Адель Кейн
Полдень Грифона

Глава IV
Ядовитая крыса

– Я удивлен, что ты до сих пор держишься на ногах.

– Я удивлен не меньше твоего, – признался Лоран и устало взглянул на Бевана.

Громко звякнув цепями, Теневой страж поудобнее разместился на матрасе и отвел глаза к потолку, устремив взгляд куда-то к макушке остроконечного шатра. Ветер безжалостно хлестал по брезенту, заставляя поскрипывать опорные и потолочные стойки.

После схватки с Ниорин Рафтмура удалось спасти только благодаря милости духов-защитников. Первые сутки после случившегося Беван балансировал между Миирами, он не реагировал на голоса, свет или нюхательные настойки. Успокаивая Алиру, Лоран и сам испугался, что друг умер, ведь все попытки привести его в чувство были напрасны. Хорошо, что им вовремя занялась Залия.

Чародейка сказала, что Рафтмур жив, но находится в беспамятстве. Используя мази и настойки Галин и силу разума Залии, удалось достучаться до сознания Бевана и привести его в чувство. Он пробудился и, едва встав на ноги, попытался покинуть лазарет. Единственным способом заставить Бевана одуматься было приковать его к чему-нибудь. Избегая ожогов на его коже, Рафтмура заковали и закрепили цепь у столба, который врыли в землю прямо в лазарете. Только такой хитростью удалось уберечь Бевана от глупости, а у Лорана получилось до немыслимого его разозлить. Рафтмур ненавидел, когда он поступал подобным образом.

– Беван, – мягко проговорила Алира и заставила того вернуться в лежачее положение, – тебе нужен покой.

Стоило девушке отвлечься, Лоран захромал к выходу.

– Где Залия? – на ходу спросил он и уже почти отвел в сторону занавесь, впуская в шатер холодный ветер со снежинками, как Алира догнала его и за рукав потянула назад.

– Лоран, даже не вздумай сейчас уходить, – строго предупредила она и ногой пододвинула табурет ближе к себе. – Дай мне взглянуть на твою рану. – И тут она бесцеремонно толкнула Лорана вниз.

Он удивился тому, как легко подогнулись ноги и тело податливо упало на табурет. Лоран свалился, как мешок с редькой, и чуть было не съехал на бок со стула, но вовремя выпрямился и попытался подняться.

– Алира, давай позже. – Он аккуратно отвел руки девушки в сторону и начал вставать, но та грубо хлопнула его по плечу и толкнула обратно.

– Сперва твоя нога, – отрезала она. – Если не будешь слушать меня как друга, послушаешь как советника. Сам меня им сделал, так что не спорь.

Лоран слишком устал, чтобы и дальше пререкаться с Алирой. К тому же она была права – глупо назначать кого-то советником, если не собираешься прислушиваться к советам. Покачав головой, он закатал рукава рубахи и потянулся к ноге.

– Зрелище не из приятных, – предупредил Лоран и стянул сапог, открывая Алире вид на рваные раны от зубов бестии.

Кровь давно высохла и превратилась в потрескавшиеся корки-ореолы. Испорченная штанина плотно прилипла к рваным краям раны, отчего каждое действие будоражило свежие отметины от зубов. Лоран очень надеялся, что ногу получится спасти и не придется ломать голову, как избежать заражения крови. Кажется, шанс на чудо еще оставался, пока в лазарете был запас мази Галин, которая за считаные дни избавила Бевана от мучительной боли из-за ожогов по всему телу.

– Духи-защитники… – выпалила Алира и прикрыла губы ладонью.

– Эта особь была явно не из мелких, у них размер челюсти меньше, – подал голос Беван, приподнявшись на локтях. – Крупная?

– Прямоходящая, – согласился Лоран и пояснил: – Прыгнула сбоку.

– А в ране зубов, случайно, не осталось? – крикнул откуда-то из угла Бардос.

Лоран успел забыть о его присутствии. Все это время библиотекарь молча возился с текстами и что-то сверял на этикетках, приклеенных к колбам с порошками. Он так ссутулился за всем этим, что вовсе пропал из поля зрения.

