Ада Гранатова
Пленница миллиардера
Глава 18
Мы уезжаем, ни с кем не попрощавшись. Интересно, кто-нибудь заметит пропажу именинника? Грустно, если нет.
Роберт долгое время молча ведёт машину. Ощущаю напряжение. Он злится на меня? В полной тишине раздаётся:
– Зря мы туда поехали, – и я пугаюсь его голоса.
Его реплика пробивает меня на откровенность:
– Не понимаю вас, миллиардеров, зачем вам нужны девушки за деньги? С обычными иметь дело не пробовали?
Произношу и сразу жалею о своём вопросе.
У него сегодня день рождения. Могла бы отложить своё любопытство.
Роберт усмехается:
– Не могу говорить за всех, мне обычные не подходят.
– А ты пробовал?
– Да.
Я отворачиваюсь к окну. Чувствую на себе его взгляд.
Знаю, не надо его злить в день рождения. Но не могу сдержаться и спрашиваю:
– Когда закончится наш договор?
Роберт сразу сдвигает брови в одну линию, хмурится. Видно, что мой вопрос ему не нравится.
– Нескоро.
Хочу возмутиться, что мы так не договаривались. Но лишь беспомощно закрываю глаза. Я так и знала, что этим все закончится.
– Сегодня ты ночуешь у меня дома, – удивляет меня второй раз за день.
Неужели?
Решил впустить меня в свой дом?
По дороге звонит кому-то и сообщает:
– Я приеду через сорок минут, накройте ужин на две персоны.
В животе урчит от этих слов, я весь день почти ничего не ела.
Когда мы подъезжаем к его дому, мне становится не по себе. Одно дело встречаться на нейтральной территории, а теперь я буду вхожа в его дом? Как будто ещё один замок на меня вешает, от которого я не смогу избавиться.
Заходим, по дому летают приятные запахи. Я спрашиваю, где здесь туалет.
Из кухни в этот момент выходит женщина средних лет, в форме. Наверное, горничная или повар. Роберт кивает ей:
– Проводите Алису до ванной комнаты.
Мы идём через коридор, куда-то поворачиваем, горничная показывает на нужную дверь, я захожу.
«Ванная комната» у него в два раза больше моей обычной спальни. Здесь и джакузи, и две раковины. Зеркала и дорогая керамика в темно-синем цвете.
Я с ужасом обнаруживаю, что у меня пошли месячные раньше времени, и я ничего с собой не взяла. Что теперь делать?
Выглядываю из туалета в поисках горничной. Может, она мне поможет? Но ее нигде нет. Достаю телефон и пишу Роберту сообщение.
Читает, ничего мне не отвечает. Через десять минут в дверь туалета стучат. Выглядываю. Роберт протягивает мне целый пакет разных принадлежностей.
– Зачем так много? – удивлённо спрашиваю.
– Ты не сказала, какие именно нужны. Водитель съездил в ближайший магазин.
– Спасибо, – говорю и собираюсь закрыть дверь, но он меня останавливает рукой:
– Ты испортила все мои планы на день рождения, – говорит, но я понимаю по его тону, что он несерьезно. Закрываю дверь и улыбаюсь.
Выхожу из туалета, с трудом нахожу обратный путь на кухню. Зачем строить дом такими лабиринтами? Живет здесь как Минотавр.
На кухне Роберт сидит уже с пустой тарелкой, а я, не стесняясь его, сажусь рядом и приступаю к вкусной трапезе.
Ничего себе, вот куда надо было сразу ехать. Тут чего только нет: и крабы, и салаты, и разные виды рыбы. Блюда на любой вкус.
– Твой повар очень вкусно готовит, – говорю спустя некоторое время.
– Может быть, ты прервёшься и хоть тост мне сегодня скажешь? Раз другой подарок распаковать не получится…
Поднимаю бокал шампанского и думаю, что пожелать человеку, у которого все есть? Не знаю, что мне сегодня в голову ударило, но я говорю ему, смотря прямо в глаза:
– Желаю тебе найти девушку, которая будет с тобой здесь сидеть не из-за денег, а потому что ей так хочется.
По выражению лица Роберта вижу, что ему мой тост не нравится. Но все равно выпивает до дна, только на меня не смотрит. Я быстро отхожу от своего «провала» и радостно сообщаю:
– Меня, кстати, взяли на роль в фильме.
– И ты тоже думаешь, что здесь деньги не замешаны? – равнодушно спрашивает.
– Что ты имеешь в виду?
Роберт не отвечает. Я, итак, кажется, все понимаю.
– Ты заплатил им, чтобы меня взяли?
– Умная девочка.
