Акулина Вольских
Иллюзия выбора
Глава 3
Из немого оцепенения вывел зубной скрежет. Моника наклонилась к Николь и прошипела:
– Ты видишь то же, что и я?
– К сожалению…
– Как этот говнюк здесь оказался?
Николь обессиленно подняла плечи.
– А ну, пошли, – Моника встала, сердито тряхнула рыжей копной волос.
Николь с удивлением и немного испуганно посмотрела на подругу. Та выглядела решительно.
– Куда?
– К Карле. Или ты собираешься терпеть его?
Не дожидаясь ответа, Моника потянула Николь за руку. Пульс загрохотал в ушах и с каждым шагом, сокращающим расстояние, учащался до опасных пределов.
На лице Макса отпечаталось удивление. На миг показалось, что и он лишился дара речи, но тут же собрался, сделал шаг навстречу.
– Привет, Николь.
Моника выросла между ним и подругой, как стальной заслон.
– Привет, говнюк! – она обернулась к начальнице и с нажимом произнесла: – Карла, можно тебя?
Карла, безоговорочный лидер и авторитет в компании, на секунду впала в ступор, ошеломлённая выходкой Моники. Но запал рыжей подруги был велик настолько, что она, кажется, и вовсе забыла о субординации.
– И-извините, я сейчас…
Карла ворвалась в кабинет разъярённой фурией. Хлопнула дверью так, что в оконной раме задребезжало стекло.
– Что ты себе позволяешь?!
Моника не дрогнула. Чего нельзя было сказать о Николь.
– Карла, мы не можем с ним работать!
– Моника…
Николь опомнилась от шока и теперь понимала, что надо как-то успокоить подругу. Но силы были неравны. Карла поочерёдно переводила взгляд с одной сотрудницы на другую с видимым желанием разорвать обеих.
– И почему же? М?
– Он…
Моника запнулась, повернулась к Николь, которая, белея, одними губами пробормотала: «не надо».
– Ну? Ты озвучишь мне причину? – всё сильнее раздражалась Карла.
– Ты помнишь прошлогодний скандал в «Эстер», когда архитектора поймали на плагиате чужих проектов? Ты тоже хочешь выкинуть сотни тысяч на адвокатов?
– Макс Бэйл к этому отношения не имеет.
– Он работает там же! Он запорет проект Николь!
– Сейчас он работает на нас! А если Николь так трясется за свой проект, всегда может отказаться и от участия в конкурсе, а заодно и от должности начальника отдела. Замену я ей найду быстро. Сьюзен тоже выказывала желание…
– Нет, Карла! Всё в порядке, – излишне громко ответила Николь.
– Ещё бы было не в порядке. Я столько сил и времени потратила, чтобы его уговорить. Не хватало из-за вас упустить такого специалиста.
Моника обречённо опустила руки.
– Карла, он гад редкостный.
– Прежде всего, он превосходный архитектор. Его личностные качества меня волнуют мало. Всё остальное регламентируется договором.
– Мы ещё хлебнем с ним…
– С ним у нас есть шанс заполучить победу в конкурсе, которого мы сто процентов лишимся, если сейчас спугнем Бэйла. Он нужен нам. Он нужен мне, если хотите. Так что на время работы забыть про личную неприязнь и подобные заскоки. Я ясно выражаюсь?
Моника процедила сквозь зубы:
– Предельно.
– Да, Карла, – кивнула Николь. – Мы пойдём.
– Введи его в курс дела и за работу. У нас не так много времени.
Карла немного успокоилась, но взгляд теперь был колючим и пристальным.
– Пойдём подышим? – спросила Моника, когда они с Николь покинули кабинет руководства.
– Угу.
Голова была словно в дыму, кружилась, уши закладывало от того, как часто и больно стучало сердце. Николь поднималась по лестнице, с трудом переставляя ноги, как будто те резко стали тяжелее, перестали слушаться. Она карабкалась наверх, цепко хватаясь за перила. Позади гулко отзывались шаги Моники. Как бы ни хотелось, чтобы свидетелей у такого состояния не было, всё же Моника была единственной, кого она готова была видеть рядом.
