Акатава Ибис
Цивилизованное общество

Может, со стороны я и холодный и бесчувственный, но я по крайней мере никогда не говорил того, чего не чувствую, а если мои чувства и проявляются, то я проявляю их в поступках, в делах, в конце концов, в моем прощении тех недостатков, что есть у всех.

Я не оправдываюсь и не обеляю себя, я таков, каков есть: да, холодный, слишком рациональный, скуп на слова, на объятия, на страсть. Но если когда-нибуть произойдёт так, что я всё же влюблюсь, и на всю жизнь, то я отдамся той одной, всецело, и телом и душой, и со своими пороками и недостатками, которые, я, конечно, буду скрывать, со своими достоинствами, которые, надеюсь, она сможет разглядеть и приумножить, может, не страстно и не бурно, хотя я сам не знаю.

Было у меня как-то давно такое, что я был влюблён в девушку, нет, не в ту, что спокойна и похожа на меня складом ума и характером, а в другую, я тогда отдавался ей целиком и полностью, но потом у нас не срослось, в общем, она ушла к другому, а я понял, что никогда её не любил. Я был молод, во мне бушевали гормоны и страсти, так что я спутал банальную влюблённость, смешанную со страстью и зовом плоти, с чем-то высоким, хотя я не считаю любовь таким высоким, чтоб о ней так сильно убиваться, если её нет.

Что такое любовь на химическом уровне организма? Это биохимические процессы, происходящие в клетках за счёт импульсов, посылаемых ЦНС через синапсы к клеткам-мишеням, по которым все эти гормоны, что выделяются попутно в кровь, и шарашат, вызывая возбуждение, затмение разума, прилив крови к щекам, и не только к ним, и так далее – но нет, люди упорно говорят, что это любовь.

Ага, конечно, может, тогда любовь – это и то, что у парня встал на красивую мимо проходящую девушку, и всё из-за того, что у неё лицо миловидное и фигурка стройная, – а если ещё и одежда соответствующая, оголяющая большую часть её тела, то однозначно любовь. О да, я утрирую. Не знаю отчего, но воспоминания о той девушке, с которой я перепутал страсть и любовь, вызвали у меня шквал отрицания себя.

Солнце опустилось уже совсем низко, и стало как-то неуютно, подул ветер. Я встал и побрёл по пустырю, он был не очень большим, где-то метров 200–300 в ширину, в длину, может, 500–600. Может, поэтому его никто и не выкупал из фирм и предприятий, потому что невыгодный, ничего не построишь, ни дом, ни фабрику, ни даже мойку или заправочную. Так же бывает и с людьми – не пришей рукав, всё у них из вон рук плохо, никуда не годятся: ни в гуманитарные, ни в точные науки. И что же с такими людьми делать?

И что же мы имеем на сегодняшний день, продолжил я свои рассуждения, – работу, дом, знакомых, себя. И всё, удивился я. Да, и всё. Какова моя цель пребывания в этом мире, здесь? По сути, я полезен обществу, но бесполезен себе. Нужен ли я кому-то на этой земле? Неужели себе?

Всё это звучало как слова Пьеро из дешёвой мелодрамы, хотя я никогда пессимистом не был. Я относил себя к флегматикам. Сложно жить, имея шизу в голове. Я иногда завидую тем, кто не задается вопросом, зачем мы здесь. Кто чисто тупо работает ради денег, еды, ради того чтоб набить пузо, ради того чтоб спать, ходить в клубы, ради развлечения и расслабона после тяжёлого трудового дня, и ничем не интересуется, но при этом не страдает ни от одиночества, ни от ожирения, ни от чего-либо ещё.

Всё же этот мир не так ужасен. Мне нравится в нём природа, а ещё трупы, потому что по ним интересно изучать анатомию, как человека, так и животного, мне нравятся кости, потому что у каждого животного они по-разному сложены, хотя и отвечают за одну и ту же функцию.

Пока я медленным шагом обходил пустырь, солнце скрылось за горизонтом, на небе ещё не зажглись звёзды, а может, и зажглись, но вот фонари и светящиеся окна домов уже засверкали позади меня.

