Григорий Адамов
Изгнание владыки
Глава тридцать четвертая
Враг из недр
Сектор Дельта находился в верхней части тоннеля, там, где его закругленные стены переходили в свод. Поэтому потолок этого сектора был также слегка изогнут, а пол для удобства работы представлял несколько широких ступеней, вроде террас. На этих террасах разместились аппараты и механизмы, какие-то высокие снаряды на электрокарах, компрессоры с движущимися поршнями, бухты кабелей и проводов. Различной толщины и окраски шланги и кабели входили и выходили из аппаратов, поднимались до потолка и исчезали в нем, провода опутывали сложным кружевом приборы на стене. Среди них расположился щит управления, возле которого спиной к двери неподвижно стоял оператор в скафандре.
– Здравствуйте, товарищ Сеславина, – произнес Садухин, входя в помещение. – Как дела? Знакомьтесь… Сергей Петрович Лавров, заместитель министра… оператор метаморфизации инженер Сеславина Мира Антоновна…
За широкими стеклами шлема мелькнуло бледное девичье лицо с испуганными черными глазами и сейчас же отвернулось к приборам на щите управления.
– Посмотрите на магмоманометр,[84] товарищ Садухин, – зазвенел под всеми шлемами тревожный голос девушки. – Я не понимаю, что с ним делается. Хорошо, что вы пришли. Я уж собиралась вызвать вас…
– Что случилось? – быстро спросил Садухин, приближаясь к прибору и пристально всматриваясь в него. – Ого! Давление двести девять и пять десятых. Черт возьми! Стрелка продолжает ползти вверх… Давление увеличивается…
– Когда начало повышаться давление? – с беспокойством спросил Кундин.
– Примерно час назад. Первые тридцать минут нарастание было едва заметно, потом оно стало быстро увеличиваться, а теперь – видите… Уже двести десять… при одинаковой температуре. Я понижаю напряжение тока! – решительно закончила Сеславина.
– Подождите минуту, – вмешался Лавров. – Химические компоненты и газы уже введены?
– Да, – ответила Сеславина, – сегодня утром.
– Дайте охлажденный образец лавы и сделайте поляриметрический экспресс анализ,[85] – продолжал Лавров. – Потом постепенно понижайте температуру.
– Алло! Алло! – ворвался вдруг под шлемы чей-то посторонний голос. – Ищу Садухина! Говорит сектор Дельта, галерея девять! Срочно ищу Садухина!
– Садухин слушает из галереи восемь, – сейчас же ответил главный метаморфизатор. – В чем дело, товарищ Медведев?
– В расплавленной породе повышается давление. Уже достигло двухсот десяти и трех десятых.
– Сделайте сейчас же поляриметрический экспресс-анализ охлажденного образца лавы! – приказал Садухин. – После принятия образца медленно снижайте температуру плавления на двадцать градусов. О результатах анализа сообщите мне.
– Понятно, товарищ Садухин, – ответил голос Медведева, – отключаюсь.
Садухин перевел волновой избиратель своего скафандрового радиоаппарата на новую позицию.
– Товарищ Грабин! – позвонил он в микрофон. – Товарищ Грабин!
– Я – Грабин, – ответил чей-то густой бас. – Говорю из галереи десять, сектор Дельта.
– Говорит Садухин. Сообщите показания вашего магмоманометра.
– Нехорошие, товарищ Садухин. Давление повысилось до двухсот двадцати. Взял образец лавы для экспресс-анализа.
– Очень хорошо. Как только получите результаты, сообщите мне. Отключаюсь.
Под шлемами Лаврова и всех находившихся в секторе зазвучали сразу два голоса – женский и мужской. Оба вызывали Садухина и, найдя его, торопливо доложили, что в шестой и седьмой галереях сектора Дельта заметно повышается давление лавы. Правда, это давление не было столь высоким и повышение шло не так быстро, как в галереях восьмой, девятой и десятой. Но через минуту пришли тревожные сообщения из одиннадцатой и двенадцатой галерей.
