Агата Рэд
Зависима по Фрейду
Глава 4.
Я смело постучала и сразу вошла в номер. Сэм развалился, на кровати прямо в ботинках, и смотрел телик. Увидев меня, он даже не пошевелился. Будто я для него пустое место, будто нас ничего не связывает.
– Принесла справку?
– И тебе привет. Принесла, – я подошла к кровати и села на рядом стоящий стул. Протянула ему желтоватый листок.
Он взял бланк и с умным видом начал изучать. Когда он закончил, бросил на меня одобрительный взгляд и сказал:
– Отлично. Можешь приступать к работе. Что уставилась? – очевидно, в этот день он был без настроения.
– Надо поговорить, Сэм, – серьёзно сказала я, не двигаясь с места.
– Говори.
– До меня дошла новость, что ты устроил притон в кафе…
– Какой притон? Ты думаешь, че несёшь, Клэр?! – он заговорил тише, но в то же время эмоции били через край.
– А как это называется? Я в курсе, что тут происходит, и что именно ты этим заправляешь. К тому же, меня саму чуть не… купили. Что ты на это скажешь? – пришлось говорить тихим, почти заговорщическим тоном.
Ко мне вернулась нервозность. Меня буквально начало трясти от злости.
– Не суйся, куда тебя не просят, Клэр, – с каменным лицом произнёс Сэм, – если тебе, конечно, дорога эта работа. Я всё уладил, к тебе лезть никто не будет, если ты сама этого не захочешь, конечно.
– Ты предлагаешь мне и дальше делать вид, что ничего не происходит? Как давно ты этим занимаешься?
– Не твое дело, – холодно бросил он.
– Раз я тут работаю – моё!
– Что ты предлагаешь? Хочешь, чтобы я тебя уволил?
Разговор зашел не в то русло. Нужно как можно скорее перенаправить его, но ярость внутри меня и не думает униматься.
– Мне не нравится это дерьмо, и я не намерена молчать!
Он рывком поднялся и оказался в непосредственной близости от меня.
– Угрожать мне вздумала? – на его лице заиграли желваки, но тело было неподвижным, лишь руки сжались в кулаках.
– Сэмми… – спокойно произнесла я. – Послушай, у меня нет цели сделать тебе плохо. Я просто не хочу, чтобы у нас были неприятности. Ты ведь знаешь, почему я все еще здесь. Мне некуда пойти, да и не хочу я в другое место. Мне нравится работать под твоим началом. Хоть я это и не всегда признаю.
Он неловким движением взялся за свой подбородок, потирая и пощипывая его. Его действия были нервными, неуклюжими, но то было нисколько не удивительно, потому что он любил побаловаться запрещенными веществами.
– Черт, Клэр, – он потер глаза, – это бабки. Они нужны мне и девчонкам. Потерпи чуток, я подумаю, как все организовать, чтобы всем было хорошо.
– Делай это подальше от кафе.… Но знай, я вообще это не одобряю. Ты выбрал сколькую дорожку, которая ни к чему хорошему не приведет, Сэмми.
– Ладно, я все решу, – согласился он.
– Реши как можно скорее, – я улыбнулась той самой улыбкой, которая действовала на него безотказно.
– Мы могли бы немного расслабиться перед работой… – его взгляд будто заволокло пеленой. – Ты сегодня выглядишь очень даже …
Он уже было потянулся, чтобы сорвать с моих губ поцелуй, но я мягко отстранила его.
– Пошла работать. Я и так сильно задержалась.
– Ты могла бы задержаться еще чуток. Никто не заметит, если тебя не будет еще пять минут. А если и заметят, ты была у меня. Они не посмеют ничего сказать.
– Нет, Сэмми. Не могу.
Спиной я ощущала его внимание, но оно мало что для меня значило. Он был симпатичным парнем с темно-каштановым цветом волос, ростом чуть выше меня и миндалевидными зелеными глазами. В какой-то момент наши рабочие отношения перешли в нечто большее. Мы не встречались, и любви никакой не было, скорее взаимная симпатия.
Кафе перешло Сэму в наследство от отца, когда тот умер от инфаркта. Сэм понимал, что недостаточно хорош, чтобы заниматься таким серьезным делом, но продавать «Гриновуч» не хотел, и пришлось брать все в свои руки. Получалось, конечно, скверно. Но он выкручивался, как умел.
