Агата Лав
Между

Глава 5

Вопрос Димитрия разрезает воздух. Как острый японский нож тростниковую бумагу.

– Это тест? – Клим поражает меня своим самообладанием.

На его лице не дрогнул ни один мускул. Он вскользь осматривает меня, замечая бретельки, которые спали с моих плеч, и поднимает взгляд выше. Он смотрит прямо в глаза Димитрию.

Черт.

Он и правда его не боится.

Он что, не понимает, кто перед ним? Как опасен Димитрий?

– Мне кажется, я смущаю вашу девушку, – добавляет Клим, показывая, что хочет закончить разговор. – А я не хочу портить с ней отношения, я так понял, я буду совмещать должности ее водителя и охранника.

– Водителя и охранника, – Димитрий произносит по слогам, вбивая каждую букву прямиком в мозг.

Легко прочитать подтекст его слов. Он, считай, говорит, чтобы Клим даже не думал соваться дальше своих должностных обязанностей. Один неподобающий взгляд в мою сторону или слухи, которые дойдут до него, и всё кончится очень плохо.

Димитрий умеет разговаривать угрожающим тоном, не повышая голоса. Кажется, что он говорит точно так же, как минуту раньше, но ты чувствуешь привкус металла… Я рефлекторно жмусь к нему, я успела выучить, что это самый действенный способ. Я не умею убеждать его словами, а вот от моих прикосновений он, бывает, смягчается.

– Именно так. – Клим послушно кивает. – И вообще, я предпочитаю дышать носом, а не через специальный аппарат в реанимации. Так что я глупить не буду. Я не слепой и вижу, что Алла красивая, но она ваша, босс.

Мне не нравится выражение лица Клима. Оно может показаться искренним, если не знать его. Но я-то вижу подноготную. Он терпеть не может, когда ему приказывают. По своей природе он как порыв мощного ветра: его истинную силу сложно почувствовать на просторе, но стоит загнать в глухой переулок, как начинают дрожать стены.

Клим обожает соперничество.

Он родился для борьбы, это его личный кайф. Принимать вызов и побеждать.

Поэтому он выигрывал все свои бои, даже когда захлебывался собственной кровью. Его распалял каждый пропущенный удар, каждая вспышка боли и каждый шажок к поражению… Я не могла смотреть его бои, максимум выдерживала два первых раунда, а потом уходила в раздевалку и зажимала уши ладонями.

Но рев публики невозможно было заглушить, она сходила с ума и скандировала его имя, а мне хотелось убежать на другой конец города. Или закрыть глаза и переждать до конца схватки. Просто заснуть, исчезнуть, перемотать оставшиеся минуты, чтобы узнать, что всё закончилось и он в порядке. Что можно ехать домой или в частный госпиталь, в котором я уже знаю каждую палату.

– Милый, – я обращаюсь к Димитрию, встаю на носочки и запрокидываю голову.

Я пытаюсь понять, что на него нашло.

– Может, хватит? – складываю одними губами. – Я не понимаю, что происходит.

– Свободен, – коротко приказывает Димитрий.

Я не поворачиваю голову в сторону Клима, но слышу, как его пружинистые шаги отдаляются. Хлопает входная дверь, и со стороны окон приходит электрический свет. Срабатывает автоматика, зажигая уличное освещение. Я же молча жду, когда погаснет другой огонек. То ли злости, то ли ревности. Что-то распалило Димитрия не на шутку. Я даже не решаюсь заговорить первой, боюсь нечаянно тронуть болевую точку и сделать хуже.

– Он в твоем вкусе?

– Что?

– Ты бы дала ему?

Я дергаюсь от его слов, как от удара. Димитрий жестко перехватывает меня, зажимая рукав платья. Мне приходится остаться на месте, иначе платье упадет к моим ногам.

– Я с тобой, – произношу уверенно. – Я даю только тебе.

Я сбита с толку.

Я не понимаю, что перевернуло настроение Димитрия с ног на голову. Он был нежен и предупредителен, я успела обрадоваться, что плохие дни остались позади и я смогу чуть выдохнуть, прежде чем он снова станет холодным циничным боссом.