Пока шли эти разговоры и донесения, Сеславина через углубившееся в породу сверло добывала в герметически закрытый огнеупорный сосуд образец лавы и по шлангу электроплава начала спускать его вниз, в галерею. Обычно в таких случаях сосуд с образцов на секунду задерживается у выхода из отверстия в потолке, затем медленно спускается на цепочках: оператор снимает его и нажимом кнопки возвращает цепочки обратно в трубу.
Сеславина встала на электрокар, находившийся под отверстием, и подняла кверху руки, чтобы принять образец, но цилиндр внезапно сорвался вниз, на голову Сеславиной, защищенную лишь мягким шлемом скафандра. Девушка, вскрикнув, инстинктивно прикрыла голову, и удар пришелся по рукам. Он был настолько силен, что Сеславина пошатнулась и упала на электрокар. Уже падая, она получила второй удар, в грудь, от второго цилиндра, стремительно вырвавшегося из трубы вместе со струёй размельченной породы.
Садухин и Кундин, стоявшие ближе к Сеславиной, бросились к ней на помощь и, осыпаемые горячей пылью и комками земли, на лету подхватили девушку.
– В сторону! – крикнул задыхающимся голосов Кундин. – В сторону, Садухин!
Но нога Сеславиной застряла на площадке электрокара между батареей аккумуляторов и рулевой муфтой, и девушка, уже в полуобморочном состоянии, громко застонала при попытке стащить ее с тележки. Тогда Садухин оставил Сеславину на руках Кундина и бросился к электрокару, стараясь высвободить застрявшую ногу девушки.
Вдруг раздался резкий крик Лаврова:
– Назад! Лава!
Все помещение вдруг озарилось багровыми вспышками света. Вместо черной струи размельченной породы в отверстии потолка показались темно-красные комки, и лава тягуче полилась на людей, сбившихся у электрокара.
Лавров находился с другой стороны тележки. Не раздумывая, сильным ударом обеих рук он толкнул электрокар с лежащей Сеславиной на Кундина и Садухина. В то же мгновение сверкнул ослепительно яркий белый свет, и сверху в густых облаках желтого пара ринулась струя бело желтой пылающей лавы.
Электрокар, сбив с ног Садухина и Кундина, увлек их за собой из-под лившейся лавы. Лавров, однако, не успел преодолеть инерции своего тела и полностью отклониться от удара струи лавы. Пламенный поток успел лизнуть его левое плечо. Но великолепный огнеупорный материал скафандра устоял и в этом испытании. Лавров почувствовал лишь сильный удар струи и упал на одно колено, крича:
– Закрыть отверстие!
На полу между тем быстро расширялась лавовая лужа, темно-багровая по краям. Она уже начала подбираться к людям. Садухин первый вскочил на ноги, бросился к щиту управления и, почти не глядя, нажал одну из кнопок. Свисавшая на петле под отверстием заслонка приподнялась и, образуя над собой зонтичный лавовый фонтан, стала медленно подниматься к потолку, видимо с трудом преодолевая огромное давление потолка. Вплотную она не закрылась, несмотря на огромную мощность ее электрического привода, и тяжелая струйка лавы продолжала просачиваться и падать на пол.
– Подпереть заслонку трубой! – продолжал командовать Лавров, вскочив на ноги и бросаясь с Кундиным к Сеславиной.
Пока они оттаскивали в сторону освобожденную из-под перевернувшегося электрокара девушку, Садухин вывел под приоткрытое отверстие новый электрокар с трубой и пустил в ход коническую вершину трубы. Вращаясь, она поднялась вверх, уперлась в заслонку и прижала ее к потолку.
Все это длилось лишь несколько коротких минут.
Среди наполнявшего помещение пара поблескивало багрово темнеющее озерцо лавы на стальном полу. Кундин и Лавров унесли Сеславину. Она была без сознания. Садухин вызвал врача, сменного и резервного операторов, одновременно выключая ток в электроплаве и подготовляя пуск электрохолодильной машины.
Лавров на ходу приказал Садухину:
– Предложите секторам Дельта всех галерей, производящих расплав породы, выключить ток до распоряжения!