Я стоял спиной к жилым домам и смотрел вдаль, туда, где заканчивается пустырь и начинается дорога. По этой дороге редко ездят как машины, так и велосипедисты, она ведёт в заброшенную деревню, дома которой решили снести и построить ещё один жилой дом, многоэтажный, конечно. Естественно, жители домов были против, но их всё равно переселили в многоэтажку, так что…

Домой совсем не хотелось возвращаться. Вновь пришла эта мысль, что меня там никто не ждёт. С тех пор как я переехал от родителей в свою однокомнатную квартиру на пятом этаже 14-этажного дома, притом ещё и угловую, но с балкончиком, что очень странно, но вот такой дом построили, я всё чаще пытаюсь не возвращаться туда. То на работе заночую, благо не выгоняют, поесть всегда найдётся и поспать есть где, старый диванчик в комнатке для персонала. То вот так вот гуляю по улочкам, стремясь уйти от людей, могу бродить до глубокой ночи, а то вообще всю ночь, думая о чём-то своём или вспоминая что-то, что давно было, да прошло.

Так что я ещё больше убедился в том, что жениться мне противопоказано, я только жену мучить буду. Разве нормальная женщина поймёт, что её муж ночует не дома, а на работе не потому, что ему жена не в милость или дом, а потому что ему нужно подумать, ему нужно уединение?

Нет, не поймёт, отвечал я на свой вопрос, не поймёт и того, что муж может днями невесть где пропадать, а потом вернуться домой как ни в чем не бывало, но при этом не изменять ей с любовницей или не загулять с мужиками под пьяную дуду. И даже если скажет, что верит, всё равно будет обижена, обижена на то, что не к ней пришёл и не с ней поделился тем, что мучает, а ушёл в себя и от неё в нелюдимый край.

Но разве не говорил я себе, что человек, который мне нужен рядом, не должен быть обязательно женой? Может это быть и друг, но друг настоящий, а не на словах, который поймёт и посоветует? Но друг всё равно может не понять, притом у него могут быть семья и дети, а если не семья, то по крайней мере личная жизнь, в которой может не оказаться места для тебя, точнее не места, а времени на тебя, скажем так, в 12 часов ночи, когда тобой вдруг овладеет неясная мысль или беспокойство, когда, лёжа в кровати один, ты будешь уже три часа как не спать, думать какую-то мысль и, так в итоге не решив её, потому что решение будет ускользать от тебя, позвонишь другу, а он не ответит, потому что телефон на вибрации стоит, или ответит его жена, не разобравшись, приняв тебя за любовницу, или он вообще может послать тебя, если ты жив и нигде не умираешь к чертям собачьим.

Да, такому человеку, как я, нет места среди этих людей. Хотя, если разобраться, по сути, по отдельности никому нет места здесь, всем чего-то не хватает или что-то не нравится, но…

Разве не вы, люди, создали для себя такой мир? Такое общество? Эти порядки? Поставили в жизни главным развлечения и деньги на эти развлечения, а, ну ещё власть и статус, и чем он выше, тем лучше, больше уважения. Но ведь уважать надо за что-то.

Неужели во времена Шекспира или Ньютона, когда человечество развивалось, писало такие вот произведения, слагало такие законы, делало открытия, люди так же стремились к власти и деньгам, а может, и к славе? Не может же быть так, что Ньютон открывал свои законы только ради славы, а не ради того, чтоб понять закон притяжения земли?

А сейчас что, учёные ищут лекарства от СПИДа или гепатита только ради нобелевской премии или гонорара? А ведь двоякий вопрос, не так ли? Ведь чтоб лаборатория была оснащена хорошим оборудованием и чтоб в ней можно было работать, необходимы деньги, значит, нужны спонсоры. А какой человек, будь он даже миллиардером, будет вкладывать свои средства в неприбыльное дело? Только ради благородства и спасения миллионов от такой болячки?

