Агата Певчая
Три выстрела в небоскребе

– Один момент, Вера Алексеевна. Я вижу на улице несколько соседей, причем обратите внимание, уже с собаками. Нам собака не нужна?

Все проигнорировали вопрос, а Скворцова хмуро посмотрела на него.

– Все понял. Бегу, бегу. Опс, кажется, вот и пресса прибыла. Ну и нюх!

Эмма берется пальцами за виски и присаживается в кресло.

– Вам плохо? – спрашивает Скворцова, оглядывая кабинет.

Эмма отрицательно качает головой:

– Ничего страшного. Мне надо одеться, и мы можем ехать в офис. Я правда не представлю, сколько у вас уйдет время на обыск в доме, но я буду готова ехать через пятнадцать минут.

– Нет, здесь останутся оперативники, которые выполнят процедуру обыска, а мы поедем в ваш офис и там осмотрим все.

Эмма удовлетворенно кивает и поднимается.

– Что ж, это выглядит очень разумно и профессионально. Марта, сделай мне кофе в кружку. Я уезжаю. Если вернется Владимир, то пусть мне сразу позвонит.

Группа людей выходит из дома Эммы и направляется к машинам. К следователю и Эмме подбегает трое журналистов. Они пытаются задавать вопросы об убийстве. Один из вопросов Эмма фиксирует в сознании. «Угрожает ли положению компании убийство ее финансового директора?» Эмма никак внешне не реагирует на вопрос. Оперативники рассаживаются по автомобилям. Эмма садится в личный «мерседес».

ГЛАВА 6

Самолет постепенно заполняется пассажирами. Остается всего несколько свободных мест. Женщина снимает очки. За большими очками скрывалось приятное лицо. Ее серые глаза смотрят на собеседника, почти не отрываясь, и взгляд очень пристальный, твердый, в них чувствуется холодная уверенность. Константин немного смутился от такого взгляда, но продолжает вести непринужденную беседу.

– У вас очень красивое имя, – он пытается поддержать беседу, смущенный вниманием теперь уже со стороны своей спутницы, как если бы она решила с ним первой познакомиться.

– Это правда. А вы, Константин, с какой целью летите в Италию?

Константин улыбнулся, ведь теперь он мог поговорить о своих любимых итальянских увлечениях, а говорить о них он мог до бесконечности.

– Выдалась неделька свободного времени, вот и решил рвануть в теплые края, побродить по старинным улицам Флоренции, Милана и, конечно, Рима, походить по музеям, насладиться великими художниками. Поесть пиццы, прости меня господи!

– Ну, ради пиццы, откровенного говоря, – женщина, иронично улыбаясь и небрежно отмахнувшись ладонью, с легким смехом продолжила, – не стоит так далеко забираться. В Москве масса прекрасных пиццерий и даже лучше многих итальянских. Я даже одну такую знаю.

– Как интересно! У нас с вами отчасти одинаковые пристрастия в еде, – хитро улыбнувшись, заметил Константин.

В этот раз женщина уже громче засмеялась, правда, немного наигранно.

– О нет, не обвиняйте меня в слабости к еде. Меня возбуждает другое.

– И что же, простите за любопытство?

– Мужчины и … – и выдерживая паузу, смотря прямо в глаза собеседника, медленно, и от того еще более усиливая, как духи, чувство шарма, она растягивает улыбку и с придыханием произносит, – деньги.

Мужчина, очевидно смущенный ее фразой, начинает взглядом искать стюардессу и, увидев ее, машет рукой. Послышался усиленный шум работающих двигателей самолета.

– Я слушаю? – подошедшая стюардесса спешила, но остановилась около пассажира.

– Не могли бы вы принести воды, что-то жарко у вас.

– Прошу прощения, мы уже взлетаем, поэтому подождите немного, и я вам сразу принесу.

Стюардесса уходит. Константин, проводив ее взглядом, наконец оборачивается к соседке. Она пристально на него смотрит.

– Говорите, жарко? – негромко спрашивает она.

***

В офис Дмитрия Эмма входит в сопровождении следователя и оперативников.

– Эмма Ивановна, прошу вас еще раз осмотреться и убедиться, ничего ли не пропало? Или есть что-то такое здесь, что не характерно для вашего мужа.

Эмма обводит взглядом, неторопливо обходит кабинет, пожимая плечами.

– Ну, разве что пропали ноутбук и комп.

– Их изъяли и приобщили к делу.

