Альба Тенгра Джез
Межзвездный Чемпионат
Застрявшие в пространственном кармане пишут, что до них доходят с опозданием сигналы капитана, а между тем, ни капитана, ни корабля больше нет.
– Это было круто! Хотелось бы, чтобы капитан сегодняшнего финала поделился своей мудростью с другими командами – такое знание, обогащенное свежей кровью более молодых и амбициозных игроков, точно создаст что-то еще более впечатляющее для следующего чемпионата, что-то такое, что сейчас мы не можем даже вообразить, – говорит Мигель.
Иу и Уйинь несколько минут шевелят своими гребнями, переливающимися разными цветами.
– Итак, дорогие друзья, красная космическая туманность уже проложена до самой призовой планеты. Земля выбрала NKP-329, планету, атмосфера которой практически полностью состоит из кислорода, который выдыхает густо населяющий ее пресную воду планктон. Будьте осторожнее со спичками по прибытии, а то получится, как в прошлый раз.
Эстебан выключает микрофон, чтобы прочистить горло, и продолжает:
– А сейчас, пока догорает корабль Йунгуланга, давайте прошествуем на награждение под звуки гимна планеты Земля.
Гостевой корабль примагничивает к себе кабинки с операторами, отключившими электро-магнитное поле, удерживавшее их по периметру астероида, теперь скрюченного до неузнаваемости, искаженного, совершенно не похожего на сферу и слегка подплавленного на одном из полюсов.
В считанные минуты вся активность вокруг астероида улетучивается.
Через несколько дней, из пространственного кармана приходит сообщение о том, что если сообщения от капитана продолжат приходить так же запоздало, то номер девять будет вынужден проявить инициативу. Еще через несколько дней, номер шесть отчитался, что съел гребень непослушного игрока, тем самым восстановив иерархию. Через неделю, номер десять подал сигнал, что остался тут один и начал использовать гравитационный трансформатор, пытаясь выбраться. Не известно, сколько времени прошло для него, но спустя еще несколько дней, многократно искаженное пространство не выдержало и провалилось в черную дыру, захватив с собой и номера десять, и номера восемь, все еще падающего по бесконечным американским горкам пространственных искажений, на которых ему чертовски нравилось.
