Аглая Годар
Инна вляпалась I. Кристаллы отраженные. Смертельные игры Вселенной.

Из Мэри опять извергся водопад.

– Ну, знаешь, дорогая, во—первых, всегда надо держаться вместе в незнакомой местности, а во—вторых, кончай рыдать! Мы же выяснили, как это влияет на внешний вид!

– Да, да.

Мэри быстро смахнула остатки слез и уставилась на меня, как на гуру. Ха—ха! Кроме бардака, который исполнял чечетку в моей голове, я ей ничего не могла предложить.

– Надо искать остальных!

Решительное заявление Леши вывело меня из замешательства.

– Правильно.

– И что потом?

Маша смотрела вопросительно. Жалость мне придала уверенности. Я встала в позу Наполеона.

– Вот тогда вместе и решим.

– Правильно!

Поддержка со стороны Леши меня тоже подбодрила. Когда принимаешь четкое решение, всегда становится легче. Легкий шелест за спиной заставил нас обернуться. Мы вздрогнули от неожиданности. На тропинке увидели странного толстого человека в коричневой, а может просто грязной, длинной до пят рубахе. Его полное лицо с большими голубыми глазами выражало полное добродушие и радость. Местный житель?! В первое мгновение хотелось броситься к нему с расспросами, но непонятное чувство тревоги не дало радоваться его появлению. Первым пришел в себя Леша.

– Скажите, до дороги далеко?

– Здравствуйте, – ответил толстяк.

Что—то внутри меня не желало ему здоровья

– Да. Извините. Здравствуйте. Где мы находимся, не подскажете? – продолжал Леша.

– Здесь.

– Да, понятно, а вы нам не поможете найти дорогу?

– Конечно.

– Спасибо. А то мы заблудились.

Человек кивком головы приглашает нас за собой в глубь леса. Мы переглядываемся, но все же идем за ним, долго продираясь сквозь кусты и, наконец, выходим на небольшую полянку. Человек в нерешительности оглядывается по сторонам. Меня просто распирает возмущение. Уж лучше бы пошли искать ребят.

– Вы тоже заблудились? – раздраженно спрашиваю я.

– Да. —человек радостно улыбается.

– Вы знаете, где дорога? – вновь уточняю я.

– Нет.

– Так, зачем вы взялись нам ее показывать? —Леша с укором смотрит на толстяка.

Человек по—прежнему радостно улыбается.

– Выведете нас отсюда, пожалуйста, – прошу я его.

Маша молитвенно простирает к нему руки. На слове «пожалуйста» у человека на мгновение перекашивает лицо.

– Я выведу вас туда, где живу, а старший покажет вам дорогу.

– Он точно знает?

– Знает.

– Ну что, Маша?

– Пошли, конечно. У нас нет выбора.

Человек уверенно выводит нас на тропинку, и мы еще долго идем по лесу.

***

Гусеницы почти переползли тропинку, по которой шел толстый человек в длинной рубахе.

– Ой!

– Что ой?

– Он наступил мне на хвост.

– Это не хвост.

– А что это?

– Это часть твоего тела.

– Он наступил на часть моего тела! На самый его конец. Смотри, какой красный!

– Окуни его в росу, быстро!

Гусеница опускает конец тела в росу. Раздается шипение, капля испаряется.

– Как хорошо—то, Рита.

– Разомлела уже. Вперед!

– Я так устала от этой гонки…

– Если новости придут раньше нас…

– Нет, нет! Мне об этом даже страшно подумать.

***

Человек выводит нас на поляну, на которой расположился настоящий палаточный городок. Только вместо туристов из них повылезали, зевая и почесываясь, такие же толстые в грязных балахонах люди. Мы рассматриваем этих странных людей, а они нас, но недолго. Я беру себя в руки.

– Ну, и кто тут старший? – спрашиваю я.

Из палатки выходит самый толстый и большой человек.

– Я тут старший. – говорит он.

– Может вы знаете, как выйти к дороге?

Толстый близко подходит к Маше и смотрит на нее:

– Какая дорога! Для жролей не существует дорог!

Один из жролей пальцем дотрагивается до Маши. Жроли торжествующе смеются. Маша прячется мне за спину, но там тоже стоят жроли.

– Инна, мелкий, бежим! – кричит Маша.

– Куда, Маша? Эти жроли окружили нас со всех сторон! – возмущаюсь я, оглядываясь по сторонам.

