Агата Лав
Заложница миллиардера
Глава 4
Я пытаюсь убедить Марину, что ничего не видела, что свет ослепил меня и у меня не было ни шанса разглядеть, кто передо мной. Я действительно ничего не видела, мужчина как был таинственным незнакомцем, так и остался.
– Я зажмурилась и только и услышала, как его машина сорвалась с места.
Марина поджимает губы и смотрит с сомнением, но потом пару раз кивает и обещает донести это до Хозяина. Попытаться, во всяком случае.
– Вам стоит отдохнуть, – бросает она, кладя ладонь на дверную ручку. – Завтра будет новый день. Посмотрим, что можно сделать.
Она поспешно уходит, словно боится, что я все-таки заплачу или кинусь на отчаянный штурм. Но я молча наблюдаю, как захлопывается дверь и щелкает замок. Мне почему-то кажется, что охранник остается дежурить под дверью и еще вернется в комнату. Балкон-то остался открыт.
Я иду к нему, пока есть доступ, и распахиваю высокую дверь с тонированным стеклом.
Ох.
Балкон огромный, ему больше подходит определение “терраса”, которую украшает плетеная мебель и качели с голубыми подушками. Борт сделан из закаленного стекла, из-за чего к краю страшновато подходить. Да и высоко. Я думала, мы на втором этаже, но нет, это третий. Меня заперли на самом верху, обеспечив сногсшибательным видом и не оставив надежды как-нибудь спуститься.
Я опускаю взгляд вниз и замечаю квадратный внедорожник, который стоит напротив веранды с потушенными фарами. Хозяин вернулся? Он тоже сейчас в доме? Мне становится не по себе от одной мысли, что этот странный мужчина находится совсем близко. Мы с ним под одной крышей, и я вынуждена подчиняться его бредовым приказам, ведь он сильнее, богаче и не боится нарушать закон. А что еще? Через какую черту он готов переступить с той же легкостью?
Я возвращаюсь в комнату и бесцельно обхожу ее по кругу, по привычке думаю о душе перед сном, но я не готова раздеваться в незнакомом доме. Лучше в одежде забраться в кровать, укрыться с головой и действительно попробовать заснуть. Хотя бы несколько часов отдыха, тогда завтра я буду отдохнувшей и смогу лучше соображать. Может, и придумаю выход.
Или мне удастся поговорить с Хозяином.
Я забираюсь в кровать, которая оказывается воздушной, как в лучших отелях, и непроизвольно вбираю приятный аромат кондиционера. Марина прекрасно знает свою работу, в доме доведена до идеала каждая мелочь. И само место удивительное. Лесная тишина окутывает, отдаваясь шорохами высоких деревьев и заодно успокаивая мою нервную систему. Мне мерещится, что где-то трещит камин, и монотонный звук постепенно усыпляет меня.
– Саша.
Я резко открываю глаза и рывком усаживаюсь в кровати.
– Я принесла завтрак, – произносит Марина, указывая на позолоченный поднос. – Тут несколько блюд, я не знала, что вы любите. А еще чай и кофе. Вот сливки.
Она обводит ладонью маленький кувшин с красивой рельефной ручкой. Вся посуда смотрится как раритет, который достали из-под стекла и каждый предмет которого застрахован на сумасшедшую сумму.
– Как спали? – спрашивает Марина услужливым тоном, после чего проходит к окну и поправляет шторы, которые я откинула в сторону, когда выходила на балкон.
Она придает им художественный вид, как с обложки дизайнерского журнала. Открывает окно, впуская свежий воздух, и снова оборачивается ко мне.
– Если вы такое не едите, я могу приготовить, что закажете, – спохватывается она, заметив, что я не притрагиваюсь к тарелкам. – У меня отлично получается итальянская кухня…
– Нет, всё хорошо. – Я откидываю одеяло и спускаю ноги на прикроватный коврик. – Мне неловко, Марина, вы опять ведете себя как служанка.
