Алекс Астер
Проклятие Ночной Ведьмы
Книга Куэнтос
И не такая, как в его комнате. Здешняя книга была в точности похожа на мамину. Полная, неисправленная. Все рассказы в ней были целыми и невредимыми.
Миссис Либра открыла последнюю главу, переворачивая страницы с такой яростью, что едва не порвала их. Найдя нужную иллюстрацию, она повернула книгу к Тору; пергаментная страница остановилась буквально в дюйме от его носа.
Он узнал рисунок ещё до того, как успел сфокусировать взгляд – силуэт женщины с тёмными волосами и угольками вместо глаз.
Ночная Ведьма. Королева кошмаров Острова Эмблем, ею постоянно пугали детей, главная героиня множества суеверий.
«Не ложись спать, не расплетя косичку, а то Ночная Ведьма срежет её во сне».
«Беды, насланные Ночной Ведьмой, ходят сразу по три».
«Ставь за дверь метлу черенком вниз, чтобы Ночная Ведьма не пробралась в дом».
Но это были просто глупые россказни, которые никогда не сбывались. Семья Луна никогда не ставила метлу за дверь, но, насколько Тору известно, Ночная Ведьма ни разу не нанесла им визита.
Отшельница захлопнула книгу, подняв облако пыли.
– Историю своего острова надо уважать, мальчик, – резко сказала она и пихнула его книгой в грудь. – Почитай хорошенько.
Историю? Тор поверить не мог, что всерьёз хоть на мгновение задумался, не могут ли эти истории быть правдивыми. Но доказательство красовалось прямо на его руке.
– Если она существует, как же мне снять это проклятие Ночной Ведьмы?
Отшельница нахмурила брови, и между ними появился с десяток вертикальных морщинок. Из-за круглого тела, красноватого лица и морщинок Тору показалось, что она похожа на огромную перезрелую сливу.
– А что, это не очевидно? – раздражённо всплеснула она руками. – Надо найти ведьму.
Тор чуть не подавился собственным языком.
– Чего?!
Это уж точно не получится сделать до ужина. Позади снова послышалось урчание в животе Энгля.
– Да, и поторопись, – сказала отшельница, взяв Тора за руку и ткнув острым ногтем в ладонь. Она постучала по линии жизни Тора, и тот ахнул.
Линия жизни изменилась – стала намного короче. А он так внимательно разглядывал своё проклятие, что даже не заметил.
Длинная, скучная, прямая линия Тора исчезла. Вместо неё появилась другая – короткая, усыпанная провалами…
А заканчивалась она резким падением.
Тор понимал, что это значит. Мельда, которая схватилась за одну из висящих книг, чтобы не упасть, – тоже.
Судя по всему, Тора ждала близкая кончина.
Отшельница мрачно кивнула.
– У тебя есть примерно неделя. Плюс-минус.
– Откуда вы знаете? – выдохнул Энгль.
Отшельница недовольно посмотрела на него.
– Где Ночная Ведьма? – пролепетал Тор, вдруг разом во всё поверив. – Где её найти?
Если уж кто об этом и может знать, то всезнающая. В последней сказке из «Куэнтос» говорилось, что Ночная Ведьма живёт в замке на скале. Но эта скала может быть где угодно на Острове Эмблем.
Миссис Либра, шаркая, отошла от него на несколько футов и пробормотала:
– У меня тут где-то была карта… – Она оглянулась через плечо. – А, совсем забыла. Не разрешай никому трогать эту тёмную эмблему. Это худшее, что можно сделать.
Мельда и Энгль переглянулись, широко раскрыв глаза.
– А что случится с теми, кто коснётся отметки? – до смешного тонким голоском спросила Мельда.
Миссис Либра ухмыльнулась, и Тор стиснул зубы, чтобы сдержать вдруг накатившее раздражение. Такие уж они, всезнающие. Судя по тому, что слышал Тор, им настолько нравится тыкать людям, которые знают меньше них, своим всезнайством, что их мало кто любит. Тор даже задумался: миссис Либра стала отшельницей, потому что ей этого захотелось или потому что у неё просто не было друзей?
