Альбина Демиденко
Без права на память

Глава 5

Едва Лиля вошла в комнату, как силы покинули ее и если бы не помощь девочек, которые вечерком собрались, чтобы поделиться дневными новостями, она рухнула бы прямо у порога.

– Лилька, что с тобой? – первой бросилась к ней Ниночка, которая с того памятного вечера сердцем привязалась к девушке и все ее беды принимала как свои собственные. – Да на тебе лица нет! Пойдем, пойдем в постельку. Верочка, сделай чайку свеженького. Катюш, помоги ее раздеть. Вот так, хорошая моя, осторожно. Приляг, сейчас чайку попьем, легче будет.

Ниночка осторожно уложила девушку в постель. Девчонки настороженно смотрели на них.

– Нин, может скорую вызвать?

– Нет, не надо скорую вызывать. Спасибо вам. Все нормально. Ноги не держат. Сейчас все пройдет.

– Видите, она говорит, значит все нормально. – Успокаивающе обратилась Нина к подружкам. – А я смотрю, ты куда-то убежала, даже книжки свои не закрыла. Спросила комендантшу, говорит, за тобой генерал приезжал, но без формы. Я решила, что ты с ним уехала. Так, не бледней, не надо. Опять они тебя довели. Ну, я ему покажу! – Ниночка воинственно погрозила своим маленьким кулачком.

– Нин, чай готов. Нам остаться или как? – робко спросила Верочка, маленькая, неприметная девушка, с которой никто не хотел дружить, несмотря на ее стремление всем быть любезной.

– Девочки, не уходите, пожалуйста. Я уже хорошо себя чувствую. Сейчас встану и будем пить чай. Ниночка, достань в тумбочке конфеты и печенье.

Все опять загалдели, засуетились. Лиля осторожно поднялась и присела к столу.

– Ой, девчонки, что я вам сейчас расскажу! – и, удивляясь собственной откровенности, она в мельчайших подробностях стала рассказывать обо всем, что с ней произошло в ЦУМе. Девчонки слушали и лишь изредка уточняли ту или иную деталь.

– А как платьице скроено? А цвет кофточки какой? А шарфик газовый?

Когда Лиля закончила свое повествование, все затихли и с изумлением смотрели на нее.

– И ты отказалась ехать к ним?

– Отказалась.

– Во дает, наша тихоня!

– Ой, девочки. Это неразумно, – робко сказала Верочка.

– Что – неразумно? Послать все к чертям и остаться Человеком? Это ты считаешь неразумным? – вскинулись девчонки на Верочку.

– Знаете ли, там все-таки общество. Это люди не простые, и они могут сделать так, что Лилька будет всю жизнь, как сыр в масле кататься!

– Ага, кататься! Всю жизнь им жопу подтирать! Правильно Лилька поступила!

– Ну и что? Что она наделала со своей гордостью? Вовчик ее бросит, и будет она всю жизнь щи лаптем хлебать! Хорошо, если сейчас, когда детей не наделал, а если с детьми бросит? В семью к таким людям не всем везет попасть.

– О, да! Ты свое не упустила бы.

– А зачем свое упускать? Свое держать надо.

– Слушай, Верка, Иди-ка ты спать! – возмутилась самая старшая из всех, Оксана, которая в прошлом году скоропалительно вышла замуж за москвича, а через пару месяцев также поспешно развелась и вернулась в общежитие. – Давай, давай! Топай отсюда со своими советами.

Обсудив все, девушки пришли к выводу, что Лиля поступила правильно.

– Но что ты будешь делать, если Вовочка приедет?

– Вовочка мой муж. Как он решит, так и будет.

– Да? Он уже нарешал. Забыла, как он тебя обманул? Сказал, что родители в отъезде, а они в Москве ни слухом, ни духом о его проказах не знали?

– Нет, Оксана, ты не права, – вступилась за Вовчика Ниночка. – Он специально это сделал. Знал, что Лилька не поддастся уговорам без штампа в паспорте, а родители никогда не разрешат ему на ней жениться. Мы когда с ним этот вопрос обсуждали, он говорил.

