Алекс Д
Бумажные цветы
Глава 13
Ник застыл в потрясении, когда Диана Казанцева открыла дверь. И не мог поверить, что видит перед собой ту самую женщину, с которой расстался несколько дней назад. Ее лицо словно покинули все краски и чувства. Отрешенное выражение, усталость в бесцветных глазах, горькие глубокие складки на лбу и вокруг губ, свежие неглубокие царапины на шее и правой щеке, синяки на запястьях. Диана распахнула дверь, взглядом предлагая гостю войти. В нос ударил запах лекарственных препаратов. Ник прошел в просторную прихожую, обернулся на Ди, молчаливо взирающую на него. Без обиды и осуждения.... Хрупкая маленькая несчастная женщина, скрестившая руки на груди. Никита инстинктивно достал платок из кармана и прижал к кровоточащей царапине на щеке женщины. Она приняла помощь, опустила глаза.
– Гоша не специально, она не понимала, что творит. – прошептала Диана, прижимаясь спиной к захлопнувшейся двери.
Какое-то время, они не говорили, не смотрели друг другу в глаза, тихо переживая каждый свою боль. Ник узнал накатившее на него чувство беспомощности, узнал и попытался бороться. А у Ди больше не было сил. Он читал это в ее лице, в выражении глаз. Она капитулировала. И Ник, как никто другой, понимал ее. Боже, он отлично понимал Диану. Но теперь она не одна, и он пришел, чтобы помочь, исправить. Нужно только понять, когда все началось. Причины, факты, события, обстоятельства.
– Мне жаль, что так вышло с Бертой. – наконец, вышла из ступора Диана. Она посмотрела в лицо молодого человека, с которым еще недавно ее связывало так много. Они и сейчас связаны, даже крепче, чем раньше. Удивительно, но у нее нет обиды или гнева. Ник бросил ее, связался с Марго, а она ничего не чувствует, кроме жалости.
– Мне тоже жаль, Диана. – глухо ответил Никита, изучая ее бледное осунувшееся лицо. – Марго спит?
– Да. – кивнула женщина.
– Ей лучше?
– Наверно. – Диана повела плечами, указав глазами на закрытую дверь спальни. – Она там. Но лучше ее не тревожить сейчас. Долгий сон всегда действует на Марго исцеляющим образом.
– Всегда? – встрепенулся Ник, пронзительно поглядев в глаза Дианы. – И часто с ней происходит…
Он не смог договорить, но женщина поняла его.
– Нет, нечасто. Но с каждым разом привести ее в нормальное состояние становится сложнее. Возможно, дело в препаратах, которые я достаю для нее. Привыкание, наверно.... Или просто не действуют. Я заказала другое лекарство, пришлют на днях.
– Что с ней? Психоз?
Диана подняла голову, встретив его вопрошающий взгляд, судорожно вздохнула и отрицательно тряхнула светлыми растрепавшимися локонами. Ник отвел глаза, нервно запустив пятерню в непокорную черную гриву.
– Ник, если бы я знала… – хрипло проговорила Диана, отрываясь от двери и проходя мимо застывшего в оцепенении Никиты. – Я бы предупредила тебя. Пойдем на кухню. Я заварю чай, с мятой. Успокаивает нервы. Я могу предложить коньяк, но сейчас подобный уход от проблем никому не поможет.
– Расскажешь мне? – спросил Ник, когда пятью минутами позже, Диана поставила на стол две кружки с чаем. Они оба курили, иногда сбрасывая пепел мимо пепельницы. Ди села на против, прикуривая новую сигарету, скользнула по мужчине отсутствующим взглядом. Горькая усмешка скривила губы.
– Я до сих пор не верю, что все реально, что я не сплю. Какой-то кошмар, – призналась она.
– Что ты имеешь в виду? – поднося к губам горячую кружку, уточнил Ник.