– Проклятие, конечно же, прицепится и к ним. Это же знают практически все.
Мельда ахнула, Энгль вскрикнул. Они оба поспешно закатали рукава.
– У меня глаз! – воскликнула Мельда.
Глаз в ответ моргнул.
– А у меня рот! – Тор и Мельда повернулись и увидели на запястье Энгля изображение злобно ухмыляющихся губ.
Но это ещё не всё. Линии жизни Энгля и Мельды, как и у Тора, резко сократи- лись.
– Чушь какая! – воскликнул Энгль. – Меня ждал довольно долгий провал. – Он разочарованно сложил руки на груди. – Так хотелось узнать, что же меня ждёт.
Мельда невесело засмеялась.
– Как по мне, вот это вполне подходит.
Она повернулась к Тору. Он заметил, что у Мельды по-прежнему остались кольца лидера, а у Энгля – его подзорная труба. Поскольку они не загадывали запретного желания, проклятие, похоже, подействовало только на их линии жизни. Ну хоть это немного радовало.
– Это ты виноват, – сказала она, обвиняюще показывая на него пальцем. – Другой рукой она пригладила чёрные волосы, потом так сильно топнула ногой, что в соседней комнате что-то обрушилось. – Что ты вообще за дурацкое желание загадал?
Тор опустил голову и посмотрел на грязный пол. Он не хотел отвечать. Даже в воображении правда казалась довольно дурацкой, и он подозревал, что, если произнести её вслух, она будет выглядеть ещё хуже.
Можно что-нибудь соврать, например, сказать, что он пожелал мира на всём Острове Эмблем или новый, более надёжный колодец для деревни…
Звучало, конечно, соблазнительно, но Тор понимал, что Мельда заслуживает правдивого ответа. Особенно сейчас, когда она тоже получила его проклятие. Он вздохнул.
– Я пожелал избавиться от своей эмблемы лидера.
Мельда уставилась на него, словно он на самом деле пожелал, чтобы на деревню налетел ураган.
– Зачем ты это сделал? – в ужасе спросила она.
Тор тут же пожалел о своей честности. Конечно же, она ни за что не поймёт. Как и его мама, она просто обожала пурпурные кольца на запястье.
Он сжал зубы.
– Потому что я не хочу быть касиком. Не хочу быть лидером.
Он всё-таки скрыл от неё часть правды. Не сказал: «Я хочу быть кем-то другим».
Лицо Мельды казалось замороженным, словно она нырнула в арктический пруд и всплыла внутри ледника. Потом она постепенно начала оттаивать; её рот закрылся, а брови постепенно опустились. Взгляд, которым она его окинула потом, застал его врасплох…
Она казалась почти разочарованной.
Тор думал, что она хоть немного, но обрадуется. Судя по тому, как старалась она превзойти его на занятиях, Мельда была готова отдать все свои драгоценные ленты из волос, чтобы стать следующей касикой Эстрели. Сейчас деревню возглавляла мама Тора, и Тор считался первым наследником, но сейчас, возможно, будущее сулило Мельде что-то более серьёзное, чем просто избрание в городской совет.
Тор скорчил гримасу, поняв, в чём же дело. Нет, сейчас её ждало совсем другое будущее: преждевременная смерть от проклятия.
И виноват во всём он.
– Просто изумительно, – прорычала Мельда, разглядывая запылённый потолок. – Нет, вы двое, – она смерила взглядами Энгля и Тора, – скорее всего, тратите всё время, играя на бечёвочных деревьях, с которых можно запросто свалиться и погибнуть, или читая «Куэнтос», или выслеживая зверей, или ещё на какие-нибудь дурацкие занятия, но у меня, знаете ли, есть обязанности.
Тор удивился, увидев слёзы в её глазах. Она отвернулась к стене, всхлипнула и вытерла лицо, потом снова повернулась к ним.
– Есть люди, которые во мне нуждаются.
Тор хотел возразить, что и у него есть люди, которые в нём нуждаются – например, Роза или, может быть, даже родители. Но он знал, что у Мельды ситуация совсем другая.