– Дмитрий, каждый день заказывал себе пиццу, но не больше одной, а здесь вот лежат две коробки и одна даже… – уголки рта Эммы искривились, она, пожимая плечами, показывает небрежным взмахом руки на стол, – целая, насколько я вижу. Это странно.

– А сейф?

– Нет. Единственный сейф в офисе только у меня. Остальные сотрудники наиболее важные документы хранят в персональных ячейках охраняемого помещения.

– Но у него должен быть личный сейф? – удивленно спрашивает Скворцова, пристально смотря на Эмму.

Эмма отрицательно покачала головой.

– Впрочем, вы меня навели на очень интересную мысль. Я думаю, что сейф у него все же мог быть. Он должен где-то быть. Точно. Скорее всего, это банковская ячейка, если нет, то я даже не представлю в таком случае.

Сопровождающие Скворцову внимательно осматривают стол убитого. Один из них высокий, тщательно одетый, сразу видно – педант. Он смотрит на открытые ящики стола. Это Игорь, ему около тридцати пяти, брюнет, обладатель длинного лица с парой внимательных глаз, следователь по особо важным делам.

– Любопытно. Вера Алексеевна, подойдите. Это очень любопытно.

Скворцова подходит к столу, потом обращается к Эмме:

– Это действительно странно. Эмма Ивановна, посмотрите.

Эмма подходит к столу, смотрит и улыбается.

В ящиках стола отсутствуют какие-либо бумаги. Все ящики пусты, кроме верхнего. В верхнем ящике лежит подзарядка, очки в футляре и несколько брошюр: выставки, рестораны.

– Ах это! У Димы была странность, бзик, так сказать. Он считал, что редкая бумага стоит того, что на ней написано. Поэтому в его жизни бумагооборот был сведен к минимуму. Вся переписка, дневники, документы – все в электронном виде.

– Значит, вся его переписка в наших руках, – уверенно говорит Скворцова, обращаясь к Игорю. – Это облегчает нам расследование. Итак?

– Пусто. Стерильно, как в аптеке. Но я уже получил копию видеозаписи с камер наблюдения компании.

– И здания тоже?

– Обижаете, Вера Алексеевна, – рукой он показывает двум оперативникам на выход. – Ну что опечатываем кабинет?

Один из оперативников жадно посмотрел на целую пиццу.

– Игорь, пицца нетронутая, почти свежая. Жалко. Пропадет. Может быть, забрать?

Его вопрос все проигнорировали.

Эмма бросает взгляд на кабинет, и последней выходит. Свет в кабинете выключается. Дверь опечатывается.

Скворцова выходит вслед за Эммой, которая направляется к «мерседесу». Она идет спокойно, легким кивком поблагодарив водителя, придержавшего дверь. Машина плавно трогается и проезжает мимо группы следователей. Эмма сидит в машине и смотрит в телефон, не обращая ни на кого внимание.

Проводив взглядом машину Эммы, Скворцова начинает звонить по телефону.

– Вася, дорогой мой, прости, что беспокою тебя в субботу… как ты, на работе? – Вере Алексеевне хотя бы наигранно хотелось посочувствовать коллеге. – Я хочу попросить тебя вот о чем. У тебя ноутбук и комп убитого Дмитрия Сазонова. Да, ты из-за него и потерял заслуженных отдых. Первым делом нужен доступ к ноутбуку. Дай мне сразу знать. Спасибо, дорогой!

***

Самолет взлетел и набрал высоту. Некоторые в салоне облегченно вздыхают, начинается движение пассажиров в сторону туалетов и обратно. Все-таки полет – это испытание. Константин и шатенка сидят молча. Она смотрит в иллюминатор, думая о своем. Затем словно пробуждается, оглядывается и достает из сумки электронную книжку. Мужчина поворачивается к соседке.

– Какая вы предусмотрительная! А я вот ничего, кроме планшета, не взял. И то пришлось сдать его в багаж. Значит, вы любите читать? – произносит Константин, переводя заинтересованный взгляд с электронного покетбука на лицо соседки. – А что именно? Какие жанры предпочитаете?

– Детективы, – не отрывая глаз от включившегося экрана, словно желая как можно быстрее прочитать действительно нечто более интересное, чем уже поднадоевший ей разговор. – Даже правильнее сказать, классиков жанра. Слава богу, что выбор их просто огромен. На любой вкус. А вы, Константин, что обычно читаете?

Видно, что этот вопрос его немного смутил. Его глаза слегка расширись, и он, любуясь профилем головы очаровательной женщины, в задумчивости отвечает, но при этом, как бы оправдываясь.

