать столь дурацкие мысли помогло то, что на Новицкого уже кинулась стая измененных демонических гончих. Юноша смог рассеять первую группу, убив нескольких, но его ожидаемо подловили со спины. Надежда внимательно наблюдала за происходящим и подумала было, что стоит, наверное, чуть упростить задачу. Она, участвуя в аналогичном испытании – пусть в реальности, была в бронекостюме и в составе команды из шести человек. Сейчас она уже пожалела о выставленных условиях, наблюдая, как Новицкого рвет стая демонических гончих. Ей ведь нужно его согнуть, а не размазать…
Обрывая заметавшиеся мысли, в дальнем углу комнаты неожиданно сверкнула яркая вспышка, и капсула полного погружения вспухла ярким взрывом. Будь на месте княгини другой человек, не обошлось бы без серьезных травм. Но Надежда была могущественной одержимой; она умела входить в скольжение во времени, ускоряясь.
Поэтому сейчас, «приостановив мгновение», будто в замедленной съемке, молодая княгиня наблюдала, как летят в нее осколки стекла, брызги интрогеля и обломки виртуальной капсулы. Она поставила импульсный щит и сквозь прозрачную пелену смотрела, как растекается по силовой завесе зеленоватая тягучая жидкость, бурлящая от удара обломков капсулы.
Едва Надежда вышла из скольжения, тут же ей по ушам ударило грохотом. Сквозь пелену силовой завесы она увидела, что капсула полного погружения просто перестала существовать, разнесенная на тысячи маленьких обломков. Обнаженный Новицкий, стоя на коленях среди расплескавшегося интрогеля, обломков и змеящихся жгутов молний, поднялся на ноги. Глаза его горели ярким магическим отсветом, вокруг кулаков сплетались в длинные клинки жгуты молний.
«Надя, у него удивительно мощный потенциал. Именно поэтому я хочу, чтобы ты была его навигатором», – вспомнила Надежда слова императрицы Ольги, которыми та сопровождала свою просьбу и повеление.
Глаза Новицкого понемногу гасли, молнии у сжатых кулаков уже исчезли. Посмотрев на Надежду, он что-то спросил.
– Что? – переспросила Надежда машинально. Только потом поняла, что ее не слышно и убрала щит.
– Что? – еще раз спросила она.
– Вы в порядке?
Вопрос поставил Надежду в тупик. Чувствуя, как снова алеют щеки, она разозлилась на себя. Чтобы не показать смущения, взяла паузу, аккуратно стряхнула с плеча невидимую пылинку.
– Странный вопрос, конечно, я в порядке. Но спасибо за заботу.
Новицкий неопределенно пожал плечами. Повисла пауза, нарушаемая треском электропроводки. Надежда вдруг поняла, что они с Новицким просто стоят и смотрят друг на друга.
– Э… Я увидела все что хотела, благодарю за демонстрацию возможностей. Пока можешь привести себя в порядок…
«Господи, что я несу».
– …я же свяжусь с ротмистром Соколовым, решим вопрос с уборкой и заказом новой капсулы. Да, наверное, стоит заказать еще прет-а-порте принтер. Похоже, этот вышел из строя. Что?
– Очень удачно.
– Что-что? – не поняла Надежда, о чем речь.
– Понимаете, мы вчера закинули в дистрактор этого принтера человеческое тело, и я волновался, как вообще можно будет использовать предметы, которые после этого будут созданы, он же перерабатывает все. Представляете, напечатать зубную щетку и знать, что она создана в том числе из… ну, в общем, вы поняли, наверное.
– А… да-да, ясно. Мне, пожалуй, пора, – поднялась Надежда, надеясь, что сохраняет бесстрастное выражение лица.
На деревянных ногах она прошла к выходу, старательно перешагивая через обломки капсулы, остановилась на пороге. Подумала немного, обернулась.
– Стандартные тренировки начнутся с завтрашнего дня, выход на пробежку в двенадцать минут шестого, прошу не опаздывать. Вечером проверь личную почту, я скину описание дыхательных упражнений для подготовки к обучению практик ментального сокрытия.
Кивком попрощавшись с озадаченным Новицким – после экстренного выхода из виртуальной реальности плавающее сознание как после наркоза, Надежда вышла из комнаты.
Навстречу ей уже бежали бойцы Соколова, мелькнули серебристые волосы обеспокоенной Наоми. Надежда Геннадиевна, мыслями находясь совсем не здесь, ответила на несколько вопросов, раздала дежурные указания.
Она старалась выглядеть невозмутимо, но внутри кляла себя последними словами. И, закончив с формальными обязанностями, поспешила направиться к себе. Впервые за много лет Надежда испытывала жгучий стыд и смятение.