Энгль пожал плечами.
– Никто даже не заметит, если я уйду.
– Я не знаю, как справится мама, – тихо сказала Мельда. Шумно выдохнув, она подошла к миссис Либре, которая притворялась, что перелистывает книгу, но на самом деле отлично слышала весь разговор. – Нам понадобится эта карта.
* * *
Решив, что они не вернутся сегодня в школу – да и вообще в деревню, даже на ужин, к вящему недовольству Энгля, – они попросили кота миссис Либры прикрепить записку к входной двери дома Тора. Они надеялись, что этой записки окажется достаточно.
Ушли на поиски приключений. Вернёмся так скоро, как получится.
Тор, Энгль, Мельда
После того как кот удалился, миссис Либра достала карту. Вытащив ржавую заколку из волос, больше напоминавших мох, она приколола пергаментный свиток к стене. А потом развернула его – и он достал почти до самого пола.
Тор сделал глубокий вдох, ощутив все сладкие и кислые запахи хижины. Да, он, конечно, изучал карты на занятиях по лидерству. Можно даже сказать, десятки карт. Часть работы лидера – знать территорию, которой он управляет. Тем не менее в школе они изучали лишь местные карты Эстрели и окружающих поселений. Он очень смутно себе представлял, как выглядит остальная часть Острова Эмблем. Лишь немногие жители деревни уходили дальше горной гряды, и они рассказывали такие дикие истории, что поверить в них просто невозможно.
– А где здесь замок ведьмы? – спросил Энгль, быстро-быстро разглядывая карту.
Миссис Либра пожала плечами.
– Не знаю.
Мельда несколько раз моргнула.
– Вы… вы не знаете? – Её глаз задёргался, а руки тряслись, словно она хотела кого-нибудь задушить. – Но вы разве не всезнающая?
– Ну да. Конечно.
– Значит – и пожалуйста, поправьте меня, если ваш титул говорит вовсе не о том, о чём я думала, – но вы разве не должны, ну, знаете… – Мельда сжала кулаки. – Знать всё?
– У всезнающих есть географические ограничения, – фыркнула миссис Либра. – Я знаю всё об этой деревне, вплоть до опушки леса. А всё остальное уже вне моей юрисдикции[14].
Мельда шлёпнула себя по лбу – похоже, довольно больно.
– Географические ограничения? – переспросила она.
– Да, я так и сказала. Слушай, пожалуйста, внимательно.
Тор заговорил раньше, чем Мельда успела сказать что-то, о чём они бы пожалели все.
– Так что вы можете нам рассказать?
Отшельница кивнула на карту.
– Следующий всезнающий живёт в городе Пафос. Работает советником королевы. Идите туда, и он расскажет вам больше.
Энгль фыркнул.
– И как, по-вашему, нам туда попасть? Я бывал в Пафосе; чтобы туда добраться, нужно брать билет на воздушный шар.
Он был прав. Единственным способом перебраться через плотное кольцо гор, окружавших деревню, было схватиться за гигантский, яркий воздушный шар, зачарованный так, чтобы приземлялся чётко с другой стороны гор. Тор понимал, что даже если им и удастся купить билеты, лететь над горами – не вариант. Дальновидящий, который охраняет границу Эстрели, сразу же их увидит – и сообщит родителям.
Миссис Либра постучала пальцем по карте, показав на длинный проход, не замеченный Тором.
– Вот тут ты не прав. Под кольцом гор пролегает туннель.
Всезнающая прищурилась, разглядывая синий кулон, который Мельда носила не снимая.
– Это что…
Мельда спрятала кулон под рубашку, прежде чем миссис Либра успела договорить.
Тор понял, что сосредоточиться надо на проходе под горами.
– Если там есть туннель, почему столько народу летает на воздушных шарах?
Отшельница сжала тонкие губы; от уголков рта, словно древесные корни, расходились морщинки.
– Полагаю, некоторые люди… хотя я и не могу представить кто… считают, что подобный метод передвижения… весёлый.
