Adorenne Eved
He was perfect
Послесловие
"Любовь – страшная и красивая вещь. Я бы сказала, страшно красивая. Она наделяет нас великой силой, но стоит нам оступиться, и вся эта мощь обращается против нас же…"
"… Должны ли мы любить? Конечно нет. Никто не может заставить полюбить. Но возможна ли жизнь – настоящая жизнь – без любви? Это состояние, полное гармонии, будто и есть существо. И каждый раз, когда тебе плохо, просто знай – ты пошёл против своей любви. А значит, пошёл против своей сути, против себя…"
"…"Разбитое" сердце – безумно банальное выражение. И отражает оно крайне типичное состояние. Слово, взгляд, одно движение… конечно, не способны на это. Можно очень долго встречать эти удары, ведь на самом деле сердце – не самая хрупкая, а наоборот, самая стойкая материя. Но никакая боль не может длиться вечно. И потому всё, что способно на боль, однажды разрушается.
Что же происходит с теми, чьё сердце "разбито"? Любовь просачивается через трещины и дыры, оставляя внутри зияющую пустоту. Больше ты не чувствуешь боли и жизни – того, что их питает, в тебе больше нет. Это апатия, тоска, скука, отчаяние, а иногда – внезапная жестокость…"
"Возможен ли идеал – любовь без боли и страданий, без разбитых сердец и отчаянных поисков, без ненависти? Безусловно – как всё несуществующее. Идеал – всегда чья-то нездоровая фантазия. В мире, созданном двумя, никогда не будет абсолютного единства – оно бы означало исчезновение. Двоединство положило начало существованию любви, потому что последняя не может существовать односторонне. Любить в себя значит любить и из себя. А это больно и тяжело. Но таковы самые дорогие дары этого мира. Тот, кто не был смущён, не грустил, не страдал – не любил. И он может быть идеальным, потому что не знает разницы между двумя. Но в мире много боли, потому что много любви. И здесь, если ты не любишь – тебя нет…"
Разделы V, VIII. Книга третья: "Жизнь – дитя Любви и Вечности", цикл "Чайлдлайфстайл".