Увы, я не верю в благородство людей. Может, раньше, до нас, до нашего века, ещё были рыцари – хотя постойте. Рыцари – те же крестоносцы, в итоге их миссия была всего лишь ещё одним поводом для захвата земель, а как всё начиналось благородно – и всё загнулось так низко.

Люди не рождаются грязными тварями, такими низкими, они воспитывают себя сами, а если не хватает сил воспитывать себя таким, каким ты хочешь быть, то тебя воспитает общество, конечно, ещё повлияют родители, друзья и прочие незначительные на первый взгляд вещи. Такие как образование, да и всё же заложенные данные, таланты. Одним словом, я не верю в благородство тех людей, что говорят такие фразы, как «главное не победа, а участие», – не надо врать, в глубине души ты, говорящий, хочешь быть первым, хочешь победить, хочешь этого приза: неважно, что приз – это не миллион долларов, а всего лишь медалька или грамота за участие в школьных соревнованиях.

Я не буду говорить, что я благородная личность, но по крайней мере я никогда не стремился участвовать в каких-то там соревнованиях, потому что не видел смысла. Зачем растрачивать свои силы почём зря на пустое дело? Также я никогда не стремился быть лучшим или отличником, хотя учёба давалась, мне довольно легко.

Этакая позиция «амёбы», на первый взгляд, помогает равноценно и разумно распределять свои силы. Да, я не увлекался соревнованиями в школе, но я бегал для себя в свободное время, да, я не был отличником учёбы, но я досконально изучал то, что мне было интересно, например психологию общения. И я скажу, что в наше время люди совершенно не умеют общаться: ни в соцсетях, ни вживую, ни по мобильникам, ни взглядами тем более.

Люди даже не стремятся быть лучше, они ругаются матом, признаюсь, я тоже матюгаюсь, но не для связки слов, они обливают друг друга грязью лишь потому, что что-то идёт не так, например, новоиспечённый друг не хочет покупать тебе подарок на день рождения, который у тебя через неделю, а какого лешего? Вот ещё один признак психанутости всего общества.

Может, раньше и был этикет, и эти там приседания в реверансах и прочее, в наше время в платьях не приседают в реверансах, особенно в автобусах, да и в панталонах не ходят, но правила хорошего тона никто не отменял. Неважно, как ты одет, в пышное платье или в джинсы, важно, как ты себя ведёшь, говоришь, нам не хватает этикета, вместо того чтоб изучать историю Древнего мира, лучше б изучали этикет, и то больше пользы, чем какие-то даты запоминать, ещё и до нашей эры.

Я не говорю, что я такой мастер общаться, но если мне грубят, я могу поставить человека на место без матерных слов, если меня пытаются унизить, я унижу его первым, того, кто смеет считать себя выше меня, и я не про рост, если меня ударят, ударю в ответ. Вот такой я весь.

Тем временем совсем стемнело, а я убрёл на ту заброшенную дорогу и всё шёл и шёл по ней один. Одинокий странник, идущий неизвестно куда и зачем. Зачем я шёл? Не знаю. Куда я шёл? Не знаю. А нужно ли мне туда идти? Нужно, потому что домой я не хотел.

Вот так всегда и приходит ко мне эта безумная мысль лечь где-нибудь и уснуть навсегда. Но что-то меня останавливает всегда. Наверно, понимание того, что уснуть навсегда мне не удастся, потому что для этого надо суицидом закончить свой жизненный путь, либо броситься под машину или поезд, либо…

М-м-м-м, а оказывается, есть так много способов порешить себя, и есть всего один способ, чтоб родиться, это даже забавно. Жизнь нам сама подсовывает варианты, говоря: выбирай какой хочешь, если повезёт, умрёшь быстро, а если нет, останешься здесь, ещё неизвестно, в качестве кого, человека или овоща.

Признаться честно себе, я как-то думал покончить с жизнью на этой Земле, но не вышло. Здравый смысл в последние секунды перевязал рану на запястье, а потом было долгое и упорное вылезание из того дерьма, куда я себя запихнул. Родители, ясное дело, волновались, особенно мать, меня лечили антидепрессантами и чем-то ещё, и я вылез из этой депрессии, и вот кем я стал.