Николь толкнула ладонью дверь на крышу, надавила на неё и почти вывалилась на площадку. Ноябрьский студёный ветер врезался в грудь сотней игл, блузка прилипла к телу. Щëки горели, внутри что-то протяжно ныло, и холод ощущался спасением. Николь схватилась за перила, изо всех сил сжала металл пальцами, как будто пугаясь, что порыв ветра сбросит её с крыши вниз. Уверения в собственной силе сошли на нет, когда её плеча коснулась рука подруги. Николь всхлипнула.
– Я так долго пыталась его забыть, – она зажмурилась и помотала головой, прогоняя из памяти улыбку Макса. – Даже переехала из Трентона, чтобы случайно не встретиться.
– Я знаю, детка. Знаю.
– Зачем он здесь?
Николь повернулась к Монике, но та только сочувственно отвела глаза.
– Не приезжал столько лет даже домой, а тут…
– Как бы то ни было, надо взять себя в руки, – дружеская ладонь ободряюще погладила Николь по спине. – Ты же не хочешь из-за него лишиться шанса выиграть?
– Нет.
– Тогда пора наращивать кожу и выпускать коготки. Во взрослом мире без этого никак.
Николь протяжно застонала, согнулась, опустила лоб на руки.
– Зачем я вообще в это сунулась. Карла права, лучше отдать проект Сьюзен, пока не стало поздно…
Моника фыркнула, силком подняла её за плечи и легонько тряхнула.
– Ник, очнись! Это твой проект! Все наработки сделала ты, не кто-то другой. И только ты можешь довести его до конца.
– Как я буду работать с ним? – шёпотом произнесла Николь, ощущая как во рту становится сухо. – Как?
– Как профессионал. Держи дистанцию, как с любым другим сотрудником, говори подчеркнуто холодно и только на рабочие темы.
– Но он не любой другой сотрудник. Он…
– Я знаю. Надо постараться, Ник. Оставь прошлое в прошлом и не позволяй этому козлу снова тебя сломать. Второй раз ты так легко не отделаешься.
Моника притянула её к своей груди и обняла. Провела по волосам и поцеловала в висок.
– Ты отличный специалист, не хуже него. Так докажи это. К тому же, я всегда буду рядом, ты же знаешь.
– Знаю.
– Ты сильнее, чем кажешься, Николь. Дай ему понять, кто здесь главный. Глядишь, скорее свалит отсюда восвояси. Он тебе не нужен, ты сама можешь со всем справиться. Сама!
Прямой взгляд и ласковый, уверенный тон подруги заставил гордость воспрянуть. Николь вздернула подбородок.
– А знаешь, ты права. Он нам не нужен. Каким бы крутым специалистом он ни был, мы не хуже.
– Вооот, такой настрой мне нравится куда больше. Пойдём и сотрём этот гадкий оскал с его рожи.
Николь выпрямила спину, отцепилась от перил и решительно шагнула к двери. Волнение всё ещё лупило по нервам, но слова Моники и желание утереть нос Максу несли вперёд. Когда она вошла в опенспейс, он стоял рядом с её столом, прислонившись к нему бедром, и листал одну из папок. Николь стиснула зубы. Огляделась.
– Коллеги, – громко сказала она и на манер Кары хлопнула в ладоши. – У нас новый член команды, надо ввести его в курс дела. Через полчаса встречаемся в конференц-зале. Сьюзен, с тебя наработки по дизайну. Колин – ландшафт. Бетти – детская зона.
Сотрудники зашевелились. Николь повернулась, промаршировала к своему столу и вытянула папку из рук Макса.
– Идём, покажу твоё рабочее место.
Не дожидаясь ответа, она зацепила со стола другую папку и направилась к дальней части офиса. Даже не оборачиваясь, чувствовала на себе взгляд Макса. Он жёг спину, словно высекая клеймо на ней, позорную метку униженной, втоптанной в грязь женщины.
Дойдя до стола, она хлопнула на него бумаги и обернулась, тут же напарываясь на знакомую наглую улыбку.
– Тебя не узнать, Ник. Деловая, – бархатным баритоном проговорил Макс.
– Какая есть. У тебя полчаса, чтобы ознакомится с нашими наработками. И постарайся быстрее включиться в работу, у нас всего месяц, чтобы всё успеть.