Последнее слово она произнесла с таким отвращением, словно только что обнаружила в своей еде насекомое.
– На самом деле, конечно же, жители деревни не пользуются туннелем, потому что там не слишком безопасно.
«Что может быть хуже, чем изо всех сил держаться за верёвку воздушного шара?» – подумал Тор.
Всезнающая словно прочитала его мысль.
– Во-первых, туннель не очень-то хорошо освещён. Как там выразились в той книжке?
Она прошла в другой угол, что-то бормоча под нос, потом нашла нужную книгу и открыла её. Щёлкая языком, отшельница переворачивала страницы, пока не нашла нужную.
– Ах да, вот оно. Пишут, что в туннеле царит полная, совершенная, абсолютная темнота.
Мельда и Тор повернулись к Энглю, чья эмблема дальновидящего помогала ему видеть не только на большие расстояния, но и в темноте. Тот пожал плечами.
– Я смогу провести нас через туннель. Но для этого мне кое-что понадобится.
Миссис Либра кивнула.
– Конечно. У меня где-то была карта туннеля…
Энгль моргнул.
– Ой. – Он потёр живот. – Это, конечно, хорошо, но я имел в виду рулеты с мятой, запах которых я чувствую с тех самых пор, как мы сюда пришли.
Из хижины отшельницы они вышли с мешочком мятных рулетов и двумя картами. Миссис Либра нахмурилась так, что её глаза больше напоминали глубокие пещеры.
– Никогда сюда не возвращайтесь, – сказала она и захлопнула дверь прямо перед лицом Тора.
Энгль облизал пальцы – он уже успел съесть три рулета.
– Они почти лучше, чем у твоего папы, Тор, – сказал он. – Ну, не в обиду ему. Или тебе. – Он выглядел задумчивым. – Или рулетам твоего папы… – Зайдя всего на пару метров в лес, он остановился и серьёзно посмотрел на Тора. – Может, нам повернуть обратно и взять ещё?
Мельда вздохнула и строго ответила:
– Только если ты собираешься все их съесть прежде, чем кто-то ещё успеет откусить хоть кусочек. Мы, знаешь ли, отправились в путешествие втроём.
Энгль, не обращая на неё внимания, схватил ещё один рулет.
– Слушай, Мельда, у тебя четверо братьев, да? – спросил он с набитым ртом.
– Пять, – надменно ответила она. – Они пятерняшки.
Энгль продолжил, громко чавкая:
– Они всё время болеют, да?
Тор сердито посмотрел на Энгля.
– Чего? – спросил тот. – Ты же сам мне сказал.
Тору очень хотелось сквозь землю провалиться.
Мельда сердито взглянула на них обоих.
– Это, конечно, не ваше дело, но – да, они всё время болеют. У них воющий кашель.
Тор вздрогнул. Воющий кашель – это очень гадкая болезнь, при которой ты постоянно и громко кашляешь[15].
– А теперь, если допрос окончен, я была бы очень благодарна, если бы все помолчали.
Она всмотрелась в карту, явно показывая, что не желает продолжать разговор.
Хотя Энгль действительно больше не проронил ни слова, в лесу было совсем не тихо. Туканы с радужными клювами ворковали, карликовые мартышки величиной с ладонь визжали, а жабы с оранжевыми пятнами квакали насыщенным баритоном. Розе очень нравилось гулять в этом лесу с Тором – она обожала здешнюю музыку.
– Мы уже близко, – наконец сказала Мельда после того, как они уже целый час провели в пути.
Голубое послеполуденное небо постепенно начинало темнеть, перед ними возвышались горы, отбрасывая огромные тени. Девочка развернула свиток и внимательно разглядывала его, буквально уткнувшись носом в пергамент. Тор заглянул ей через плечо. Если верить карте, то до входа в туннель оставалось всего несколько шагов…
Мельда успела один раз вскрикнуть, прежде чем пропала из виду.
Ночная Ведьма
Однажды, в ночь, когда кричала белая луна, родилась Ночная Ведьма.
