А. Э. Ермановская
50 знаменитых загадок древнего мира
Иерихон и Чатал-гуюк
Среди вопросов, которые задавали себе историки и археологи, весьма важным был такой: когда люди поняли, что им выгоднее и удобнее жить в городе, под защитой каменных стен, в безопасности от врагов?
Скорее всего, это случилось тогда, когда люди перешли от каменных орудий к металлическим. Новые орудия труда позволили им получить урожай, которого было достаточно не только для того, чтобы прокормить себя и свою семью, но еще и оставалось вдоволь, чтобы обменять на что-нибудь. Но как только появилась возможность произвести больше, чем нужно самому себе, появились и те, кто хотел бы присвоить себе то, что есть у соседа. Теперь было что похищать и что защищать.
Но защититься от нападения в отдельно стоящем доме или в деревушке, состоящей из нескольких домов, невозможно. Так появились большие поселки, вокруг которых люди начали возводить стены. Постепенно в этих поселках начало селиться все больше ремесленников, торговцев, жрецов, то есть народа, не связанного с земледельческими работами. В городе стал жить и вождь племени или нескольких племен. Он строил себе башню и обещал защищать город, конечно, не безвозмездно. Так возникли первые города.
Но где и когда это случилось?
Традиционно первыми городами в истории современной цивилизации считались города Древнего Египта и Двуречья, в низовьях Тигра и Евфрата. Ведь именно там расцвели величайшие государства древности. В Египте и в Двуречье мы сразу же сталкиваемся с развитой цивилизацией. Даже в самых ранних слоях египетских и шумерских раскопок встречаются грамотно построенные дома и храмы, посуда там обожженная, разнообразная… После открытий английских археологов на древность стали «претендовать» города другого района – долины Инда, то есть Индии. Считалось, что эти города были покорены и разрушены воинственными ариями, ворвавшимися в Индию в середине II тысячелетия до нашей эры. Судя по всему, их построили за много столетий до нашествия ариев.
Вероятно, египтяне и шумеры научились строить города, возводить стены, большие здания. Но когда и у кого? Археологи стали искать первые крупные поселения – не деревушки охотников, не общие дома племени, а те поселения, из которых потом выросли города.
Последний ледник отступил десять тысяч лет назад, мир стал почти таким же, как сегодня. Только Сахара и Двуречье были более влажными и плодородными, чем сейчас. В Сахаре, например, водились слоны и бегемоты, там было немало поселений каменного века, следы которых остались в современной безводной пустыне. Жители Сахары разводили мелкий скот и вынуждены были перемещаться за своими стадами, когда те истребляли подножный корм. Так, в течение VI–III тысячелетий до н. э. племена из Сахары расселялись по Северной Африке и Ближнему Востоку (египтяне вполне могут быть потомками обитателей Сахары).
В 1955 г. английский археолог Барбара Кеньон отыскала следы города Иерихона. О нем немало говорится в Библии. Там его еще называют «городом пальм», лежащим на берегу реки Иордан. Израильтяне решили его завоевать, для чего сначала послали лазутчиков. Царь Иерихона прознал, что в городе появились вражеские шпионы, и велел Раав-блуднице, у которой остановились эти злодеи, немедленно выдать их ему для допроса. Получив требование царя, Раав предложила лазутчикам бежать – спустила их на веревке с крепостной стены, и они, проплутав три дня по горам, вернулись к израильскому вождю Иисусу Навину и выложили ему все секреты Иерихона.
Навин узнал о крепостных укреплениях Иерихона что-то такое, что заставило его отказаться от штурма или осады. Выбранная полководцем тактика не имеет аналогов в мировой истории. Справив пасху, Иисус заставил все мужское население Израиля пройти обряд обрезания, который не применялся со времен исхода. После этого израильтяне на протяжении шести дней ходили на безопасном для жизни расстоянии вокруг стен Иерихона. Шествие возглавляли воины, за ними шли мужчины и обреченно дули в дудки и трубы, следом жрецы несли ковчег, а замыкали эту процессию старики, женщины и дети. Всего 4 миллиона человек, все зловеще молчали, воздух оглашали только вой и свист дудок. Осажденные с большим удивлением наблюдали столь странный способ осады, подозревая, что происходящее имело магический смысл, но не сдавались на милость богоизбранного народа. На седьмой день Иисус Навин (в нарушение завета отдыхать на седьмой день) решился на штурм. Израильтяне обошли стены шесть раз, сохраняя гробовое молчание. А на седьмом круге они дружно и громко возопили. Стены не выдержали криков и воплей – и рухнули. Израильтяне ворвались в город и перебили всех жителей до единого, даже животных. Пощажена была только блудница Раав, которая пустила переночевать израильских лазутчиков. Сам город был выжжен дотла…
Навин был так сердит на несчастный Иерихон, что проклял всех, кто посмеет этот город восстановить. Правда, потом, по истечении веков, Иерихон все же был восстановлен, но уже не имел самостоятельности – в нем располагалось уникальное в мировой истории учебное заведение – училище пророков.