– Не всего месяц, а целых тридцать дней. Это уйма времени, Николь.
От самодовольства, которым светилось его лицо, хотелось выругаться, залепить ему такую пощёчину, чтобы даже Карла из своего кабинета этажом выше хорошо расслышала. Николь гордо задрала подбородок.
– Да, времени достаточно. Если не тратить его на болтовню.
Она развернулась к нему спиной и ушла готовиться. То отлучаясь в конференц-зал, то возвращаясь к столу, видела Макса сосредоточенно склонившимся над бумагами. Нервозность зашкаливала. Ещё в колледже его мнение было для Николь важным, едва ли не определяющим. Благодаря его советам, ей с подругами удалось создать отличный проект парка в Трентоне, который отметила комиссия конкурса. Не первым местом, но получилось и впрямь неплохо. Поэтому теперь, когда Макс хмурил лоб над её проектом, унять волнение стоило Николь огромных усилий.
Коллеги по одному стекались к месту презентации. Когда собралась вся команда, последним в двери вошел Макс. Николь жестом указала ему на место в первом ряду.
– Что ж. Раз все в сборе, начнём, – она взяла пульт, запустила на экран картинки. – Проект «Bushar Hotel Resort».
Николь невольно бросила взгляд на Макса. Любопытно было понять его реакцию на громкое имя владельца сети отелей. Но он только вскинул бровь, в остальном демонстрируя если не равнодушие, то отстраненность. Впрочем, скорее всего Карла об этом ему уж точно поведала.
– Альбер Бушар, владелец сети спа-отелей, объявил конкурс на лучший проект своего нового комплекса. Через месяц архитектурные бюро представят ему на суд свои творения, из которых будет выбран победитель. С ним Бушар заключит контракт на строительство. Итак…
Николь провела пальцем по строке в блокноте и нажала кнопку на пульте.
– На территории в двадцать пять гектаров в курортной зоне необходимо возвести спа-комплекс. Заказчик позиционирует его, как место для семейного отдыха, а значит особое внимание надо уделить детским зонам, бассейнам, игровым комплексам и опциям, связанным с уходом за детьми.
Она щелкнула следующий слайд, обратив внимание на то, что фото на экране интересовали кого угодно, но не Макса. Он смотрел на неё, раздражающе щелкая ручкой.
– Наша работа начинается с изучения особенностей грунта, проектирования фундамента и несущих конструкций, и заканчивается дизайном бахромы на занавесках. Проект необходимо сдать «под ключ» так, чтобы менять в нём ничего не пришлось. А для этого придётся потрудиться.
Следующий слайд. Ещё один. Ещё десяток слайдов, но вновь взгляд Макса вместо изучения собора Святого Стефана рассматривал Николь. Щëки вспыхнули от возмущения.
«Самоуверенный индюк! Для кого я тут распинаюсь?» – подумала Николь и повернулась спиной к зрителям и в первую очередь к Максу.
– Особым пожеланием заказчика было обилие пространства и естественного света. Самое важное здесь – главный административный корпус и его вестибюль, лицо отеля. Мы взяли за основу готические соборы и разбавили их модерном. Арочные своды, окна в несколько этажей, колонны и галереи – надёжность и лёгкость в одном флаконе.
Она перевела дух. Дальше по плану шли её личные наброски. Её проект, который придумывала, разрабатывала сама. Картинка за картинкой, она всё больше напрягалась. Не то тишина, царящая в помещении, подливала тревоги, не то само присутствие нежданного члена команды. Николь откашлялась.
– На сегодняшний день наша главная проблема состоит в том, что здание слишком большое, и потолки такой высоты, да ещё и с таким большим количеством окон, усложняют проектирование. Необходимо усилить опорные конструкции, не загромождая ненужными колоннами площадь холла. Это пока под вопросом.
В зале начались шевеления. Николь обернулась, наконец обнаружив Макса смотрящим в экран. Эмоции на его лице прочитать было трудно.
– У меня всё. Теперь Сьюзен познакомит вас с набросками по дизайну.