Что успело произойти, пока я искала воду, а Димитрий общался с Климом наедине? Он что-то понял? Почувствовал?

Может, мне стоит признаться, что я знаю Клима?

Или уже поздно?

– Тогда что с твоим платьем? – холодно бросает Димитрий.

– М-м? Ах, да… Я хотела снять, оно очень тесное… Я не думала, что ты войдешь в дом не один.

– Весь первый этаж как на ладони, – в голосе Димитрия постукивает лед.

Он прав, панорамные окна, охрана мужского пола во дворе и спущенное платье – не лучшее сочетание. Только вот секс при водителе его не смущает. Как не смущает секс у тех же панорамных окон, когда он хочет.

– Я поняла, – я соглашаюсь.

– Иди наверх.

– Ты зол на меня из-за платья?

Нет, дело в другом.

Я вижу по его глазам.

– Иди в спальню. Я скоро буду.

Глава 6

Утром я просыпаюсь одна. Я не дождалась Димитрия прошлой ночью, я приняла душ, потом легла и сама не заметила, как заснула. И это чертовски не похоже на меня, я всегда дожидаюсь его.

– Да чтоб тебя, – шиплю в сердцах и сбиваю ладонью косметичку с туалетного столика.

Отлично, Клим только-только вернулся в мою жизнь, а уже все идет наперекос. Я, как и прежде, плохо соображаю, когда знаю, что он рядом. Я задаю себе вопросы, которые раньше не задавала, начинаю сомневаться в своем месте рядом с Димитрием, успела глупо поссориться с ним!

– Возьми себя в руки, Алла, – говорю своему отражению. – Да, Димитрий не любит тебя, но он заботится о тебе. А Клим со своей любовью почти сломал тебя. Ты совсем недавно начала приходить в себя.

Я разговариваю с зеркалом.

Это тоже “отлично”. Но мне становится легче.

Я наношу легкий макияж, как делаю каждое утро, добавляю пару капелек туалетной воды и надеваю любимый домашний костюм Димитрия. Он из темно-голубого легчайшего шелка, Димитрий заказал его, когда был в командировке в Италии. Тогда посылка с подарком приехала раньше его, и я накинула итальянский шелк на голое тело под пальто и поехала встречать его в аэропорт.

– Вот именно. – Я киваю себе в зеркале напоследок. – У тебя больше приятных воспоминаний с Димитрием, чем с Климом.

Я спускаюсь на первый этаж и замечаю охранника Димитрия. Он топчется у кофемашины, пытаясь найти кнопку.

– Что случилось? – Я подхожу к нему. – Доброе утро.

– Доброе утро, Алла, – они все разговаривают со мной подчеркнуто официально. – Курьер должен приехать, ее забирают в сервис.

– Отсек с капсулами вот тут. – Я догадываюсь, в чем дело, и отщелкиваю отсек, чтобы выбросить использованные капсулы.

– Спасибо.

Мужчина подхватывает машинку и разворачивается с ней к выходу.

– А Димитрий дома или уже уехал?

– Уехал, – без подробностей. – Я еще вам нужен?

– Нет, иди.

Я остаюсь одна в доме и чувствую себя идиоткой. За последние дни я ужасно устала быть в одиночестве. Никогда бы не подумала, но огромные пространства давят на психику, когда рядом никого нет. Точно так же чувствуешь себя в мегаполисе: вокруг толпы людей, а ты один и никому не нужен. Я испытала это на себе, когда только приехала в новый город. Я не самый общительный человек, да и после ужасных отношений было трудно казаться легким и веселым собеседником. Мне иногда чудилось, что от меня идет черная энергетика, я буквально отталкивала людей и ходила с грустными глазами.

Это отрезвляет.

Я вспоминаю плохие дни и понимаю, что не хочу, чтобы они вернулись. Мне надо остановить Клима, иначе я испорчу свою жизнь.

– Мне нужна машина, – бросаю в трубку внутренней связи.

Я накидываю на плечи легкий плащ и выхожу во двор. Не жду, когда машину подадут к входу, а поворачиваю к большому гаражу, в котором около шести автомобилей стоят под фирменными чехлами. Димитрий любит раритетные марки и спорткары, так что в его гараже денег больше, чем в банковской ячейке.