Встаю из-за стола.
– Зачем ты это сделал, я тебя не просила об этом! Не надо вмешиваться в мою жизнь, это тебя не касается.
– Успокойся и сядь на место! – кричит на меня.
Я не сажусь, а, наоборот, собираюсь уйти. Он встаёт, хватает меня за руку и усаживает силой обратно.
– У меня сегодня день рождения! Имей совесть, хоть сегодня можешь себя хорошо вести? – говорит уже более тихо.
– Зачем ты это сделал?
– Что тебя не устраивает? – спрашивает холодно.
– Я не хочу, чтобы мне давали роль из-за денег.
– Тогда тебе никогда не стать актрисой. У тебя должны быть либо деньги, либо связи, третьего варианта нет.
– Это неправда. Вот, например…
– Хочешь рассказать мне про свою любимую актрису? – смеётся.
Встаёт, наливает нам в бокалы вино и говорит:
– Давай лучше я тебе про неё расскажу. Валерия – содержанка одного политика. Он снял для неё первый фильм и снимает до сих пор.
Я открываю рот, но он не даёт мне ничего сказать.
– Никому не нужна была бы твоя Зарева, если она не спала бы с нужным человеком.
– Я в это не верю.
– Как хочешь.
Из меня вырывается клубок слов, пусть у него день рождения, но он меня бесит!
– Я не она! И я не собираюсь идти в актрисы таким путём, пусть лучше никогда мои мечты не сбудутся!
– Но ты ведь, итак, уже спишь со мной, почему бы не воспользоваться шансом?
– Потому что я с тобой вечно спать не собираюсь.
Пару минут мы просто сверлим глазами друг друга.
Затем Роберт молча отодвигает стул и выходит из-за стола. Слышу, как хлопает входная дверь. Наверное, вышел на улицу. А я теперь сижу здесь одна. Зря я это сказала.
Но что тут такого? Он и сам мне то же самое говорил не раз. «Это всего лишь физиология, на пару месяцев».
Не понимаю я этого человека, не понимаю.
Глава 19
Выхожу на улицу. Мороз по коже. Похолодало. Роберт стоит рядом с дверью и смотрит куда-то вдаль, хотя темень, ничего не видно. Тихо спрашиваю:
– Полагаю, мне лучше поехать домой?
– Нет, ты останешься здесь. У тебя есть ещё рот, и сегодня ты продемонстрировала, что хорошо им работаешь.
Не обижаюсь на его грубость. Я первая сказала лишнего, теперь он хочет задеть меня. Отвечаю:
– Как скажешь.
Мы возвращаемся в дом, поднимаемся наверх. Он идёт первый, а я дышу в его широкую спину.
Заходим в спальню.
Очень большая комната, широкая кровать. Цвета здесь более тёплые по сравнению с остальными комнатами: светло-бирюзовые.
Роберт раздевается и идёт по направлению к ванной.
Я спрашиваю:
– Мне ложиться спать?
Кивает.
– Подожди, а в чем мне спать?
Он вздыхает, нехотя возвращается, открывает большой раздвижной шкаф, достаёт оттуда и кидает мне футболку.
Быстро уходит. Ничего себе, у него и футболки есть. А то мне начало казаться, что он все время ходит в рубашках и дорогих костюмах.
Нюхаю. На ней даже его запах. Не могу объяснить, на что именно похоже, но я узнаю его безошибочно. Этот запах одновременно и горький, и сладкий.
Снимаю платье, надеваю футболку, она мне как сорочка, ложусь с левой стороны кровати.
Глаза мгновенно слипаются. У меня так всегда: в эти дни повышенная сонливость.
Пока он не пришёл, лежу, думаю о нашем разговоре. Что делать? Отказываться от роли? Но я так этого хотела.
Неужели моя любимая актриса стала актрисой не только из-за своего таланта? Ладно, нет сил бороться, подумаю об этом завтра.
И проваливаюсь в сон.
Просыпаюсь рано утром. Рука Роберта лежит у меня на животе. А ягодицами я чувствую его эрекцию. Хотя по дыханию думаю: он все ещё спит.
Осторожно переворачиваюсь на другой бок.
Сталкиваюсь с ним взглядом.
– Ну что, приступай? – сонно говорит мне.
В этот раз у меня получается лучше, мои движения увереннее. Но в этот раз мне все происходящее нравится намного меньше. Он наматывает на свою руку мои волосы и совершает тазом резкие движения, так что у меня несколько раз чуть искры из глаз не летят.
А ещё мне не нравится это действие, потому что только он получает удовольствие, я остаюсь за бортом.