Когда у меня появились признаки депрессии, наши взаимодействия сошли на «нет». Он не понимал моего состояния и стал охладевать, впрочем, мне и самой это было уже не интересно. Я понимала, что эти отношения ни к чему не ведут. Два неудачника вряд ли могут что-то друг другу дать.
Мне стало все равно на то, что он прожигает свое здоровье веществами и портит жизнь сомнительными занятиями, главное, чтобы это никак не влияло на мою жизнь. Возможно, это эгоистично, но так мне было легче со всем справляться.
Я не поверила его словам. Естественно, он бы ничего не решил. Он слишком слабохарактерный и упрямый. И раз это «дело» приносит ему дополнительный доход, он ни за что не согласится с ним завязать. Думаю, там совсем другие деньги, не та мелочь, что он получает от владения кафе.
Отработав этот долгий день, я отправилась домой. Мне было спокойно от того, что ничего плохого не произошло. Все работали в обычном режиме, посетители были адекватными и в этот раз не скупились на чаевые. В общем, это был обычный нормальный день.
Дома меня ждал небольшой сюрприз, и, наверное, самый приятный за последние несколько недель. Отец на кухне готовил яичницу с беконом, пустившую по всей квартире наиприятнейший жареный аромат, от которого рот заполнила слюна. Ясно было одно – папа трезвый, иначе он бы не стал запариваться с приготовлением еды.
– Яичница на ужин? – спросила я, войдя в кухню.
Папа обернулся и жестом пригласил меня к столу.
– Я хотел отварить макароны, но не нашел их.… Кажется, надо сходить в магазин, а то нет ни овощей, ни фруктов.
– Макароны в верхнем шкафчике, – ответила я, – а в магазин схожу в пятницу, когда получу зарплату. Пока придется потерпеть.
– Прости меня… – тихо произнес он, глядя на меня припухшими глазами.
Я вздохнула, от бессилия опустив голову. Сколько раз мне приходилось это слышать? Десять? Двадцать? Всегда одни и те же слова и ноль действий.
– Какой смысл в этих извинениях?
– Мне, правда, очень стыдно…
– Я знаю. Но надолго ли? Пару дней будешь трезвый, а потом снова все по кругу. Я устала. Мне хочется жить как все нормальные люди, а не спасать тебя, – выпалила я.
Он виновато молчал, а затем сделал пару глотков из кружки.
– Нужно что-то менять, пап.
Он продолжал молчать. Глаза напряженно блуждали по полу, будто там был написан ответ, который убедит меня закончить этот бессмысленный разговор.
– Дай мне слово, когда я найду деньги – ты ляжешь в больницу на лечение.
– Что? Но я не болен! – возразил он.
– В том то и дело, ты болен и не видишь этого! Тебе кажется, что ты все контролируешь, но это не так. Тебе нужно лечиться, – слезно протянула я.
Мы оба понимали, что разговор не клеится и поужинать вместе, как нормальная семья у нас не выйдет. Поэтому я просто накинула пальто и шапку и вышла на улицу, чтобы немного подышать воздухом. В нашей квартире было слишком душно. Слишком много недопонимания.
Сама не заметила, как забрела в район поликлиники, куда ходила на терапию к доктору Бруксу. Я невольно вспомнила о нем. Вспомнила, как его дыхание обжигало мое лицо, когда он стоял непозволительно близко. Да, это длилось всего пару мгновений, но как же мысли об этом будоражат мою кровь…
Ноги устали, и я решила присесть на ближайшую скамейку. Мимо меня проходили люди. Они передвигались очень торопливо, садились в машины и тут же уезжали. Сквозь сумерки тяжело было рассмотреть их детально, они были как темные, непрерывно движущиеся пятна.
Вдруг на мое плечо легла чья-то тяжелая рука. Сердце от волнения и страха забилось чаще. Его стук неприятно отдавал в ушах. Я осторожно обернулась и около нескольких секунд вглядывалась в лицо мужчины, чья рука продолжала лежать у меня на плече. Наконец, он спросил:
– Клэр? – в этот момент до меня дошло, что это мой психотерапевт.