– Да… да… – бормотал Кундин. – Надо прекратить метаморфизацию. Скорее, Садухин… Скорее…
В этот момент в помещение сектора вбежал дежурный врач. Кундин и Лавров уложили Сеславину на диван в кабине оператора, и врач занялся ею.
Внезапно под шлемами раздался густой спокойный голос, вызывавший Кундина.
Вызывал начальник гидромеханизации шахты Арсеньев. Он доложил Кундину, что за гидромониторным щитом происходит необычайно сильное испарение воды, давление паров между шитом и породой резко увеличивается, а температура размываемой породы сделала внезапный скачок вверх. Необходимо присутствие Кундина у щита.
– Пойдемте вместе! – сказал Лавров Кундину. – То, что происходит сейчас у щита, несомненно связано с тем, что происходит здесь. Тоннель встретил магмовую жилу. Скорее к щиту, товарищ Кундин!
Кундин растерянно кивнул головой. Лавров быстро направился к выходу, приказав Садухину:
– Предложите секторам Дельта всех плавящих галерей сменить электроплавы на холодильные машины!
– Что за несчастный день! – воскликнул Кундин, спеша за Лавровым.
Они пустили эскалаторы галереи на максимальную скорость, почти слетели вниз на дно тоннеля и перебежали на главный тоннельный эскалатор. Переползая через нижние дуги встречающихся круговых галерей, он быстро понес их вперед, к гидромониторному щиту.
Щит вставал перед ними в непрерывном, все возрастающем гуле, от которого, казалось, сама земля приходила в колебание. За последней галереей щит показался во всю свою величину. Гигантский круг прозрачной стеной наглухо замыкал тоннель. Металлические подкосы лучеобразно расходились из центра щита во все стороны. Эти подкосы упирались концами с насаженными на них колесами в ряды мощных рельсов, тянувшихся горизонтально по своду, по закругленным стенам, под стеклянным полом тоннеля, и надежно поддерживали гигантский прозрачный щит в вертикальном положении. Множество разнообразных машин, моторов, механизмов продвигало его по этим рельсам вперед по мере выработки породы. Высоко вверху, в центре этого прозрачного круга, там, где сходились подкосы, помещалась площадка сменного гидромониторщика. От нее по поверхности щита во всех направлениях отходили тонкие паутинные линии эскалаторов, легких горизонтальных галерей и неподвижных уступчатых лестниц. По щиту, словно правильный шахматный узор, были разбросаны легкие площадки с темнеющими квадратами дверей для выхода в пространство между щитом и размываемой впереди горной породой.
Там, со стороны породы, к щиту, словно каркас плоского зонтика, прилепилась сложная, но правильная сеть шлангов и брандспойтов с россыпью ярких ламп.
Из устремленных вперед черных брандспойтов, как сверкающие алмазные жгуты, вырывались могучие водяные струи и в перламутровом облаке пара и водяной пыли били в невидимую породу. Черная жидкая пульпа пенистыми каскадами низвергалась вниз, в пуль-поприемник, откуда через отводную трубу выводилась насосами вверх и выбрасывалась на дно океана.
Едва Лавров и Кундин сошли с эскалатора, к ним подошел плотный человек в скафандре. За стеклами шлема виднелось полное лицо с большими спокойными глазами под высоким лбом.
«Лоб философа», – подумал почему-то Лавров, всматриваясь в это лицо.
Это был Арсеньев.
– Товарищ Кундин, – не торопясь сказал он, едва прибывшие соскочили с эскалатора, – я считаю…
Багровая молния внезапно сверкнула откуда то сверху из за щита и прервала Арсеньева.
Сейчас же последовал ряд беззвучных багровых вспышек. Плотные клубы пара, словно грозовые тучи, быстро распространялись по всему пространству за щитом, поглощая брандспойты и сверкающие струи воды, затемняя свет многочисленных ламп.
– Лава! – вскрикнул Кундин.
– Ну, что же вы, товарищ Кундин! – быстро сказал Лавров, глядя с недоумением на Кундина. – Что вы смотрите? Надо принять первые меры! Надо выключить ходовые моторы щита! Пусть он свободно движется назад под давлением пара. Увеличить подачу воды в секторе Дельта щита! Ввести туда же холодильники!