Стало чуть легче, когда её место перед экраном заняла коллега. Однако расслабленность длилась недолго. Сьюзен с энтузиазмом рассказывала о совмещении классики и современных веяний в интерьере, целенаправленно смотрела на Макса и умудрялась шутить в процессе. Даже тембр голоса со стервозно-стального сменился на медово-кошачий. Взгляд так и вовсе стал бесстыжим. Николь фыркнула. Хваткой и способной Сьюзен была и в работе, и с мужчинами. А теперь львица заприметила ягнёнка и навострила когти для охоты. Немало коллег уже успели попасться в этот капкан и лишь немногие везунчики уцелели. Вот только едва ли Макс Бэйл мог оказаться в роли добычи. Нет, скорее это будет схватка хищников. И за финал Николь ручаться не могла.
Выступления оставшейся части команды, казалось, интереса у Макса не вызвали вовсе. Он скучающе скользил взглядом по экрану, всё больше чиркая в блокноте. Когда Бетти закончила свой рассказ о детских зонах и села на место, в центр снова вышла Николь.
– Думаю, основные моменты ясны. Осталось довести до ума расчёты и доделать детали. Если вопросов нет, за работу.
Вопросов не возникло. Макс изучал записи в блокноте, пока сотрудники покидали помещение, а Николь собирала папки на столе. Когда зал опустел, он медленно поднялся и подошёл ближе. Николь старалась не поднимать головы, делая вид, что вообще не замечает его присутствия. Только сердце стучало как бешеное в ожидании вердикта.
– Вы неслабо замахнулись, – серьёзно сказал Макс и махнул рукой на чертежи. – Заключить контракт с Альбером Бушаром даже «Эстер» не смогла.
– Сожалею. Такой удар по самолюбию. Представляю, как тяжело тебе пришлось.
– Моё самолюбие в порядке. В том проекте я участия не принимал.
Николь еле заметно фыркнула.
– В таком случае поздравляю. Но может быть скажешь что-то по существу? Конечно, если ты смотрел презентацию. Мне показалось, тебя это не заинтересовало. Или решил слиться, как только услышал имя заказчика?
– Отступать не по мне, Николь, – губы Макса растянулись в самодовольной ухмылке. – А что насчёт проекта, то я к вечеру могу легко повторить ваши наброски и сделать примерные расчёты.
– Да, Кара говорила, что ты гений.
– Не стоит язвить, Николь. Проект хорош. Грамотно учтены стороны света, подъезды, рассчитана нагрузка. Мне нравится стиль и планировка. Удобно и современно. Но эта тема с потолками… Ты хочешь добиться лёгкости, при том нагрузка на стены будет слишком большой. Я, конечно, сделаю, расчёты, но это и так видно. Представляешь, как сложно будет устроить это без дополнительных опор?
– Естественно. Я закончила тот же факультет, что и ты.
– Значит ты понимаешь, что эту проблему решить будет нелегко без капитальной переделки проекта.
Николь подняла подбородок, посмотрела с вызовом.
– Струсил? Я не собираюсь капитально перекраивать проект. Если для тебя это кажется слишком трудным, ты можешь прямо сейчас пойти к Карле и отказаться от работы с нами.
Макс поморщился и сжал зубы. Отвернулся на секунду, посмотрел прямо, и на этот раз ехидства во взгляде не осталось.
– Николь, зачем ты так?
– Как? Честно?
– Грубо.
Она подняла папки со стола, прижала их к груди и повернулась к выходу.
– Извини, я привыкла работать с высококлассными профессионалами, которые не боятся сложных задач. Думала, ты такой же. Карла так тебя нахваливала.
Выдержка слабела с каждой минутой нахождения рядом с ним. Чтобы унять дрожь в пальцах, Николь крепче сжала папки, шагнула к двери. Ещё немного, и она сдастся, сломается. Но слабость – последнее, что хотелось демонстрировать этому человеку. Едва она переступила порог конференц-зала, Макс окликнул её:
– Я никогда не сдаюсь, Николь.
– Не сомневаюсь.
Чувствуя кожей на себе его взгляд, Николь выскочила в коридор, чтобы сделать вдох полной грудью.