Остаётся только легко руками всплеснуть, ахнуть. Не могу сказать, что тогда, когда я решился на суицид, я не осознавал, что делаю, или находился под алкогольным или наркотическим влиянием. Я всё прекрасно осознавал, и я хотел умереть. Но всё же – что меня вразумило? До сих пор гадаю.

Вообще люди – забавные существа, ведь все так уверены, что наступит завтра, а если это твой последний день, и даже не потому, что ты решил себя убить или ты смертельно болен или ранен и истекаешь кровью либо болезнь съедает тебя, а банальный несчастный случай, стечение обстоятельств, неудачный автобус, самолёт, поезд, да, в конце концов, неудачный светофор и водитель легковушки, что тогда? Что бы ты делал, спрашивал я себя, если б знал, что это твой последний день на этой Земле, точнее в этом мире, в этом теле, что тогда?

И тут я вправду призадумался, а мои ноги несли меня всё дальше от жилых построек, домов, улиц, дорог, всё ближе к заброшенной деревне, которая скоро станет местом для стройки ещё таких же однотипных и одноликих многоэтажек. Отличие будет только в названии улицы, на которой построят дом, номере и цене за квадратный метр, хотя, может, если это та же фирма, что строила соседние дома, цена окажется такой же или, может, чуть ниже, на полмиллиона. О да, это поможет купить молодой паре квартиру – на полмиллиона дешевле.

Так же и с людьми: мы все однотипны, все стремимся к лучшей жизни, а лучшая жизнь, представляется многим, это дом за забором, свой подземный паркинг, элитный детсад и школа, рядом магазин, аптека, салон красоты, короче, мини-городок за забором. Они так хотят запихнуть себя в клетки, что даже ставят железные двери и сигнализации на входные двери своих пятикомнатных хором, но зачем? Зачем вам эти стены, если вы в них так же одиноки, как и я в своей однокомнатной квартирке на пятом этаже?

И всё же, что бы я сделал, если б знал, что это мой последний день и ночь в этом мире и следующий рассвет мне не увидеть? Наверно, я б покаялся во всех тех грехах, поступках, что я совершил за довольно недолгую свою жизнь, но не в церкви, не священнослужителю.

Я б пошел в такое вот, как сейчас, место, сел бы где-нибудь в поле, где трава ночью шелестит от ветра и наполнена музыкой сверчков и ночных обитателей, и говорил бы вслух, говорил бы всё, не утаивая и не приукрашивая, говорил бы от сердца, признавал бы свою неправоту, просил прощения у тех, кого не смог понять, принять и полюбить. А потом бы замолчал и погрузился в вечный сон.

Но меня бы не услышали те, у кого я просил прощения. И что тогда? Да ничего, наверное, ничего. Наверное, это было бы эгоистично, потому что я облегчил бы свою совесть, сказав вслух то, что не сказал раньше тому, кому стоило бы, но не получил бы прощения и понимания тех людей. А волновало бы меня это? Не знаю. Возможно, да.

Но нет, я почему-то уверен, что сегодня точно не помру и это не моя последняя… хм… уже девять часов вечера, глянув на светящийся экран мобильника, увидел я. Пора бы вернуться домой и чего-нибудь закинуть в желудок, но мои ноги упорно шли всё дальше и дальше от дороги в поле, где вдали виднелись полуразрушенные деревенские дома, пустые дома.

Ветер пробежался по траве, донося звук и запах ночи до моих ушей и носа. Вдохнув глубоко и резко выдохнув, я всё же решил вернуться домой. Сколько ни броди, успокоения от этих прогулок я не получал, а если получал, то очень малое и недлительное.

У меня была возможность побыть наедине с собой, но не было возможности устранить эти пустоты в душе и сердце. Я давно уже сгнил, сгнил, и я, как тот пень, что не цветёт, стою твердо на своей увядающей земле, которая меня питает, а когда та истощится окончательно, засохну и я. Мне останется только дождаться, когда мимо проходящий прохожий пнёт меня, и я рассыплюсь от трухлявости в прах, и больше не будет на этом месте такого пня, как я.