В детстве она говорила с ивами, шепталась с садовыми пчёлами, а улыбка у неё была такая милая, что сочилась золотистым мёдом. Когда она расчёсывала волосы, на землю падал звёздный свет. Когда просто шла мимо, с её пальцев падали цветы. А когда она плакала, начиналась гроза.
Она выглядела такой милой, но улыбка скрывала тьму, прятавшуюся внутри неё.
У неё был дар, которого никто и никогда раньше не видывал. Умение убивать одним прикосновением.
И она убивала. О да, убивала.
Однажды девочка вышла из дома, забрызганная кровью, а на её коже была эмблема отца. Она ушла из деревни босиком, не оглядываясь. Она прошла через весь остров, оставляя за собой лишь смерть, и после каждого нового убийства на её руках появлялись всё новые эмблемы – те, что она украла у детей, мирно спавших в кроватях, и у тех несчастных, что ходили одни тёмными ночами.
Желая всё большей власти, девочка распространяла проклятия, словно чуму – она отравляла реки и поля с урожаями, и каждая новая смерть дарила ей всё новые способности.
Вот так девочка, освещённая луной, превратилась в темноволосую ведьму.
Теперь, когда она расчёсывает волосы, на землю падает пепел. Когда просто идёт мимо, с её пальцев капает кровь. А каждый раз, когда она плачет, с неба падает звезда.
5
Туннели троллей
Тор и Энгль посмотрели вниз, в тёмную-тёмную дыру. Отверстие было прикрыто кустом, который рухнул вниз вместе с Мельдой. Тор очень надеялся, что листья и ветви хоть немного смягчили её падение.
Энгль прищурился.
– С ней всё хорошо, – сказал он, увидев что-то, недоступное зрению Тора. – Тут не так глубоко, как кажется, просто темно.
– Это туннель?
Энгль кивнул.
– Похоже на то.
Тор подбородком показал вперёд. Хотя Энгль и сказал, что с Мельдой всё в порядке, это вовсе не значило, что он собирается просто взять и прыгнуть в темноту. По крайней мере, раньше, чем это сделает его друг.
– Ну, тогда иди.
Энгль пожал плечами, потом спрыгнул в дыру. Снизу послышался крик. Тор услышал голос Мельды:
– Ты приземлился прямо мне на ногу!
– А ты что, не догадалась, что надо отодвинуться?
– Прости, но я думала, что если у тебя дар ясновидения, то ты как-нибудь увидишь мой большой палец!
Тор вздохнул.
– Я спускаюсь! – крикнул он; услышав, как они ссорятся, Тор перестал бояться прыжка. Вскоре он тоже присоединился к ним в темноте.
Даже несмотря на то что сверху пробивалось немного солнечного света, в туннеле царила такая темнота, какой Тор никогда ещё не видел. Тут не было ничего цветного – лишь грязные каменные стены и мускусный запах в воздухе.
Через несколько мгновений тяжёлого молчания послышался голос Энгля.
– Хватайте меня за руки, я вас проведу, – сказал он.
Они нащупали его руки, крепко за них схватились и вслепую пошли вперёд.
Тор услышал шорох бумаги и предположил, что это Энгль разворачивает карту.
– Так, хорошо. Четыре поворота направо, потом два налево. Все запомнили? – спросил он.
– Надеюсь, – сказал Тор и ещё раз повторил указания про себя. Один поворот не в ту сторону, и они могут потеряться в подземном лабиринте навсегда.
Довольный Энгль спрятал пергамент, и они направились вперёд, под горы.
Тор никогда не думал, что когда-нибудь окажется в таком месте – под миллионами фунтов камней и милями земли над ними, под потолком, который может в любой момент обвалиться. У него должно было быть спокойное будущее без всяких странных событий. Дети с ровными линиями жизни жили примерно так же, как дедушка Тора, который всю жизнь копался в саду и никогда не выходил за пределы Эстрели. Хорошая, уютная жизнь.
А теперь возможно всё… даже преждевременная смерть. По его спине пробежал холодок.