– Это моя работа, – она мягко улыбается, – а вы гостья, так что всё логично.
– Гостья? Теперь это так называется?
Марина ничего не отвечает и проходит к креслу, на котором я замечаю синюю сумочку. Женщина подцепляет ее за ручку и ставит на комод рядом со мной.
– Здесь косметика и пижама, – сообщает она. – Я подумала, вам могут понадобиться всякие женские мелочи.
– Это ваше?
– Да, но оно всё новое. Я люблю запасаться.
Она легонько улыбается, но у меня нет сил ответить ей тем же.
– Вы говорили с ним? – я задаю главный и единственный вопрос, который волнует меня.
– Да. – Она тяжело выдыхает и переводит взгляд на свои ладони.
– И? Что он сказал?
Я поднимаюсь на ноги и подхожу к Марине. Она мнется и подбирает слова, а мне бы услышать ответ поскорее. Я уже готова встряхнуть ее как следует, когда она все же поднимает на меня глаза и произносит:
– Я сказала ему, что вы ничего не разобрали из-за яркого света. Не увидели его лица.
Я киваю, чтобы она продолжала.
– Он только кивнул. Принял к сведению.
– И ничего не ответил?
– Нет, – Марина качает головой, – он вообще редко говорит.
– Да не сказала бы, – я вспыхиваю на эмоциях. – Что я тупица, он донес красноречиво!
Я слепым шагом направляюсь в центр комнаты, кручусь туда-сюда, чтобы хоть куда-то деть злость и душное чувство беспомощности, которое крадется прямиком в сердце. У меня подрагивают пальцы, приходится собрать их в замок на груди, но это нисколько не помогает успокоиться. Я только сейчас признаюсь, что подспудно убедила себя, что утром кошмар закончится. Нужно только вытерпеть одну ночь, а там недоразумение разрешится и меня отпустят на все четыре стороны.
Но всё не так.
Я проснулась, а дурной сон не закончился.
– Нужно еще время, – Марина “включает” вчерашнюю пластинку ласковым голосом. – Вы пока составьте список вещей, которые вам понадобятся. Я закажу, и уже к вечеру всё привезут.
– Ох, какая щедрость! – Меня передергивает от ее предложения. – Что угодно можно просить? Или есть бюджет?
– Нет, бюджета нет.
– Как неосмотрительно. Сейчас, подождите, у меня есть список в телефоне, давно составила на такой случай. – Я провожу пальцами по измятому пиджаку. – Хотя стоп. У меня же его украли.
– Его не украли, а временно убрали.
– Марина, вам бы в суде работать!
Я вскидываю руки, но Марина никак не реагирует. Я вообще впервые вижу такую выдержку и преданность одновременно, не работник, а мечта. У нее даже голос меняется, когда она заговаривает о Хозяине, появляется пронзительная интонация, которая как раз раздражает меня. Она как будто оправдывает его!
– Я хочу телефон, машину и открытые ворота. Вот мой список.
– Это невозможно.
– Значит, это похищение, а ваш Хозяин преступник. Вы понимаете, на кого работаете? Вы же можете позвонить в полицию и помочь мне. Я не поверю, что у вас тоже забрали телефон.
Марина опускает глаза в пол.
– Я не могу, – бросает он слабым голосом.
– Почему? Я прошу у вас помощи, Марина, я же вижу, что вам тошно от всей этой ситуации. Вы прячете глаза и пытаетесь сгладить углы. – Я подхожу к ней ближе, но женщина сторонится. – Помогите мне, сообщите хотя бы моим родным, они будут беспокоиться и сходить с ума…
– Нет, – она выпаливает, бросая на меня острый взгляд. – Он хороший человек, я не могу с ним так.
Он.
Хороший.
Человек.
– Дверь будет открыта, – Марина продолжает официальным тоном, – вас никто больше не будет запирать. Весь дом, кроме второго этажа, и участок в вашем распоряжении.