– Доброе утро, – резковатый голос ударяет в спину.

Его голос.

Конечно, его.

Я знала, что за рулем будет именно он.

– Доброе. – Я оборачиваюсь, сохраняя нейтральное выражение лица. – Мне нужно в выставочный зал на Панфилова.

– Понял. – Клим кивает и направляется ко мне, чтобы открыть дверцу.

Я останавливаю его взмахом ладони.

– Я справлюсь. Иди сразу за руль.

Я специально говорю как хозяйка, приказываю ему холодным тоном.

– Музыку оставить? – спрашивает Клим, когда колонки автоматически оживают вместе с мотором.

– Нет, выключи.

Мне нужно поговорить с ним.

Я откидываюсь на спинку кресла и жду, когда мы покинем территорию участка. Димитрий живет отдельно от всех, он выстроил целый комплекс в уединенном месте, куда невозможно попасть, не засветившись на камерах. Так что нас ждет около двадцати минут монотонной дороги по трассе.

– Он бьет тебя?

– Что?

Резкий вопрос Клима вышибает воздух из моих легких. Я обдумывала, с чего начать, а он вдруг начал разговор первым.

– Димитрий бьет тебя? – Клим повторяет, бросая на меня острый взгляд через зеркало заднего вида.

– Нет, ты что…

– Предлагает тебя своим дружкам?

Я широко распахиваю глаза, не понимая, что он несет.

– Ты сосешь его бизнес-партнерам? – Клим прожигает меня насквозь. – Не знаю, как это заведено у мудаков вроде него…

– Замолчи! Не говори о нем так, он убьет тебя за такие слова!

– Я его не боюсь, – Клим отрезает с усмешкой. – И ты так и не ответила на вопрос, котенок.

– Я не обязана тебе отвечать.

– Значит, да. – Он отворачивается к окну, выдыхая с оттяжкой. – Он относится к тебе как к шлюхе.

– А ты как ко мне относился?!

Клим снова поворачивается ко мне. В его глазах бушует пламя. Он смотрит так, будто услышал самую ужасную и оскорбительную вещь в своей жизни. Будто я ударила его.

Я выдыхаю полной грудью, пытаясь сбросить эмоциональное напряжение. Я отворачиваюсь от взгляда Клима, которого не выдерживаю, и вдруг падаю в сторону.

Да, меня кидает к другой дверце! Проходит секунда, прежде чем я понимаю, что происходит. Скрежет шин и мельтешение… Клим срывает машину в полицейский разворот, вгрызаясь колесами в обочину.

Я не успеваю отдышаться, как он распахивает дверцу рядом со мной и обхватывает железными пальцами мой локоть. Он вытаскивает меня из машины одним рывком.

– Стой! Нет! Нет! – кричу, но бесполезно. – Прекрати, Клим, ты оставишь синяки!

Поэтому я толком не сопротивляюсь. Я не могу допустить, чтобы Димитрий увидел следы от чужих пальцев на моем теле.

– Ты совсем спятил!

– Как я к тебе относился?!

Клим вытягивает меня в струнку и прижимает к машине.

– Говори, мать твою! Что я делал не так?! Чего тебе не хватало?!

Он срывается на меня, опаляя безумными эмоциями. Я вижу и ярость, и боль в его глазах. Его буквально прорывает, все защиты летят в черту, и он показывает то, что творится у него на душе. Я совершенно теряюсь под этим напором и выкрикиваю что-то нечленораздельное. Я просто хочу, чтобы он отошел и дал мне воздуха! Прекратил!

– Чего не хватало?! Господи, Клим! Я сто раз говорила! Если бы ты умел слушать! Но ты умеешь только показывать силу!

Я бью его кулаками в грудь, пытаясь оттолкнуть.

– Снова и снова! Ты как животное! Живешь тупыми инстинктами, привык брать то, что хочешь, и доказывать свою правоту кулаками! Даже сейчас ты вытащил меня, как куклу, и держишь против воли… Да хватит, Клим!

Я снова дергаюсь, мне нужно выбраться из-под его горячего мускулистого тела!