– Ну, сволочи, гады я сейчас вам покажу!

Леша выскочил вперед и приготовился драться, но вдруг жроли упали на спину и, поглаживая себя по животу, застонали:

– Еще! Еще!

Мы смотрели друг на друга в недоумении. Маша охнула. Мелкий стал совершенно седым. Я схватила руку Машы.

– Бежим!

– Помогите! – голос раздавался откуда—то сзади.

Мы обернулись. У входа в палатку лежал немощный старик. Я бросилась к нему:

– Вы кто? Вам помочь?

– Меня зовут Кирилл, – еле шевеля губами проговорил он.

Маша обернулась, подошла к старику.

Кира? Бежим! – сказала она ему.

– Не могу, нет сил.

Маша, это кто?

– Это Кирилл, Инна!

– Понятно. Я все поняла! – задумчиво сказала я, пытаясь все сложить по полочкам в своей голове.

Но тут кто—то ткнул мне пальцем в спину. Я обернулась. Все жроли сидели вокруг нас и умиленно смотрели на Лешу. Меня передернуло от этого бессмысленного голодного взгляда.

– Мальчик, скажи еще что—нибудь. Ведь мы тебе не нравимся?

Жроли засмеялись. Я взвалила старика на спину.

– Дорогу! – крикнула я им.

– Вы никуда не пойдете!

Все жроли встали плотным кольцом. Но тут Маша закричала изо всех сил.

– Блин, сволочи немытые, уроды толстые, говно вонючее!

Жроли упали на землю и застонали, причмокивая и облизываясь. И Маша почти физически почувствовала, что из нее как будто пылесосом высасывают жизнь. Закружилась голова. Она сделала глубокий вдох, резкий выдох.

– Бежим! – крикнула я.

Неслись мы так, как говорят, со всех ног, не разбирая пути. Я практически не чувствовала веса Кирилла. Жроли бежали где—то позади, не отставая. Разрыв между нами сокращался. Пот и какая—то красная пелена застилали мне глаза. Я сильно расцарапала лоб о ветку, из ранки сочилась кровь, но я ни на что не обращала внимания: главное – оторваться от погони!

***

– Опять этот грохот! «Кто—то бежит», – произнесла одна гусеница.

– Они еще далеко, а колокольчики рядом, – подтвердила вторая.

– Береги свой конец тела, Чита.

– Как я могу его беречь, Рита?

– Поджимай под себя.

– Я тогда ползу медленно, а колокольчики уже близко.

– Да, да, еще немного, все, я звоню.

– Звони, Рита, звони! Я подползаю.

Гусеницы доползают к цветам и начинают звонить. Перед ними появляются две детские ладошки. Гусеницы радостно на них заползают.

– Я похудела, Рита!

– Тебе на пользу, Чита.

***

Летающий человек приземлился на песчаном плато. Намут и Шана вышли из корабля. Намут приблизился к каменной горке и нажал на один из камней. Горка сдвинулась, открыв проход в подземелье.

Они идут по коридору, так ярко освещенному, что в двух шагах ничего не видно. Намут открывает одну из дверей. Просторная комната без окна ярко освещена, но выглядит очень уютной. Большой обеденный стол застелен цветной скатертью. На нем стоит самовар, посуда, поднос с фруктами, вареньем, булочками. Намут пытается быть гостеприимным.

– Вам придется немного подождать здесь.

– Как скоро я попаду домой?

–Это не так просто. Все решится, как только появится наш главный специалист.

– Он мне сам все расскажет?

– Я думаю, что он поручит это мне.

– Нет, нет, я хочу, чтобы он это сделал сам.

– Не волнуйтесь, я думаю, что все будет хорошо.

Намут выходит, закрывает двери и останавливается, задумавшись.

– Странно. Что—то не так! Не так.

***

Кажется, вот еще секунда и нас настигнут, но вдруг жроли остановились. Я оборачиваюсь, стоят как вкопанные. Как будто бы перед ними стена из невидимого стекла. Леша и Маша добегают до середины поляны, когда понимают, что больше нас не преследуют. Я снимаю с плеча тело Кирилла и кладу его на траву. У меня дрожат руки и подкашиваются ноги. Я отвожу руку за спину и нащупываю сумку. Так вот, что било меня так больно по боку – сумка! Но я рада тому, что она со мной. Совсем без сил падаю в траву. Достаю из сумки носовой платок, вытираю лицо и прикладываю к ране.