– Что говорил?

– Говорил, что его родители снобы и никогда не позволят привести в дом девушку не их круга. Что они ищут ему богатую и чтобы родители ее занимали высокий пост.

– Так чего ж ты Лильке, когда он ее охмурял, ничего не сказала?

– Во-первых, мы с Лилей тогда не дружили. И это она отбила его у меня. Прости, Лиля, я зла не держу.

– Да никто никого не отбивал! Успокойтесь. Просто Вовчик думал, что Лилька легкодоступный кусок, проглотит и не заметит. А вот видишь, подавился. Его Лилькина недоступность взяла. Это, девочки, порода такая. Пока не дают, берет штурмом, ничего не жалея, а получил – бросил за ненадобностью.

– Успокойтесь, девочки. Не кажется ли вам, что вы переборщили? Никто никого не штурмовал и никто никого еще не бросал, – остановила полемику Лиля. – Вова мой муж. Вышла я замуж по любви и согласию, не на один день! А семья это вечный труд, и жена должна строить отношения. Меня так бабушка учила, и я так буду жить. Приедет Володя, скажет идти в гости, я пойду.

– А скажет в омут с головой броситься – бросишься?

– Она итак уже бросилась! Хватит девку мучить. Пора спать ложиться, полночь давно миновала, – охладила всех Ниночка.

Подружки разошлись по своим комнатам, а Лиля с Ниночкой еще долго переговаривались, лежа в своих кроватях, пока не уснули.

На следующий день, вечером, в комнату к девушкам влетела вахтерша.

– Костромина, тебя срочно к телефону требуют!

– Меня? Кто требует? – удивилась Лиля. За все годы учебы ей никто и никогда не звонил.

– А я почем знаю? Приказали срочно позвать, я и зову. Кто же его знает, кто тебе звонит? Ты у нас теперь невестка генералова, не абы что.

Лиля спустилась в вахтерскую.

– Алло?

– Привет, дорогуша. Что ты там устраиваешь? Мама старается, все оповещены, затрачены средства бешенные, чтобы тебя приодеть. А ты? – В трубке сипело и скрипело и Лиле пришлось приложить немало усилий, чтобы все расслышать.

– Вовочка, это ты?

– Я, конечно, я. А что, тебе там еще кто-то звонит? Ты на стороне кого-то завела, пока муж службу несет?

– О чем ты говоришь, Вовочка? Кого я завела?

– Приеду – ноги выдерну и тебе, и ему, запомни!

– Вовочка, у меня никого нет, о чем ты?

– Ладно, разберусь. А теперь ступай, собирай свои манатки и отправляйся к родителям. Вались к мамке в ноги, чтобы простила и слушай ее. Я скоро приеду.

– Володя, а когда ты приедешь? Я буду тебя ждать, и мы вместе поедем к родителям.

– Вот что, дорогуша. Либо ты мужа слушаешься, либо адью, прощай бэби. Завтра же чтобы у матери прощение попросила и не выдергивайся там. Маме волноваться нельзя, – и он положил трубку.

Голос мужа исчез, растаял как дымка, и лишь четкий ритм коротких гудков напоминал о том, что все было действительностью. Она вернулась в комнату и рассказала все Нине.

– И что ты решила?

– Нет. В ноги к его мамаше я не кинусь! – решительно заверила Лиля подругу. – Приедет, я ему все расскажу. Он должен меня понять.

Глава 6

В общежитии Вовчик появился через неделю. Разодетый по последней моде, он приехал, когда Лиля еще не вернулась с редакции, где проходила преддипломный практикум, а в комнате была одна Ниночка. Увидев свою прежнюю подружку, он тут же решил получить ее ласку, пользуясь отсутствием жены, и был крайне удивлен решительным отказом.

– Вот те раз! – потер он щеку, получив хорошую оплеуху от Нины, когда пытался силой поцеловать девушку. – Так ты что, действительно в подружки записалась? А я думал, папан шутит.

– Я не знаю, как шутит твой папан, но Лильку обижать не позволю.