В голове пульсировала мысль: «Господи, какая же я дура! Точно теперь примет за последнюю идиотку».
Глава 3
«Господи, что за дичь я несу?! Какое тело, какая зубная щетка, зачем я ей это рассказал?!»
Осознание сказанного пришло постфактум. Ощущение – как бывает после наркоза, когда в себя уже пришел, а в ясное сознание еще не вернулся.
Похоже, наше обучение, еще не успев начаться, уже близится к завершению: ее кавайная светлость покинула разбомбленную комнату с таким лицом, как будто здесь не капсула взорвалась, а гранату в деревенский сортир бросили. Причем будто именно я эту гранату и кинул, ее об этом не предупредив. Она хотела на меня посмотреть, она на меня посмотрела, м-да.
Нет, ну кто знал-то, что так получится?
Жалко, жалко, а я уже было надеялся, что сработаемся – Надежда Геннадиевна, пусть и старалась казаться бесстрастной снежной королевой, мне начинала нравиться своей рассудительностью и спокойствием. Ну, это кроме эффектной кавайной внешности, конечно.
В комнате уже стало тесно от кучи бойцов, озадаченно осматривающихся, а я подхватил одежду и, стараясь не поскользнуться на интрогеле, пошел принимать душ.
– Дмитрий Сергеевич, что здесь… произошло? – спросил меня один из людей Соколова, молодой парень в мундире с фамилией «Никонов» на левом кармане.
Я даже задумался, не зная, как тактично ответить на такой интересный вопрос.
– Стреляли, – пожал я плечами.
– Где? – спросил меня второй специалист, с нашивкой «Кононов».
– Там, – кивнул я в сторону разлетевшейся на мелкие осколки капсулы, после чего все же пошлепал босыми ногами в душ. А ночью ко мне пришла Наоми. Скользнула в приоткрытое окно, забралась под одеяло и прижалась ко мне.
– Рейдзи, мне надо тебе кое-что рассказать.
– Рассказывай.
– Надежда-сама сегодня очень долго меня расспрашивала и щупала мою душу, – горячо зашептала Наоми.
«Щупала душу» – надо же какое определение. Я бы тоже Надежду-сама за что-нибудь пощупал – мелькнула вдруг непрошенная мысль.
– Она много спрашивала и видела, что я не говорю на вопросы всей правды. Поэтому, чтобы скрыть нашу тайну, я рассказала все-все-все про дедушку Сэкиро.
Хм, вот почему после моей фразы об отправленном в дистрактор теле не последовало никаких вопросов.
– Ты сильно меня будешь ругать?
– За что?
– За то, что я рассказала.
– Да брось, ты молодец.
– Правда-правда?
– Правда-правда.
Сестра после этого успокоилась, а чуть погодя засопела ровно – заснула. Я же почти до самого утра заснуть так и не смог, лежал и пялился в потолок до самого рассвета, одолеваемый мыслями.
Несмотря на мои опасения, ее кавайная светлость нас не покинула. Утром – в пять часов двенадцать минут, уже ждала на пробежку у ворот. И сейчас мне стала ясна причина столь странно назначенного времени – яркое солнце как раз только-только поднималось на востоке, окрашивая вершины на другой стороне залива.
Дом наш находился на восточном склоне горы Инаса, и отсюда открывалось удивительное по красоте зрелище. Которое даже немного отвлекло меня от кавайной княгини. Но ненадолго; на Надежде была мешковатая белая толстовка с опущенным капюшоном, совсем не прикрывающая ягодицы, обтянутые черными леггинсами, и белоснежные кроссовки.
В этом простом наряде она выглядела не так холодно-официально, как вчера в облике сначала аристократа, а потом корпората. Но все равно сногсшибательно, так что взгляд не оторвать. Хотя… с другой стороны, если глянуть по существу вопроса: интересно, есть ли образ, в котором она выглядит без сногсшибательного эффекта?
Поздоровавшись, Надежда Геннадиевна жестом показала нам с Наоми следовать за собой и выбежала за ворота. Сопровождали нас на пробежку несколько кавалеристов Соколова – без брони и кавалерии, тоже в спортивных костюмах. Двое бойцов впереди, парой, двое позади. Между ними мы втроем; Надежда бежала перед нами, мы с Наоми следом.
Я с парнями ротмистра Соколова поздоровался, но после этого внимания не обращал. Мы бежали сейчас по тротуару вдоль дороги, ведущей к вершине горы. Справа открывались шикарные виды утреннего города, и я туда даже иногда посматривал. Хотя, кому я вру – краем глаза только видел, потому что никак не мог оторвать глаз от маячивших впереди ягодиц Надежды Геннадиевны.