– Давно я не бегала с грузом.

Маша садится рядом с Кириллом.

– Кира, ты как? – спрашивает она.

– Ты кто? – удивляется Кирилл

– Я это, я, Маша!

– Это они тебя так?

– Нет. Это я сама себя.

– Не понимаю.

– Что тут непонятного!

Из Машиных глаз фонтаном брызжут слезы.

– Нельзя пользоваться матом.

Машу вдруг напугало последнее произнесенное слово. И она тихо произнесла:

Ну, этой, ненормативной лексикой! Понял! Здесь нельзя. Никак нельзя!

– Совсем?

– Совсем! Инна, дай зеркало.

Кирилл дрожащей рукой берет его и долго туда смотрит.

– Это я? – спрашивает он с сомнением.

– Да. Вот, результаты перед тобой. И на меня можешь посмотреть, – предложила Маша.

Кирилл машет головой и видно, что ненормативной лексики у него полон рот.

– Ой! И думать нельзя тоже. Смотри, волосы! У тебя выпали волосы! Прекрати немедленно. Не то умрешь! Что мы тогда будем делать?

– Значит нельзя не только говорить, но и думать?

– Кир, ты им много наговорил?

– Много. Они те еще провокаторы. Маша, так ты обо всем уже знала, когда на них кричала?

– Да.

Кирилл садится, обхватывая голову руками.

– Ребята, я понял! Я все понял. Я понял, что было в той страшной бабке не так!

– Да. Это была я.

– Прости, Маша.

– Кира, ты еще кого—нибудь видел?

– Нет.

– Ребята, я очень страшная?

Я приподнялась на локтях, встать еще не было сил, и посмотрела на Машу:

– Машка! Посмотри. Прядь. Вот та. Слева. Она потемнела!

– Правда?

– Сама глянь.

Маша рассматривает себя в зеркале.

– Значит, это все может вернуться обратно? Можно стать прежними? Но как? С чего она вдруг потемнела?

– Маша! Давайте порассуждаем. Если из—за ненормативнаой лексики и дурных поступков мы стареем, то по логике хорошие поступки и слова должны вернуть все на место.

– Я буду стараться, я переделаюсь, я не буду говорить и думать всякие гадости. У меня получится, Инна?

– Безусловно! Нам надо всем переделаться. Я верю – все получится!

Кирилл посмотрел в небо.

– Появляется уже кой—какая ясность! И жить хочется. Я все понял.

Маша смахнула украдкой непрошенные слезинки. Солнце припекало. Плыл тихий летний полдень. «Почему все время полдень и полдень?», – подумала я в какой—то полудреме.

Кирилл опять лег на траву.

– Интересно, сколько мне надо сделать добрых дел, чтобы стать прежним? Я с ума сойду. Где мы? Избушка на курьих ножках, жроли! Мы в большом дурдоме!

– Нет. Вы в стране Ооомм, – вдруг услышали мы.

Голос, раздавшийся за нашими спинами, заставил нас в очередной раз вздрогнуть. Это был нормальный мужской голос, но для нас – трубный глас небес. Мы резко обернулись, и вздрогнули еще раз, потому что перед нами стоял мальчик—пионер. Нет, он был без галстука, но одет… Одним словом: отличник, командир дружины, или что—то в этом духе из пионерских времен, но никак не обладатель низкого мужского голоса.

– Здравствуйте, – произнес он.

Мы переглянулись.

– Вы – нам? – нервно спросила я.

– Кроме вас здесь никого нет.

– Здравствуйте, – неуверенно и вразнобой сказали мы.

– Вы те, кто упал с неба у большой земляники?

Мы утвердительно закивали головами.

– Идите за мной.

– «Куда?» – заволновалась я.

– В наш город. Вам никто не причинит зла. Не беспокойтесь.

Все было сказано монотонно, без выражений, даже устало. И меня это как ни странно, успокоило.

–Упали не только мы! Надо найти остальных!

Маша даже подпрыгнула от беспокойства, которое не могла до конца выразить словами.

– Все уже у нас.

Маша расслабилась и вздохнула. Потом опять заволновалась.

– А почему я вдруг стала такой, ну, старой? Там, у нас, я была девочкой! Как опять…

– Вам все объяснят.