Впрочем, если Тор мог позволить себе оставаться хоть чуть-чуть оптимистом, то предположил бы, что изменение линии жизни просто говорит о том, что он может изменить своё будущее. Если Тор найдёт Ночную Ведьму и уговорит её снять проклятие, то создаст себе новую линию жизни. На которой будет больше вершин, чем в Разбойничьей гряде.
Но Тор не был уверен, что ему удастся уговорить Ночную Ведьму хоть на что-нибудь, даже если им и удастся её найти. Он читал её историю столько раз, что уже давно сбился со счёту.
И он отлично понимал, что его ждёт.
Они прошли следующие несколько миль в полной тишине, нарушаемой лишь урчанием в животе Энгля, которое с удивительной точностью отсчитывало пятиминутные интервалы. Когда они добрались до первого правого поворота, Тор с облегчением выдохнул, надеясь, что поход во тьме почти закончился. Но туннель тянулся дальше.
Вскоре Энгль начал вздыхать, явно расстроенный тем, что нет времени перекусить. Или, может быть, ему было скучно. Так или иначе, он стал жаловаться на всё вокруг – на плесневелый запах, пыль, маленькие камешки, иногда падавшие с потолка прямо на голову, как град. Когда он перестал ворчать из-за туннелей, его острый взор тут же нашёл себе другой объект.
– У тебя что-то в волосах, Мельда.
Девочка не ответила.
– Оно ползает.
– Пусть ползает.
– Оно светится.
– Пусть светится.
– Оно…
– Слушай, заткни уже себе рот мятным рулетом и избавь нас от своего дурацкого писклявого голоса!
После этого он наконец замолчал и с радостью сунул в рот мятный рулет. Но Энгль был прав. В волосах Мельды действительно что-то было – и едва заметно светилось.
Через несколько секунд Мельда снова заговорила:
– М-м-м, ребята?
– Да? – спросил Тор.
Она сглотнула.
– Это прозвучит невероятно глупо.
– Ну и не ставь тогда себя в дурацкое положение, – сказал Энгль.
На мгновение в туннеле стало тихо, и Тор был готов поставить все дублоны в своём рюкзаке на то, что Мельда кинула на Энгля разъярённый взгляд.
Его друг драматично вздохнул.
– Ну, чего там?
– Так. – Она прокашлялась. – Я на самом деле до сих пор ничего не вижу, и, возможно, глаза меня просто обманывают, но стены… они точно не двигаются?
Тор ждал, что Энгль сейчас фыркнет или ответит что-нибудь грубое, но вместо этого тот очень тихо сказал:
– Они двигаются.
Они резко остановились. И тут Тор заметил, что в едва заметном свете, исходящем из волос Мельды, трещины в стенах немного напоминают очертания существ с кривыми носами и длинными, гнутыми, как древесные корни, пальцами. Он вдруг вспомнил песенку о горных троллях, которую Роза любила напевать, когда была маленькой. Он прищурился, пытаясь вспомнить слова. Какое-то предупреждение. О зубах?..
Мельда ахнула.
На стенах вдруг стали видны не только трещины: там открылись глаза. И Тор сразу понял, из-за чего именно блестят эти глаза, учитывая, как долго он знал Энгля…
Голод.
С криками, эхом разлетевшимися по туннелю, ребята бросились бежать, хотя почти ничего не видели, а бежать могли только вперёд. Когда они добрались до развилки, Мельда сумела вспомнить, что поворачивать надо направо, а Тор рискнул оглянуться через плечо.
– Быстрее! – закричал Тор, увидев в темноте силуэт тролля, который оттолкнулся от стены и направился в их сторону.
Мельда хватала ртом воздух так отчаянно, словно её лёгкие вообще отказывались работать.
– Они унюхали твои дурацкие рулеты с мятой! – закричала она; её грудь вздымалась и опускалась, словно в грудной клетке застрял какой-то бешеный зверь.
Они в третий раз повернули направо.
Энгль скорчил гримасу.
– У них слюнки не от рулетов текут.
Свет в волосах Мельды стал ярче, и Тор увидел, что её голубые глаза стали размером с каштаны.