После завтрака Роберт сообщает:
– Водитель отвезёт тебя домой.
Это его вторая реплика за день. Из меня вырывается:
– Извини за то, что наговорила вчера.
Смотрит внимательно.
– Ты будешь сниматься в кино?
– Я ещё не решила.
– Давай договоримся: ты снимешься, потому что я не привык терять деньги. А эти деньги уже не вернут. В следующий раз я не буду никому платить.
Ничего себе. Идёт на уступки. Примирительно киваю:
– Хорошо, договорились.
Иду к водителю, Роберт бросает мне в спину:
– И напиши мне, когда у тебя закончатся эти чертовы дни!
Глава 20
Через год
Подхожу к кинотеатру и вспоминаю, как больше года назад Роберт привёз меня сюда на премьеру фильма.
Сегодня я тоже пришла на премьеру, только сейчас фильм с моим участием.
Ко мне подбегают репортёры, начинают сыпать вопросами.
Понимаю, почему в этот раз Роберт не пошёл со мной. Ему не хочется внимания прессы. Раньше я не была публичной личностью, ему можно было появляться со мной в общественных местах. Теперь нет – сразу напишут в газетах.
Премьера проходит хорошо, аплодисменты, интервью, хвалебные отзывы. Живу в сбывшейся мечте, вот только меня съедает сомнение.
Внутренний голос твердит: это не твоя заслуга. Ты это не заслужила. На твоём месте могла быть любая другая, никто бы разницы не заметил.
Сейчас я поеду к Роберту домой, к тому, кто организовал это представление для меня. Буду отрабатывать.
Выхожу из кинотеатра и сажусь в свою машину. Ложусь на руль. Даже этой покупке (дорогой машине моего любимого красного цвета) радоваться не могу – да, куплена за мой гонорар. Но все равно как будто это его деньги.
Весь предыдущий год я радовалась съёмкам, общению с актерами, была как будто на кураже. Что со мной случилось сегодня? Почему именно на премьере фильма я почувствовала себя самозванкой?
Завожу машину и еду. Вспоминаю наш разговор с Робертом на прошлой неделе. Мы смотрели у него дома фильм, там были постельные сцены. Он повернулся ко мне и сказал:
– Я никогда тебе не позволю сниматься в таких сценах.
– Не волнуйся, в фильме, который скоро выйдет, у меня даже поцелуя нет, – ответила я шутя.
А он серьезно сказал:
– Знаю, это же я для тебя роль выбирал.
Я устала так жить. Нет, объективно мне не на что жаловаться. Он хорошо ко мне относится, и мне очень хорошо с ним в постели по-прежнему. Я даже привыкла к его особенностям. К тому, что нельзя его трогать, к тому, что он выбирает позы чаще всего, где я не смогу до него дотянуться.
Но даже когда я сверху, я кладу руки либо к себе на грудь, потому что ему нравится смотреть, как я себя ласкаю, либо откидываю их назад. Как будто мои руки связаны.
Я поняла, что это «правило» в последнее время не даёт мне полностью расслабиться. Как хотелось бы не думать головой, просто отдаваться ему без мыслей…
Ещё мне не нравится, что он меня все время контролирует: с кем я каждый день общаюсь, куда езжу.
Я не понимаю, что между нами происходит. Для случайной связи наша длится слишком долго. Но я не могу назвать себя его девушкой. Ведёт он всегда себя со мной, как хозяин.
Да, я остро осознаю сейчас, что чувствую себя пленницей. И если раньше меня все устраивало, то теперь очень сильно захотелось убежать от него. Захотелось развязать себе руки и стать свободной.
Потому что я сама стала зависимой от него. Меня это пугает. Наверное, так всегда? Если долго спишь с одним и тем же мужчиной, он невольно становится как будто частью тебя? Не знаю, мне по-прежнему не с кем это обсудить.
У меня появились новые подруги. В основном все актрисы. Но у них очень богатый сексуальный опыт. Они либо говорят, как Роберт: что секс – это удовольствие и такая разгрузка всем необходима, либо вздыхает, как кисейные барышни, и жалуются, что в наше время нет настоящих мужчин.
Мужчины. Я на других даже и не смотрю. Хотя меня сейчас окружают самые настоящие красавцы, которым по работе положено иметь красивый пресс… А для меня они не существуют. Роберт – как будто единственный для меня.
Это пугает. Такая верность даже в мыслях. Не уверена, что он думает обо мне так же. Не уверена даже в том, что у него больше никого нет. Мне только кажется, что нет. Я на это надеюсь. И боюсь. Боюсь, что таких, как я – много. Боюсь, что он спит с секретаршей. Хотя какое право я имею этого опасаться?