Некоторые видят в «оружии» Иисуса Навина остаток чудесного древнего знания, известного тогда, но забытого нами. А может быть, стены Иерихона были такими ветхими, что в городе приказывали громко не разговаривать и не петь песен – из опасения, что стены рухнут? Раав рассказала об этом лазутчикам, и Иисус просто использовал подсказку? Правда, по мнению многих ученых, разрушение города Иерихона – результат землетрясения. Если бы на него действовала любая внешняя сила – например оружие, городские стены упали бы внутрь. Но и ограда Иерихона, и все здания рухнули в одном, южном направлении. А это похоже на действие сильного подземного толчка с эпицентром на севере. Выводы сейсмологов подтверждаются еще и тем, что «отец городов» стоял в районе Мертвого моря, близ реки Иордан, где по сей день достаточно неспокойная геологическая «погода». Недаром же все города этого края разрушались и восстанавливались неоднократно (последнее землетрясение возле Иерихона произошло 11 июля 1927 года).
По мере того как археологи углублялись в культурные слои Иерихона, обнаружилось, что они уходят вглубь по крайней мере на восемь тысяч лет. Иерихон оказался значительно старше, чем самые древние постройки в Египте и Двуречье.
В Иерихоне, причем в его древнейших слоях, были обнаружены толстые крепостные стены и даже массивная крепостная башня. Площадь Иерихона превышала десять гектаров, и в нем в тесноте, но в безопасности обитало до пяти тысяч человек. Это и по нынешним меркам город, а по тогдашним – просто гигант.
Дома внутри города были обнесены стенами, образующими дворы. В центре города стояли дома, в которых жили вожди или жрецы. Население города занималось, скорее всего, торговлей солью, добытой в Мертвом море. Древний Иерихон, вероятно, является «родоначальником» традиции обезглавливать покойников перед похоронами. Может быть, это связывалось с культом Луны и символизировало надежды на возрождение. Во всяком случае, головы хранились (или хоронились) отдельно от тела. Древность Иерихона, подтвержденная современными способами измерения возраста материалов, была так велика, что в нее трудно было поверить, и многие не верили.
Вскоре очередная находка удостоверила древность городских культур. В Турции, в местности Анатолия, в 1961 г. археологи отыскали город Чатал-Гуюк. Уже после первого сезона раскопок стало ясно, что найден город не менее древний, чем Иерихон. А когда археологи сняли с холма, где стоял когда-то город, десять метров культурных напластований, то обнаружили еще более старые следы седьмого тысячелетия до нашей эры.
Чатал-Гуюк достался археологам в лучшем состоянии, чем Иерихон, и о его строениях и обитателях известно куда больше, чем о иерихонцах. В самых древних слоях города обнаружили немало зерна, костей коз, свиней и овец, а также собак. Кроме того, там были кости диких зверей, на которых охотились жители Чатал-Гуюка, рыболовные крючки, рыбьи кости и чешуя, что говорит о рыболовстве, а также сосуды со следами меда. Город постепенно, шаг за шагом отделялся от сельской местности. В его жителях числились и землепашцы, и охотники, и пчеловоды, но в то же время там жили разные ремесленники, торговцы, жрецы и племенная знать.
В Чатал-Гуюке культурные слои остались нетронутыми позднейшими застройками или пахотой. Снимая слой за слоем, археологи могли медленно уходить в глубь времен. И вскоре в Турции было сделано очень важное открытие: ученые нашли самые древние хорошо вылепленные глиняные сосуды, обожженные на огне. А это была настоящая революция в истории человечества. Эти сосуды стали покрывать глазурью и даже орнаментом. Но гончарного круга жители первого города еще не знали.
Почему это так важно? Дело в том, что глиняные сосуды, найденные в Египте, даже самые древние, сделаны уже очень тщательно, на гончарном круге. Явно за ними стоит древняя традиция, школа и умение. Но первые классы этой школы человечество прошло в Иерихоне и Чатал-Гуюке.
Каким же был самый первый город? Кирпичная стена высотой в четыре метра окружала несколько дворов, в которых насчитывалось примерно сорок домов. У домов не было дверей и окон в нашем понимании. Хозяева попадали в них, поднявшись по приставной деревянной лестнице на плоскую крышу, а затем пройдя по крыше до дыры – дымохода. Под этой дырой на полу находился домашний очаг, то есть костер, окруженный камнями. Спустившись, житель дома попадал в общее помещение – это была и гостиная, и кухня. Оттуда он мог пробраться к себе в спальню – от «гостиной» в эти клетушки вели узкие лазы, сквозь которые пролезали только на четвереньках. На полу центральных комнат обнаружились следы шерстяных ковров, а стены были расписаны узорами, которые очень напоминают орнамент на современных восточных коврах.