Монотонный голос заставил нас со всем смириться и замолчать. Мы понуро последовали за отличником. Прошли немного и оказались на красивой, нет, на сказочно красивой поляне. Пышные заросли разноцветных цветов и трав создавали необычайную волшебную гамму песни радости. Правда, скрупулезно рассмотреть ее не удалось. Мальчик подошел к нам, раскинул руки, как будто собираясь нас обнять, и мы оказались зажатыми в каком—то невидимом коконе, но ничего не успели: ни рассердиться, ни запротестовать, ни тем более испугаться, как очутились перед деревянным с витиеватой вязью забором. «Пионер» разжал объятия, и невидимый кокон исчез. Ворота открылись и захлопнулись где—то за нами. Мы оказались перед группой таких же «пионеров». Впереди всех стояла девочка лет двенадцати, она казалась лидером этой группы. У мальчиков, которые ее окружали, лет десяти, были очень важные лица. Я обратилась к ней:

– А можно увидеть кого—нибудь постарше?

– Старшая здесь я. Меня зовут Василиса.

– Премудрая? – съехидничал Кирилл.

– Да.

– «Извините, но смеяться нет ни сил, ни желания», – произнесла я устало.

– В моем имени нет ничего смешного.

– «Можно узнать, где мы находимся?» – с любопытством спросил Кирилл.

– В стране Ооомм.

– И как мы сюда попали?

Василиса обернулась к мальчикам.

– Откуда они?

–Только что поступили сведения от Читы и Риты. Мы их проанализировали. Открылся канал на Ведьминой поляне.

– Что?

Один из мальчиков вышел вперед.

– Василиса, это факт.

Василиса задумалась, наморщив лобик. Я внимательно ее рассматривала. Девочка со взрослыми глазами и поведением. Ощущение дурдома нарастало. И еще: очень хотелось лечь, закутавшись в мягкий плед, заснуть и проснуться дома в своей постели. Вместо этого я услышала монотонный голос Василисы.

– Когда вы упали, вы видели сочную землянику.

Кирилл, Маша и я хором сказали: «Да» и переглянулись. Василиса нахмурилась.

– Плохо. Все очень плохо. Вам надо отдохнуть. Прошу в наш центр.

Василиса повернулась к мальчикам.

– Мудры, носилки сюда. Общий сбор. Читу и Риту ко мне.

Василиса хлопнула в ладоши и исчезла перед нашими удивленными взглядами. Как будто ее сдуло. Мальчики сделали то же и исчезли. Один остался. Он достал что—то маленькое из кармана и бросил в траву. Это что—то стало суматошно раскладываться, вырастая в объеме, и превратилось в кровать на колесиках. Я и Маша помогли Кириллу лечь на нее. Мальчик достал пульт, нажал кнопки, и кровать быстро исчезла за деревьями. Мы с Машей устало переглянулись. Нам уже было все равно. Как нам казалось, удивить нас ничего не сможет. Только у Леши блестел взгляд, и, казалось, никакие пробежки, жроли, избушки не погасят его восторга от происходящего. Мальчик—пионер нахально, как мне показалось, окинул нас взглядом.

– Идемте, я вас провожу в дом, – предложил он.

– Я хочу спросить… – Маша попыталась завязать разговор.

– Вы отдохнете и получите все ответы на все вопросы.

Я огляделась. Это был небольшой компактный городок. Двух— трехэтажные дома стояли в несколько рядов по кругу. В середине располагалось здание, похожее на обсерваторию. Все было из полупрозрачного бело—розового пластика. Мальчишка обернулся и показал на один из домов:

– Здесь вы сможете отдохнуть.

– Я не хочу отдыхать! Мелкий, ты хочешь отдыхать? – спросила Маша.

Леша явно не знал ответа на вопрос. Не получив нужной реакции от брата, Маша затопала ногами, суматошно замахала маленькими кулачками. Это была истерика уставшего, замученного человека.

– Мы не хотим отдыхать! Я домой хочу! Отправьте меня домой! – запричитала она.

– Боюсь, что это невозможно! По крайней мере сейчас.

Я посмотрела на совсем растерявшегося мальчика. Ничего подобного он явно в своей жизни не видел. Я обняла Машу.

– Ну, ты чего, Маша? Отдых – это хорошо! И как мы заявимся домой в таком виде?

Я попыталась быть миротворцем. И хотела произнести какую—то пламенную речь по поводу машиной истерики, но пламя, как ни странно, во мне не возгорелось.

– Послушай, э… как тебя зовут?

– Элек.