– Насколько могу судить по ощущениям, нет, – признался Лоран. – Что, хочешь ожерелье их зубов сделать? – поддел он Бардоса.

– Котлы и метелки… – громче обычного вспылил библиотекарь.

Лоран услышал, как зашумели листы пергамента под рукой Бардоса.

– Костные останки гоблинов при гниении распространяют смертельный яд, я ведь уже говорил об этом. Если в тебе надолго останется зуб твари – ты умрешь.

Вспомнив об этом, Лоран чуть не подпрыгнул на месте и внимательнее вгляделся в ногу. Перспектива умереть из-за заражения ядом его не сильно прельщала.

– Сейчас я все промою, – успокоила их Алира и, отойдя к тазу с чистой водой, принялась рвать на лоскуты кусок материи. – Бардос, ты закончил готовить то снадобье?

– Да, все готово, можно использовать.

О каком снадобье они говорили, Лоран не знал – он уже просто перестал следить за опытами Бардоса. Если библиотекарь открыл что-то новое и был уверен в его использовании, оставалось только рассчитывать на успех. Скинув с плеч мантию, Лоран аккуратно сложил ее и убрал на комод, после чего постарался повыше задрать штанину. Некоторые участки ткани прочно пристали к коже, поэтому он перестал тянуть, чтобы не содрать свежие корки.

– Бардос, ты еще не устал возиться с этими бумажками? – спросил Лоран, стараясь отвлечься от пульсирующей боли в ноге и сосредоточиться на ворчании Бардоса.

– Я устал уставать от того, что устаю, – на одном дыхании выпалил библиотекарь.

В углу, откуда доносился голос друга, что-то негромко упало. Лоран догадался, что Бардос гневно отбросил перо в сторону. Неудивительно. Сам Лоран бы давно уже перевернул стол и все полки, устав возиться с бесконечными текстами изо дня в день. И как Бардосу это не надоедало? Он отказывался что-либо делать, выходить из шатра и даже есть, пока не доведет до завершения задачи, которые сам себе и создал.

– Котлы и метелки окаянные, – вздохнул библиотекарь.

Снова в углу зашуршало, и Лоран заметил светловолосую макушку Бардоса, когда тот наклонился, чтобы подобрать перо.

Выпрямившись, библиотекарь исчез из поля зрения, и только звук пишущего пера дал понять, что друг вернулся к работе. Бардос так лихо возился с записями и книгами, что Лоран иногда забывал, что у того на все это осталась одна рука. В очередной раз отрешенность библиотекаря помогла ему иначе воспринять творящийся вокруг ужас – даже потеря конечности его не тяготила так сильно, как гибель Негласной библиотеки. Галин хорошо ему помогла, но Бардос жаловался иногда на фантомные боли в отсутствующей руке. И все же чаще от него можно было услышать, что ему не хватает тех или иных записей из его пропавшей коморки.

– Закуси-ка вот это.

Лоран выплыл из собственных мыслей, когда появившаяся рядом Алира сунула ему в лицо скомканный лоскут и потрясла им, привлекая его внимание.

– Бесы, все так плохо? – скривился он и молча взял сверток, зажимая его между зубов.

– Не хочу врать…

– Да, – ответил за нее Беван.

Алира показала кулак Теневому стражу и молча присела рядом с Лораном. Используя влажную ткань, она принялась очищать его кожу от грязи и запекшейся крови, оставляя открытыми углубления от зубов гоблина. Прикрыв глаза из-за нудящей боли, Лоран тихо вздохнул. На него накатили воспоминания: в прошлый раз поход на Клык последовал за разговором с Алирой, когда она лечила его плечо после атаки наемника в день разрушения одной из башен замка. Сегодня все напоминало тот день: тот же крах, неизменная боль, знакомый до головокружения запах лечебных мазей. От непрошеных мыслей о том, что, как и в тот раз, сейчас могло начаться что угодно, Лоран мгновенно разлепил веки и уставился невидящим взглядом в колышущуюся стену шатра.

– Все хорошо, – подала голос Алира. – Раны чистые. – Она отложила лоскут.

Встряхнув в руках пузырек, который забрала со стола Бардоса, Алира со щелчком откупорила его и немного поморщилась, вдохнув вырвавшееся из сосуда облачко. Лоран сразу же почувствовал едкий запах, и у него появились сомнения.