– О, я больше, знаете ли, читаю профессиональную литературу, да иногда что-нибудь по психологии.

Шатенка, все-также не отрывая глаз, задала с легким смехом до неприличия нескромный вопрос:

– Желаете манипулировать другими или в себе разобраться?

Константин окончательно почувствовал себя выбитым из седла прямолинейным вопросом, заданным умной женщиной. Он секунду замолчал, но затем оба, как по команде, вежливо рассмеялись.

– Однако какая вы колкая.

Наконец шатенка снова посмотрела на собеседника. Ей хотелось нанести последний удар по самолюбию этого нахала, как она его для себя уже успела охарактеризовать.

– Я прямолинейная. Это качество помогает экономить время и силы. О! Вот нам, кажется, несут воду.

И правда, к ним с улыбкой подходила стюардесса, неся по бутылке воды и стаканчики.

– Спасибо. Мне надо выпить витамины. – Шатенка открывает сумку, достает яркий пузырек витаминов, а затем, вытряхнув капсулу, запивает водой. Она ставит стаканчик в подставку, подносит ладонь ко рту, морщится и пытается прокашляться, вдруг ее лицо искажается в страшной гримасе, грудь и плечи приходят в движение, искривляясь в судороге. Женщина хватает ртом воздух и обхватывая руками горло. Она хрипит, дёргается в конвульсиях, вслед за тем вдруг ее тело ослабевает, и она медленно подается вперед, упираясь головой в спинку переднего кресла. Константин, бледный и испуганный, парализованный от испуга, сидит с широко открытыми глазами. Собравшись с силами, он попытается закричать, но вырывается только жалобное мычание, но наконец он дико завопил:

– Помогите, ради Бога. Врача! Врача!

Женщина была уже мертва.

ГЛАВА 7

СУББОТА, УТРО

Молодой человек сидит за большим столом, который отчасти завален разобранными компьютерами. Он подключает к ноутбуку провода и что-то напевает, иногда делая глотки из огромной кружки, которую он предусмотрительно ставит на отдельный столик.

***

СУББОТА, ОКОЛО 13:00.

Эмма отъехала от офиса в состоянии относительного спокойствия. И хотя чуть позже она будет сама удивляться, как она, женщина, могла прежде всего думать о вещах материальных, даже кому-то покажется меркантильных, а не горевать пускай о нелюбимом и разочаровавшем муже, но все же человеке. Смерть Дмитрия породила, как подметила про себя Эмма, проблемы, связанные с поиском нового финансового директора, и надо сказать, что это не прибавило сочувствие погибшему. «Ужасно неудачное время для смерти», – размышляла Эмма, пытаясь в голове подобрать подходящую кандидатуру, когда раздался звонок. Эмма видит на экране смартфона «ВЛАДИМИР».

– Ну, слава Богу! – воскликнула облегченно Эмма, – Вова, разве так можно!? Можно же предупредить, что не будешь ночевать? Что случилось? Ты где?

Голос Владимира не вызывает у Эммы тревоги, но в его голосе слышится напряжение человека, делающего формальный звонок, чтобы предупредить или сообщить неприятное сообщение.

– Мама, мама, успокойся, у меня все хорошо. Я сейчас дома, но мне нужно срочно уехать на несколько дней.

– Как уехать?! Ты же знаешь, что Дмитрия убили? – возмущенно спрашивая сына, она скрывала свою растерянность поведением сына. – Я не рассчитываю, конечно, на твою поддержку, но мне бы хотелось, чтобы ты был сейчас рядом по вполне понятным причинам.

– Мама, я тебе сочувствую и все такое. Но ты знаешь, какие у нас были отношения с Димой, поэтому я нисколько не переживаю из-за него, только если из-за тебя.

Эмма в раздражении смотрит в окно, где сменяются последние виды городского пейзажа. Машина вырвалась за пределы кольцевой дороги, и теперь мимо проносились сосновые боры и дорогие фасады и черепичные крыши загородных домов.

– Меня напрягают и эта срочность, и твоя таинственность. Это невовремя и некстати, – Эмма в раздражении пытается подобрать слова. – Это не солидно, в конце концов. Если бы не все это … дело, ты бы поставил меня в неловкое положение с Левиными.

– Мама, я уезжаю всего на несколько дней. Когда я вернусь, я все расскажу. Все, целую!

Эмма опускает руку с телефоном и смотрит в окно. Почти сразу снова раздается трель нового звонка. «Василиса».

– Здравствуй, милая! Как ты там?