Вверху в этом секторе вспыхнуло огромное багровое зарево. Медленно, нарастающей тягучей струёй полился вниз темно красный лавовый поток.
– Привести в исполнение распоряжения заместителя министра! Вызвать подвахтенных! – торопливо приказал Кундин Арсеньеву, изумленному вмешательством незнакомого ему человека.
Бросив быстрый взгляд на Лаврова, Арсеньев тотчас передал его приказания гидромониторщику на центральной площадке щита.
За щитом в густой пелене пара уже ничего не было видно, кроме полыхающего багрового пламени. Все кругом окрасилось в этот неестественный зловещий цвет.
Лавров стоял неподвижно, запрокинув голову и не сводя глаз с багрового пятна под сводом тоннеля.
Что делать? Лавовый поток не остановишь… Неужели катастрофа? Гибель работ? Какова мощность магмовой жилы? Не может быть, чтобы она была велика… Иначе ее тепловое влияние давно почувствовалось бы… И лава темная… По-видимому, в процессе остывания… В каком направлении идет жила? Вдоль тоннеля… Она ощущается во всем тоннеле… Нет, не во всем… Только в последних четырех галереях… Значит, она идет наклонно и лишь в секторе Дельта ближе всего подходит к тоннелю…
Сердце у Лаврова радостно дрогнуло от предчувствия дальнейших выводов.
Значит, магмовая жила маломощна и находится в процессе естественного охлаждения…
– Не страшно! – неожиданно для себя произнес он вслух.
– Почему не страшно, Сергей Петрович? – послышался неуверенный голос Кундина.
Лавров резко повернулся к нему и увидел округлившиеся глаза и растерянную улыбку.
– Багровая лава, – ответил Лавров, показывая рукой вверх. – И не бьет фонтаном. Значит, под слабым давлением. Ничего, Григории Семенович, – ободряюще улыбнулся он Кундину. – Не пропадем!
«Что с ним? – думал в то же время Лавров. – Растерян? Испуган? Сам не видит, что ли? Ведь опытный геолог! Нехорошо…»
Через щели между щитом и стенами тоннеля с шипением и свистом вырывались клубы горячего пара. С минуты на минуту надо было ожидать, что под его возрастающим давлением щит двинется назад. Прибежала на помощь вызванная из поселка следующая смена операторов.
Кундин, очевидно пришедший в себя, по телефону от дал приказание Курилину прислать к щиту батарею сверл и холодильных машин. Бригада Арсеньева на веренице электрокаров везла к щиту толстый черный шланг. От его головной части, словно щупальцы осьминога, ответвлялось несколько более тонких шлангов. Лавров и Кундин присоединились к бригаде. Надо было торопиться. За щитом в пульпоприемнике уже вырос холмик застывающей лавы, исходившей паром. Щит возле нее понемногу разогревался, но лившаяся сверху непрерывным потоком пульпа замедляла это разогревание.
Спущенные сверху, со свода тоннеля, толстые тросы с когтистыми лапами грейферов захватили головную часть шланга и потащили ее вверх, к сектору Дельта щита. Словно гигантский черный удав, шланг поднимался к своду тоннеля.
Кундин вызвал Садухина из восьмой галереи, а сам вместе с Лавровым перешел на эскалатор, тянувшийся изгибами по поверхности щита. По ту сторону его прозрачной стены мелькали переплетающиеся тени черных шлангов и торчащих вперед брандспойтов, тускло сверкали вырывавшиеся из них теперь уже рубиновые струи воды, сейчас же пропадавшие в густой пелене кровавого тумана.
Эскалатор, извиваясь, нес выше и выше Лаврова и Кундина. Где-то внизу видны были все уменьшающиеся фигурки людей. Огромные механизмы и аппараты на дне тоннеля казались игрушечными. Случайно коснувшись локтем щита, Лавров почувствовал его чуть заметное содрогание от нарастающего давления паров.
В стороне появилась и поплыла вниз большая полукруглая площадка центрального поста управления гидромониторами с одинокой и неподвижной фигурой гидромониторщика у пульта.