– Эта дрянь не разъест кожу? – Смяв в руках лоскут, осведомился он и кивнул на склянку в руках подруги.

– Нет, – напыщенно спокойно ответил Бардос, но Лоран заметил, с каким интересом тот высунулся из своего укрытия.

Глаза библиотекаря сверкали ярче огня. Лоран почувствовал себя диковинным зверем, за которым наблюдают, чтобы сделать какие-то выводы. Ему не понравилось это сравнение.

Пожав плечами, Алира перевернула пузырек и обильно плеснула мутной настойкой Лорану на ногу. Благо он вовремя успел вновь зажать лоскут ткани между зубов, иначе переломал бы их один за другим.

Попав на его кожу, жидкость зашипела и пошла пузырьками. На первый взгляд казалось, что это просто вода, и лучше бы это была правда всего лишь она. Стоило снадобью залиться в углубления от зубов гоблина, как ослепительная боль ударила Лорана, будто кинжал. От стремительно возникшего жжения все мышцы сократились и тело непроизвольно дернулось. Глядя на него во все глаза, Алира опасливо отскочила подальше и отвела руки за спину, убирая пузырек с настойкой из поля зрения. Советница раскрыла было рот, но так ничего и не сказала.

Когда огненная пульсация во всем теле немного утихла, Лоран смог сделать размеренный вдох носом и более-менее сформулировал свою мысль.

– Бесы… – его голос рвался, как трухлявый лоскут. – Что это за дрянь?

– Немного трав ивза, перемолотая раковина из соленого источника, плод с дерева тигг и еще немного корений, – пояснил библиотекарь, довольно улыбаясь. – Пришлось долго возиться с пропорциями. Масло, которое я изначально использовал для составления смеси, никак не повлияло на эффективность снадобья, но стоило заменить его соком из плода тиггова дерева, как смесь показала результат, – чопорно продолжил он. – Не зря я так боролся за эту книгу. – Бардос хлопнул по фолианту, лежащему рядом с ним. – Тут много полезного обнаружилось, например, несколько страниц как из полноценного бестиария с заметками, чем питаются твари. Ты знал, что они спокойно могут существовать, если их рацион составляют определенные травы? – Бардос задумчиво подпер подбородок ладонью. – А какие-то растения для них очень опасны. Почти как для людей, правда? – хохотнул он. – Чтобы проверить все это на правду, нескольких бестий мы с Хеши вскрыли. Благо на тот момент не все содержимое желудков тварей успело перевариться, и мы обнаружили упомянутые в книге растения. Они действительно употребляют токсичные корешки дерева смеир, которое в народе еще зовут пнем смерти. А что является прямым противопоставлением корений смеир? Правильно – травы ивза. Поэтому я решил, что добавление ивза в настойку может оказаться пагубным для гоблинов. Тогда я взял все вышеперечисленное в равных пропорциях, перемолол, смешал… в общем, я оказался прав. Некоторые растения и масла для бестий действительно непереносимы. Это значит, что мое снадобье нейтрализует вредные примеси в твоей крови, которые попали туда вместе со слюной гоблина. Нужно было только в этом убедиться. Снадобье полностью обеззаразит рану.

– Иначе говоря, ты на мне опыты ставишь, – обреченно усмехнулся Лоран и тут же зашипел из-за боли, накатывающей волнами.

– Да ну тебя… – Бардос махнул рукой и снова вернулся к записям и колбам. – На оторванной руке гоблина я тоже испытал эту настойку. Его кожа сразу распухла и немного задымилась, как от ожога. Даже если бы подопытный все еще был жив, он бы не умер от снадобья, потому что в нем недостаточная концентрация веществ для того, чтобы убить наверняка. Так что твоя паника излишня. А тебе тем более бояться нечего, ты человек. Я пробовал смесь и на своей коже – все было нормально. Поэтому настойка не только очищает человеческие раны от инфекции, но и может пригодиться в ночных сражениях. Убивать наповал она, конечно, не будет, но заметно ослабит врага. А если ты поддержишь мой эксперимент, то я постараюсь создать такое снадобье, которое точно будет смертельным для тварей. Но на это понадобится больше времени.