По туннелю разнёсся рык, а потом стук десятков огромных ног. Шум отражался эхом, и определить, насколько близко уже подобрались к ним чудовища, было невозможно.
Ещё один правый поворот. Осталось только два левых.
Энгль крепко сжал руки друзей. Тор почувствовал, что ладонь Энгля стала скользкой от пота.
Что-то вроде слабого порыва ветра пощекотало шею Тора… но это же невозможно. Они ушли на много миль под землю.
Но вот он – ещё один порыв ветра разворошил его волосы, прилипшие к потному лбу.
Тор понимал, что пожалеет об этом, но всё-таки оглянулся через плечо, веря, что Энгль и Мельда не собьются с пути. Его лицо обдало чьим-то горячим дыханием. Тролль с рыком потянулся вперёд, и Тор закричал, почувствовав, как коготь процарапал ему руку по всей длине.
Он споткнулся и вдохнул целое облачко каменной пыли. Десятки челюстей хватали воздух над ним – тролли отчаянно старались откусить от него хоть кусочек.
Тор крепко зажмурился, боясь, что даже в темноте к нему всё равно придёт смерть в виде разверстой пасти тролля. Он приготовился ощутить, как острые, словно кораллы, зубы вонзятся глубоко под кожу, и под ним начнёт собираться лужа его же крови.
Тор услышал (как ему подумалось) последний в жизни звук: крики его друзей.
– Отойди от него!
– Забери вместо него мятные рулеты!
Вскрик: кто-то из них пнул тролля.
– Уходите! – воскликнул Тор, стараясь не выказать страха в голосе. – Уходите, спасайтесь!
Поняв, что друзья не послушались, он был наполовину разочарован, наполовину рад. В конце концов, он же теперь больше не лидер.
– Тор! – крикнула Мельда. – Не дай им тебя укусить, Энгль говорит, что не…
Он закричал.
Его ступню словно пронзила гигантская иголка. В костях заплясали искры боли. Вся ступня онемела – Тор был совершенно уверен, что тролль откусил её целиком.
Через мгновение Мельда тоже закричала:
– Ай, мои волосы!
И коридор вдруг озарился светом, исходящим из протянутой руки Энгля. Девушка размером с морковку отчаянно пыталась вырваться из его хватки, сияя с головы до пят.
Тролли, сидевшие вокруг Тора, подняли головы. Один взгляд – и все они издали душераздирающие вопли.
Горные чудовища отвернулись, всё ещё визжа, и попытались сбежать. Но как только яркий свет коснулся их грубой кожи, они снова один за другим превратились в камень. Застыли в одно мгновение – с протянутыми руками, широко открытыми глазами и голодными пастями.
А потом наступила тишина.
Мельда подбежала к Тору и перевязала одной из своих многочисленных ленточек то место, где тролль его поцарапал.
Энгль помог ему подняться на ноги; Тор обрадовался, увидев, что их всё ещё две.
– Не беспокойся, укусы троллей просто неприятные, – сказал ему друг. – Их зубы выделяют небольшое количество химиката, вызывающего сонливость, чтобы их жертвам труднее было сбежать. Ну, знаешь, примерно как у кривозубой гадюки, которая выпускает яд, чтобы парализовать добычу?
Тор даже не представлял, о чём говорит Энгль, но порадовался, что друг так увлекается смертельно опасными созданиями.
Тролли живут далеко от всякого источника света, и, похоже, их единственная слабость – свет. И, скорее всего, лишь благодаря догадливости Энгля Тор не погиб. Хромая, он шёл вперёд, волоча укушенную ногу и опираясь на Энгля.
Он посмотрел на ладонь друга. Фея снова превратилась в цветок – именно в таком виде феи предпочитали жить, – но по-прежнему едва заметно светилась.
Мельда вздохнула.
– Должно быть, застряла в моих волосах, когда я упала в куст, – объяснила она.
Энгль пожал плечами.
– Ну, я же говорил тебе, что у тебя что-то в… – Он замолчал, ощутив на себе особенно суровый взгляд. Энгль воткнул цветок обратно в волосы Мельде, и он так там и остался – защищать их и освещать путь.