– Все. – шумно вздохнула Диана. – Ты и Марго. Ее приступ. Даниил, будь он неладен. У меня в голове не укладывается, как мы все могли встретиться в короткий промежуток времени в огромном городе. Ты помнишь, как мы с тобой познакомились? Что ты тогда мне сказал? Мне интересно, ей ты сказал тоже, что и мне? И когда это было? Что, вообще, происходит, Ник? Ты просишь мне рассказать, но о чем? Я, вообще, ничего не понимаю. И чувствую себя полнейшей дурой. Как я могу помочь племяннице, если ничего не понимаю?
– Прости, Диан, ты права. – Ник опустил кружку на стол, отодвинул в сторону, достал сигарету из пачки, закурил, собираясь с мыслями. – Я сказал Маргарите тоже, что и тебе. И мне нет оправдания, так как в этот момент я лгал троим – тебе, себе и Марго. Мы познакомились с ней три года назад. Она представилась Алиной, поехала со мной в отель, а потом сбежала с утра, не оставив ничего, кроме вымышленного имени. Я влюбился, как мальчишка, в первый раз в жизни. В незнакомку. Я пытался найти ее, приезжал в ваш город, посещал места скопления молодежи, заходил во все клубы и кафе, гулял по центральным улицам, набережной, и даже в спальных районах, но безрезультатно. А потом попытался забыть и жить дальше.... И мне казалось, что получилось. Кратковременные романы, быстрые разочарования, встречи с друзьями, работа и еще раз работа. А когда я увидел тебя на обочине, с разметавшимися волосами и тяжелыми сумками, сердитую и очень хорошенькую, во мне что-то перемкнуло. Я вдруг осознал, что обязан познакомиться с тобой. Вы с Марго не похожи совсем, но, наверно, я почувствовал некую связь, ниточку, которая приведет меня к ней. Я знаю, какими жестокими могут показаться мои слова, и прошу у тебя прощения за боль, что причинил и продолжаю причинять. Я не хочу лгать тебе, Диана. Ты заслуживаешь правды и искренности. Ты – очень хорошая, красивая и сильная женщина. Мы могли бы быть счастливы, я уверен в этом. Но ты привезла Марго, и все изменилось.
– Ты мог позвонить, мог сказать, когда мы объяснялись в последний раз. – в глазах Дианы сверкнул праведный гнев.
– Да, я мог. – сокрушенно вздохнул Никита. – Но струсил, а потом Маргарита просила меня молчать. Она думала, что ты не готова принять такую правду.
– Словно сейчас мне легче осознать, что ты бросил меня ради моей же племянницы. – горько усмехнулась Ди, с силой ткнув окурок в пепельницу. Ник печально посмотрел в ее расцарапанное лицо, на руки, покрытые синяками. Она не заслужила подобной участи. Никто не заслужил.
– Но я почему-то верю тебе, Ник. – неожиданно спокойным тоном произнесла Диана. – Твои объяснения кажутся логичными. И обвинять тебя в обмане у меня нет прав и доводов. Ты защищал ее, она – меня. И только я, как дура, сидела здесь и надеялась на чудо. – Ди посмотрела в синие глаза Никиты Скворцова. – Ты все еще любишь ее, Ник? После того, что она сделала с Бертой? После того, что ты теперь знаешь?
Он не отвел взгляда, в голосе не прозвучало даже намека на сомнение.
– Я люблю Маргариту. И чтобы она не сделала, мои чувства к ней никогда не изменятся. И я хочу помочь, а для этого мне нужно знать, что происходит.
– Гоша серьезно больна. – протерев глаза, на которых выступили предательские слезы, тихо сообщила Диана. – Генетическая наследственность, передавшаяся от моей сестры. Пару дней назад она пришла ко мне и потребовала рассказать о болезни матери и ее смерти. Я тогда не почувствовала беды. Марго казалась счастливой и совершенно здоровой, обновленной, полной сил и энергии. Я еще подумала, что правда поможет ей серьезней отнестись к лечению. Но страх – не лучшая мотивация. Мне не стоило говорить Марго, как умерла Мирослава. У девочки появились новые вопросы, с которыми она и отправилась к Даниилу. Но откуда мне было знать, что они успели познакомиться?