– Все необходимое время в твоем распоряжении, Бардос, – пробормотал Лоран, понимая, что эксперименты друга действительно могут оказаться очень полезными в сражениях с тварями Нижнего Миира.

– Бардос! – взволнованно окликнула Алира.

С тихим «м-м?» библиотекарь вынырнул из завала свитков.

– Его кожа сильно покраснела, – пояснила она, и Лоран перехватил взгляд ее глаз, округлившихся до размера грох.

– Хм… – задумчиво отозвался библиотекарь. – Не понимаю. А болит?

– Еще как, – признался Лоран.

– Может быть, дело в плоде тигг? – зачарованно зашептал Бардос и принялся одной рукой лихорадочно листать страницы в книге.

– На всякий случай я промою рану настойкой из сока ясеня и обработаю мазью Галин, – решительно проговорила Алира, влажной тряпкой стирая с кожи Лорана остатки снадобья.

Он молча кивнул и закрыл глаза, прислушиваясь к звукам за стенами шатра. Ветер грозно колыхал ткань, заставляя веревки с кисточками хлестать по боковым стенам. Люди на улице разговаривали и перекрикивались, скрипели колеса телег, стучали молоточки в руках мастеров, пытавшихся починить хоть что-то из разрушенного.

С наступлением дня на остров опустился долгожданный покой, народ без страха вышел из укрытий, но Лорана не оставляли сомнения. Сколько тварей нападет этой ночью? Как долго сможет стоять лагерь при такой осаде? Успела ли Залия спасти Нериссу?

– Когда ты в последний раз спал?

Услышав голос Бевана, Лоран разлепил глаза и посмотрел на друга. Проводя дни и ночи в лазарете, Рафтмур изнывал от бездействия точно так же, как Лоран страдал из-за нехватки сна. Последние дни он не успевал даже прилечь, держась из последних сил на бодрящем снадобье. Противная на вкус смесь, которую Бардос приготовил специально по его требованию, горчила на языке и создавала в голове шум, но благодаря ей сердце опасно колотилось в груди, избавляя от желания провалиться в забытье. Друзьям о снадобье Лоран не стал говорить и попросил Бардоса держать язык за зубами.

– Не помню, – честно ответил он, надеясь тем самым избежать дальнейших расспросов.

– Я буду не первым, кто упомянет твой ужасный вид, да? – предположил Беван.

– Думаю, и не последним.

Алира закончила процедуру, ополоснула руки в тазу с теплой водой и выпрямилась, откинув за плечи черные пряди волос. Всем своим видом демонстрируя сомнение, советница пожевала губу и склонила голову набок.

– Может быть, теперь ты расскажешь, что произошло на границе? – издалека начала она, сложив руки перед собой.

Лоран был бы рад вовсе не вспоминать этого. Он сделал глубокий вдох и поднялся на ноги, перенося вес на раненую: боль постепенно сходила на нет. Хороший знак. Лоран молча подошел к комоду, куда ранее кинул свой плащ, стянул его и посмотрел на высохшие капли крови на ткани. Перед глазами возник силуэт огра и его грязные от земли лапы, блестящие глаза и клыки. В тварь всадили больше двух, а то и трех дюжин стрел и несколько копий, но даже с ними, торчащими из шкуры, как иглы, в разные стороны, она продолжала бороться. Ее пытались повязать и свалить, пробовали бить по глазам, но все тщетно. Тогда в ход пустили горючие масла и искры. Огр был объят огнем, но даже пламя не остановило его, когда это порождение Нижнего Миира пошло ближе к королевской стоянке за пределами рва.

– Вы ведь и сами все знаете… – бесцветно бросил Лоран и торопливо направился к выходу.

Резким движением он отдернул занавесь в сторону и едва успел остановиться, чтобы не врезаться в Нериссу.

Ведьма инстинктивно отшатнулась от него и раскрыла рот, ее брови сдвинулись, а руки сжались в кулаки. Глядя на Нериссу, Лоран опешил ничуть не меньше нее и не знал наверняка, чего ожидать: то ли удара, то ли ругательства.