Каждая секунда как пытка, и что самое ужасное – в этой пытке есть сладкое послевкусие. Я чувствую, как во мне просыпаются забытые ощущения, память сходит с ума от его внезапной близости и начинает доставать из прошлого яркие картинки. То, как он жарко целовал меня, как водил жадными губами по моему телу и наматывал волосы на кулак, как спускался ниже и трахал меня пальцами, как вылизывал меня и помогал дойти до пика, заставляя дрожать всем телом. Клим делал то, что никогда не сделает Димитрий…

– Нет! – вскрикиваю громче и кричу во многом на себя, на свои предательские мысли.

– Я не верю, что противен тебе.

Клим отодвигается всего на пару сантиметров. Он убирает ладони с моего тела, вбивая их над моими плечами. Я все равно под его прессом и вижу по его глазам, что он не собирается отступать.

– Чего ты хочешь от меня? – Я запрокидываю голову, встречаясь с ним взглядами. – Ты решил сломать мою жизнь?

– А она не сломана? – он усмехается. – Ты ложишься под богатых мужиков за деньги…

Я отвешиваю ему хлесткую пощечину. Злость дает мне жгучую силу, которой оказывается с избытком. Я цепляю кожу ногтями и оставляю красные бороздки на щеке Клима.

Это отрезвляет моментально. Я боялась, что Клим оставит следы на моем теле, но выходит ровно наоборот.

– Боже, – выдыхаю, замечая, как наливаются капельки крови на щеке Клима. – Что я наделала…

Я нервно провожу пальцами по его коже, словно верю, что можно стереть следы одним прикосновением. Но я действительно постаралась, ему должно быть больно, я никогда в жизни не делала ничего подобного. Даже не знала, что способна так царапаться.

– Не плачь, – бросает Клим с холодом.

– Что?

– У тебя слезы. – Клим грубовато обхватывает запястье и уводит мои пальцы от своего лица. – Я придумаю, что сказать. Не паникуй.

Глава 7

Мы заезжаем в магазин по дороге. Клим отлучается на пару минут, чтобы зайти в аптеку, а я отвечаю на сообщения Димитрия. Он спрашивает, где я.

– Решила развеяться в центре, – отвечаю ему. – Или есть другое предложение? Я поменяю планы, если хочешь.

Я извожусь, пока жду ответ Димитрия. Я чувствую холодок, который возник между нами после идиотской истории с расстегнутым платьем. Мне нужно поговорить с ним или хотя бы заглянуть в его глаза, чтобы понять, что происходит. Ведь что-то происходит? Или я просто накручиваю себя?

– Телесного не было, – буднично сообщает Клим, возвращаясь в машину. – Белый или со звездочками?

Он поворачивается ко мне и показывает две упаковки лейкопластыря. Обычный и детский вариант с цветными звездочками.

– Понял, ответа не будет. – Клим кивает, отворачиваясь к зеркалу.

Он открывает детскую упаковку и закрывает свежие царапины цветными полосками.

– Ты успокоилась?

– Клим, пожалуйста, не разговаривай со мной.

– Как скажешь, – он неожиданно легко соглашается и заводит мотор. – Выставочный зал?

Я бросаю взгляд на экран сотового, на который приходит сообщение от Димитрия: “Пока занят”.

– Выставочный, – киваю я Климу, спускаясь по спинке кресла.

Я нажимаю кнопку, чтобы максимально вытянуться в кресле. Мне хочется спрятаться ото всех – и от своей глупости в первую очередь.

Я не решаюсь написать Димитрию что-то еще. Так же было в самом начале нашего знакомства: я скованно чувствовала себя, когда мы только начинали общаться с Димитрием. Кровь стыла в жилах от одной мысли, что я могу всё испортить. Разочаровать такого успешного и искушенного мужчину и разонравиться из-за глупой фразы или странного жеста. Я пыталась контролировать каждую секунду и постоянно пугала себя, что Димитрий вот-вот раскусит меня. Поймет, что я простушка и не тяну на роль девушки даже на один уик-энд.

– Я должен сопроводить тебя, – кидает Клим, когда мы приезжаем на место. – Прости, котенок, но у меня есть должные инструкции.

Он первым выходит из машины.