– Послушай, Элек! Представь, что ты попадаешь в странную историю! Ты не понимаешь, где находишься и почему. Все напоминает то, что тебе читали в детстве, то есть сказку. Сказка вдруг становится реальностью. И ты постоянно ждешь, что вот—вот проснешься, и закончится этот бред. Очень хочется проснуться, а тебе говорят: «Нет, нет, не сейчас».

Мелкий, потрясая кулачками, стал наступать на Элека.

– Маша права! Немедленно скажи, где мы, когда мы вернемся домой и что с Кириллом?

Пионер глубоко вздохнул и нажал пуговицу на своей рубашке.

– Василиса, пришельцы требуют ответов немедленно. Знаешь? Когда? Хорошо.

Мы все переглянулись.

– Мы пришельцы?

Элек посмотрел на нас с сожалением, вздохнул.

– Ну, пошли.

Мальчик опять обнял нас, и мы оказались в центре огромного круглого зала, который был заставлен мониторами разных размеров и еще не понятно чем.

***

В одном из секторов этого зала мы увидели круглый стеклянный стол. Там на двух больших капустных листах, как сказочные принцессы, возлежали две, знакомые уже мне гусеницы, которые взахлеб рассказывали Василисе о том, что с ними происходило утром.

– А я ей говорю, что кто—то идет, а она… – сказала гусеница Рита.

– Рита, сколько раз проходили? Сколько их было? – уточнила Василиса.

– Двое. Я слышала два раза.

– Да, да, Василиса, это было два раза! А потом как бухнет, как бабахнет, у меня прямо все нервы расстроились! – дополнила вторая гусеница.

– Чита, перестань тарахтеть не по делу, – возразила Рита. – Как загромыхал, ну, приземлился, мы не видели, а как отлетал, то смотрели во все глаза. Это был он, на своем железном человеке. Мы сразу побежали, то есть поползли.

– Мы так торопились, так торопились, что я чуть не похудела.

– Молодцы! – похвалила Василиса.

В это время мы подошли к столу. Не было у меня никаких слуховых галлюцинаций! Хоть это радует. Это они лежали на огромном пне.

– Вот, познакомьтесь. Это Чита. Это Рита, – сказала Василиса.

– А как вы их различаете? – спросил Леша, глядя с интересом на гусениц.

По—моему, одна даже покраснела, смутившись.

– Это просто. Я, Чита, шоколадно-голубая.

– А, я – желто—фиолетовая.

– Между прочим, ваши спасительницы. Это они позвонили в колокольчики, а мы просмотрели границу по мониторам и вовремя выставили защиту, – торжественно произнесла Василиса.

– Вы от кого—то спасались бегством? За вами гнались? Какой ужас! – спросила первая гусеница.

– Не приставай с вопросами, Чита!

– За нами гнались жроли. – сказал Леша и тоже смутился.

– Фу, какие они неприятные!

– И неопрятные.

– Фу!

– Значит, мы вас спасли? Правда?

– Как мы рады!

Гусеницы радостно улюлюкают, пытаются обнять друг друга и вдруг, на глазах у изумленной публики, превращаются в двух огромных бабочек.

– Чита, какая ты стала, Чита!

– Рита, ты изменилась, Рита! Зеркало!

– Дайте нам зеркало.

Василиса достала из кармана зеркало.

– Из гусениц в бабочек – это здорово.

Бабочки крутятся перед зеркалом.

– Мы стали гораздо красивее, правда, Рита?

– Правда, Чита!

Василиса спрятала зеркало и стало понятно, что сейчас пойдет серьезный разговор.

– Если все, что вы мне здесь рассказали правда, то дела обстоят очень плохо, – резюмировала она. – Надо посмотреть, что делается на поляне. Элек, принеси мне, пожалуйста, хрустальное яблоко. А, что вы еще видели?

Леша нахмурил лоб и очень живо представил поляну.

– Больше всего меня поразил ровный круг без травы. Он поразил меня не тем, что был абсолютно ровным, а тем, что непонятно, как это сделано!

– А мы знаем, а мы знаем! – Чита и Рита приплясывали на капустных листах от нетерпения все рассказать. – Это мэнстар!

– Мэнстар! Самолет такой, похожий на человека из железа, а вместо рук крылья. – уточнила Чита.

– На нем летает только он!

– Только он!

– Чита, Рита, дайте человеку договорить! – сделала замечание Василиса.