После битвы с проклятием Нерисса оказалась истощена до предела. Она пришла в себя с помощью Залии спустя двое суток, была ужасно слаба и выглядела до немыслимого изможденной. Как и Беван, Нерисса отказалась проводить время в покое и решила сразу встать на ноги, что привело бы к ухудшению ее состояния, поэтому снова пришлось просить о помощи мага разума. Залия настояла на том, чтобы Нериссу перевели в лагерь магов, где ее каждый день усыпляли, поддерживая сознание. Королевские лекари готовили снадобья и отвары и поили ведьму, не давая ей впасть в полное беспамятство. Нерисса похудела, ее и до этого весьма заметные скулы стали выступать еще сильнее, а глаза и вовсе казались огромными, но теперь она не выглядела как жалкая тень себя прежней. Это была та же ведьма земли, от одного взгляда которой по телу Лорана проходил разряд.

У него голова пошла кругом: он столько всего хотел с ней обсудить, когда она придет в себя, но увидев ее наконец, напрочь забыл обо всем.

– Заходи уже.

Залия, стоявшая позади Нериссы, бесцеремонно затолкнула ее внутрь шатра и поежилась от резкого перепада температуры. На улице стало холодно, а разогретый королевский лазарет сохранял тепло, усиливая разницу между тем, что снаружи, и тем, что внутри.

– Нерисса! – воскликнула Алира, бросившись к ведьме.

В два широких шага она оказалась около нее и стиснула девушку в объятиях.

Лоран услышал, как тяжело вздохнула Нерисса в руках Алиры. Очевидно, сил у нее по-прежнему было мало, однако ее руки и щеки были испачканы в грязи, что дало Лорану понять – она успела ввязаться в ночное сражение. Он этому нисколько не удивился.

Стоило Алире ее отпустить, Лоран первым нарушил возникшую тишину:

– Как себя чувствуешь?

– Нормально, – как ни в чем не бывало начала Нерисса, и он услышал в ее голосе что-то зловещее. – Но чувствовала бы лучше, если бы рядом были другие маги.

Алира поднесла к лицу Нериссы влажную ткань и принялась оттирать грязь с ее кожи, но ведьма, аккуратно забрав из рук девушки лоскут, сама провела им по щеке и сразу же отшвырнула в сторону, шагнув ближе к Лорану.

– Но почему-то все маги остались на Клыке. – Голос Нериссы все еще хрипел, однако с каждым словом в него возвращалось привычное звучание. – Не помню, чтобы у нас был такой уговор, Лоран.

– У-у-у, – протянула Залия, опускаясь на стул неподалеку от стола Бардоса.

Чародейка по-хозяйски закинула ноги на столешницу и сложила руки на груди.

– Залия, на твоих сапогах грязь! Убирай, убирай… – запротестовал Бардос и метнулся к ней.

Лоран догадывался, что отсутствие остальных магов на острове вызовет у Нериссы больше всего вопросов. Внимательная к малейшим деталям, она сразу припомнила ему главную составляющую из их последнего разговора. Это навеяло непрошеные воспоминания – все их сделки по воле бесов-пересмешников имели дурную привычку играть против обоих. Не хотелось в очередной раз злить Нериссу, но ей все равно придется смириться с положением дел.

– Прошла неделя … – Отвернувшись от спорящих библиотекаря и чародейки, Лоран перевел взгляд на Нериссу, но та не позволила ему договорить:

– Вот именно – целая неделя. Если бы маги были здесь, они бы уже давно отбросили бестий подальше.

– Залия, ты ей ничего не рассказывала? – звякнул цепью Беван.

– Похоже, что нет, – укоризненно заметила Алира.

– Она рвалась к нему, – намотав на палец локон, чародейка кивнула на Лорана. – Вот пусть он и объясняет. – На радость Бардосу, Залия сняла сапоги со стола и встала, оттянув полы дублета. – Свою работу я сделала: мой лагерь эвакуирован, что, кстати говоря, – подчеркнула чародейка, – нужно было сделать давным-давно. Ваша ведьма земли здесь. Дальше разбирайтесь сами, меня ваши заботы не касаются. – С этими словами она пересекла шатер и небрежно толкнула перед собой входную группу тканей, выскальзывая на улицу.