Когда Лавров поднялся на озаренную багровым светом площадку сектора Дельта, головная часть шланга уже висела в воздухе возле нее.
Снизу Курилин доложил, что батарея сверл и электрохолодильных аппаратов доставлена к щиту. Через несколько минут поднялись на верхнюю площадку щита Садухин с Арсеньевым. Еще один спущенный со свода грейфер захватил внизу огромное сверло и доставил его на площадку. Это была толстая металлическая труба. Ее длинная коническая вершина, похожая на грубый бурав, несла на себе витки глубокой винтообразной нарезки. Внутри трубы находились электроаккумуляторы, моторы, вращавшие вершину сверла, лента легкого зубчатого конвейера, держатели и другие механизмы.
Предстояла самая трудная и опасная часть аварийных работ. Нужно было открыть герметически закрытую дверь щита на выдвижной площадке, проникнуть в наполненное горячими газами и паром пространство за щитом, приблизиться к лавовому потоку и ввести в окружающую его породу сверло.
– Товарищ Садухин, – сказал Кундин, – протцу подготовиться к замораживанию грунта вокруг магмовой жилы. Кого вы возьмете себе в помощь?
– Со мной пойдет Грабин из десятой галереи, – заявил Садухин. – Я вызываю его. Он будет здесь через несколько минут, а я тем временем подготовлю все необходимое.
Новый грейфер поднимал уже снизу к площадке горизонтальный станок для сверла и необходимые инструменты.
На щите возле двери висел небольшой щиток управления с несколькими разноцветными кнопками. Садухин нажал одну из них. Площадка вместе с перилами стала медленно удлиняться, пока не увеличилась вдвое. Тогда Садухин по телефону приказал опустить грейфер с грузом, и тяжелый станок мягко стал на площадку. Раздвинув станок, Садухин с помощью Арсеньева и Кундина уложил на него сверло вершиной к дверям щита.
В это время эскалатор принес Грабина. Это был высокий молодой человек с густой копной рыжих волос. Даже мешковатый скафандр не мог скрыть его худобы. Когда он наклонился, переходя с эскалатора на площадку, Лаврову показалось, что этот человек переломится пополам. Кивком головы Грабин поздоровался со всеми находившимися на площадке и молча сразу принялся скреплять конец одного из головных шупальцев шланга с основанием сверла. Очевидно, Грабин был из породы немногословных людей. В дальнейшем за всю операцию он обронил лишь несколько коротких и совершенно необходимых фраз.
Едва Грабин появился на площадке, Кундин подошел к щитку управления и нажал новую кнопку. За прозрачной стеной щита, в густом клубящемся тумане, освещенном багровым светом лавы, можно было различить какую-то тень, отделившуюся от щита. Она ушла в глубь красного пространства и через минуту растворилась в нем.
– Садухин и Грабин, приготовиться! – отдал команду Кундин. – Открываю дверь. Всем остальным отойти к перилам!
Садухин встал впереди, против двери, Грабин – позади станка.
– Готово, – произнес Грабин.
Две половины двери раздвинулись, и открылся вход в пространство за щитом. И тотчас оттуда вырвались огромные клубы пара и газов, накрыли всех находившихся на площадке и поднялись кверху, к своду, облаком расползаясь под ним.
Сквозь эту густую пелену Лавров заметил, как шагнула за дверь и растаяла фигура Садухина, как быстро двинулся туда же высокий станок с лежащим на нем огромным сверлом, таща за собой толстый черный шланг с перевязанным пучком ответвлений у его головной части. Держась за станок, прошла высокая расплывчатая фигура Грабина и исчезла в багровой мгле.
Садухин и Грабин перешли на выдвижную площадку за щитом и приближались теперь к пышущей смертельным жаром лавовой струе.
– Товарищ Георгиевский! – вызвал Кундин к телефону гидромониторщика с центральной площадки. – Закрыть воду во всех секторах, кроме сектора Дельта! В секторе Дельта дать распыление!
– Есть закрыть воду во всех секторах, а в секторе Дельта дать распыление! – отозвался гидромониторщик.