– До этого на этом поле что—то происходило, но, когда я добежал, остался только круг и страшный шум, просто уши закладывало. Я сильно испугался и побежал к лесу. – продолжил Леша.

Василиса присела на стул, отстукивая пальцами ритм по зеркальному столу.

– Кто еще что видел?

– Он пролетел прямо над моей головой, и поток воздуха сбил меня с ног.

Я села на стул, стоящий рядом со мной. Маша последовала моему примеру и тоже присела на ближайший стул.

– Я видела. Ну, этот самолет, который человек из железа. Я была как раз в избушке на курьих ножках вместе со страшной старухой. Правда, эта старуха очень быстро превратилась в красавицу, потом позвонила по телефону. Я думала, что она попросила, чтобы меня забрали, но все произошло совсем не так. – вспоминала Маша. – Она вышла из дома, а меня заперла в избушке. Потом за окном как будто началась буря, а когда пыль осела, вижу, что это огромный железный самолет, который похож на человека. На животе у него дверь и оттуда вышел мужчина. Он что—то сказал женщине, и они на меня так посмотрели, что я чуть не умерла от страха. У него глаза страшные, как пропасти. В общем, он взял эту бывшую старуху на руки и понес в этот человекосамолет. Двери закрылись. Улетели. Все.

– Плохо. Очень плохо.

Василиса вскакивает и тревожно бегает по комнате. Элек приносит яблоко.

– Спасибо, Элек! Сейчас мы все посмотрим.

Василиса трет яблоко в руках, подносит ко рту, дышит на него.

– Ведьмина поляна.

Опускает яблоко на стеклянный стол. Оно немного полежало и покатилось по поверхности. На столе, как на экране, появилось поле. Но на нем не было и следа того ровного круга, о котором говорил Леша.

– Маша посмотри, круга нет и избушки нет.

Леша тащит упирающуюся Машу к стеклянному столу Василисы.

– Да вижу я! А избушку мы с Инной развалили. Она за нами погналась, а через ров перейти не смогла, упала и вдрызг развалилась.

Василиса радостно спросила: «Правда?», потом задумалась.

– В избушке была Шана. Зачем ее забрали? Загадка.

Все мальчики, что работали в зале, подошли к Василисе. Она обернулась. Все молчали.

– Значит, они попали к нам утром, почти в одно время, но по одному. Поэтому делаем вывод.

– Кто из них «избранный» неизвестно. И один точно лишний!

– Да, Элек. Ты знаешь кто?

– Нет.

Василиса обвела взглядом всех сотрудников. Они все молча покачали головой. Тогда Василиса продолжила свою речь:

– Их семеро, и мы не знаем, в чем их сила и слабость. А самое главное – это то, что мы не знаем, что от них зависит? Кому они нужны?

Сотрудники понуро молчали. Повисла какая—то скорбная тишина. Я молча наблюдала за происходящим, но нервы мои тоже были на пределе:

– Послушайте, нам надоело слушать ваши загадки. Мы пришли спросить, о том, как нам попасть домой, а спрашиваете только вы!

– Скажите, как вернуться домой? Я домой хочу! Мама волнуется, мобильники здесь не работают. – сказала Маша и опять заплакала.

***

Кирилл открыл глаза, от осознания правды происходящего заныл висок и захотелось плакать. Он лежал, окутанный проводами, шнурами. В него впивались сотни иголок. Через них что—то вливалось и капало, от этого шумело в ушах. Над Кириллом склонилась девочка в белом халате:

– Вы открыли глаза? Прекрасно! Будем кушать. Что хотите на обед? Любое ваше желание исполним.

Кирилл задумался и понял, что больше всего на свете он хочет домой. А дома в холодильнике стоит большая кастрюля с маминым пловом. Ничего на свете он не ел вкуснее. И из глаз старика невольно выкатились слезы.

***

Василиса закрыла лицо руками.

– Как вам объяснить? Может быть, отсюда и можно как—то вернуться обратно в ваш мир, но я не знаю, как!

– В наш мир? Так, где мы? Это не Земля? – я совершенно растерялась.

– Это Земля. Мы живем в параллельных мирах, в разных измерениях. Понимаете, а планета одна – Земля.

– Обалдеть! Ты слышала, Маша?

– Как это? Почему? Зачем нужны эти параллели? Леша, а?

Леша встал перед Василисой, закрыв нас собою.

– Маша, подожди. Не это главное. Как и когда мы попадем в свою параллель? Домой нам надо!