Я провожу ладонями по лицу, успокаивая кожу, и тоже выхожу на улицу. Модное место для выставок находится в старом фабричном здании. Я просто так назвала его, во мне не проснулась любовь к искусству или желание развеяться. Я глупо надеялась, что смогу поговорить с Климом по дороге, поэтому и выбрала адрес подальше от центра.

– У твоего папика тут вип-ложа, – сообщает Клим, на мгновение наклоняясь к моему уху. – Тут проводят закрытые вечеринки, а не только выставки. Я утром пообщался с парнями из охраны, они ввели меня в курс дела.

– В курс имущества, видимо, – огрызаюсь. – Ты не пойдешь в здание, там мне ничего не угрожает. Обойдусь без охраны.

Я резко разворачиваюсь у главной двери и всем видом показываю, что дальше он не пойдет.

Клим лишь усмехается и пожимает плечами. Его язык тела говорит: “Как знаешь”, он склоняет голову, как послушный слуга, и поворачивает к павильону охраны.

Слава богу. Без скандалов и сцен.

Я ныряю за дверь и почти сразу попадаю в круг цепкого внимания менеджера. Мужчина в строгих учительских очках узнает меня как девушку Димитрия и выглядит удивленным.

И правда, что я здесь делаю?

Я забыла придумать причину приезда.

– Я могу чем-то помочь? – спрашивает он, когда пауза затягивается.

– Мне нужно в ложу.

Да, это лучше всего. Мне нужно побыть одной.

Менеджер выглядит растерянным, но перечить не осмеливается. Мужчина показывает направление сухой ладонью и провожает меня к длинному коридору, освещение в нем напоминает клубное. И вообще, атмосфера порочная, как в любимых заведениях Димитрия.

– Не уверен, что там успели убрать после ночи, – добавляет менеджер, распахивая дверь из темного дерева. – Но я сейчас позову горничную, она быстро…

– Не надо.

Я отмахиваюсь от него, отсылая прочь. Менеджер закрывает дверь за моей спиной, и я могу спокойно оглядеться. Хотя этого лучше не делать.

Я вижу, что здесь была вечеринка, повсюду следы пошлого веселья. Бокалы с напитками, полные пепельницы, несколько покерных колод, разбросанных у подиума для стриптиза, там же валяются туфли на огромной шпильке, пачка презервативов…

Я пытаюсь вспомнить утро. Я точно проснулась одна, но не могу понять, был ли Димитрий ночью в постели. Он был со мной? Или уехал сразу после нашей ссоры, а я и не заметила, отключившись из-за усталости?

И что делать, если он был здесь?

Я имею право на ревность?

Я все-таки его девушка или его вещь?

– Куколка, – непротрезвевший бас из дальнего угла комнаты разбивает мои мысли вдребезги.

Я вздрагиваю всем телом и неосознанно отступаю прочь.

– Ну куда? – тянет незнакомый мужчина, силуэт которого я едва вижу в полумраке. – Иди сюда, давай познакомимся поближе.

Я пячусь, стараясь не выпускать мужчину из вида.

Мне страшно от его пьяного голоса и взгляда, в котором горит дикая уверенность. Он явно не понимает, кто я такая, и убежден, что я сделаю для него всё, что он прикажет. Он принял меня за проститутку, и в этом нет ничего удивительного. Место идеально подходит для платных развлечений.

– Не трогай меня…

Я хочу произнести со злостью, но горло сжимает ужас. Он слишком сильный и весит раза в два больше меня. Гора мышц и ни капли адекватности в глазах. Он не слышит меня, словно мои слова ничего не стоят.

– Я серьезно! – выдыхаю я, вскрикивая, когда неожиданно натыкаюсь спиной на какую-то мебель. – У тебя будут большие проблемы! Мой…

Я падаю вниз, соскальзывая с барной стойки, которая закрыла мне путь отступления. Мне остается всего пара сантиметров до пола, как мужчина подхватывает меня и рывком вытягивает наверх. Он снова бросает меня на стойку и прижимает своим горячим весом. Даже не горячим, а обжигающим и липким. Его близость прошибает меня дрожью отвращения. Я судорожно хватаю воздух губами, который уже пропитался его тяжелым запахом, и пытаюсь отбиться.