– Доктор Брукс? Вы меня напугали…
– Прости, я этого не хотел. Честно говоря, я принял тебя за другого человека. Думал, это Лейси – моя медсестра, у нее похожее пальто, – он убрал обе руки в карманы кожаной куртки. – Что ты тут делаешь? Меня ждешь?
Он мягко улыбнулся, а по интонации я сразу поняла, что он шутит.
Судя по всему, он тот еще шутник.
– Нет, я просто гуляла и решила перевести дух, – ответила я с легкой улыбкой.
– Давай подброшу до дома?
Я округлила глаза от неожиданности.
– Мне тут недалеко, добегу сама. Спасибо.
– Отказ не принимается. Еще чего хорошего, заболеешь и пропустишь прием, – сказал он уверенным тоном.
Подумав, что в этом нет ничего такого, я согласилась, и мы пошли на парковку, где стоял его черный новенький кадиллак. Эта машина произвела на меня приятное впечатление. У нас в семье никто не водил, поэтому я всегда завидовала людям, у которых есть такая роскошь.
Брукс открыл дверь и пригласил меня внутрь, галантно подавая мне руку, чтобы было удобнее вскарабкаться на сидение.
Глава 5.
Из салона авто доносились запахи ванили и жгучего перца, которые одурманивали и кружили голову. Я позволила легким наполниться пряным ароматом. Брукс обошел машину спереди и запрыгнул на водительское сидение. Его движения были такими легкими, что я и забыла про нашу разницу в возрасте. Многие мои сверстники могли позавидовать его подвижности и отличной физической форме. Кожаная куртка также скидывала ему несколько лет и, вообще, была ему очень даже к лицу.
Я старалась не таращиться на него в открытую, а лишь изредка поглядывала в его сторону, делая вид, что смотрю в окно. Пару раз мы встретились глазами, и над нами нависла неловкость. В те моменты, когда мне удавалось посмотреть на него украдкой, я обращала внимание, как уверенно он держит руль, и как ему идет быть таким уверенным.
– Ты в порядке? – спросил он, глядя на дорогу.
– Уже немного лучше.
– Как отец? – он бросил на меня беглый взгляд.
– Сегодня трезвый, но надолго ли? Я сказала ему про клинику, но он сопротивляется. Думаю, со временем мне удастся его убедить.
– Уверен, у тебя это получится.
– Думаете?
– Знаю.
– Спасибо, что верите в меня.
– А как иначе? – он посмотрел и мягко улыбнулся.
– Напомни свой адрес.
– Бродкил Роуд, 14, недалеко от Мемориального парка.
– Понял, – кивнул Брукс, а потом вдруг спросил, – Ты не против, если мы заскочим в одно место? Нам как раз по пути.
Я растерялась. Было уже поздновато для прогулок с малознакомым человеком. К тому же никто не знал, что я сейчас с доктором Бруксом. А вдруг у него недобрые намерения на мой счет? Вдруг он заманивает меня в ловушку? С другой стороны, когда я садилась к нему в машину меня могли видеть люди, да и он вовсе не маньяк.
Это я снова себя накручиваю. Паниковать не стоит.
– Хорошо. Это ведь ненадолго? – наконец, ответила я.
– Конечно, нет, – серьезно произнес он.
У меня по спине пробежал холодок. Или все-таки стоит паниковать?
Вскоре мы подъехали к авто кафе «Макдональдс» и Брукс спросил:
– Что-нибудь хочешь?
– Нет, спасибо, – мне стало стыдно.
Я все неправильно поняла. Он просто хотел заехать за ужином, а я уже пририсовала ему облик маньяка.
Меня удивило, что он взял несколько комбо с гамбургерами, картошкой фри, острыми крылышками в панировке и две большие «колы».
– Любите гамбургеры? – поинтересовалась я.
– Нет, что ты, я уже не в том возрасте, чтобы питаться так безрассудно. Это скорее удел твоих сверстников, – засмеялся он, – Но перед колой со льдом я устоять никак не могу. А тут она сама вкусная.
– Ого, – улыбнулась я, и наши взгляды пересеклись. Пары секунд было достаточно, чтобы я вся раскрасневшаяся отвернулась к своему окошку и впялилась в столб фонаря, который находился в паре ярдов от нас. И как ему удается так сильно меня смущать? Будто я сижу перед ним совершенно голая.