Она уходит, оставляя меня наедине с завтраком. Дверь и правда остается открытой, но я же знаю, что здесь полно охраны. И видеокамеры, скорее всего, имеются.
– Кроме второго этажа, – повторяю задумчиво. – Хозяин живет там?
Я подцепляю аккуратный чайничек и наливаю себе чай, выбираю круассан из всего многообразия и заставляю себя поесть. Чувство аппетита приходит постепенно, а вот мысли не хотят успокаиваться. Я пытаюсь придумать, что делать дальше и как себя правильно вести.
Всё очень странно… Ко мне хорошо относятся, если не считать такую малость, как тюремное положение, приставили личную служанку и даже разрешили прогуляться дальше одной комнаты. Мне трудно представить размер участка, но если вспомнить неприличный размах особняка, то можно заранее поразиться. Не удивлюсь, если тут есть теннисный корт и личный лес.
Но меня тянет в другое место.
Я умываюсь после завтрака и с опаской выглядываю в коридор, заранее захватив пустой чайник. Коридор оказывается пуст, а ковровая дорожка указывает направление к лифту. Я иду к нему, минуя лестницу, на ступеньках которой дежурит охранник. Он отводит глаза, словно у него приказ не смущать меня, и спускается на пару ступенек ниже.
Так-то лучше.
Я вызываю лифт, молясь, чтобы в нем не оказалось еще одного охранника или вовсе швейцара. Когда раздается металлический щелчок, я вхожу в кабину и нажимаю цифру 2.
Глава 5
Нажимаю снова, но лифт отказывается слушаться. Ну конечно, так просто на хозяйский этаж не попасть! У сумасшедших затворников всё продумано!
– Чтоб тебя, – шепчу со злостью и бесцельно провожу пальцами по панели с кнопками.
Вот что делать? Что придумать? Я не хочу сдаваться и примерять роль послушной заложницы. Сказали ходить по указанным этажам, а я, значит, рада стараться? Нет, ничего подобного. Не нужны мне круассаны с брусничным джемом в постель и исполненный список желаний к вечеру.
Пусть других одаривает, меня не надо, я как-то не мечтала оказаться в роскошном замке на правах комнатной собачки, которой можно указывать место и радовать новым помпончиком на ошейник. Наш нелюдимый Хозяин так себе это представляет? Я радостно захлопаю в ладоши и променяю свободу на возможность попросить… что, кстати, попросить? Что вообще просят у богатых мужчин с душевными проблемами и сбитой программой социального поведения?
Сумку, за которой очередь тянется на полгода?
– Сам ее носи, – шиплю. – Можно сразу на голове. И статусно, и лица никто не увидит.
Пальцы сами соскальзывают ниже, и я замечаю отверстие для ключа под кнопками. Весь металл вокруг замочной скважины исцарапан, подсказывая, что ею часто и неаккуратно пользовались. Это точно не Марина. Интересно, а у нее есть доступ на второй этаж?
Я трогаю кнопку 1, но отсчитываю пару секунд и зажимаю кнопку STOP, которая светится красным ободком. Лифт плавно тормозит и включает предательский звоночек, который зачем-то сообщает всем вокруг о моем “гениальном” плане. Но поворачивать поздно, я кладу ладони на створки и пытаюсь найти точку, куда лучше всего приложить силу. Раздвинуть их и прикинуть место, на котором остановился лифт. Вдруг повезло и я угадала с моментом?
– Что ты делаешь?
Я подскакиваю на месте, когда в кабинке раздается холодный мужской голос. Я оборачиваюсь, прижимаясь спиной к створкам, и оглядываюсь по сторонам.
– Выше, – Хозяин подсказывает.
И не врет.
Под потолочным ободком можно разглядеть маленькую камеру, а звук идет из динамика над панелью с кнопками.
– Так что ты делаешь, Александра?
– Пытаюсь выйти на втором этаже.
– Для этого нужен ключ.
– Я догадалась, спасибо. – Смахиваю выбившиеся прядки и отворачиваюсь от камеры.