– Ух, ты, какая строгая стала! А помнишь…

– Помню. Я все Вовочка помню: и как ты клялся, и как других уговаривал, и как на Лиле обманом женился.

– Так уж и обманом! Она сама мне на шею повисла.

– А вот это непорядочно, дорогой. У нас все общежитие знает, что она тебя любит, а ты ее обманываешь. Не ты ли подделал письмо от родителей, чтобы она с тобой в Загс согласилась пойти?

– Ничего я не подделывал. Какое еще письмо? Врет она все.

– Да что ты говоришь? А твой папаша другое мнение по этому поводу высказывал.

– Это его мнение, – буркнул Вовка и отошел к окну. – Где она шляется. Ехать пора.

– Лиля не шляется! Она на работе, у нее преддипломная. И не меряй всех на свой аршин!

– Где тебе знать о моем аршине? Где ты его видела? У меня в ширинке, что ли?

– Ну, ты и хам! Кликнуть ребят, чтобы тебя вышвырнули? Вот только Лильку жаль. Но я тебе эти слова запомню, учти!

– Учти, учти, учетчица, – нагло усмехнулся Вовчик. – Да смотри, как бы тебе не учли!

В это время дверь распахнулась и вошла Лиля.

– Володя! А я смотрю у подъезда машина Бориса Николаевича, думала, он приехал.

– Привет, моя красавица, – театрально распахнул объятия парень, насмешливо посмотрев в сторону Ниночки. – Говорят, ты своей красой весь ЦУМ поразила. Люся взахлеб о тебе только и говорит.

– Люся? Когда ты ее видел? Ты давно приехал?

– Нет, минут пять всего жду. Давай быстренько бросай свои книжки, и поехали.

– Куда, зачем?

– Как куда? Домой, конечно. Ты почему меня не послушала и почему не уехала к родителям?

– Володя, я хотела тебе рассказать.

– Потом расскажешь, а сейчас – поехали!

Нина не успела и слова вставить, как он быстро вывел девушку из комнаты. Уже в мчавшейся по улицам города машине, строго обратился к жене.

– Это что за безобразие, моя дорогая? Что за капризы? Любая другая девчонка на твоем месте сочла бы за благо считаться членом семьи Соколовских, а ты? Чем это мои родители тебе не угодили? Привезли в приличный магазин, накупили вещей, чтобы ты выглядела соответственно положению мужа. А ты? Плюнула им в лицо.

– Володя, послушай…

– Ничего слушать не хочу! Тебе что, вещи показались дешевыми? Ты хочешь в Париж ездить одеваться? Но извини, ты пока еще только жена лейтенанта и в гарнизоне этого не поймут.

– Зачем ты такое говоришь? – попыталась остановить поток его упреков Лиля.

– Я говорю, что ты оскорбила моих родителей. Мама до сих пор не может спокойно об этом вспоминать. У нее был острый сердечный приступ, – не обращая внимания на попытки Лили достучаться до его сознания, продолжал свое Вовчик. – Сейчас приедем и ты тут же, слышишь, тут же извинишься перед ней! И пора тебе уяснить, что ты попала в семью порядочных людей и должна себя вести соответственно. Не нравиться, никого не держим. Можешь отправляться на все четыре стороны! Митя, останови машину!

– Володя, ты что делаешь? Мы с тобой столько времени не виделись!

– Вот так-то лучше, дорогуша! Либо ты, как жена, слушаешь мужа своего, либо… О, вот и приехали.

Машина остановилась возле одной из высоток и Вовчик, открыв дверцу, вежливо подал руку жене.

– Господи, только бы никто из соседей не увидел, – пробормотал он, помогая Лиле подняться по ступеням.

Его молитвы были услышаны, или он время точно рассчитал, но ни в холле, ни в лифте им никто не повстречался, даже консьержка, ушла в подсобку. Едва они вышли из лифта, как дверь в квартиру тут же открылась. Лиля, озадаченная выговором мужа и его явным нежеланием ее выслушать, покорно шагнула в прихожую.