– Ты не против, если мы припаркуемся у сквера и перекусим? – осторожно спросил Брукс.
Я замялась, но ответила согласием. Оказалось, что он взял все это для нас. Мне стало жутко неудобно, но он как заботливый папочка заставил меня покушать. Видимо нервные дни стали сказываться на моем замученном лице и ему захотелось скорее меня накормить. Я с аппетитом уплетала сочный гамбургер, а врач не спеша попивал свой напиток из полосатой трубочки.
– Красивая прическа. Тебе очень идет, – заметил он, пристально разглядывая мое лицо.
Я чуть не поперхнулась от нежданного комплимента! В этот день я действительно поэкспериментировала над внешним видом. Сделала пробор сбоку и придала волосам небольшой объём. К тому же я впервые за полгода надела юбку.
– Спасибо, доктор Брукс, – невнятно ответила я.
Боже, какая я нелепая. Нужно сначала прожевать, а потом говорить!
Он ухмыльнулся и, вновь прильнув к стаканчику, продолжил разглядывать меня. Я замечала, как его взгляд скользит сверху вниз и обратно наверх. Честно признаться, мне стало не по себе, но я все же доверяла ему. И сомневалась, что этот взрослый и солидный мужчина купил мне пару булочек с котлетой, чтобы овладеть мной в машине у сквера. Нет, этот мужчина самый порядочный из тех, кого я встречала, к тому же он мой психотерапевт. Человек, которому нужно доверять.
Разделавшись с гамбургером и картошкой, я бросила вопросительный взор на еще два нетронутых бумажных пакета с едой. Брукс перехватил мой взгляд и сказал:
– Это твои. Можешь распоряжаться ими как хочешь.
– Спасибо, – мои щеки порозовели.
Какой же он добрый и милый!
– Твой отец, наверное, волнуется, давай отвезем тебя домой, – он улыбнулся и завел двигатель.
Брукс был отличным водителем и внимательно следил за дорогой, поэтому у меня была возможность рассмотреть его более детально. Он был гладко выбрит, а его идеальный профиль завораживал, как дорогое произведение искусства. Никогда раньше не замечала за собой, что мне будет симпатичен человек вдвое старше меня. Это было так необычно и странно. В эти минуты я и поняла, что доктор Брукс нравится мне как мужчина. И пусть я не планировала с ним каких-либо личных отношений, любоваться им мне никто не запрещал.
Доехали мы достаточно быстро. Я чувствовала себя обязанной, но в то же время с ним было комфортно. Он глядел с теплотой и огоньком в глазах, так, как на меня никто еще не смотрел. Вскоре на своем бедре я ощутила властную руку.
Какой-то парализующий яд проник под кожу, и я не могла пошевелиться. Это слишком интимное прикосновение и мне было очень странно. Не могу сказать, что мне понравилось, но и противным оно не было. В эти несколько мгновений даже мой внутренний голос стих, оставляя голову пустой. Ни мыслей, ни эмоций, просто ступор.
– Ну, давай, беги домой, красавица. В четверг увидимся, – рука медленно соскользнула с ноги и вернулась к привычному для нее положению, цепко обхватив руль.
Я с трудом нашарила ручку и, забрав бумажные пакеты, покинула авто, в котором определенно стало слишком жарко. На не гнувшихся ногах я направилась к дому, и посреди дороги несмело обернулась. Я не видела его в затонированных окнах, но чувствовала, что он смотрит. Моя нога сих пор чувствовала его прикосновение, будто он оставил на ней осязаемый след, который горел и покалывал.
Войдя в старый подъезд, окрашенный темно-зеленой краской, я остановилась и припала спиной к стене.
– Что он делает? – вполголоса прошептала я, – И почему я на это так реагирую?
Дома меня встретили голоса, льющиеся из телевизора, и отец, который не дождался меня и уснул прямо на диване, обрамленный тусклым телевизионным светом. Я прошла на кухню, чтобы убрать фастфуд в холодильник и заметила, что там стало чище, чем было во время нашего последнего разговора. Он перемыл посуду в мойке, убрал со стола и подмел полы. На душе потеплело.
Я провела пальцем по экрану смартфона и нашла в контактах номер Джулс, моей подруги из колледжа. Раздалось несколько длинных гудков, и она взяла трубку.
– Клэр? – ее голос был глухим и сонным.