Но пока я ещё не иссох и земля моя меня питает, я могу продолжать рассуждать о том, что в этом мире, созданном человеческими руками, не так, или же забить на это и жить как умею в своё маленькое удовольствие: выполнять свою работу, получать за неё деньги, платить из них за квартиру, электричество, воду, покупать еду, готовить её, одеваться, стирать вещи, мыться, встречаться с девушками ради одной цели.…

Хотя не знаю, с недавних пор, как я уже говорил, мне неприятен тот факт, что я только использую их для удовлетворения своей плоти, да, в принципе, как и они меня.…Но всё же меня не волнует, почему они так поступают, почему я так поступаю, вот в чём вопрос.

Блин, как много я философствую. Это даже утомительно. Зачем я выношу себе мозг? Зачем я задумываюсь об этом? Почему я просто не могу жить как все, я же обыкновенный, я ничем не отличаюсь от других… Нет? Да, не отличаюсь, но не совсем. Это «не совсем» – я не могу сказать, что это, но я знаю, что это и приносит мне большие проблемы всегда, всю жизнь.

Слишком быстро повзрослел, просидев в таких местах, о которых лучше вам не знать, те, кто утверждает, что понимает меня, ни фига не понимают меня, пройдя через то, через что проходил я и что делал, я, конечно, совсем неотличим от остального общества – или это общество не отличается от меня.

А, не хочу об этом думать. Вот уже виднеются огни жилых домов, скоро появится та самая заброшенная дорога, по которой я и пришёл сюда. Зачем говорить о том, что общество прогнило, вы даже не представляете, насколько оно сгнило. Я не говорю про лесбиянок или педофилов, уж поверьте, тех и других хватало и в прошлые века, только это так не афишировали и не ходили на митинги о свободной любви или, наоборот, о запрете геев и розовых.

В конце концов, это немного, но больные люди, психи, их не ругать надо, а лечить, но только не жалеть и не сокрушаться, что вот, дал Бог сына или дочь и так далее, а если уж и лечить вам в тягость, то хотя бы попытайтесь понять, если общаться хотите, а если не хотите, так и не лезьте к ним со своими тараканами в голове. Я говорю про то, что…

А, не буду, аж тошно стало, да и к чему я трясу эту грязь, пусть лежит себе ровным слоем на земле, вот только скоро эта грязь покроет не только ваши стопы, но и лодыжки, она будет ползти по вашим икрам, залезая на бедра, утягивая вас в себя по пояс, и если вы слабы или думаете, что приспосабливаетесь к обстановке в обществе, то ошибаетесь, вы сами не заметите, как окажетесь все в этой грязи, она поглотит вас и снаружи и начнёт забираться внутрь, очерняя ваши мысли, а за ними и поступки.

И к чему я это говорю? Ведь меня никто не слышит, я одиноко идущий путник, молчащий вслух, но ведущий столь долгий монолог с самим собой и смотрящий себе под ноги, я представляю идеальную жертву для воровства и насилия. И вряд ли, если кто-либо на меня начнёт нападать, он захочет поболтать о ценностях или о том, зачем он хочет меня обворовать. Какие иногда смешные мысли приходят в голову, однако ж.

Я вышел на заброшенную дорогу и теперь шёл по ней. Я даже иногда завидую таким людям, которые бесшабашны и живут одним днём, которые не изматывают свой мозг на такие философские темы, которые я прогонял у себя сейчас. А с чего всё это началось? С той юной особы, что рассуждала о неправильности мира и о том, что-то кто-то не празднует праздники, потому что ему они не нужны, и не принимает от неё подарков, потому что…

И тут я споткнулся и в прямом смысле слова, и в переносном, так как дорога не была освещена фонарями, а свет из окон домов не достигал того участка, где шёл я, и чуть не упал носом вперёд. Это же была она, дошло до меня, да, безусловно, какой же я болван, как я мог её не узнать?