И сразу пропал плотный, как ткань, рев, словно он исчез в какой-то раскрывшейся под тоннелем бездне. Ушам стало больно от внезапно наступившей тишины, хотя тишина эта совсем не была абсолютной: внизу продолжали работать машины, гудели моторы, мощно и равномерно вздыхали насосы, шумели эскалаторы.
– Товарищ Курилин, следующее сверло на площадку! – приказал Кундин.
– Готово, товарищ Кундин, – ответил Курилин снизу.
Глава тридцать пятая
Борьба с лавой
Подавшись всем телом вперед к двери, Лавров напряженно вслушивался и всматривался в клубящиеся за щитом багровые облака пара, ловя оттуда хоть какие-нибудь признаки жизни и движения.
Люди и машина бесследно растворились в этих облаках. Совладают ли они с пылающей стихией? Если снаряд хорошо справляется с ничтожными искусственными очагами, то что будет, когда он встреться с очагами естественными, с беспрерывно прибывающими потоками магмы? Что если только ближайшие массы лавы начали застывать, а за ними пойдет настоящая, жидкая, расплавленная лава из глубоких недр? Лавров тяжело дышал, вцепившись онемевшей рукой в перила площадки, смотрел и слушал, боясь проронить малейший звук, малейшее движение из-за двери в стене щита, где сейчас, может быть, решается судьба огромной шахты.
И вдруг в клубящемся багровом пространстве за щитом возник свист. С каждым мгновением свист нарастал, становился все пронзительней. Лавров с трудом перевел дыхание и почувствовал себя воскресшим. Он бессознательно поднял руку, чтобы стереть испарину со лба, но рука в шершавой перчатке скользнула только по стеклам шлема.
– Сверло вошло в породу! – прозвучал под шлемом Лаврова голос Кундина.
Огромная радость охватила Лаврова.
– Вошло! Вошло! – громко закричал он в ответ, не в силах сдержать свое волнение.
Из густой туманной пелены, озаренные багровым пламенем, в дверях показались две человеческие фигуры и катившийся следом за ними сдвинутый станок.
– Сверло вошло в породу, – доложил Кундину с волнением в голосе Садухин. – В него можно послать холодильник. Давайте следующее.
Лавров готов был задушить в объятиях этих бесстрашных людей.
Через несколько минут по шлангу поднялась и прошла, как длинный округленный комок добычи в теле удава, холодильная машина и исчезла за дверью, направляясь в первое сверло.
Второе сверло уже лежало на раздвинутом станке, когда свист за щитом стал переходить в глухое жужжание. Садухин и Грабли опять направились со снарядом в раскрытую дверь. На этот раз прошел за щит и Лавров. Кундин и Арсеньев задержались на площадке снаружи, заканчивая подготовку операции.
За дверью лежал ровный пол, который дальше двух шагов уже не был различим в облаках пара. Казалось, еще шаг – и под ногами раскроется бездна. Багровое полыхание делалось все сильнее, впереди разрасталась красная лента изливающейся лавы. Эти полтора десятка метров до породы казались Лаврову бесконечными. Сверху сыпались густым дождем крупные капли воды, смягчая наружный жар. Но площадка была едва сыровата – влага быстро испарялась на ней.
– Осторожно, спуск! – предупредил Лаврова Садухин, шедший впереди.
Станок, повернув влево, мягко скатился на переднюю часть площадки и через минуту остановился.
Справа, совсем близко, в нескольких метрах от людей, с шипением лилась непрерывная толстая струя красноватой лавы.
– Струя как будто усиливается, – пророкотал бас Грабина.
– И лава сделалась, кажется, жиже, – добавил невидимый Садухин.
У Лаврова сжалось сердце. Держась рукой за станок, он прошел вперед, рядом с тянувшимся по полу шлангом. Через несколько шагов перед ним выросла облитая красным светом фигура Садухина, стоявшего у перил. Дальше была пропасть, наполненная волнующимися клубами пара. Через перила тянулось одно из ответвлений шланга и исчезало в темной породе. У входа в нее шланг был окружен прозрачно-металлическим кольцом. За кольцом сквозь мглу видны были циферблаты приборов, показывавших ход работы сверла, температуру и давление окружающей породы. Оттуда неслось глухое урчанье. Это сверло проникало в толщу земли.