– Что случилось с матерью Маргариты? – спросил Ник.
– Суицид. Убила себя, воткнув ножницы в шею. Мира страдала от параноидальной шизофрении, лежала в клинике, потом я забрала ее домой, когда Гоша родилась. Из рассказов психиатров мне стало известно, что чаще всего больным после рождения ребенка становится хуже, но Мирослава стала исключением из правил. Она словно воспряла с духом, ожила, и направила все силы на воспитание дочери, но быстро сгорела. Никто не мог вырвать ее из лап безумия. Ни лекарства, ни особая терапия, ни Маргарита, отчаянно нуждающаяся в матери. Она просто ушла в свой мир, и в нем тихо умирала. Пока душевные страдания не превысили лимит терпения. Самое страшное состоит в том, что Марго видела ее мертвой, на полу в луже крови. И все вспомнила, когда я рассказала. Ты знаешь, что она кричала сегодня, когда я пыталась сделать ей укол и успокоить?
– Что? – спросил Ник и плотно сжал губы, скулы заострились от напряжения.
– Марго спрашивала, почему мы позволили ей родиться, почему не настояли на аборте, называла себя генетическим уродом. – голос Дианы надломился, и закрыв лицо ладонями, женщина безмолвно заплакала. Протянув руку, Ник сжал ее плечо, но от его немой поддержки Диане стало только хуже. Она завыла в голос.
– Это я виновата. Не надо было говорить ей.
– Нет, Диана, пожалуйста, не обвиняй себя. Ты хотела, как лучше. Я понимаю тебя. И Маргарита была в порядке, когда вернулась, и вчера тоже. Да и сегодня утром я не заметил никаких отклонений в ее поведении. Что-то случилось во время ее визита к Даниилу. Я был у него недавно. Он сказал, что Марго выбежала из квартиры вся взвинченная.
Диана вытерла слезы, и посмотрела на Ника. Его спокойный умиротворяющий тон подействовал на нее исцеляющим образом, вернул способность мыслить и анализировать.
– Я звонила ему. Нашла визитку в сумочке. – сообщила она. В глазах появилось неуверенное выражение. – Даня сказал, что они смотрели альбом с фотографиями.
– Ты думаешь, что снимки матери так могли подействовать на Маргариту? – С ноткой сомнения, уточнил Никита. Диана отвела глаза, схватив новую сигарету.
– Дело не в снимках. – покачала головой она. – Когда я обнаружила пропажу семейного альбома, то вздохнула с облегчением. Мы давно разорвали всякую связь с моим братом, и видеть его физиономию, хотя бы на фото, совсем не хотелось. Мама тоже не хотела общаться с ним, и только перед смертью нашла силы, чтобы простить. А я не могу, Ник. Даниил – чудовище. И тому, что он сотворил, нет объяснения, нет оправдания. Никогда не думала, что способна так сильно ненавидеть человека, родного брата. Мирослава была слабой девочкой, и мы все знали, как она уязвима, как не похожа на других. Мы оберегали ее, как могли. С раннего детства защищали от лишних стрессов и волнений. И нам с мамой не казалась странной или неправильной ее сильная привязанность к старшему брату. У них всегда были свои секреты, и они держались особняком от нас. Никто не замечал подвоха, ведь рядом с Даней Мирослава словно обретала уверенность в себе, заряжалась его энергией и, как нам тогда казалось, здравомыслием. А когда он уехал в Москву, чтобы поступать в университет, сестру будто подменили. Болезнь начала прогрессировать, и вскоре она совсем потеряла связь с реальным миром. Потом выяснилось, что Мира беременна. Мы с мамой за голову схватились, гадая, кто мог быть отцом ребенка. Мира училась в школе, но ни с кем не поддерживала дружеских отношений, сильно отставала по всем предметам. Даня усердно занимался с ней, ходил к преподавателям, вымаливая для нее тройки. И поэтому известие о беременности Мирославы свалилось на нас с мамой, как гром среди ясного неба. Мы хотели уже звонить Даниилу в Москву, чтобы выяснить с кем общалась Мира, кроме него....