На ветру звонко хлопнул брезент, заглушая звук ее шагов на снегу. Все молча уставились на выход из шатра, никто не проронил ни звука. Треск углей в печи показался оглушительным в повисшем молчании.

– Они отказались, – наконец ответил Лоран, при этом собственный голос показался ему чужим.

– Что? – непонимающе нахмурилась Нерисса.

– Галин и Гилмор ответили отказом на мое приглашение. Я не оставлял попыток, но Старейшины отказывали снова и снова, поэтому все маги остались на Клыке. – Лоран видел, как опустились плечи Нериссы, и ему стало несложно представить, что она чувствует. – Галин помогла нам с лекарствами, – добавил он, не желая совсем очернять магов в глазах Нериссы. Они хорошо помогли его двору, но, вопреки ее надеждам, от многого отказались. – Вечером после Переломного дня маги расчистили остров, облегчив нашу участь, но не дали согласия на предложение остаться и ушли. Тогда же я отправил на Клык посыльного, но и он вернулся с отказом.

Нерисса долго молчала, никак не реагируя, ее лицо словно окаменело. Затем она обернулась к Алире, посмотрела на Бевана и отыскала глазами Бардоса за ворохом книг. Нерисса так и не нашлась, что сказать. Лоран готов был поклясться, что слышал, как в ее голове бурлят мысли, поэтому, не дав им ее оглушить, сам озвучил очевидную правду:

– Ты наша единственная оставшаяся ведьма, – он увидел, как от щек Нериссы отхлынула кровь, ее лицо стало почти враждебным, а глаза забегали.

Она ничего не ответила, что было совсем ей не свойственно. Тишина снова повисла в воздухе, напряжение было практически осязаемым. При всех попытках понять, что бы мог значить отсутствующий взгляд Нериссы, Лоран терпел неудачу.

Вдруг раздался шум, заставивший всех вздрогнуть. Хлопнул брезент, запустив в палатку кусачий ветер, мокрые брызги и высокий силуэт, припорошенный снегом.

– Не буду спрашивать, что здесь происходит.

Широкий капюшон неизвестного гостя опустился, открывая раскрасневшееся лицо Хеши. Все собравшиеся в лазарете заметно расслабились, узнав знакомые черты. В этот раз Бардос среагировал первым, вскочив с места как ужаленный.

– Где тебя бесы носили? – воскликнул он и двинулся в сторону Хеши.

Проигнорировав причитания библиотекаря, Лоран продолжил пытливо изучать лицо Нериссы, надеясь понять, что же кроется за ее молчаливостью.

В ответ на его пронизывающий взгляд ведьма сжала губы. В ее уставшие глаза вернулась тень былой уверенности, но что-то в ее поведении было не так. Лоран сомневался, что причиной тому стал недельный сон. Ничего не говоря, Нерисса переключила внимание на Хеши, и Лоран решил поговорить с ней позже, когда не будет лишних ушей. Она демонстративно ушла от ответа, чем разожгла его интерес.

Бардос без умолку тараторил что-то про бестий, скорее всего, даже не рассчитывая получить ответ от кого-либо из собравшихся. Его суета и неаккуратная возня с бумагами подняла непривычный шум, даже Алира с Беваном прекратили перешептываться. Только теперь Лоран увидел появившуюся на столе библиотекаря склянку с землей и нахмурился, но не успел задать вопрос.

– Она из внутренних стен? – громко спросил Бардос, повернувшись к Хеши.

– Угу. Соскребли изнутри в одной из червоточин. Но это не самое главное.

– Что это значит, почему вы вернулись так быстро? – Лоран шагнул в сторону Бардоса и Хеши, почувствовав, что рядом протиснулась Алира, с интересом смотревшая на склянку с землей. – Хеши, что-то с норами?

– Не совсем… То есть да. Мы не стали уходить слишком далеко на север, как следует изучили ближайшие несколько червоточин и сразу поняли – все они завалены, как и первая, и в улей, берлогу или что там у гоблинов нам все равно не попасть. Земля в склянке для анализа. – Свет от тлеющих углей ярко отразился в широко раскрытых глазах Хеши.