Хотя, в принципе, и не мог, как-никак, месяцев десять или и того больше прошло, как мы не общаемся. И всё же, может, я ошибся? Может, та особа вовсе не моя… Стоп, она и не моя.

Бр-р, мысли запутываются, хотя я прекрасно понимаю, что хочу сказать… Может, это вовсе не она, одним словом, а очень похожая на неё девушка, мыслящая так же, как и она… А ты сам-то веришь в то, что говоришь? Верю.

А что тебе мешает позвонить ей и спросить? Ага, что, интересно, – говорила ли она сегодня со своей знакомой, или кто она там, обо мне? Конечно, я не об этом, и ты это и сам знаешь. Супер, у меня пошло раздвоение личности.

Я подошёл к той части дороги, где она уже вела к домам и фонарям, было почти десять часов вечера, но на улице ещё был народ, да и ничего удивительного, это ж город как-никак, в нём всегда кипит жизнь.

И всё же, может, стоит позвонить ей, хотя нет, уже десять, она, наверное, спит, лучше эсэмэс кинуть. Не, разбужу ещё, наверняка перепугается, подумает – что-то стряслось. Да и что я ей напишу? И с чего вообще я решил, что она ответит на эсэмэс или звонок?

Разве не я ей говорил, что продолжения общения не будет, потому что все повторится? Она захочет большего, выскочит из вагона и понесётся, а я, естественно, буду злиться на неё и давить ей пятки, вот она наконец меня и послушалась. Ни звука, ни слова, ничего от неё.

А я всё ждал, точнее ожидал, что вот она сорвется и напишет в соцсеть мне, а я такой буду делать вид, что не вижу, отвечать фразами, которые не дадут пищи для продолжения разговора, или вообще односложно. А она оказалась сильнее – или, может, я так сильно её обидел, что она не стала больше унижаться передо мной? А может, и так.

Не я ли хотел её подладить под себя, изменить, чтоб она была мне удобна, но зачем? Для чего? Для дружбы? А мне нужна её дружба? Для общения? А мне нужно её общение? А она мне вообще нужна? И тут я в самом деле впал в ступор. Такой простой вопрос: нужен человек или не нужен? Если нужен, берешь и борешься за него вместе с ним, не нужен – кидаешь и идешь дальше, но тут…

Я добрел до своего дома, поднявшись на этаж и открыв дверь ключом, зашёл в пустую квартиру, где было темно и неуютно, потому что, уходя, я открыл балкон в спальне и форточку на кухне. Я вообще-то любил прохладу и не мёрз, в отличие от неё…

Да, она.… И интересный поворот событий, никак не ожидал от себя такой подставы – чтоб она значила для меня так много. Хотя, с другой стороны, я не так уж плохо живу и без её общения, и без неё в целом, у меня есть знакомые на работе, я слушаю конференции, что проводятся у нас, даже сам иногда участвую в них, моя жизнь не так уж однообразна и скучна, как мне кажется, точнее как ей кажется. Она-то не знает, что у меня в голове, хотя и я не могу с точностью сказать, что у неё в голове. Да не суть важно.

Ну и кому что я тут решил доказать? Она-то меня всё равно не слышит. Вот, я опять сам себя увожу от решения. Может, уже стоит ответить на поставленный вопрос – нужна она тебе или нет? Я самодостаточный человек, и я не нуждаюсь почти ни в ком. Мне что одному, что с кем-то ещё – одинаково, главное, чтоб не мешал, а так…

Тем временем я разулся и снял толстовку, прошёл в ванную вымыть руки, и надо ещё сделать себе чего-нибудь поесть. Мне не нужна она, всё, и точка, мне никто не нужен, я уже это обсуждал и пришёл к выводам, так что не стоит сейчас об этом вновь думать. Притом она не соответствует моим стандартам.