Диана внезапно умолкла, остекленевший взгляд смотрел мимо Никиты. Он ощутил, как изнутри поднимается волна гнева, смешанного с недоумением.
– И что? Удалось выяснить, с кем общалась мать Марго, помимо Даниила? – тихо спросил он. Диана глубоко затянулась сигаретой, и полными неприкрытой боли глазами, посмотрела на Ника, выпустила изо рта густую струйку серого дыма.
– Ни с кем. – ответила она глухим безжизненным голосом. – Даниил не только ее дядя, Ник. Он еще и ее отец.
– Господи. – прошептал Скворцов, в ужасе отшатнувшись, да так, что чуть не полетел со стула. Ему потребовалось немало времени, чтобы усвоить и принять полученную информацию. А Диана жила с этим долгие годы.
– Это он тебе сказал? – придя в себя, спросил Ник.
– Нет. Мирослава. Я так и не позвонила Дане. В бреду сестра часто упоминала его имя, и не только. Когда до нас с мамой дошло, что сотворил Даниил, было уже слишком поздно что-то решать. Мы ничего ему не сказали о беременности Миры, только дали понять, что нам стало известно об их истинных отношениях и попросили больше никогда не появляться дома.
– Я не могу его понять. – пробормотал Ник. – В голове не укладывается, как посмел брат так поступить с больной сестрой. Он, что совсем не соображал, что делает?
– Нам, нормальным и здоровым, психически уравновешенным, никогда не догадаться о причинах преступлений Даниила. Может быть, они перепутали родственную связь с чем-то большим, может быть, решили, что любят друг друга иначе.
– Полнейший бред. – возмущенно прервал Диану Скворцов. – У меня самого была сестра с таким же диагнозом, я и сейчас бы жизнь отдал, чтобы вернуть ее. И всю свою молодость положил на спасение Юли, но все равно оступился, приняв неправильное решение, и потерял ее. До сих пор несу на плечах тяжелый груз вины, в тоже время осознавая, что не смог бы спасать ее вечно. Страшно представить, как живет Даниил с тем, что сотворил. Он сам столкнул в пропасть родного человека и сбежал, как последний трус.
– Наверно, нам всем свойственно ошибаться, Ник. Суть жизни, ее смысл заключен в исправлении совершенных преступлений, признании, отрицании или забвении. Мирослава выбрала последний путь. Винить в этом Даниила я буду до конца жизни, но я не Бог и не судья. Он сам себя наказал. Смотри, как запутались наши жизни. – Диана откинулась на спинку стула, глубоко задумавшись. – И ты знаешь, я очень часто думаю о том, кто же из них более безумен? Мира, погрузившаяся в нереальный мир фантазий и кошмаров, или Даниил, оставшийся здесь, чтобы и дальше бродить во тьме и тянуть нас за собой. Так или иначе его грех коснулся всех нас.
– Даниил не имеет ко мне никакого отношения. – с презрением в голосе заметил Никита.
– Марго имеет. – проницательно заметила Диана. – Я имею. И ты – между нами. В этом аду. Мне очень жаль, Ник. Но кто-то должен положить конец затянувшемуся кошмару. Кто-то из нас.... Должен проснуться и исправить все.
– Это невозможно. – покачал головой Ник. – Когда я в последний раз провожал сестру в клинику для душевнобольных, Юля сказала мне тоже самое, что и ты сейчас. "Ты должен проснуться, Ник". И на долю секунды, я испугался, что она права. На долю секунды я усомнился в том, что сам существую в нормальном мире, что, вытаскивая ее из болота безумия, не сошел с ума.
– Я чувствую тоже самое. – понимающе улыбнулась Диана. Они протянули руки навстречу друг другу. – Маргарита во время приступов говорит страшные вещи, но ужаснее всего то, что я каждым разом я все лучше понимаю ее, улавливаю определенную логику в несвязных фразах. Может быть, мы зря не слушаем их, не пытаемся понять, погрузиться в размытые границы реальности, доступной лишь избранным, а не больным. В конце концов, что мы знаем о мире? И о том, что он собой представляет на самом деле?