– Ты спишь, что ли в такую рань? На часах восемь вечера…
– Да, знаю. Пришла с учебы и сразу вырубило. Хорошо, что ты позвонила, мне еще на свидание идти через пару часов.
– Ого, свидание! Он симпатичный? – поинтересовалась.
– Да, красавчик с карими глазами… Тебе бы он тоже понравился, но я его уже застолбила, – засмеялась Джулс.
– Кстати.… Помнишь, ты советовала мне обратиться доктору Мартину Бруксу?
– А, психотерапевт, который? Ну и что, ты сходила?
– Да, сходила, – выдохнула я, не зная как подступиться. – Слушай… Он ведь женат, да?
На том конце все затихло, а потом прозвучало сомнительное:
– Да, женат. Почему ты спрашиваешь, Клэр?
– Сама не знаю. Кажется, он мне начинает нравиться.
– Ну, это нормально. Он должен тебе нравиться, чтобы возникло доверие, и ты могла говорить на любые темы. Иначе терапия будет неэффективной.
– Нет, ты не поняла. Он привлекает меня как мужчина. Хотя я понимаю, что это неправильно, но ничего не могу с этим поделать.
Подруга снова засмеялась.
– Ты ведь его почти не знаешь! Ты видишь только внешнюю обертку, которую видят все его пациенты, а какой он внутри знают лишь близкие люди, которые с ним общаются. Как ты можешь думать, что влюблена в него?
– Я не уверена, что влюблена, но он мне точно симпатичен, – раздраженно вздохнула я.
– Послушай, я знаю что это. Я слышала о таком раньше. Это называется перенос. Ты переносишь свои отношения с родителем на психотерапевта. И это даже нормально, многим кажется, что они влюбляются.
– По-твоему я не могу отличить настоящие чувства от какого-то переноса? К тому же, думаю, я ему тоже симпатична.
– Что за бред? У него семья, дети. Какой ему смысл крутить романы с пациентами? Да, и это было бы нарушением профессиональной этики. Не выдумывай. Лучше поговори с ним об этом, он как психотерапевт должен с этим разобраться.
– Хорошо, – желание разговаривать с Джулс куда-то улетучилось.
Она не понимает меня. Более того, я сама себя не понимаю.
Мы попрощались, и я собиралась идти отдыхать, но в коридоре столкнулась с проснувшимся отцом. Он был слегка помят, а лицо уже стало возвращаться к прежнему виду. Оно больше не было таким опухшим и заплывшим. Даже нос и тот стал гораздо меньше.
– Ты давно вернулась? Я хотел тебя дождаться, но сон оказался сильнее меня. Тяжело возвращаться к нормальной жизни, организм бунтует.
– Понимаю. Первое время будет очень сложно, ну ты и сам это знаешь… Я, что-то сильно устала сегодня, сейчас выпью таблетки и пойду спать.
– Клэр, подожди… – нерешительно произнес папа.
– Да?
– Я тут размышлял о том, что ты сказала про клинику. Думаю, можно попробовать.
Я облегченно улыбнулась и бросилась ему на шею.
– Папочка! Я так рада! Обещаю, там тебе помогут, и ты заживешь новой жизнью, станешь другим человеком!
Он крепче меня к себе прижал, и я почувствовала запах его несвежей рубахи.
– Только где нам взять деньги? Я сегодня прошерстил газеты, но пока ничего подходящего не нашел…
– Я разберусь с этим. Все у нас будет хорошо! И… сходи в душ, умаляю, – я наигранно сморщила нос и отстранилась. Отец засмеялся, и на моей душе зацвели нежнейшие лотосы.
Глава 6.
Настал долгожданный четверг. Я взяла на работе отгул, чтобы как следует подготовиться к встрече со своим психотерапевтом. За эти два дня я извела себя мыслями о нём, и терзалась от вопросов, на которые у меня не было ответов. Что между нами происходит? Я чувствовала, что нравлюсь ему. Женщины всегда такое чувствуют. Но всё же сомнения одолевали, и нужно было знать наверняка, потому что я уже влипла в эту субстанцию по уши.
Как мало некоторым из нас нужно чтобы влюбиться. Я не могу с уверенностью сказать что это именно любовь, так как я еще никогда не испытывала это чувство из-за которого совершают подвиги и глупости. Ни один из бывших парней не вызывал у меня столь сильных и необъяснимых чувств как Мартин Брукс.