Заметив этот взгляд, Лоран начал подозревать, что ничего хорошего ждать не приходится.

– Что было еще? – пытливо спросил он.

– Возвращаясь в лагерь, мы наткнулись на сторонника твоего брата.

Все как один отвели взгляд от склянки и повернулись к Хеши. Даже Нерисса, услышав про сторонника Самаэля, подошла ближе и с удвоенным интересом всмотрелась в незнакомое ей лицо. Наверняка ведьме не терпелось узнать хоть что-то про Ниорин, ведь именно с ней сбежал Сэм. Лоран и сам почувствовал, будто его ударила молния после слов Хеши.

Сторонник брата.

Интересно, что успел подготовить Самаэль за это время? Лоран хорошо знал брата, поэтому насторожился не напрасно. Что, если Сэм решит выкинуть что-нибудь из ряда вон выходящее в ближайшие дни?

Лоран едва смог собрать остатки двора: замка не было, один лишь полевой лагерь в окружении полуразрушенных хозяйственных построек и абы каких стен. Ни оборонительных пристроек, ни смотровых башен, лишь развалины и частокол по периметру, и тот недостроенный. Совет наследников Фенрирскьефтена развалился, из тринадцати человек уцелели лишь четверо, двое из которых решили оставить Великий Гринфордт после гибели Кастора и сбежать. Чтобы не ронять репутацию, Лоран был вынужден отдать приказ об их поимке и казнить изменников собственноручно, вместе с ними он пустил на плаху и палача Джодока – отцовского прихвостня, который не успел сбежать вовремя. Пришлось собирать новый состав для совета за сутки. В него вошли близнецы Юрай и Санти, Алира, Залия, Хеши и двое оставшихся советников из предыдущего состава. Отныне это было совсем другое объединение, и ему еще предстояло определиться с именем. Восемь человек, считая самого Лорана. Пока что общими усилиями получалось держать Великий Гринфордт на плаву, но прошло слишком мало времени, чтобы делать какие-то выводы, а угроза, что Самаэль может ударить в любой момент, лишний раз наводила на мысль: ситуация складывается не из лучших.

– Где этот человек теперь? – почти прорычал Лоран, подняв глаза на Хеши.

– Надеюсь, ты не подумал, что мы его упустили. Эта сволочь здесь, он заперт и никуда не денется.

Ничего не сказав в ответ, Лоран бросился к выходу из лазарета и, едва отбросив в сторону брезент, столкнулся с посыльным. Быстро поклонившись ему, парень отшагнул назад и понизил голос, чтобы только Лоран мог услышать его слова.

От вида перепуганных глаз юнца ему стало не по себе. Что еще за новости и будет ли хоть что-то хорошее в этот день? Лоран повернулся к мальчишке и тот прошептал:

– Прибыл посланец со срочным сообщением из Нортфроза…

По спине прошел холод. Лоран догадывался, что за вести могли прийти с севера вместе с посланцем. Все его мышцы одеревенели, на лице заходили желваки. Судя по изменившемуся выражению лица посыльного, тот испугался, взглянув на короля. Лоран попытался взять себя в руки и кивнул мальчишке, который поспешил убраться.

– В чем дело? – взволнованно поинтересовалась Алира из-за спины Лорана.

– Встретимся на улице примерно через полчаса, – вместо ответа бросил он и прихрамывая вышел из лазарета, проигнорировав пытливые взгляды друзей.

Как в тумане Лоран добрел до своего шатра и резко отбросил в сторону входную группу занавесей, врываясь в помещение, как ураган. Только после этого стража впустила внутрь посланца. Это был мужчина в теплой многослойной одежде и накидке из медвежьей шкуры, в которых ему было явно жарко на Великом Гринфордте, но посланец не торопился снимать лишние слои тканей – видимо, по наказу его короля пытался внушить одним своим видом трепет в сердце Лорана. Но тому было плевать на грозный вид северянина. Он спокойно прошел в шатер и, расстегнув застежку на мантии, аккуратно отложил ее в сторону.

– Добро пожаловать на Великий Гринфордт, сын севера, – поприветствовал посланца Лоран. – Тебя накормили, дали передохнуть после дороги?