– Почему вам кажется, что лава сделалась жиже, товарищ Садухин? – спросил Лавров молодого инженера.
– Она раньше лилась прерывисто, тягучими комками, – ответил Садухин. – Да вот посмотрите на электропирометр, который я здесь установил в самой струе. Ну да! Температура лавы повысилась за последние полчаса на сорок два градуса. Надо поскорее установить вокруг струи как можно больше холодильных машин.
– Одной батареей не обойдемся, – отрывисто прогудел Грабин.
– Товарищ Кундин, надо подумать о тампоне, – сказал Лавров. – Дело, кажется, принимает более серьезный оборот…
– Хорошо, Сергей Петрович, – ответил по телефону из-за щита Кундин. – Сейчас я отдам распоряжение о подготовке тампона и второй батареи.
– Тесней устанавливайте сверла, товарищ Садухин! – приказал Лавров. – Торопитесь!
– Подымаю площадку, товарищ Лавров, – предупредил Садухин.
На перилах был укреплен небольшой круг с кнопками и рычажками, между которыми находилось маленькое штурвальное колесо. Садухин нажал одну из кнопок. Передняя часть площадки вместе с находящимися на ней людьми и снарядом стала подниматься кверху. Садухин повернул штурвальное колесо, и площадка, продолжая подниматься, уклонилась чуть влево. Мимо площадки, волоча за собой свой шланг, поплыло вниз прозрачно-металлическое основание первого сверла. Лавров следил за ним, перегнувшись через перила и пристально всматриваясь в показания приборов. Вдруг стрелки магмоманометра и пирометра резко подпрыгнули вверх. Манометр показывал критическое давление – двести тридцать, а пирометр – тысячу триста шестнадцать градусов. И одновременно со скачком стрелок приборов прозрачное кольцо у основания сверла дрогнуло и забилось мелкой дрожью.
Лавров отчаянно закричал:
– Стой!.. Стой!.. Предельное давление! Прижать площадку к сверлу!
Не давая себе времени даже подумать, Садухин моментально изменил прежнее движение площадки и полным ходом направил ее на основание сверла, которое в этот момент находилось как раз на уровне площадки.
Но едва лишь она двинулась к мрачной, изъеденной брандспойтами стене породы, как послышалось грозное рычание, немедленно перешедшее в перекатывающийся гул. И вдруг, словно залп многочисленных орудий, прокатился по тоннелю громовой удар и оглушил людей. В струях жидкого пламени из раскрывшихся недр с ужасающим воем и свистом, как огромный многометровый снаряд, вырвалось сверло. Оно пролетело над головами людей, увлекая за собой черный шланг, с грохотом ударилось о щит возле раскрытой двери и упало на площадку. За ним на площадку, по правую сторону от станка, где стоял Грабин, хлынула мощная струя бело-желтой сверкающей лавы.
Громадная глыба беззвучно отделилась от породы и, на секунду повиснув в воздухе, ринулась вниз. Она лишь краем задела угол площадки, и отчаянный крик людей, жалобный визг и скрежет металла потонули в общем гуле и грохоте. Струя лавы сразу превратилась в широкий поток. Пламенно-желтой густой пеленой, пузырясь и вскипая, с перебегающими по ней зеленовато-голубыми язычками пламени, лава с ворчанием полилась вниз, заливая край площадки и все, что было на нем. В огнедышащей струящейся занавеси мелькнули несколько темных вертящихся теней и мгновенно исчезли.
Последнее, что заметил Лавров в этот короткий миг, был невероятный скачок какого-то фантастического всадника, в дыму и пламени, через перила, прямо в пылающий поток. И еще он помнил ощущение надежной твердости в перилах, судорожно зажатых в обеих руках…
* * *
Глубоко вздохнув, Лавров очнулся. Он лежал на внешней площадке. Склонившись над ним, на коленях стоял врач. Через тончайшую иглу он осторожно впускал из баллона под скафандр Лаврова какой-то животворящий газ – новейшее достижение советской медицины.