В моей голове созрел безобидный план, чтобы вывести Брукса на чистую воду, но была большая вероятность, что он не сработает. Ведь больница не лучшее место для его осуществления. Но я решила, что если не получится, ничего страшного не произойдет. А если не попробую – буду и дальше терзаться и жалеть что упустила возможность.
План состоял в следующем: надеть на себя всё самое красивое, что у меня есть, сделать укладку, ярче накраситься и проследить за его реакцией. Если я ему небезразлична, он точно обратит внимание, и я это замечу.
Я надела ту же самую юбку, в которой он меня видел в прошлый раз, облегающую белую блузку и чёрные чулки, которые как раз купила для данного события. Пришлось одолжить для этой цели деньги у подруги. С макияжем решила быть осторожнее, всё-таки не на панель собралась, поэтому просто подкрасила ресницы и подвела губы карандашом пудрового цвета, добавила немного румян и хайлайтера. Получилось очень даже симпатично и не броско. С волосами помогла плойка, хотелось, чтобы они были слегка завитыми. Пробор сделала также как и в прошлый раз, ведь он сказал, что ему нравится.
Каблуки надевать не стала, подумала, что это перебор. Надела свои любимые ботинки на массивной подошве. Они классно смотрятся с этой юбкой – слегка дерзко и в то же время подчеркивают красоту ног. Предвкушение нашей встречи прибавило волнения. Вдруг он будет равнодушен? Или еще хуже – подумает что-то не то?
Пока добиралась до больницы – несколько раз затянулась вейпом.
Брукс был в добродушном расположении духа и даже не заметил мои старания. А впрочем, чего я ожидала от этой затеи?
– Как твои дела, Клэр? – с участием поинтересовался он.
– Хорошо. Наши отношения с отцом начинают налаживаться. Он пообещал, что больше не будет пить, а у меня даже получилось устроить его на работу. Завтра его первый день.
– Замечательно! Я вижу, это хорошо на тебя повлияло. Улыбаешься и кажешься счастливой – это очень хорошо. Расскажи мне, как спишь?
Я не сводила с него взгляда и, убедившись, что его внимание приковано ко мне, закинула ногу на ногу. Юбка приподнялась вверх, слегка обнажая область между ней и чулками. Его взгляд скользнул вниз, как и было задумано. Я мысленно улыбнулась маленькой победе. Его губы слегка приоткрылись, а в глазах мелькнула искра интереса.
– Сон стал лучше, доктор Брукс. И вы правы, я чувствую себя гораздо лучше, – я слегка наклонила голову в сторону, это должно было выглядеть кокетливо.
Психотерапевт опешил. Он явно не ожидал, что я могу быть такой смелой. Он зарылся в бумаги в поисках того самого теста, который я не успела закончить.
Медсестра составляла какие-то таблицы и почти не обращала на нас внимание. Остаток времени мы провели в тишине. Лишь изредка я спрашивала его, если мне была не понятна формулировка вопроса в тесте.
Следующий приём был назначен на вторник, и с теми же рекомендациями он отправил меня домой.
Вернувшись в квартиру, окрыленная неведомым чувством, я начала прибираться, громко включив музыку. Еще было рано судить, сработал ли мой план, ведь пока с ним была медсестра, на многое надеяться не приходилось. Поэтому его растерянность была засчитана как очко в мою пользу.
В нашей квартире уже около десяти лет не было ремонта, обои отваливались, осыпалась штукатурка, а линолеум выглядел так, будто его никогда не мыли. Уборка незначительно исправляла это безобразие, но разруху, в которой мы жили с отцом, было видно невооружённым глазом. Во времена, когда депрессия брала надо мной верх, я почти не убиралась, и от этого наше жилище выглядело как декорации к фильму ужасов. Теперь же мне хотелось навести уют, настолько, насколько это возможно в текущей ситуации.
Я бегала по квартире с тряпкой, желая вычистить все до блеска, до приятного скрипа, прошлась по шкафам с одеждой, сложив все аккуратными стопочками, и тщательно вымыла полы.