– Благодарю за прием, ваше величество, – ответил посланец и поклонился. – Все вышеперечисленное было исполнено, милорд.

Его голос был низким, глубоким и басовитым, его звук заглушала густая курчавая борода, которая собиралась в две косы. Посланец тоже потянулся к застежке на шубе, но, как выяснилось, не за тем, чтобы снять тяжелые вещи, а для того, чтобы вытащить из-за пазухи свиток, скрепленный королевской печатью северного короля.

– Прошу принять вас сообщение, ваше величество, – проговорил мужчина и протянул Лорану свиток.

Не спеша тот взял послание из рук северянина и провел пальцем по печати, описывая подушечкой углубленный профиль белого медведя. Посланец молча наблюдал за ним чутким взглядом черных глаз. Лорану показалось, что мужчине известно куда больше положенного. В кронштейне громко хрустнуло тлеющее полено, словно пронзая раздувшееся напряжение. Не задерживая ни себя, ни гостя, Лоран развязал веревочку на свитке и, сорвав печать, развернул пергамент.

Скользя взглядом со строчки на строчку, он дошел до конца и, снова вернувшись к началу, перечитал сообщение несколько раз. Когда смысл послания ясно отпечатался в его памяти, Лоран, как предписывал свиток, подошел к кронштейну и сжег его в огне. Посланец молча наблюдал за каждым его действием и облегченно выдохнул, когда пергамент обратился в пепел. Запустив пятерню в волосы, Лоран напряженно всмотрелся в мыски своих ботинок и покачал головой.

– Вы ведь понимаете, что это единственный способ спасти ваш народ? – нарушив его размышления, проговорил северянин.

– Сдать свой остров Нортфрозу и стать вашей колонией? – Лоран усмехнулся и покачал головой. – Вынужден не согласиться.

– Отчего же? – поинтересовался посланец. – Вы слывете прозорливым человеком, ваше величество. Вряд ли вы не взвесили все риски и не рассчитали исходы. Вам от этого сотрудничества будет только выгода.

Судя по тому, как общался посланец, он знал немало, поэтому Лоран не побоялся говорить с ним откровенно. На груди у гостя, под меховой накидкой, блеснула королевская брошь в форме медвежьего профиля, в холку которого вонзились стрелы, – отличительный знак, дающий понять, что мужчина пользуется полным доверием северного короля.

– Либо добровольное порабощение Гринфордта, либо война с Нортфрозом, – задумчиво протянул Лоран. – Ваш король грамотно подобрал момент, чтобы начать торговаться.

– Мой король человек умный, ваше величество, – согласился посланец. – И он рассчитывает на вашу рассудительность. Вы не в том положении, чтобы вести войну сразу на двух фронтах.

Лоран поднял горящий, как угли, взгляд на посланца, и тот спокойно качнул головой.

– Прошло немного дней с тех пор, как пало знаменитое проклятие Одханы, но достаточно времени, чтобы расползлись слухи, ведь лазутчиков по всем островам много не только у вас, милорд. Мой король знает, что вы ведете кровопролитные сражения с нечистью Нижнего Миира. А теперь представьте, что к этому добавится еще и война с Нортфрозом. Подумайте хорошенько, ваше величество, в том ли вы будете состоянии, чтобы продолжать эти битвы?

Лоран свел брови к переносице, глядя на игру светотени: отблеск огня лентами падал на предметы и рисовал на полу кривые дрожащие силуэты, которые метались по ковру, дощатому настилу и ножкам комодов. Было в этом что-то умиротворяющее и в равной степени пугающее.

Сдаться Нортфрозу – значит отдать свои земли в полное пользование иноземцам, подчиниться северным законам и их королю, оставить свой народ без выбора. Не на это Лоран рассчитывал. Его королевство пока еще было слабо, но он точно знал, что не согласен идти на условия севера и может дать отпор Нортфрозу. Если искать поддержку не у магов, можно послать за помощью на Гроузос, Айскрохилл и на юг; возможно, получится подтянуть войска союзников и появится шанс отбить Великий Гринфордт. К тому же не стоило списывать со счетов и боевой дух Теневых стражей.