Жить в общежитие Лиля больше не вернулась. Спустя пару дней они с мужем заехали за ее вещами. Девушка была грустна, а Вовка довольный, все пытался отпускать шутки.

– Зачем тебе эти тряпки? – возмутился он, увидев, как аккуратно Лиля укладывает свои старенькие платьица в чемодан. – Тебе что, мало того, что мама купила? Сейчас съездим в ЦУМ и купим еще! Забирай книги, и поехали отсюда!

– Вовчик, ты бы пошел куда, побродил и дал ей возможность спокойно собраться, – вступилась за девушку Ниночка.

– Куда это я пойду? Ты только взгляни на нее! Нет уж, такую красавицу я теперь ни на шаг без охраны не отпущу. Я ее в плен взял навсегда!

– Эт точно сказано!

– Нинк, а тебе завидно, что ли? Подружке хорошо, а ты злишься.

– Когда человеку хорошо, он глаза не прячет. Так ты выйдешь или нет? Дай поговорить, будь любезен.

– Ладно, пойду, позову шофера, пусть этот хлам выносит, – небрежно согласился Вовка.

– Лиль, ты всерьез решила уйти с общаги? Тебе там будет лучше?

– Лучше мне там не будет, и ты это прекрасно понимаешь. Но что делать? Володя решил, что я должна жить у его родителей до защиты.

– А потом?

– Поеду в гарнизон, к мужу.

– Лиль, ты глупости не твори. Уже однажды наделала этим своим замужеством.

– Что ты, Ниночка! Я замужество не считаю глупостью. Я люблю Володю и поеду за ним на край земли, если понадобиться.

– Это ты можешь, жертвенная овечка! Ты о себе подумала? Что ты там, в гарнизоне делать будешь?

– Там тоже люди живут.

– Живут, живут! Но тебе что делать? Здесь аспирантура уготована, интересная работа. А там?

– Ниночка, там будет мой муж и моя семья! Знаешь, как я мечтаю иметь свою семью, свой дом, детей!

– Милая моя! – Ниночка обняла подружку. – Я очень желаю тебе счастья! – девушки обнявшись, расплакались. – Успокойся, моя хорошая. Ты знай там, в золотой клетке, если что, твоя койка здесь пустая. Только не таись, приезжай. Поняла?

Лиля кивнула головой, не в силах вымолвить ни слова. Она прекрасно понимала, что стоит ей сегодня перешагнуть порог Соколовской квартиры и «золотая клетка» захлопнется навсегда. Девушка быстро открыла свой потрепанный чемоданчик и отыскала шкатулку, что оставила бабушка, достала из нее маленькую брошь в виде голубя и приколола подружке на кофточку.

– Это тебе на память! Их пара, вот смотри! Один тебе, один мне, чтобы не забывали друг о дружке!

Через два месяца Лиля с блеском защитила диплом и, несмотря на уговоры профессоров, уехала на Урал, в гарнизон к мужу.

Глава 7

Первый год в гарнизоне дался Лиле нелегко не потому, что она скучала по столице, а из-за тяжело переносимой беременности с токсикозом, головокружением и постоянной угрозой выкидыша. Вовчика беременность жены не интересовала.

– А ты уверена, что это мой ребенок?

– Володя! – бедная женщина не знала, что и сказать. – Как ты мог подумать так! Это наш с тобой ребенок!

– Ну ладно, ладно. Успокойся. Наш, так наш. Родится – увидим. – Отворачиваясь к стенке, равнодушно произнес он.

Что хотел он увидеть после рождения ребенка, Лиля так и не поняла. Муж храпел, а она, лежала рядом с ним, плакала тихо-тихо, чтобы случайным всхлипом не разбудить его чуткий сон.

Устроиться на работу Лиличка нигде не могла. Гарнизон, где они служили, еще только строился. Строились и вводились в эксплуатацию дома, пусковые точки. Остро не хватало людей со строительными специальностями. Физики и математики не требовались. В политотделе, куда она пришла по приезду, ее поставили в очередь на работу в школе, которой в гарнизоне не было еще и в помине. Где ее построят, когда и в какие сроки никто не знал. Но замполит Лилю успокоил.