– Пока не знаю!

– Подожди, подожди, Василиса, как это ты не знаешь?

– Много вопросов, Инна. Сейчас я понимаю только одно, у нас нестандартная ситуация. Вы хотите знать, что делать дальше? Я тоже хочу.

– У них нестандартная ситуация! Маша, ты слышишь? А у нас стандартная!

– Так. Все успокоились. Дайте нам во всем разобраться, и мы ответим на все вопросы.

– Когда?

– Я знаю только одно: нам важно это сделать быстро. Элек, покажи им комнаты.

– Нет, сначала я хочу увидеть Кирилла. – топнула ногой Маша и я махнула головой в знак солидарности.

– Элек, отведи их к Кириллу и собери группу для мозгового штурма.

– А нам можно с ними? – Чита и Рита с умилением смотрели на Василису.

– Можно. Читу, Риту возьмете с собой?

– Конечно, – серьезно сказал Леша.

– Подождите, подождите, можно мы к вам вспорхнем на плечо? —попросила Чита.

– Посадочная полоса к вашим услугам.

Обе бабочки уселись на плечах Леши. Он засиял от удовольствия.

– Чита, здесь такой обзор! Видеть мир с высоты человеческого роста…

– Не трави душу, Рита.

***

Увидев Кирилла, окутанного проводами, Маша вздрогнула, но потом медленно и тихо подошла к нему. Он открыл глаза.

– Я так рад, что вы пришли!

Кирилл улыбнулся. Маша строго посмотрела на маленькую медсестру.

– Что вы в него вливаете?

– Витамины, минералы, нано частицы биологически активных веществ, для активизации метаболических процессов в организме. Это ускорит восстановления клетки.

– Понятно. Кира, как ты?

– Ребята, спасибо, что вы меня спасли. Спасибо. Вы не бросайте меня здесь, пожалуйста.

Леша стал тереть глаза кулаками, Маша заморгала. На лице у Кирилла разгладились морщины, и он стал выглядеть намного моложе.

– Ну, что ты! Мы отсюда уйдем только все вместе.

– Когда? Скоро?

– Мы не знаем. Нам завтра скажут.

– Ты спи, отдыхай, завтра поговорим.

Мы, не сговариваясь, вздохнули.

***

Когда мы вышли из домика Кирилла, день клонился к закату и природа потихоньку готовилась ко сну. Еще трещат кузнечики, но земля, нагретая солнечными лучами, уже остывает, отдавая ночи тепло, запахи трав и полевых цветов. Закроешь глаза, вдохнешь – все родное, знакомое, полное ощущение, что стоишь у дома, если бы тревога, которая застряла ржавым гвоздем в сердце, сдавила его и не отпускает. Нет. Нет. Все не так, как кажется.

Элек повел нас к одному из строений. В этом небольшом домике, каким он казался снаружи, комнаты внутри были просто огромные. Но удивляться этому несоответствию просто не было никаких сил. Мальчик привел нас в просторную комнату, где находилась кухня и большой обеденный стол.

– Здесь ледошкаф.

Леша наморщил лоб.

– Холодильник, что ли?

Леша вопросительно посмотрел на нас. Элек продолжал, не обращая на нас и возгласы Леши никого внимания.

– Вот нагреватель. Это делается так.

Он достал из ледошкафа что—то похожее на замороженный холодец, положил в кастрюлю и, поставив в нагреватель, нажал кнопку. Та стала красной, и он нажал ее еще раз. Нагреватель открылся, и Элек достал миску с супом. Запах супа был очень аппетитным, а нам очень хотелось есть. Маша быстро нашла поварешку и всем разлила суп. Элек от еды отказался и удалился. Суп был вкусным, но мы им не насытились и нашли в ледошкафу еще непонятно что, закинули это в миску и повторили операции с кнопкой. В миске оказалась жаренная картошка с грибами.

–О! А я только подумал о картошке с грибами и пожалуйста!

Тогда никто из нас не обратил внимание на Лешины слова. Бывают совпадения. Только о чем—то помечтаешь и вот оно свершилось. Правда, только в том случае, если это, что—то не очень глобальное, вроде полета на Луну.

В этом же ледошкафу мы нашли напиток, напоминающий квас, и сытые отправились на поиски душа и кроватей.

***

Василиса достала из сумочки платок и вытерла лицо. «Почему так жарко?» – подумала она.