– И чем больше я думаю об этом, Ди, тем страшнее становится. Говорят, что безумие заразно. Но я не хочу. Я должен быть сильным, чтобы уберечь Маргариту, задержать здесь, как можно дольше.
– Значит, у нас с тобой одна цель? – Диана слабо улыбнулась. – И мы спасем ее. Должны спасти.
– Вдвоем. – кивнул Ник.
– Да.
И в этот торжественный момент, когда бывшие любовники установили перемирие и практически дали друг другу клятву, раздался звонок в дверь. Диана и Ник встревожено переглянулись.
– Ты кого-то ждешь? – спросил Скворцов.
Женщина отрицательно качнула головой, в глазах появилось растерянное выражение. Звонок снова сработал, а потом в дверь постучали.
Диана направилась открывать незваному гостю, прижимая руки к груди, где бешено колотилось сердце. Она боялась, что это мог быть Даниил. Но, слава Богу, ошиблась. На пороге стоял Максим, жених Маргариты, лучезарно улыбающийся и очень симпатичный. В одной руке он сжимал внушительных размеров чемодан, в другой – букет белых лилий.
– Диана, как я рад вас видеть! – воскликнул он, без разрешения и тени смущения вваливаясь в квартиру. – С таким трудом удалось вычислить адрес. В последний раз она звонила отсюда. Ну, и намучался я. Пришлось даже взятку дать. Маргаритка, где? Она снова телефон потеряла?
– Угу. – хмуро кивнула Диана, потрясенно разглядывая вошедшего гостя.
– А что не восстановила номер? Я чуть с ума не сошел. Мало ли что. Москва – большой город, здесь легко сгинуть без следа. А я тоже, как дурак. Завис с этими бюрократами. Заморочки у них всякие. Думал, что не вырвусь из нашего городишки. – тараторил без умолку Максим, бросая в прихожей чемодан. Цветы протянул Диане. – Это вам. Маргаритке новые куплю. Она-то куда спряталась?
– Спит она, Макс. Заболела. Я ей укол сделала, отдыхает. Не буди ее сейчас, ладно? – попросила Диана, уткнувшись носом в красивые благоухающие лилии.
– А что стряслось? Простыла? – улыбка сползла с лица парня, в голубых глазах мелькнула неподдельная тревога.
– Нервный стресс у нее. – сдержанно пояснила Диана. – Перемена места жительства, новые заботы, беготня с квартирой и институтом, ну, сам понимаешь.
– Конечно, Ритка – она девушка впечатлительная. Я это сразу заметил. Чуть что – слезы, а через минуту уже смеется. Я сначала не догонял, потом приспособился. А что у вас с лицом?
Не привыкшая к подобной прямоте, Диана смутилась. Хорошо, что за букетом ее рук, покрытых синяками, не видно.
– Ерунда, с соседской кошкой неудачно поиграла. – ответила она.
– Ой, а вы это… не одна? – взгляд Макса скользнул за спину Дианы, прямиком к дверному проему, разделяющему кухню и прихожую. Не трудно догадаться, кого она там увидел.
– Максим, познакомься. Это Никита Скворцов. Мой друг. – взволнованно пролепетала Казанцева, повернувшись к бывшему бойфренду. – Ник, а это Максим. Жених Маргариты.
Мужчины шагнули друг к другу, обменялись рукопожатиями. Вежливые улыбки, изучающие взгляды. Ник чуть хмурил брови, но держался достойно, скрывая истинные эмоции. Макс откровенно счастлив, что, наконец-то нашел любимую девушку. В таком состоянии он не способен почуять неладное, и готов весь мир обнять.
– Чай? – тихо подала голос Ди.
– С радостью. – быстро отозвался Максим. – Устал с дороги и проголодался. В этом доме найдется что-нибудь съестное?