Глава 4
Николь сидела за своим рабочим столом и битый час клацала мышкой, вертела макет отеля во все стороны, пытаясь решить проблему. Обеденное время уже закончилось, но она была настолько поглощена работой, что едва ли это заметила. Задумчиво закусила губу и нервно качнула под столом ногой. Вздрогнула, когда слева от неё на столе материализовался стаканчик с латте. Николь проскользила глазами от пальцев, державших кофе, по предплечью к закатанному до локтя рукаву рубашки и перевела взгляд на лицо. Макс прислонился к её столу, придвинул к ней стаканчик.
– Тебе. Угощайся. Не нашёл здесь ничего серьёзнее кофейного автомата, а ты, я смотрю так увлеклась, что пропустила обед.
– Макс, что тебе нужно? – спросила Николь и скрестила на груди руки.
– Мы, кажется, не с того начали наше сотрудничество, – он повторил её жест со скрещёнными руками, встал боком. – Мне понятна твоя реакция и понятно, что все эти выпады заслужены. Я, как и ты, не знал, с кем предстоит работать. Но я правда хочу помочь.
Под прямым взглядом Макса Николь чувствовала, как накаляется кожа лица. Хотелось одновременно и поверить, и послать ко всем чертям с его благородными порывами. Она откинулась в кресле и только испытующе смотрела на него.
– Думаю, реально решить, как укрепить опоры, принципиально не меняя план, – продолжил Макс. – У меня есть пара идей, но их надо проверить. И нам всё же лучше работать сообща. Как считаешь?
Знакомый голос, знакомый взгляд, который из озорного в доли секунды становился серьёзным, а потом тут же менял полярность. До безумия близкий и одновременно чужой. Воспоминания оплетали, впиваясь в кожу ядовитыми шипами. Грудь сжималась, лишала возможности полноценно вдохнуть, а осадок от пережитых эмоций встал комом в горле. Николь сжала губы и легонько тряхнула головой, но прошлое неумолимо накрывало.
Начало июня в Трентоне выдалось солнечным и жарким. Старательная и педантичная, Николь шла на поводу у друзей, у Макса, срывалась с занятий в колледже, чтобы съездить освежиться на озеро. Экзамены были сданы, а дополнительные модули на то и дополнительные, что вовсе не обязательно было посещать их ежедневно. По крайней мере, этим Николь себя успокаивала.
Вчера компания снова договорилась в этот понедельник пропустить лекции. Макс, который должен был отвезти Николь с подругами, подозрительно отмалчивался с вечера. Накануне как будто избегал её, стал непривычно молчаливым и серьёзным. Не сумев дозвониться до него, Николь сама пошла к его дому.
Мустанга, обычно стоявшего у дорожки, сегодня не было. Николь остановилась у двери и помедлила, отчего-то не решаясь позвонить. Дверь распахнулась, и на пороге замерла женщина. Смотрела на Николь как будто испуганно и глубоко дышала.
– Здравствуйте, миссис Бэйл. Я ищу Макса.
– Детка… – женщина шагнула из дома на крыльцо и закрыла дверь, не впустив Николь внутрь. – Макс… Его нет дома.
– А где он? Мы договаривались встретиться сегодня.
Женщина ещё раз вздохнула, а от её растерянно-виноватого вида на шее Николь заплясали противные мурашки. Мать Макса всегда хорошо относилась к ней, радушно принимала в своем доме и часто становилась на её сторону, если они с Максом спорили. Оттого сейчас её отстраненность казалась странной. Как будто Николь была ей чужой, нежеланным гостем.
– Ступай домой, Николь… Макс позже позвонит тебе… Иди. Здесь его нет.
Миссис Бэйл чуть приоткрыла дверь в дом, узенькую щёлку, словно боялась, что Николь проскользнет за ней. Она ушла, а Николь так и стояла на крыльце, глядя на темный шпон входной двери, и не понимала, что случилось. Куда пропал Макс и почему его мать вдруг так изменилась?
Макс не позвонил. Ни в этот день, ни на следующий, ни через неделю. Николь пробовала ещё раз поговорить с его родителями, но ответ был тем же – виноватый взгляд и уверения в том, что Макс позвонит сам. Пропал. Просто пропал после двух лет отношений, которые казались серьёзными, нерушимыми. Они говорили о будущем, о чувствах. Николь и не думала сомневаться в его словах. Утонула в нём с головой, влюбилась без памяти. И если происходившее и было похоже на сон, то просыпаться Николь не хотела. Однако жизнь встряхнула так, что от сказочного миража остался только пепел.