Подъезжаю к его дому. Как только захожу, не успеваю ничего сказать, Роберт затыкает мне рот горячим поцелуем. И я сразу обо всем забываю. О том, что собиралась сбежать. О том, что полчаса назад не хотела быть пленницей.
Если это плен, то он очень сладкий. И я не могу добровольно от него отказаться.
Мы не успеваем дойти до комнаты, он поднимает мне платье, рвёт трусики и берет меня прямо на кухонном столе. Шепчет на ухо:
– Хочу тебя, п*здц как. Весь день не мог дождаться.
Он вторгается в меня, и мое личное пространство перестаёт существовать. Наверное, секс – это всегда добровольный плен для женщин. Мы разрешаем мужчинам овладевать нами. Раздвигаем перед ними ноги, показываем свою слабость…
Роберт берет меня до упора. Очень быстро дышит.
Нет, у него точно никого больше нет.
Сил не хватило бы.
Роберт только мой.
А я его.
Глава 21
Утром, когда я спускаюсь к завтраку, Роберт мне вместо «доброе утро» сообщает:
– Я сегодня лечу в Сингапур, ты летишь со мной.
Не знаю, что и ответить на такое.
– У меня нет загранпаспорта.
– Уже есть.
– Почему так неожиданно?
– По работе.
– А раньше никуда не летал.
Смотрит на меня с другой стороны стола исподлобья, руки скрещены. Во мне поднимается лавина разных чувств. Только я не понимаю, какие именно это чувства. Страх, желание, восторг? Наверное, все вместе.
– Это год таким выдался, обычно я не провожу так много времени в России, – наконец, отвечает, хотя я уже успела забыть, какой вопрос задала.
Спорить не буду, заграница, так заграница. Съемки все равно закончились. Новый фильм мне пока не предложили. Только ждать и смотреть по отзывам, как зрители воспримут меня.
Еду домой, собираю чемодан. Странно это все. Я почти каждую ночь провожу с Робертом, а переехать к нему он не предложил. Как будто строит для себя иллюзию, что до сих пор один живет… А на самом деле у него в доме куча моих вещей. Даже платья в шкафу висят.
Убираюсь в квартире, выбрасываю еду из холодильника, которая может меня не дождаться. Кстати, я ведь даже не спросила, насколько мы едем!
Тетя с дядей должны вернуться через месяц. Надеюсь, я успею вернуться к этому времени. Лечение Паши почти закончилось. Ему очень помогла экспериментальная клиника, разрушительные процессы в организме остановились, можно сказать, что болезнь отступила, но вот последствия все равно остались. Пашка стал сильнее, это видно по фоткам, которые мне присылает тетя, но, к сожалению, самостоятельно ходить все равно пока не может.
Теперь ему нужно лечение другого рода – укрепление и восстановление мышц. Подумываю отдать дяде с тетей те деньги, которые Роберт старательно перечисляет мне каждый месяц. Но вот только как им объяснить откуда они у меня взялись?
Через три часа уже сижу в самолете. Не просто в самолёте, а в частном самолёте.
Роберт не обращает на меня внимание. Тыкает в телефон и одновременно с этим печатает что-то на планшете. Видимо, поездка, действительно, рабочая.
И зачем я ему тогда?
Мне бы радоваться, что он взял меня с собой, тем более я никогда нигде не была, а я почему-то беспокоюсь.
К Роберту подходит стюардесса, форма у неё коротковата для таких длинных ног, когда она нагинается, чтобы налить ему сок, мне кажется, сзади у неё видны трусы. Ему она улыбается, а в меня бросает грозные взгляды.
– Что-нибудь ещё, Роберт Дмитриевич?
– Нет.
Я хочу попросить налить мне сока, но она разворачивается, и я с грустью думаю: ну ладно, в следующий раз.
И слышу громкий голос:
– Лариса, ты забыла спросить, что хочет моя спутница. Будешь игнорировать моих гостей – уволю.
Стюардесса с широкой улыбкой разворачивается, извиняется и обращается ко мне:
– Что желаете?
Когда она уходит, мы остаёмся одни в закрытой комнате, обращаю внимание, что здесь ещё есть диван, но мы сидим рядом на креслах. Роберт откладывает планшет, в котором работал, и поворачивается ко мне.
– На твою игру пишут очень хорошие отзывы, почти все хвалят, видела?
– Что?
– Не читала статьи?
– Нет ещё.
Качает головой и протягивает мне планшет.
Отзывы, правда, хорошие. Все хвалят Алису Одинцову. А я читаю, как будто это не про меня написано.