– Да, пирожные есть, колбаса, хлеб и масло. Пельмени еще в морозилке. Приготовить, к сожалению, ничего не успела. – механическим голосом сообщила Диана. Макс поспешил на кухню, оставив парочку позади. Заглянул в холодильник, словно давно распоряжался здесь.
Диана и Ник мрачно переглянулись.
Счастливый жених продолжал проявлять чудеса находчивости. Он словно не замечал напряженного молчания присутствующих. Красноречиво и бодро описывая свои злоключения, Макс виртуозно сотворил из минимума продуктов настоящий ужин, сварил кофе на всех, расставил тарелки, сбегал в прихожую, чтобы достать из брошенного чемодана бутылку коньяка, но пил и ел в одиночестве. Ник и Диана воздержались. Говорил тоже только Максим.
– А что такие траурные лица? – утолив голод и пропустив рюмочку, соизволил заметить Макс. Когда ему не ответили, он встревожено посмотрел на Диану. – Или вы мне не все рассказали? У Ритки что-то серьезное?
– Поспит немного и оклемается. Не волнуйся. – мягко сказала Казанцева. Молодой человек нахмурился.
– И давно она спит? – напряженно спросил он.
– Несколько часов.
– Может, я взгляну на нее? Будить не буду, обещаю. – Максим поспешно встал из-за стола. Он не спрашивал разрешения, а ставил перед фактом. – Я быстро. Вы кушайте.
Максим мгновенно покинул кухню, не дав Диане и Нику опомниться или остановить его. Выбор был не велик – оба последовали за Максимом.
Беспокойство оказалось напрасным. Маргариту безмятежно спала, тихонько посапывая, не металась и не бредила, на щеках появился румянец. Диана с неимоверным облегчением вздохнула. Хорошо, что она отнесла вещи Марго в ванную и прибралась в спальне, иначе не обошлось бы без объяснений. Ник стоял за ее спиной, и Диана чувствовала исходившие от него гнев и напряжение.
Максим осторожно присел на краешек кровати, и несколько минут любовался спящей девушкой. Улыбнувшись, он убрал с ее лица прядь волос.
– Макс. – предупредительно шепнула Диана. Он состроил виноватую гримасу.
– Извините. Я так соскучился. – признался парень. – Она очень красивая, правда?
– Да. – смягчившись, согласилась Диана. Нежная улыбка тронула ее губы.
Маргарита пошевелилась во сне, и все трое затаили дыхание. Девушка перевернулась на бок, просунув руку под подушку. Максим заботливо поправил плед.
Ник раздраженно фыркнул, но кроме Дианы никто ничего не заметил.
– Пойдем. Пусть спит. – шепотом позвала Казанцева. Максим с сожалением окинул взглядом любимую. Он явно был готов дежурить возле кровати до самого пробуждения девушки.
Стараясь не шуметь, Максим медленно выпрямился, и в этот момент Маргарита неожиданно открыла глаза. Но первый взгляд достался не расплывшемуся в улыбке жениху, и не оцепеневшей Диане. Она смотрела на мужчину, который стоял дальше всех, нервно кусая губы.
– Ник. – раздался слабый голос, подозрительно похожий на рыдание. В зеленых, как свежая листва, глазах застыл страх и отчаянье. – Ник… – повторила она.
Максим растерянно обернулся на "друга" Дианы, шагнув в сторону. В два стремительных шага Скворцов оказался возле Маргариты, оттеснив плечом опешившего от потрясения жениха, упал на колени, сжимая в ладонях ее холодные пальчики.
– Я здесь, малыш. Все хорошо. – прошептал он. Марго улыбнулась и, наклонив голову, поцеловала его руки.
– Я ничего не помню, Ник. Как я здесь очутилась? – спросила она, не отрываясь глядя на него.
Максим, потеряв дар речи, наблюдал на разыгравшейся сценой воссоединения влюбленных, в которой ему не досталось ни одной роли. Маргарита не видела никого, кроме мужчины, склонившегося над ней. И он тоже.
– Нам лучше выйти. – тихо сказала Диана, тронув за плечо несчастного отвергнутого жениха.