Спустя две недели она случайно узнала от знакомых, что после конкурса архитектурных проектов Максу предложили должность в компании «Эстер», в Мунсе. Он знал об этом несколько дней и молчал. Не предупредил, не попрощался, не разорвал отношения, а просто сбежал.
Сердце больно жгло. Душа рвалась на части от непонимания, обиды. Подруги пытались успокоить, вселить надежду, но все их слова разбивались в щепки о стены реальности.
Целый год Николь ждала, что он позвонит, приедет, чтобы хотя бы объясниться. Любила и ждала, ненавидя себя за слабость. Пыталась забыть его, жить дальше, но каждая улица родного города, каждый закуток колледжа напоминал о счастливом времени, когда Макс был рядом. Каждое воспоминание причиняло боль.
После окончания колледжа Николь сбежала в Бридж, подальше от мест, которые ранили и не позволяли выбросить Макса из головы. Моника вызвалась ехать с ней, и вместе с подругой Николь углубилась в работу в «Граффити». Трудилась на износ, набиралась опыта, против воли иногда вновь окунаясь в воспоминания. А потом появился Том, и всё изменилось.
Мысли о будущем муже тёплой волной прошли вдоль позвоночника, закрепились в сердце. Николь сморгнула флёр тягостных раздумий и посмотрела на Макса.
– Ладно. Ты прав, давай попробуем работать в команде.
Он улыбнулся, придвинул ближе к ней стаканчик с кофе.
– Я делал один проект в Мунсе, он схож с твоим. Мы можем съездить туда и всё посмотреть. Возможно, это поможет.
– А чертежи? Не проще посмотреть их?
Макс опустил глаза на секунду и тут же вернул внимание Николь.
– Чертежей у меня нет. Заказчик пожелал, чтобы они остались у него в единственном экземпляре.
– Как-то странно. Мы ведь не собираемся копировать их.
– Знаю. Но кто платит, тот и музыку заказывает, верно? Думаю, если бы Бушар согласился на сделку с таким условием, ты бы тоже не думала.
– Возможно.
– Так что? Едем?
– Хорошо, давай съездим завтра, – ответила Николь и тут же внутренне съёжилась. Довольная улыбка Макса снова угрожала переломить её пополам. Два часа пути до Мунса в одной машине, потом столько же обратно – слишком сложное испытание. Она сцепила руки в замок. – Только с нами поедет Моника. Ещё одно мнение лишним не будет.
– Не вопрос. Тогда до завтра. Сегодня ещё посмотрю твои чертежи.
Он сунул руки в карманы и направился к выходу. Николь развернулась к монитору, слушая его шаги. По мере того, как Макс отдалялся, дышать становилось легче.
Поздним вечером Николь вошла в свою квартиру, включила свет. Бросила сумку на комод и прислонилась спиной к двери. Прошедший день казался бесконечно длинным и сложным, совсем не таким, как она представляла утром. Надеясь забыться в работе, Николь обрела новые проблемы, справиться с которыми оказалось непросто.
Недавние сожаления об отъезде Тома отошли на второй план и вот теперь, вспомнив о нём, Николь вздрогнула, прижала руку к груди. Сердце затрепыхалось от мыслей, что всё может повториться теперь уже с Томом. Что сказка разрушится, едва Николь поверила в неё. Она сжала пальцами ткань блузки и зажмурилась. Нет, Том не такой, в нём можно не сомневаться. Ужалило осознание, что и Макс тогда казался ей честным, любящим. Дыхание участилось. Все звуки, казалось, проглотил страх, и только пульс отчётливо слышался в тишине пустой квартиры.
В сумке затрезвонил мобильный. Николь расстегнула молнию и улыбнулась, увидев на экране имя Тома.
– Привет, родная. Ещё не спишь?
– Только вернулась домой, – с улыбкой ответила она, услышав любимый голос, одной рукой расстегнула пальто. – Как прошёл первый день?