Какой смысл смотреть в нее, если я все равно не вижу его. Он контролирует всё в доме и вновь разглядывает меня, когда я могу лишь слышать его грубый голос.
– Вы не отпустите меня? Вы же понимаете, что я не хочу находиться здесь, и это никак не исправить…
– Не хочешь?
– Что? Конечно, нет.
– У меня сложилось другое впечатление.
Мужчина замолкает, обдумывая что-то, а я пытаюсь осмыслить его слова. О чем он вообще? Что он напридумывал на мой счет?
В этот момент лифт приходит в движение, но буквально на несколько секунд. Он доходит до правильной точки, и с характерным звуком раскрываются стальные дверцы. Я бросаю взгляд на панель, чтобы проверить догадку, и недоверчиво кошусь на комнату, которая предстает передо мной.
На хозяйском этаже нет коридора. Тут планировка пентхауса, когда из лифта попадаешь в просторную гостиную. Она разбегается во все стороны и кажется полупустой, мебели слишком мало даже для лаконичного дизайна, а вот солнечного света в достатке. Панорамные окна занимают всю противоположную стену, и на них нет ни штор, ни занавесок.
Я перешагиваю порог кабинки и вхожу на второй этаж. Сердце на мгновение решает, что оно бьется в груди итальянки, и выстукивает что-то страстное и буйное.
Тише, Саша, тише.
Сама же хотела попасть сюда и поговорить с ним.
По-человечески.
Вот с ним же можно поговорить по-человечески?
Я снова оглядываюсь по сторонам, проходя в центр. Замечаю новые детали, как беговая дорожка и разбросанные брендовые пакеты. Стеклянные полки с какими-то кубками. Или это вазы? Современное искусство, в котором я не понимаю? Вот бильярдный стол я сразу узнаю, а еще бандажные бинты, что лежат на угловом диване.
Ничего ужасного пока.
Ни оружия, ни разных вызывающих вещей.
Я слышу щелчок, что доносится справа, и оборачиваюсь на звук. Раскрывается дверь, и мое внимание сразу привлекает огонек сигареты. Красно-оранжевый круг танцует в темноте, в которую погружена другая комната, и указывает направление для взгляда. Я была права, когда решила, что он высокий.
Он делает глубокую затяжку, и огонек уплывает в сторону. Превращается в пепел, который падает на пол.
– Мы поговорим так, – бросает мужчина.
Я не вижу его, но отчетливо чувствую, как в комнате меняется настроение. Будто появление Хозяина приглушает освещение, тяжелая энергетика пронизывает каждый сантиметр пространства, и оно перестает быть просторным и залитым светом. Наоборот, мне тесно. Я никак не могу привыкнуть к острым ощущениям, которые приходят ко мне каждый раз, когда я оказываюсь под взглядом незнакомца. Он безотчетно пугает меня, и мне приходится уговаривать себя остаться на месте, а не начать пятиться в дальний угол.
Я искала его и хотела поговорить, но наедине с ним во мне просыпается маленькая девочка. Жертва, которую заперли в богом забытом доме и забыли рассказать, для чего она нужна.
Я прикрываю глаза на нервах и делаю только хуже. Так он кажется еще ближе, почти рядом, я улавливаю его размеренное глубокое дыхание и кажусь себе совсем хрупкой и беззащитной. Я настолько запутываюсь, что мне мерещится, что тягучие волны его вдохов и выдохов проходят по моей коже.
Задевают меня и проникают под одежду.
– Ты пришла молчать? – бросает он после затяжки. – Ты же для чего-то нарушила правило и пришла ко мне?
Я вдыхаю горьковатый воздух, который уже напитался табачными нотками, и открываю глаза. Хотя уже не знаю, хочу ли разглядеть его черты в сумраке или нет. Ведь это водораздел, я интуитивно чувствую, что если узнаю, кто он, вернуться назад мне будет намного сложнее.
– Я подумала, что уговорю вас отпустить меня, – говорю как есть.