– Через годик, другой у нас будет большая, красивая, хорошо оборудованная школа. Я вас уверяю! И вы обязательно будете преподавать нашим деткам физику или математику! Обязательно! А пока советую поискать работу в поселке.

В маленьком рабочем поселке, который располагался в пяти километрах от городка, вся жизнь была сосредоточена вокруг железнодорожного узла. Всё и вся в этом поселке ориентировано было на работу железнодорожного транспорта, а не на местный часовой пояс, потому что поезда приходили и уходили согласно расписанию, составленному по московскому времени. В поселке было железнодорожное депо, две школы: железнодорожная и поселковая; две больницы: районная и железнодорожная, несколько детских садов, три магазина, два дома культуры: ДК железнодорожников и кинотеатр «Салют», районный дом быта. Вот и все.

Лиля старательно обошла все эти предприятия. Она согласна была устроиться работать на любую специальность.

– Вы окончили московский университет? С красным дипломом? – обычно восхищенно спрашивал руководитель, которому Лиля предъявляла свои документы. – И чья же вы будете, что-то не припомню?

– Я из гарнизона. У меня муж офицер.

– А, военный, – тотчас разочарованно тянул директор. – Нет, знаете, у нас для вас работы нет.

– Как же так? Вот в местной газете я прочитала, вам нужна машинистка. А я хорошо знаю машинопись.

– В какой газете? Так тож неделю назад писали объявление. Мы уже взяли машинистку. Вот только что я заявление подписал. Завтра на работу выйдет человек. А вы уж извините. Поищите где-нибудь у себя, в городке.

Лиля уходила, расстроенная опозданием, но через неделю с удивлением видела все тоже объявление в той же, местной газете и спешила вновь к директору и вновь получала отказ.

Помыкавшись так в течение месяца, женщина поняла, что ее просто не хотят брать на работу потому, что она из «военных». В поселке жен военных не любили. Вдобавок ко всему беременность женщины была очевидна. А какой руководитель возьмет на работу человека, чтобы через пару месяцев тот ушел в долгосрочный, оплачиваемый отпуск.

Но Лиле повезло. Ее соседка, с которой девушка познакомилась сразу же по приезду, предложила устроиться агентом по страхованию.

– Пошли к нам. У нас в страхагенстве не спрашивают ни о здоровье, ни об образовании. Главное, чтобы считать деньги могла, и была аккуратна с казенными рублями. Да и работа не бей лежачего! Ходи, собирай дань, да новых клиентов уговаривай страховаться. А там, глядишь, и в декрет уйдешь. Правда, больших декретных не жди, но все лучше, чем ничего.

И Лиля согласилась. Действительно, это было лучше, чем ничего.

Квартиру Вовчик получил накануне приезда жены. Лиля с первых же дней стала ее обустраивать. На свои скудные скопления она купила в местном магазине веселенький ситчик и нашила шторки на окна, скатерки и постельное белье, благо прихватила с собой бабушкину старенькую швейную машинку. Вовчик денег жене практически не давал. Так, сущую мелочь на пропитание. Вначале Лиля молчала и тратила то, что привезла с собой, но спустя месяц она все же решилась и сказала мужу, что у нее нет средств даже на продукты.

– Я тебе недавно давал двадцать рублей, – вспомнил «внимательный» муж.

– Но это было в прошлом месяце. Я купила чайный сервиз, и мы все это время питались на эти деньги.

– Если ты так будешь транжирить, у нас никогда не будет ни копейки.

– В чем я транжирю? – удивилась женщина.

– Зачем было покупать сервиз? Мы что, приемы устраиваем? Можно было купить пару чашек и все.

– Володя, так жить нельзя.

– Нельзя замуж без штанов выходить, – резко оборвал Вовчик жену. – У нормальных девушек приданное есть. А у тебя что? Что ты в дом мужа внесла? А теперь требуешь всего и сразу.