Вообще никак не мог оторвать. Все же испытываю непреодолимое к ней влечение. И не могу понять, то ли это именно она на меня так действует, то ли это фактор шестнадцать лет при взгляде на столь красивую леди так разум напрочь вышибает.
Усилием воли все же отвел взгляд, сосредоточившись на беге. Тут же вспышкой снова возникло воспоминание, что в прошлой жизни я бегал по утрам в парке. После тридцати вообще, чтобы сохранить прежний тонус организма, много всякого разного начинаешь делать. Зарядку, например. Но тело реципиента было отлично подготовленным, поэтому я бежал сейчас не в режиме преодоления, а легко, в удовольствие.
Поднимались мы под уклон по пустынной дороге, по которой за это время проехала всего пара машин. Добрались до вершины горы, до станции канатной дороги – откуда открывался панорамный вид на Нагасаки. Здесь задерживаться не стали, сразу развернулись и побежали обратно.
Всего, по ощущениям, вместе со всеми изгибами дороги набегали километров десять. Судил по времени – темп держали ровный, а к возвращению домой с того момента как покинули территорию особняка прошло не больше часа.
После душа и легкого завтрака Надежда Геннадиевна позвала нас с Наоми на теоретические занятия. Изучали мы все утро, надо же, номенклатуру вооружений армий мира. Для усвоения знаний бойцы из команды Соколова нам притащили даже несколько десятков рабочих образцов, самых разных – вплоть до пулеметов, состоящих на вооружении ЧВК и армий стран Большой Тройки.
Я не очень понял, зачем именно нам это надо, но вопросов, конечно же, не задавал. После второго, более плотного завтрака – для обеда еще рано, по заданию Надежды засел за изучение в сети гайдов и материалов по площадкам Арены, на которых проходят соревнования Городской охоты. Мне на почту пришел целый список, причем часть из того, что в нем было, я изучил еще вчера. Упоминать об этом не стал, просто принялся выполнять сказанное.
Сама ее кавайная светлость весь день занималась с Наоми. Вечером меня ждала работа на заказанных Альбиной тренажерах. Синхронизировать с виртуальным аватаром пока было нечего: нет пока ни виртуального аватара, ни капсулы, поэтому Надежда выдала мне комплекс упражнений по своей программе.
После ужина меня ждали ментальные практики не для защиты – не готов еще, как сказала ее кавайная светлость, а пока хотя бы для приглушения громкости своих мыслей. Несколько дыхательных упражнений и одно ментальное – досчитать в уме до ста, не отвлекаясь ни на какие другие мысли. Несложная задача на первый взгляд, а стоит попробовать – как начинаются проблемы.
Впрочем, в прошлой жизни – как проявился у меня очередной проблеск воспоминаний, я умел обманывать полиграф, так что с ментальными практиками у меня вроде бы все хорошо шло. До ста туда и обратно положенное количество раз отсчитал с пустой головой.
Умел обманывать полиграф, надо же. Похоже, все-таки не сантехник.
В подобном режиме прошло три дня – до того момента, как нам не доставили новую виртуальную капсулу, гораздо более навороченную, чем первая. Вот только в этот раз перед погружением в виртуальную реальность произошло кое-что еще. Когда все было готово, и в комнате остались только мы одни, Надежда сказала мне деактивировать и снять с запястья таблетку личного терминала. После этого протянула два широких массивных браслета. Точь-в-точь такие же браслеты Ви-блокатора, которые мне передал Велльсгаузен и которые сейчас у меня в комнате лежали. И которые я еще ни разу даже из тумбочки не доставал, куда их и убрал в первый день.
– Знаешь, что это? – перешла Надежда на «ты», переключаясь в режим тренировки.
– Браслеты из комплекса Ви-блокатора, отрезающие владеющего от возможности использования дара.
– Верно, их еще называют негаторы, чтоб проще было. Маска – блокатор магии, браслеты – негатор магии. Надевай.
– У меня есть такие, в комнате лежат, – счел нужным я упомянуть.
– Я знаю. Но лучше использовать эти.
– Могу узнать почему?
– Потому что я уверена, что в этих не зашито и не спрятано ничего постороннего.
«Однако», – мысленно хмыкнул я.
Взял протянутые широкие браслеты, защелкнул на запястьях. Так, а как их дальше? В каждый из браслетов вставлены по три аметиста, а похоже, вот на этот крупный нужно нажать, прямо видно, что его реально утопить вглубь.
– Стой-стой, – похоже, поняла Надежда, что я в первый раз так делаю. – Лучше сесть, – пояснила она.