Я брыкаюсь, за что получаю оглушающую пощечину. Шок накрывает меня первой волной, а следом приходит боль, колючая и выматывающая. Я не могу произнести ни слова, только чувствую вкус крови во рту и слышу, как трещит ткань моего платья.

– Дешевка! – влажный рык мужчины проходит по моей шее, незнакомец выдыхает, склоняясь надо мной. – Угрожать вздумала?! Изувечу, хоть слово еще скажешь!

Он довольно усмехается, замечая, что я успокоилась. Он принимает это за послушание, его руки срывают остатки платья и перебрасывают меня через барную стойку.

Я утыкаюсь лицом в холодную столешницу, скребусь ногтями и зажмуриваюсь от безысходности. Я ничего не могу поделать с ним, я лежу под ним и чувствую, как он выгибает меня навстречу. Он дергает меня мощнее и расставляет коленом мои ноги.

– Пожалуйста, – шепчу сквозь губы, теряя связь с реальностью. – Димитрий, он…

– Сука!

Я не сразу понимаю, что это не крик незнакомого мужчины.

Это рев Клима.

Я боюсь поверить в то, что он рядом, все чувства и реакции притупились, и я с трудом понимаю хоть что-то сквозь дымку. Словно часть меня отключилась, чтобы не испытывать весь этот ужас в полной мере.

– Алла… Ал!

Меня встряхивают. Морок спадает, позволяя сфокусировать зрение. Я вижу перед собой лицо Клима, оно заострилось от ярости, а в зрачках отражается что-то совсем иное.

В них страх?

Разве Клим умеет бояться?

Или это из-за меня, он напуган моим состоянием?

Я впервые вижу его таким, он дышит протяжными глотками, как после изматывающей тренировки, а пальцы подрагивают. Он осторожно касается моих плеч, придерживая и не давая упасть на пол.

– Это я, котенок, – произносит он медленнее, он говорит со мной как с маленьким ребенком, предельно четко и по слогам. – Тебе нужно сесть… Ты вообще слышишь меня?

– Да, да. – Я киваю и непроизвольно веду плечами, чувствуя холод обнаженным телом.

– Сейчас, подожди.

Клим в ту же секунду поднимает меня и прижимает к телу. Он закутывает меня в своих горячих руках, потом отрывает от пола и несет в сторону. Бросает мое порванное платье на диван, после чего сажает на него.

– Возьми. – Клим сдирает с себя куртку и, не дожидаясь моего ответа, накидывает на мои плечи. – Дай мне пару секунд, мне нужно закончить.

Он отодвигается, а из меня вырывается подсознательный страх, что он вдруг исчезнет. Я обхватываю его запястье, вонзаясь ногтями в его кожу до красных отметин.

– Я буду тут. – Клим кладет вторую ладонь на мою щеку, успокаивая. – Ты чего, маленькая? Я не брошу тебя.

Он хмурится, опуская взгляд на мое разбитое лицо, так что можно почувствовать, как градус его ярости разгоняется с новой силой. Клим порывисто приближается, целуя меня в макушку, и тем же рывком ускользает прочь. Я не успеваю удержать его во второй раз, в моих тонких пальцах остается лишь воздух.

Пустота.

Я откидываюсь на спинку дивана и захлопываю его куртку в два слоя. По рецепторам бьет его родной запах, я вбираю его глубже, чувствуя, что он забирает мою панику. Он отрезвляет и действует так же, как нежный поцелуй Клима, который остался на моих волосах.

Я постепенно прихожу в себя и вижу, как Клим выволакивает подонка из зала. Незнакомец казался мне смертельно сильным, да и сейчас я вижу, какой он массивный, но Клим обращается с ним как с беспомощным. Клим жесток и агрессивен, еще чуть – и он убьет его, хотя тот уже повержен. Его лицо напоминает кашу, там кровоподтеки и ссадины.

– Клим, не надо! – кричу через весь зал. – Оставь его, умоляю тебя…

Клим оборачивается ко мне. Наши глаза встречаются, реанимируя ту связь, что была когда-то между нами. Я буквально чувствую, как мощный разряд перезапускает сердце, и оно вспоминает, как биться в один такт с другим.

– Не надо, – повторяю одними губами.