– Так быстро? Я разочаровал тебя?
– Я не знаю, кто вы.
Он усмехается.
– Не начинай, – он как будто отмахивается от меня, а в его голосе появляется ядовитая злость. – Тут нет идиотов, мы оба прекрасно понимаем, для чего ты забралась в мою глушь.
– Я… Нет, стоп, послушайте меня…
Я взмахиваю руками, не зная, как еще пробиться. Он умеет выставлять невидимую стену, между нами лишь воздух, а у меня чувство, что гранитный камень. Не достучаться. Никак.
– Ты репетировала это? – Он указывает ладонью на мое потерянное лицо, сбрасывая пепел на пол. – Не верю, крошка. Потренируйся еще, а то ни единой слезинки. Слабовато, я видел концерты круче.
– Я не актриса, но вы доведете меня до слез. Не сомневайтесь, вы на верном пути.
Отворачиваюсь на мгновение, чтобы отдышаться.
Он ужасен.
И непреклонен.
– Ты сама приехала, – отрезает он. – Сама постучалась ко мне в дом.
– Мне всего лишь нужна была помощь!
– И поэтому ты первым делом скинула координаты этого места? – он тоже повышает голос, скрежеща металлом. – Хватит. Ты не первая девочка с красивыми глазами, которая думает, что умнее всех. Мне не двадцать, я не ведусь на стройные ноги и рабочий рот…
Что?!
– Не смейте! Нет!
– Вот гордость отрепетировала на пятерку. Молодец.
Он принимает меня за кого-то другого и поэтому не готов слушать. Плевать ему на мои вопросы и на мою случайность в его судьбе, он уже всё решил и давит катком безграничной силы.
– Сколько вы будете держать меня здесь?
– Мои люди соберут на тебя досье, и я пойму, как заткнуть тебе рот. Ты сможешь уехать, когда я буду уверен, что об этом месте никто не узнает.
– А как же координаты, которые я скинула?
– У меня отличная система охраны, они всё пресекли.
Сигаретный всполох летит на пол. Мужчина бросает окурок, но не тушит его ботинком, оставляя тлеть.
– Сколько сейчас платят за меня? – интересуется он лениво. – Я заплачу больше. Расскажешь, как вышла на дом, и я выпишу чек.
Я молчу.
А что говорить?
Он слышит только себя.
У меня не укладывается в голове, как Марина могла назвать его хорошим человеком. Она точно говорила о нем? Передо мной совсем другой человек – заносчивый, грубый и ожесточенный. В каждой интонации его голоса звучит холод, колкий и острый, как стекло.
– Боишься продешевить? – снова усмешка.
– Мне не нужны деньги, я просто хочу домой. Я не знаю, кто обидел вас и почему вы живете жизнью, которую я никак не могу понять, но я тут ни при чем. Я случайная девушка, меня никто не присылал и не обещал денег. Я не понимаю половину из того, что вы говорите. Только чувствую вашу злость… Вы пугаете меня, – я выдыхаю с нервным отголоском. – Вам интересно, как я нашла ваш дом? Я расскажу бесплатно.
Я продолжаю говорить, пока есть возможность.
– У меня сломалась машина, других людей на трассе не было. Я крутилась на обочине и не знала, что делать, начинало темнеть, сотовый сел, а под капотом я действительно ни черта не понимаю. Я прошла к повороту и оступилась, скатилась с обочины и тогда заметила странный отблеск. Это оказалось забором вашего дома.
Я перевожу дыхание и пытаюсь припомнить какие-нибудь детали. Хотя, с другой стороны, это может оказаться лишним. Он же мнительный и недоверчивый, еще решит, что я заранее продумала все мелочи и подготовила легенду, чтобы звучать убедительно.
– Я открыла калитку и подошла к двери дома. Вы открыли мне.
Всё.
Простая и логичная история.
Почему ему сложно поверить в нее?