«Да ты хоть слышишь, что ты говоришь?! – возмутился мой двойник внутри меня. – Не подходит стандартам?! Болван! Ты говорил, если человек по-настоящему тебя любит и других вариантов больше нет, ничего подходящего, то можно пробовать приблизить человека к себе.

А вот сейчас, на секундочку, это выглядит так, будто ты выбираешь на рынке или в магазине курицу: вот эта вот хорошая, но несвежая, а эта свежая, но мало мяса, одни кости. Только она или ещё кто-либо – не филе грудки в магазине, а живой человек, и это дар, что тебя любят.

Чего ты хотел от неё – чтоб она была спокойной, холодной, не подгоняла тебя и не выпрыгивала впереди паровоза? Чтоб успокоилась, была как та, что тебе была по сердцу, точнее по характеру, чтб не устраивала конфликтов и не дарила подарки, которые тебе не нужны, но которые ты до сих пор не выкинул, почему это, интересно, она бы ведь не узнала, так ведь, что ты с ними сделал?

Или, может, ты хотел, чтоб она не питала иллюзий, что ты можешь по-настоящему любить? А она ведь не слепая и далеко не так глупа, как кажется, она всё знает, знает, что она для тебя не совсем пустое место, твои знаки внимания, твоя забота о ней, да, ты пытаешься упорно это скрыть, точнее пытался, сейчас-то уже не нужно. Зачем ей шарф подарил? Потому что знал и помнил, что мёрзнет, что горло часто болит. Так что не ври себе, а то я-то тебе всё по полочкам разложу».

Я больно ударился большим пальцем о стул, что стоял около стола, и чуть не уронил сковородку на пол. Ругнувшись не самыми приличными словами, я согласился со своим вторым «я», что да, без неё неплохо, но её присутствие и её внимание мне всё же нужно. Не знаю почему, но именно её глаза заставляют меня отводить от её лица свои глаза, я вообще не люблю смотреть на говорящего или когда я говорю, в лицо, в глаза, это меня отвлекает.

Почему-то всегда, когда мы договаривались погулять или сходить в кино, я пшикался тем одеколоном, что ей так нравился. И ещё я помнил, что из всех моих многочисленных знакомых, среди которых я, увы, не могу назвать хоть одного друга или подругу, она одна любит карамельное мороженое и вообще карамель в целом.

Хотя всё же пару человек друзьями я могу назвать, хоть и не совсем уверен, что дружба может сохраниться в дальнейшем. Вообще дружба такая вещь – то она есть, то её нет, как и люди, одни приходят, другие уходят.

Фишка лишь в том, что одни уходят, и ты не замечаешь этого, они уходят незаметно и безболезненно из твоей жизни, а других не хочешь отпускать ты, третье уходят яростно, в общем, эффектно, а четвёртые уходят тихо или громко, неважно, медленно или быстро, но ты о них всё равно помнишь и почему-то ещё и тоскуешь, и хочешь, чтоб они вернулись. Но твоя гордость или твои мысли не позволяют тебе написать первым, позвонить, просто приехать. Ты будешь убеждать себя, что тебе это не нужно, он тебе, этот человек, не нужен, тебе хорошо и без него… Без неё.

И так ты убеждаешь себя в этом постепенно и забиваешь глупую мысль, червячком сидящую в задней части подсознания, умышленно думаешь о чём-то ещё, потом это становится привычкой. И —о чудо! – ты победил себя, но в то же время и проиграл. Вот так же и с ней. Точнее, с мыслями о ней: я умышленно гнал их от себя, но вот настал тот день, когда они выползли на поверхность и теперь проедают мне мозги.

Поев и помыв посуду, я быстренько принял душ и отправился в кровать, но, конечно, сон ко мне не шёл, я же всё ещё думал. И я решил, что поеду к ней завтра. Никакие разговоры по телефону, по эсэмэс или даже в соцсетях не заменят настоящего человеческого общения. Притом, что ж скрывать, я хотел её увидеть, и я соскучился по её красивым, чистым глазам, таким же карамельным, какое она любит мороженое. Приняв это решение, я заснул, и снилось мне чёрт знает что.