Сел на кресло, один за другим вдавил поблескивающие внутренним светом аметисты. Почувствовал покалывание, а потом браслеты вдруг размякли, плотно прижимаясь к коже. Как будто не металлопластиковые, а резиновыми стали. И исчезли!
Аметисты остались, как будто вплавленные в плоть на запястьях, а вот браслеты пропали – остались только полоски на коже, чуть более темные, как будто от загара. Очуметь – думал я, глядя на вставленные в мои руки аметисты, которые сейчас сияли негромким фиолетовым отсветом. И ни чувствую ведь ничего, просто не ощущаю эти камни.
Поначалу в ощущениях вообще ничего не изменилось, но через несколько секунд я вдруг оказался словно в абсолютной тишине. На меня будто свалилась пустота – очень странное и неприятное чувство. Причем на некоторое время я даже потерял ориентацию в пространстве. Ну да, если бы на ногах стоял, мог бы не удержаться.
– Как ощущения? – спросила Надежда.
Покрутил головой, поднялся. Так себе, если честно. Нет, физически я в порядке, но чувствую себя крайне неуютно. Словно дыра в душе образовалась. Ощущения полностью сформировались, и я озвучил их Надежде:
– Плывут две молодые рыбы, навстречу им попадается старая. «Холодная сегодня водичка, да?» – спрашивает старая рыба и плывет дальше. Молодые рыбы переглядываются, и одна спрашивает другую: «А что такое вода?» Вот чувствую себя как одна из этих молодых рыб, которую вдруг вытащили из воды.
Поджав губы, Надежда покивала.
– Интересное сравнение. Да, имей в виду – с браслетами-негаторами у тебя теперь в капсуле не будет доступа к своему фамильяру.
Неприятно, но выбора нет.
Если честно, мне вообще не хотелось снова идти в тот страшный виртуальный подвал подземной парковки, но и тут у меня выбора нет. Надежда, кстати, все это время на меня внимательно посматривала – может, ожидала реакции какой, но я старался сохранять спокойствие.
Зашел в капсулу, остался в одиночестве за закрытыми створками и…
«Шеф?» – вдруг раздался голос Альбины.
– Как ты… здесь? – почти беззвучно прошептал я, понимая, что это не в капсуле голос фамильяра звучит, а у меня в голове.
Причем я без маски, без дополненной реальности – как такое возможно?
«Шеф, помните, что я говорила про эгрегор и мое существование благодаря вашей ауре? Мне кажется, именно это причина того, что ее светлость сейчас серьезно ошибается, думая, что с активными негаторами мы друг другу недоступны».
Интересное кино. Впрочем, говорить Надежде о том, что фамильяр осталась со мной, я не стал. Слишком все вокруг… размыто и непонятно в перспективе, мне бы хоть какие козыри иметь при себе. Чтобы Надежда не увидела всплеск эмоций, я уже подсознательно гонял дыхательные упражнения, стараясь успокоиться. Хотя даже если обратит внимание, наверняка подумает, что демонических собак опасаюсь. А я их, ска, реально опасаюсь.
После знаменующей смену восприятия вспышки с волнением ожидал увидеть стартовую точку карты «Молл» – локации Арены я уже изучил и знал, что именно на ней, в подземной парковке торгового центра я оказался перед тем, как первая капсула аннигилировалась.
На удивление ничего подобного не произошло: после погружения оказался в тренировочном центре, стандартном для новичков. Первые несколько дней по три-четыре часа проходил вполне адекватную программу обучения, рассчитанную на тех, кто только собирается участвовать в соревновательных дисциплинах Городской охоты. О моей первой попытке, закончившейся взрывом капсулы, за последующие дни не было сказано ни слова. Похоже, Надежда тогда увидела все, что хотела.
В процессе тренировок в виртуальной реальности я понял, что прохожу пусть стандартную, но при этом дополненную программу: в мире, где существовало сословное деление, отсутствовали какие-либо попытки уравниловки. Есть деньги и возможности – пользуйся, никто не запрещает.
Моя программа обучения была одна из премиальных, так что кроме стандартного набора тренировок я имел возможность бродить по самым популярным локациям. Тренировался поначалу на легких и предсказуемых противниках с низким уровнем искусственного интеллекта в щадящем режиме. Постепенно уровень сложности поднимался, и вскоре я уже на постоянной основе участвовал в самых разных массовых замесах по типу королевской битвы. Участвовал, кстати, в режиме «инкогнито» – каждый раз для меня генерировался новый ник и экипировка. Пару раз даже побеждал.
Дни потянулись один за другим в одинаковом ритме. Утренняя пробежка, теория, виртуальная капсула на четыре часа, комплекс тренажеров на четыре часа, перед сном набор простых упражнений для ментального контроля.