Довольная и уставшая я отбросила швабру с тряпкой и плюхнулась на диван. Мне определённо нравилось это состояние! Это, наверное, один из немногих дней моей жизни, когда я так много улыбалась. Нащупав телефон в складках пледа, покрывавшего диван, я начала проверять уведомления. Моё внимание привлекло сообщение с неизвестного номера, в котором были всего два слова, которые окончательно вскружили мне голову. «Я впечатлен». Простая фраза, которая таила в себе так много и взрывалась яркими вспышками счастья.
Нужно ли упоминать, как я на радостях схватила швабру, и начала с ней кружится в безумном танце, не заметив, что отец вернулся домой. В попытках изменить свою жизнь он решил добавить немного спорта, в виде ходьбы и лёгкого бега. Большего ему и не надо, лишь бы не думать об алкоголе. Теперь его максимум – это бутылка с питьевой водой или холодным мятным чаем.
– Клэр, с тобой всё в порядке? – вдруг прозвучал голос отца.
Я мгновенно среагировала, отставив швабру к стене, и, словно нашкодивший котенок, втянула шею. Его мимика застыла в состоянии недоулыбки и удивления.
– Ну да, – собралась я, выпрямив плечи – Просто хотелось сбросить накопившееся напряжение.
– А ну это правильно… – улыбка все-таки захватила его лицо.
– Ты голодный? Я сейчас быстро что-нибудь приготовлю! – сообразила я и пулей метнулась на кухню, опустошая ящики и холодильник в поисках съестного.
– Я видел у тебя таблетки… – тихо подступал папа – Ты это из-за меня начала?
– Ты про антидепрессанты?
– Да. Клэр, я не думаю, что тебе нужно их принимать.… Ну, расстроилась из-за пьяницы-отца, что ж теперь жизнь свою губить препаратами?
– Расстроилась? – остановившись, переспросила я.
То есть все мои жизненные неудачи можно уместить в бездушное «расстроилась»?
– Тёмные полосы у каждого бывают. И у нас были. Но это не повод вредить себе сомнительными таблетками.
Я в ступоре уставилась на него. Язык отказывался шевелиться, но я должна была ответить.
– Родригес требует назад свои деньги назад. Ты даже представить не можешь, как мне приходилось ужиматься, чтобы отдавать ему твой долг! Но всё это неважно, потому что я все еще должна ему. А где мне их брать, пап?! Мне двадцать два, я хочу другой жизни, а не прозябать в зачуханной квартире и работать в стрёмной кафешке за твои долги.
– Я понял.… Прости… – он виновато опустил голову.
– Не думаю, что ты понял каково это. Ведь тебе всё это время было вполне неплохо. Антидепрессанты и психотерапевт помогают мне справиться. Каждый справляется, как может, я выбрала такой способ. Это лучше чем скатиться вместе с тобой в аморальную яму.
– Извини, я сморозил глупость.… Если ты считаешь, что это правильно, то я не буду в это лезть. Просто я беспокоюсь о тебе.
Разговор с отцом чуть было не выбил меня из колеи, но я решила замять его, и просто приготовить, чертов ужин.
– Макароны с сыром сойдут? – спросила я, и после понурого кивка начала их приготовление.
После ужина я улеглась в постель и прокручивала в мыслях каждый взгляд и все движения Брукса. Выискивала в воспоминаниях малейшие детали, которые могли говорить о его симпатии ко мне. Это тешило моё самолюбие и одновременно угнетало, потому что этот мужчина всё также оставался недоступным для меня.
Утро выдалось суетливым и довольно нервным. Папа собирался на новую работу, и это было волнительное событие для нас обоих. Благо ему предстояло работать в непосредственной близости от меня, поэтому я переживала не так сильно. Чего нельзя было сказать о папе. Он старался не показывать вида, что ему тяжело и страшно, но я видела это в его скованных движениях и забитом взгляде.
Когда уволился один из грузчиков нашего кафе, я предложила Сэму кандидатуру отца, заверив, что он трудолюбив и исполнителен. Шефу было проще взять знакомого, нежели кого-то с улицы, поэтому он быстро согласился и дал отцу возможность подзаработать. Я предупредила Сэма о проблемах отца, на что тот пообещал не допускать его к разгрузке алкоголя во избежание срыва.
Я думала, что смогу контролировать отца во время работы и мне казалось, это начало новой счастливой жизни. И, действительно, это было только началом…