Я смотрю в темноту, и мне становится неуютно. Кажется, будто наши взгляды встречаются… Вернее, что он смотрит мне прямо в душу, ловит в свою ловушку, а я даже не могу разглядеть, какого цвета его глаза.
– Вы не верите мне? – задаю прямой вопрос, но отворачиваюсь в сторону.
– Вера – слишком дорогое развлечение. – Он как-то тускло выдыхает, после чего слышится металлический стук.
Я уже слышала такой. Да, точно. Как раз когда он приоткрыл мне дверь в первую встречу и приказал ждать на веранде. Но я не могу понять, что это за звук.
А еще я замечаю, как вдруг изменился его голос. Напитался нечеловеческой усталостью.
– Вам плохо?
– Что?
– Не знаю, я просто… У вас голос стал другим, словно вам больно.
Запоздало прикусываю язык, но это всегда было моей слабостью: когда я нервничаю, я начинаю рассуждать вслух.
– Иди, Александра. Мы закончили.
Я не могу спорить с ним таким. Я же слышу, что что-то случилось, пока я рассказывала, как попала в его дом. Он скрывает и пытается говорить расслабленно, но хриплые выдохи его выдают. Ему точно плохо.
Я резко разворачиваюсь и иду к лифту. Проклинаю свою сердобольность, которая нашла за кого переживать и кому подыгрывать, нажимаю кнопку первого этажа и покидаю хозяйские покои. Только и успеваю вновь услышать тот странный металлический перестук, который звучит отчетливее и ближе, а потом угадываю фоторамку на стене.
Под стеклом хранится потрепанная журнальная вырезка. Мне не хватает зрения, чтобы разобрать заголовок, но я вижу цифру 6, которая почему-то нарисована красным маркером на опаленной футболке.
Створки лифта закрываются, а через несколько секунд я оказываюсь в холле. Марина выходит встретить меня и зовет в столовую, где готовит обед. Я иду к ней и даже пытаюсь помочь, но мысли далеко, я стараюсь уложить в голове всё, что услышала и увидела на втором этаже. Страх постепенно притупляется, а желание понять этого человека разгорается сильнее.
– Он известный человек, да? – Я накрываю ладонь Марины, заставляя ее отвлечься от нарезки мяса. – Я сейчас поняла, почему он может прятаться. Что-то случилось, и он стал отшельником, но его продолжают осаждать журналисты и детективы. Ну или…
– Что или?
– Или он может быть преступником.
Я закусываю нижнюю губу. Этот вариант мне нравится меньше всего.
– Или вампиром, – Марина вымученно подшучивает.
– Подсказок не будет. – Я киваю за нее. – Вы очень преданы ему, слова лишнего не говорите. Хотя так и должно быть, я уже поняла, что вокруг него только проверенные люди, а этот дом как крепость. Он очень богат и может позволить себе жить как угодно, хоть сходить с ума с комфортом в четырех стенах.
– Он нагрубил вам?
– Немного. С ним сложно общаться.
– Вы просто новенькая, а он с трудом переносит новых людей.
– Хотите сказать, с вами он добряк?
Я усмехаюсь, не веря в такой расклад. Но Марина смотрит серьезно, она хмурится, словно не может подшучивать на эту тему, и отвечает мне вежливой полуулыбкой.
– Давайте я буду относить ему завтраки по утрам. Или ужины? Может, он тогда быстрее привыкнет ко мне и я тоже смогу назвать его хорошим человеком.
– Это плохая идея.
– Почему же? Уверена, вы не подаете ему поднос в постель, а оставляете в гостиной. Я видела там маленькую кухню с обеденным столом. Ставите на него, да? И уходите, иногда молча, а иногда обмениваетесь с ним парочкой фраз, – я вижу по ее глазам, что угадала. – С этим я справлюсь, Марина.
– Лучше составьте список вещей.
– А в доме есть врач?
Марина щурит глаза, чувствуя подвох в моем вопросе.
– Вы плохо себя чувствуете?
– Значит, есть. Вы можете ничего не рассказывать о Хозяине, я сама разберусь.