В голосе Василисы слышна паника, прямо чувствуется, как дрожит ее голос, буквально вибрирует каждое слово.

– Мамочка, что случилось!? Я только сейчас узнала о Диме. Боже мой! Кто и за что? Почему? – кажется, что еще немного, и Василиса сорвется в истерику. Эмма даже внутренне удивилась, отчего дочь так переживает по человеку, которого терпеть не могла. – Уже известно, кто это сделал?

– Успокойся, пожалуйста. Информации очень мало. Я сейчас была у следователя. Насколько я понимаю, еще не выяснили, кто убийца. Может быть, что-то следователи найдут, выйдут на след убийцы и разберутся во всем. Извини. Я тебе перезвоню, идет очень важный звонок. Целую, милая.

Видя на экране «ЛЕВИН», Эмма не мешкая нажимает кнопку «ответить». И, не дожидаясь ее приветствия из трубки, слышен хорошо поставленный мужской голос.

– Эмма, я только узнал от Лены, что тебя арестовали и потащили в тюрьму. Она это видела в новостях.

– Дорогой Эдуард Константинович, это больше, чем преувеличение. Это неправда. Я была свидетелем следственных действий дома и в офисе. Не более. Я – свидетель. Свидетель, – умиротворенно повторила она.

– Обыск? Без последствий?

– Ох надеюсь, – старается говорить непринужденно Эмма. – Все очень банально. Посмотрели, ушли.

– Ясно. Эмма, если тебе потребуется хороший адвокат, который сможет тебе реально помочь, то я тебя таким обеспечу. И тебе спокойнее, и мне. Ты знаешь, я плохого не посоветую. Я как раз встречался вчера с ним. Как сказала одна наша общая знакомая, он из-под носа самого дьявола вытащит несчастного грешника из кипящего котла.

– Спасибо, но я думаю, мне ничего такого грозить не может, – замечает Эмма, пытаясь отшутиться.

– Ну дай Бог, Эмма. Если хочешь, приезжай к нам сегодня или завтра. Мы будем рады. А как там Владимир? Леночка очень хотела поближе познакомиться со Владимиром. Он ей понравился, когда мы были у вас в гостях.

– Мне приятно это слышать. Владимир просил его извинить, – Эмма старается придать голосу серьезность, – он говорит, ему потребовалось срочно уехать по делам. Спасибо за приглашение, но мне хочется дома побыть в тишине. Обдумать положение вещей. Леночке передайте привет. Я ей позвоню завтра. Обнимаю.

ГЛАВА 8

ПОНЕДЕЛЬНИК, УТРО

Утром, в понедельник, в кабинете Скворцовой с самого утра началось совещание. Скворцова занимала хороший кабинет с довольно простой и уже давно не новой мебелью: т-образный стол и простые офисные стулья с серой обивкой, которые изрядно потускнели от многочисленных сидельцев. Кабинет ей был предоставлен в собственное распоряжение и ни с кем она его не делила, поэтому он считался удобным местом для обсуждения рабочих моментов всей следственной группой. Собрались Скворцова, Игорь, Ваня и зампрокурора города Василий Иванович, пятидесятилетний лысоватый мужчина с круглым лицом. Хитрые умные карие глаза с морщинками вокруг них выдавали в нем весельчака. Застегнутый китель неудачно подчеркивал его пристрастие к хорошей еде. Откровенного говоря, из-за небольшого живота китель в то утро отвратительно сидел на заместителе прокурора, вынуждая того то и дело поправлять пуговицы и складки мундира, впрочем, прокурор делал это непроизвольно, занятый мыслями о расследуемом деле. Сегодня утром зампрокурора был серьезен.

Скворцова закончила раскладывать свои бумаги. Отодвинув свежезаваренный чай в хрустальном стакане в мельхиоровом подстаканнике, она начала совещание.

– Итак, что мы на данное время имеем… – Скворцова подносит ладони к лицу и смотрит на коллег, но ее прерывает зампрокурора.

– Мы имеем убитого, но не убийцу.

– Василий Иванович, это банально, – укоризненно, но по-свойски обратилась к прокурору, а затем заглянула в блокнот. – Итак. Первое. Убитый – финансовый директор крупнейшей строительной компании, супруг одной из самых богатых женщин страны.

– Одной из самых влиятельных женщин в строительном бизнесе, как оказалось, – заметил Ваня.