– Но, как же так, Володя? Нам необходимо купить хотя бы элементарные вещи.

– Вещи, вещи! Все вам бабам вещи нужны! Необходимо купить – покупай! Но я тебе буду отпускать деньги только на продукты. И будь любезна, распоряжайся ими экономно. Нормальная жена и из топора вкусную кашу сготовит.

После этого он, вооружившись ручкой, четко расписал жене, сколько сахара, соли и прочих продуктов она должна брать в магазине. Просчитав все суммарно, он стал выдавать Лиле строго определенную сумму.

– Володя, но у нас скоро будет ребенок. Необходимо подготовиться.

– Экономь, не транжирь! – Отрезал муж и сумму не увеличил.

Больше Лиля разговор на тему денег не заводила, а когда соседка предложила поработать в страховой компании, обрадовалась, ощущение нахлебницы было для нее мучительно.

На работе Лилю приняли почти равнодушно.

– Вы хотите у нас поработать? Учтите, самое главное это аккуратность в заполнении документов, своевременная отчетность и честность в финансовых вопросах, – роясь в кипе каких-то бумажек наваленных на столе, объяснила ей заведующая. – Сейчас пойдете к МарьПетровне. Она Вам выдаст документы и списки. Настя, ты девчонку привела, ты ей и расскажи, как и что делать.

Мария Петровна взяла у Лили трудовую книжку, не взглянув ни в паспорт, ни на диплом женщины, выдала ей потрепанную папку на завязках.

– Вот тута все. И квитки новые, и книжка. Иди, детонька, работай. Там уже давно люди ждут, а человека не было, послать некого.

С бумагами Лиля разобралась легко, а вот войти в незнакомый дом ей было очень сложно. Несмотря на то, что они с бабушкой жили в деревне, Лиля выросла замкнутым и одиноким человеком. В школе была дружна со всеми, но подружек для задушевных бесед и поверительниц тайн у нее никогда не было. Только на последнем курсе университета она подружилась с Ниночкой и другими девочками, с которыми прожила под одной крышей университетского общежития пять лет.

К первому клиенту пошли вместе с Настей. Говорила с жителем наставница, а Лиля заполняла квитанции и внимательно слушала. Настя, девушка бойкая, тут же уговорила хозяйку застраховать внука.

– Уяснила суть нашей работы? Держи страховой, это я для тебя сделала, для почину. Ты, главное, не молчи. Чем больше с ними говоришь, тем больше они тебе доверяют.

– А о чем можно говорить?

– Да хоть об чем. О погоде, о природе. Заговорит какая-нибудь бабка о том, как ее кости ломит, ты ей расскажи, как твоя бабушка мазями растиралась.

– У меня бабушка не растиралась мазями.

– Ну и что ж с того! Ты придумай. Им, старикам, поговорить хочется. Между собой они уже все переговорили, а ты свеженькая. Вот они тебе и будут рассказывать о своих бедах, а ты поддержи разговор, а там и про свои дела не забудь напомнить. В разговоре они покладистые. Глядишь, и новые договора появятся. А это твоя работа, твой заработок. Не забывай, чем больше соберешь, тем больше получишь. Я пошла, у меня сегодня договорено на пять адресов. Зарплата в депо прошла, надо успеть собрать дань, а то потом у них денег не будет.

Настя убежала по своим делам. Чтобы посмотреть, куда идти дальше, Лиля присела на лавочку возле какого-то двора. Только открыла тетрадочку с адресами, как тут же к ней подошла сгорбленная старушка.

– Вы кого-то ищите, дамочка? Аль, чья будете?

– Нет. Я здесь не живу. Я из Госстраха.

– Ага, – согласно кивнула головой бабуля. – А энто что такое?

Лиля стала подробно рассказывать старушке о том, что сама поняла из рассказа Насти и что успела прочитать в инструкциях. Старушка внимательно слушала, приоткрыв ухо из-под платка.

– Так значится ты страховщица, – удовлетворенно подвела она итог. – А куды ж делась та беспутная, что нас пожаром стращала?

– Говорят, уволилась.