– Ночь у личника! Что ты хотела, Вася? – сказала Василиса вслух.

Еще немного походив по комнате и сделав дыхательные упражнения, она снова села, закрыв лицо руками, перед большим экраном личника, устройства, похожего на компьютер. На экране множество помещений, где работают мальчики и девочки разного возраста.

– Элек, мы можем начать совещание?

– Да, все готово.

– Сегодня у нас произошло чрезвычайное событие. Факты таковы. На Ведьминой поляне открылся канал из другого измерения. Через него к нам попали семь человек. Семь! Четыре мальчика, две девочки и взрослая особь! Одна девочка из пришельцев каким—то образом поменялась местами с Шаной, ведьмой, которая прожила в хрустальном доме на курьих ногах, как вы знаете, не одно столетие. Далее. К избушке прилетал Намут и забрал Шану. Прилет его человекоплана видели пришельцы, а еще Чита и Рита. Им можно было бы и не поверить, но характерный след, оставленный менстаром, лицезрели двое из пришельцев. Далее. Один из мальчиков попадает к жролям, и они его практически съедают, что нехарактерно для них. Обычно с пленниками они ведут себя иначе. Взрослая особь и двое детей освобождают пленника. Сейчас все пришельцы у нас, и они хотят знать, что им делать. Я тоже хочу знать, что это все может означать и что делать нам? Предлагаю озвучить все версии, даже самые немыслимые, через два часа. К утру мы должны решить: что делать дальше! До совещания.

Экран погас.

***

Утро. Тихо. Мы – я, Алеша и Маша – стоим на площади в центре городка. Неожиданно легкий порыв ветра за спиной Леши поднял его волосы. Он обернулся, и с удивлением увидел неизвестно откуда взявшегося Элека. За ним стояли: Дым, Данила и Лена. Они с нескрываемым изумлением таращились на нашу группу. Первый пришел в себя Данила.

– Леша! Это кто с тобой?

Из Маши тут же брызнули слезы. Леша подошел к ней, уткнулся в плечо носом, обернулся к Даниле.

– Это Маша. Это тетя Инна. Она с нами. А Кирилл тоже был с нами, но он пока в больнице.

Леша обернулся ко мне.

– Да?

– Да, Леша.

Даня и Дым недоверчиво смотрели на Лешу. У Лены в глазах горели злые слезы. Леша с недоумением подергал Элека за рукав.

– А вы откуда взялись?

Элек улыбнулся.

– Переместились. Вас зовет Василиса.

Но Элека никто не слышал. Мы стояли стенка на стенку и молча смотрели друг на друга. Первой не выдержала Маша. Она ткнула пальцем в Лену.

– Стоит такая красивая и еще выступает! А мы от избушки убегали, нас в стариков превратили! Да нас чуть жроли не съели! Инна, ну чего они? Почему этой дуре Ленке так везет?

У Лены слезы вырвались наружу, и она тихонько завыла. Данила бросился к ней и прижал к себе.

Психологический анализ группы подростков – это не мой конек, и я решительно против, то есть не хочу этим заниматься. Проектирование городов, домов и лужаек! Это все, что я умею! Еще люблю залазить на горочки больше шести тысяч метров над уровнем моря. Не всегда получается дойти до вершины, но я это люблю! А, тут чувствую себя растерянной и совершенно не в своей тарелке, не на своем месте. Хотя с Машкой я была согласна в общем.

– Маша, держи себя в руках! Нам всем не повезло. Не надо ссориться!

– А чего она вылупилась? Как будто я не человек!

Из Машки вновь брызнули слезы.

– Маша! Ненормативная лексика! – прошипела я над ухом Маши.

У Маши тут же высохли слезы. Я только сейчас обратила внимание на Элека. У него крышу снесло от обилия наших эмоций. Надо срочно найти выход из этой непонятной для него ситуации.

– К тому же мы все хотим домой! Да, Элек? – бодро спросила я.

Элек неопределенно пожал плечами, и мы послушно пошли за ним.

***

В небольшой комнате – рабочий стол, стул, мягкий диван. Василиса сделала шаг нам на встречу.

– Присаживайтесь.

Алеша посмотрел на диван, но садиться не стал.

– Я не хочу сидеть! Рассказывайте, что надо делать, чтобы попасть домой! Моя мама ищет нас! Все больницы обзвонила. А я… тут. А она сердечница. Сердце у нее больное. Она может умереть!