Скворцова пропустила это реплику и продолжила, по необходимости сгибая пальцы:

– Спасибо. Продолжаем. Второе. Сделано три выстрела. Все попали в цель. Третье. Кто это сделал? Мы пока не знаем, но мы установили, что он застрелен из пистолета «Макарова». Пистолет не обнаружен на месте преступления, но у нас есть пули и гильзы. Четвертое. Мы точно знаем: пистолет «Макарова» был в доме Эммы Воронцовой. Тот же это ствол или другой, нам предстоит выяснить. Пятое. Мы установили время убийства. Около восемнадцати часов. Эмма покинула офис в восемнадцать часов с минутами, но она могла быть последней, кто мог видеть Дмитрия живым. Как раз около восемнадцати часов она вышла из его кабинета. Секретарь ушла с работы ровно в 19.00. Шестое. Около двадцати часов его обнаружила уборщица.

– Я просмотрел запись и видел, как Эмма выходила из офиса. Если она его пристрелила, то она не женщина, она – терминатор, – Ваня решил добавить от себя впечатление об Эмме.

– Иван, ты очень впечатлительный человек. Тебе это будет мешать в отношениях с женщинами, – Скворцова, надев очки, смотрит поверх них на молодого следователя. Сейчас она очень сосредоточена и серьезна. – Продолжаем.

Все мужчины переглянулись. Зампрокурора прочистил горло, поправил форменный галстук и подмигнул обоим своим коллегам. Ваня смущается. Игорь хмыкает.

– Продолжаем. Седьмое. Мотив преступления не установлен. Восьмое. Круг подозреваемых пока не установлен, но у нас уже есть кое-что. И это серьезно. Василий Иванович! Мы вскрыли ноутбук. Итак. Дмитрий собирал компромат на свою супругу. Причем рыл основательно по нескольким направлениям. Налоги, коррупция и личная жизнь.

– Вот гнида! – порезав на стуле, буркнул Игорь. Все мужчины в знак согласия молча кивнули.

– Приблизительно я так и охарактеризовала бы его. Идем дальше. По первым двум пунктам этого расследования мимо, а вот с третьим, по личной жизни, есть отчет «де-тек-ти-ва» некоего Орехова, с фотографиями, – здесь Скворцова иронично произносит имя, разворачивает ноут, чтобы все было видно. На фотографии Эмма целует в щеку элегантного мужчину. – Хотя фотографий более интимного характера нет. Есть описание встреч. Обычно раз в неделю и в ресторане. Самый последний отчет был получен за один день до убийства. И этот некто Орехов пишет, что получит фотографию с их интимной встречи, чего так настойчиво добивался убитый. Игорь, найди этого сыщика. Допроси его и вытряси из него всю информацию по этому делу, особенно по этому человеку.

Вера указывает на спутника Эммы, потом делает глоток чая, оглядывая всех.

– Девятое. Дальше еще интереснее. В ноутбуке найдено исковое заявление о расторжении брака и другое исковое – о признании недействительными условий брачного договора в части режима раздела совместно нажитого имущества, по последнему иску он претендует на существенную долю доходов супруги. Напоминаю, что компания оценивается в почти сто миллиардов рублей. Господа, вопрос. Можно ли это назвать мотивом убийства?

Трое мужчин переглядываются. Вопрос в таком деле более чем деликатный, ибо где есть семейное склоки, не всегда очевидное истинно.

– На первый взгляд, это очень серьезный мотив. Это очень большие деньги, – произносит Игорь, но в его голосе нет уверенности.

– Это очень солидный мотив, – решительно заявляет Ваня, как будто надеется понравиться Скворцовой или оправдаться после ее сарказма о его впечатлительности.

Следователи вопросительно смотрят на зампрокурора. Тот откашливается, желая придать своему голосу серьезность.

– Вот что, пинкертоны, я предлагаю не торопиться. У нас есть немного времени обдумать и поискать еще улик. Не будем покупаться на якобы очевидное. Ошибка – обернется таким скандалом, какого не было на моей памяти с две тысячи третьего года.

Скворцова оборачивается к коллегам и разводит руками.

– Пинкертоны, вам в офис компании, – обращается любимым эпитетом прокурорских работников. – Первое. Ваня, ты с начальником службы безопасности просмотри запись камер за весь день. Составьте поминутный график, кто и когда заходил в кабинет убитого. Поминутно. Второе. Игорь, переговори с секретарями убитого. Их две: старшая – Анжелика, вторая – Вероника. Узнай, как ты умеешь, об убитом, все о нем, как о человеке и начальнике, всю подноготную и вызови этого «де-тек-ти-ва» и потолкуй с ним. Выжми из него, что получится.