– Вечер. Не хотел отвлекать тебя от работы, поэтому не звонил вчера.
Николь сперва нахмурилась, потом вспомнила о часовых поясах и посмотрела на время.
– В Париже утро?
– Семь часов.
В трубке раздался ленивый зевок. Улыбка Николь стала шире. Она скинула пальто, обувь и легла на диван в гостиной. Закрыла глаза, чтобы нарисовать в воображении сонное лицо Тома.
– А ты почему так поздно?
– Работала. Всё пытаюсь решить неразрешимую проблему. Подводных камней оказалось больше, чем я ожидала.
– Но кого они пугают, правда?
Голос Тома был мягким, обволакивающим. Тело расслаблялось от его тембра.
– Как там ваш гений? Уже проявил себя?
– Ищем точки соприкосновения. Учимся работать в команде.
– И как?
– С переменным успехом. Пока рано судить.
– А проект? В чём сложность?
– Ты правда хочешь, чтобы я грузила тебя терминами в семь утра? – Николь по-доброму усмехнулась. – Думаем. Не всё гладко.
– Я уверен, ты и с этим справишься.
Тепло от поддержки Тома растекалось по венам и согревало. Николь села, откинула с лица волосы.
– Ну, а как у тебя? Успел чему-то научиться?
– Нет, Франсуа не стал грузить в день прилёта, показывал город. Провёл мне любительскую экскурсию, рассказал парочку местных легенд, – он вдруг оживился, тембр голоса чуть поменялся. – Кстати, одна тебе может показаться интересной.
– Только одна? – снова улыбнулась Николь. Поставила чайник.
– Просто близко к твоей сфере. Ты когда-нибудь видела Notre-Dame de Paris?
– Том, я же архитектор. Мне преподавали историю архитектуры в колледже. Конечно, я его видела.
Он тихо рассмеялся.
– Согласен, вопрос неудачный. А легенду о его вратах знаешь?
– Нет, расскажи.
– Их поручили выковать кузнецу, который сомневался, что сможет сделать их достойными. Он настолько отчаялся, что в последний вечер перед сдачей работы обратился за помощью к дьяволу.
– И дьявол помог? – спросила Николь, усаживаясь в кресло с чашкой чая и вспоминая чертовщинку в глазах Макса.
– Как знать. Утром кузнеца нашли без сознания рядом с прекрасно исполненными вратами. Говорят, люди видели, как инструменты сами отбивали металл. Кузнец так и не смог объяснить их создание, а позже умер. И хоть врата, созданные дьяволом, ставить в церкви было странным, их всё же поставили. А великолепные узоры никто не смог ни повторить, ни понять, как они были выполнены.
– Наверно поэтому над ними изображена сцена Страшного Суда.
– Не знаю, – Том усмехнулся. – Об этом Франсуа ещё не рассказывал.
– Ты прав, история интересная. Даже жаль, что враньё.
– Ну, легенда на то и легенда, что не знаешь, где заканчивается сказка и начинается реальность.
Том замолчал. Таймер отсчитывал секунды разговора, а Николь все больше находила пересечения между легендой и собственной жизнью. И риск погибнуть от появления «дьявола» не казался выдумкой.
– Милая, всё будет хорошо, – словно внутренний голос, отозвался Том. – Трудности закаляют, а ты обязательно со всем справишься, даже без чьей-то помощи. Не сомневаюсь.
– Спасибо, – Николь вновь не сдержала улыбку. – Мне не хватает тебя.
– Мне тоже, родная. Здесь это особенно остро ощущается. Ты любишь джаз?
– Джаз?
– Да, джаз. В мае в Париже будет проходить джазовый фестиваль. Примерно в это же время Франсуа приглашает на фестиваль, посвященный кухне. Как смотришь на то, чтобы поехать вместе?
– В Париж? – глупо спросила Николь, чтобы дать себе паузу для ответа.
– В Париж. Посмотрим, как цветет сакура, съездим в Версаль. Познакомлю тебя с коллегами и разузнаю всё о лучших ресторанах, в которые тебя поведу. А уж для архитектора здесь вообще рай.
Душа согревалась с каждым произнесённым им словом. Николь взглянула на кольцо, коснулась его пальцем.
– Поехали.