– Что с ним? – услышал Лавров дрожащий голос. – Скажите, что с ним? Надо унести его отсюда… Скорее…
Кундин боязливо ступил с эскалатора на площадку, со страхом оглядываясь на бушующую за щитом стихию. В глазах его стоял безумный страх, посиневшие губы подергивались.
За спиной врача, сквозь прозрачную стену щита, Лавров увидел полыхающую желтым пламенем плотную лавовую завесу, тяжело струившуюся вниз. И сразу все всплыло в его памяти.
– Садухин?.. Грабин?… – едва слышно произнес он. – Где они?
– Успокойтесь, успокойтесь, Сергей Петрович… – прерывающимся голосом ответил Кундин. – Садухин жив…
– А Грабин? Говорите же! Где Грабин? – крикнул Лавров, поднимаясь на ноги.
Кундин отвел глаза и молча указал головой на бесконечный огненный свиток, разворачивавшийся за щитом.
С минуту Лавров стоял в оцепенении, с широко раскрытыми, неподвижно устремленными на лавовый поток глазами.
Дверь щита была открыта. Площадка по ту сторону щита была лишь до половины притянута. На ней у самой двери лежало длинное сверло с внутренними, телескопически выдвинутыми трубами, облепленными застывающей лавой. По ту сторону щита толстый черный шланг, свернувшись в кольцо, словно гигантский удав, разбросал по полу, у ног людей, свои могучие головные щупальцы.
Несколько человек хлопотали возле батареи сверл, устанавливали приборы.
Лавров медленно опустил руки и поднял голову. Лицо его было искажено болью.
– И вы были на волосок от его участи, дорогой Сергей Петрович, – плачущим голосом произнес Кундин. – Страна не простила бы мне…
Лавров не слышал его.
– И даже тела его не отыскать… – прошептал он.
Помолчав, Лавров резко вскинул голову.
– Что думаете делать, товарищ Кундин? – отрывисто спросил он.
Кундин посмотрел на него растерянными глазами и не сразу ответил.
– Надо… надо созвать совещание… Такой мощный поток не остановить… Надо дать ему излиться хотя бы частично…
Лавров подошел к раскрытой двери и всмотрелся в клубящиеся облака пара, окрашенные теперь в желтый цвет. Первая струя лавы потеряла первоначальную багровую окраску, тоже переменив ее на желтую.
– Какое расстояние отделяет нас сейчас от головы встречного тоннеля из шахты бис? – спросил Лавров, не сводя глаз с лавового потока.
– Две тысячи двести метров, – ответил Кундин.
– Прикажите шахтному диспетчеру передать на шахту бис мое распоряжение: продвигать щит и производить метаморфизацию породы вокруг тоннеля крайне осторожно, с глубокой разведкой недр на температуру и давление. Дайте им подробную информацию о нашей аварии.
Пока Кундин передавал по телефону этот приказ, Лавров неподвижно стоял у двери. Он лихорадочно перебирал в мыслях все способы борьбы со стихией. Что делать? Что можно сделать?
Такой мощный поток не затампонируешь. Очевидно, эта лавовая жила имеет сообщение с основным магмовым очагом, лежащим на большой глубине. Значит, поступление лавы из него будет непрерывным… Тогда с ним не справиться имеющимися средствами… Через несколько часов это станет ясным… Но и ждать сложа руки, оставаться пассивным нельзя… Надо бороться!
– Вы кончили, Григорий Семенович? – резко обернулся Лавров к Кундину.
– Все сделано, Сергей Петрович, – ответил тот, взглянув на Лаврова.
– Прикажите включить брандспойты нижних секторов, – быстро заговорил Лавров. – Увеличить дозировку георастворителя, чтобы удалять накопляющуюся внизу у щита лаву. Ввести в нее несколько холодильных машин, чтобы ускорить охлаждение. Увеличить число работающих вентиляторов, чтобы не допустить проникновения паров и газов из тоннеля в поселок. Отвести назад щит на десять метров.