Молодая перспективная актриса
Ее ждёт большое будущее
Нет, они просто не знают, как именно мне досталась роль…
– Почему такое лицо, ты не рада?
– Сколько ты заплатил режиссёру, чтобы меня взяли? Может, и эти отзывы тоже ты купил?
Я первый раз за год возвращаюсь к тому разговору, думала, что меня давно отпустило…Роберт серьезно смотрит на меня. Я не могу прочитать его эмоции.
– Снова ты за старое.
А потом берет мое лицо в свои ладони. И произносит, выделяя каждое слово:
– Это только твоя заслуга, Алиса.
Отпускает меня и отворачивается, но продолжает говорить:
– Я наврал тебе тогда, потому что ты меня разозлила. Когда узнал, что ты ходишь по кастингам, хотел договориться, но режиссер сказал мне, что уже откопал сокровище и назвал твою фамилию. Ты это сама заслужила, перестань так низко себя оценивать.
У меня дыхание перехватывает от этих слов. Он редко мне говорит что-то хорошее.
Роберт встаёт и закрывает дверь. У меня слюна во рту скапливается: он что собирается заниматься сексом в воздухе? А вдруг что-то случится? Турбулентность, например, или нам надо будет пристегнуться…
Роберт закрывает иллюминаторы (как будто кто-то на облаках может подглядывать за нами).
– Теперь ты известная девочка, и тебя будут многие желать. Но иметь тебя буду только я.
Хочу ответить ему, что я совсем не против принадлежать только ему, но кажется, Роберт, итак, все понимает по моему взгляду.
Мы занимаемся быстрым страстным сексом, не растягиваем удовольствие. Я стараюсь не шуметь, но это трудно. Да к тому же, самолёт так гудит, кто услышит. Рядом с нами диван, но мы до него так и не дошли. Роберт сидит на кресле, а я сверху на нем руковожу всем процессом. Двигаюсь, как он любит: быстро, покачивая бёдрами в разные стороны. А мои руки сзади гладят его машонку.
Я открыла совсем недавно: если трогать его там во время секса, это мгновенно приводит к оргазму. Но сейчас он держится из последних сил, наверное, ждёт меня.
У меня наступает взрыв именно в тот момент, когда самолёт начинает потряхивать и зажигается предупреждение пристегнуться. Я падаю вперед на грудь Роберта и, когда сознание ко мне возвращается, понимаю, что руками глажу его грудь, и вообще я сейчас его обнимаю по-настоящему…
Турбулентность заканчивается, я отстраняюсь, во мне все ещё его твёрдый член. Он приподнимается, обнимает меня крепко и так кончает с громким рыком.
А я испытываю более приятные эмоции, чем оргазм. Чувствую настоящее единение. Последняя черта стёрта. Мне так хорошо. Я прижимаюсь к нему ещё крепче. Он первый отстраняется, и я прихожу в себя.
Через полчаса, когда мы уже оделись и привели себя в порядок, стюардесса приносит нам ужин. На этот раз она не улыбается даже Роберту. Мне немного неловко: она, наверное, нас слышала. Хотя, возможно, и не слышала, а поняла все по моему виду – когда я умывалась в туалете, то заметила красные пятна на шее от поцелуев.
Я второй раз иду в туалет проверить, как выгляжу.
Когда я выхожу, эта девушка-стюардесса хватает меня за руку и тащит в противоположную от нашей «кабины» сторону.
– Что ты делаешь? – спрашиваю.
– И тебе не стыдно так жить? – говорит мне.
– Ты о чем?
– Ты же шлюха, он тебя завтра выбросит. Знаешь, сколько у него таких было? А я ему по-настоящему нравлюсь.
В ушах больно звенит это ее «шлюха».
– Я не понимаю, зачем ты мне это говоришь.
– Предупреждаю. Чтобы потом не плакала.
Я усмехаюсь.
– Плакать будешь на самом деле ты. Видимо, ты долго перед ним хвостом крутила, а он тебя так и не заметил?
По ее расширенным зрачкам я понимаю, что права, и продолжаю:
– Лучше завидуй молча, иначе я скажу Роберту про этот разговор, и тебя мигом уволят.
Она открывает рот, но ничего не может сказать. Разворачиваюсь и ухожу. Наверное, приняла меня за серую мышь, которая не может ответить. Хотя, по сути, я такой всегда и была раньше. Всегда молчала и терпела обиды.
Я сажусь в кресло, и сама себе улыбаюсь. Видимо, взрослею.
Роберт снова работает в компьютере, я пытаюсь смотреть фильмы на планшете.
Но очень быстро засыпаю и сквозь сон вижу, как Роберт накрывает меня пледом.