– Ну и лады. Клавка! – вдруг зычным голосом прокричала старушка, заглядывая за забор. – Клавка, слышь, тута страховщица пришла. Тобе надо было, аль уже застраховала корову-то?

– Та нет ящо, – из-за калитки выглянула миловидная женщина. – Эт вы страховщица? Гойда ко мне в избу, чого тутка сидети, – пригласила она Лилю. – Егоровна, а ты к Ваничкиной сбегай, скажи, нехай до мэне идеть, чого девка по дворам бегать буде.

Хозяйка провела Лилю в светлую, чистенько убранную кухню и усадила за стол.

– Сядайте, сядайте. Вот тута и пишите. Я щас молочка и чайку приготовлю, у меня и шанежки свеженькие готовы. Та вы не смущайтесь, не смущайтесь, – подбодрила она, заметив робость девушки.

Лиля присела у края большого стола, а хозяйка захлопотала возле плиты. Минут через пять Лиля разобралась в своей тетрадочке и выписала все нужные квитанции, собралась уходить, отнекиваясь от гостинцев хозяйки, как в избу вошли еще две женщины, через пару минут пришел мужчина. Постепенно, по зову Егоровны, люди собрались у Клавдии, и Лиле осталось только сидеть да выписывать документы и отвечать на вопросы. Когда последняя квитанция была выписана, а деньги уложены в пакетик, Клавдия позвала со двора Егоровну и свою куму, которые все это время сидели на лавочке возле дома.

– Вы, ужо, девушка, посидите с нами, попейте чайку. У нас конечно, не хоромы, но не побрезгуйте, переломите хлебца.

– Что вы, – еще больше засмущалась Лиля. – Я вам очень благодарна за помощь. Я ведь совсем не знаю вашего поселка. И в ваши края недавно приехала. А у вас здесь так хорошо и приятно, – Лиля обвела рукой кухоньку. – Я будто в детство свое попала.

– А вы что, из деревни родом?

– Нет. Я родилась не в деревне, мы с бабушкой жили в деревне.

– Вот те раз! – искренне удивилась Клавдия. – А я подумала, что вы из военных да городских. Вон и одеты, как москвичка.

– В Москве я только училась.

– Да кака разница кто откедова, – успокоила женщина Лилю.

Чай у Клавдии обернулся настоящим обедом, с наваристым украинским борщом, тушеной с мясом и капустой с картошечкой, с жареными грибочками («Вчера Ванятка в березнячке собрал на жареху»), с малосольными огурчиками.

Не спеша женщины «пробовали» пищу, похваливали хозяйку, а заодно и разговор вели. Говорили про погоду – дожди в этом году замучили, все льют да льют, про хозяйство – ягоды совсем нет, а вот огурчики ничего, завязь хорошая, про семью – младшая у кумы замуж собралась за военного, вроде бы парень и ничего, да ведь уедут, военные народ кочевой, нынче здесь – завтра там.

Лиля слушала их неторопливый разговор и воспоминания возвращали ее в детство, когда была жива бабушка, баба Маня, их подружки соседки. По вечерам они также собирались за чашкой чая, и разговор вели на такие же повседневные, бытовые темы. Как давно это было! Какими они тогда были счастливыми! Как жаль, что уже никогда не вернуть прошлое.

– А вот это вы возьмите с собой, – протянула хозяйка сумку, когда стали расходиться по домам.

– Что вы, зачем? Я не возьму! – запротестовала девушка.

– Как это не возьмешь? – возмутилась Егоровна. – Люди от чистого сердца тебе гостинцы несли, а ты не хочешь брать. Что ж теперя, все в помойку выбросить! Нехорошо так, милая. Бери, бери и не смущайся. Нам в радость, тебе во здоровьице!

Дома, разбирая сумку, Лиля ахала в восхищении и от всей души благодарила щедрых дарителей. Уже давно она не видела домашних молочка, сметанки, а тут и овощи с грядки, и кусочек свежего мяса, и хороший шмат сала. Вот только никак женщина не могла избавиться от чувства стыдливости.