Но самое удивительное заключалось в том, что в этом небольшом городе исследователи отыскали по крайней мере три храма. В нашем понимании они не очень похожи на храмы, но это явно шаг вперед по сравнению с каменным алтарем на холме или кольцом камней. Эти храмы затерялись среди домиков, и снаружи их трудно отличить от жилых помещений. Но внутри каждого храма находилась довольно большая комната, в которой могло собраться достаточно много людей, стены ее были расписаны грубым орнаментом и даже картинками, в которых можно угадать богинь, быков, баранов, лучников. Но еще интереснее оказались другие находки, сделанные в этих храмах. В углу одного из них стоял каменный ящик, набитый человеческими костями, и там же нашлись четыре кинжала из кремня. Ученые сходятся во мнении, что здесь приносили человеческие жертвы. И наконец, в этих первых храмах найдены многочисленные фигурки из глины и мрамора – в основном это бородатые боги, толстые богини и даже один мальчик с леопардом. Но что совсем удивительно – на стене одного из храмов красной краской намазан крест. Пока краска еще не высохла, в нее добавили истолченного в порошок хрусталя. И когда в храме горел костер или глиняные светильники, крест начинал сверкать и переливаться.
В последние годы отыскались и другие древние города. Впрочем, так бывает почти всегда – стоит археологам найти первый предмет или город, как подобные находки происходят и в других местах. А это значит, что история человечества становится длиннее и богаче.
В конце XX столетия на северо-востоке Сирии на территории небольшой деревеньки Хамукар были обнаружены развалины древнего города. Мало кто осознал тогда значение этого события – с ростом технической оснащенности археологи все чаще делают значительные находки. Но позднее ряд специалистов пришел к выводу, что руинам, скрывавшимся под двухметровым слоем грунта, уже шесть тысяч лет! Это значит, что они на много столетий старше, чем первые города Шумера – Урук, Ур или Лагаш.
О том, что это был именно город, а не поселение, свидетельствуют и мощные стены, и огромные печи для обжига керамики, а уникальные печати, которыми пользовались горожане, вообще не имеют аналогов в мире. Хамукар (город назвали по имени деревушки, рядом с которой его нашли) занимал площадь более 200 га – настоящий мегаполис для древнего мира! Ни шумерская, ни египетская цивилизации не создали столь крупных городов, а гигант Вавилон возник намного позднее…
Первые раскопки в этих местах проводились еще в двадцатых годах прошлого века, когда археологи искали столицу исчезнувшего государства Митанни. Столицу так и не нашли, работы несколько раз надолго прерывали. К поискам города подключились даже специалисты НАСА: сделанные со спутника фотоснимки позволили «нащупать» городскую стену… Метр за метром пробивались ученые к находке; раскопки велись в трех зонах и на нескольких уровнях, что дало возможность изучить город в различные периоды его существования. Когда начала встречаться керамика, датируемая 3200 г. до н. э., а культурный слой все не иссякал, археологи поняли, что находятся на пороге уникального открытия. Дальше пошли горшки, сделанные на гончарном круге (огромная редкость для столь глубокого прошлого!); маленькие изящные сосуды со стенками не толще скорлупы страусиного яйца, статуэтки с большими спиралеобразными глазами и много обломков керамики… В самом нижнем слое стали попадаться черепки возрастом ни много ни мало в шесть тысяч лет.
Ученые так и не смогли отождествить эту культуру, родившуюся в тесном взаимодействии народов Сирии и Месопотамии, ни с одной из знакомых; поэтому и назвали ее просто культурой древних народов Ирака. Наиболее ценной находкой оказались 15 печатей с тщательно прорисованными изображениями леопарда, собаки, зайца, медведя, льва, рыбы, птицы и других животных. Все они были найдены в одной яме, предположительно могильной. Печати в древности были основным «удостоверением» сохранности товаров. Если глиняный оттиск стоял, например, на сосуде, вмещавшем определенную меру зерна, можно было не взвешивать это зерно заново… Кроме этого, печати стали одним из залогов появления письменности – ведь и она возникла из пиктограмм, т. е. рисунков, позже превратившихся в символы, а затем в иероглифы и буквы. Интересны и другие находки: предметы обихода, украшения и элементы одежды. Модницы древнейшего мегаполиса, например, носили бусы из камня, кости, фаянса, ракушек, причем бусинки были такого маленького размера, что могли нашиваться на одежду, как бисер.
Важной частью города являлась городская стена высотою более трех метров и толщиной в четыре метра. Стена – ровесница Хамукара, т. к. остатки керамики под ней относятся к середине IV тысячелетия до н. э. Парадоксально, но факт: первые города и государства возникли еще до появления письменности, которую считают необходимой предпосылкой рождения цивилизации. Как же удавалось тогда фиксировать законы, подсчитывать товары, передавать приказы войскам? А ведь армии в то время уже были организованными и сильными – иначе против кого было бы возводить в Хамукаре столь мощную стену?..
Подлинные названия государства, города и народа, населявшего Хамукар неизвестны. Этническую принадлежность хамукарцев также очень трудно определить, хотя археологический материал дает основание причислять их к ранним этносам северной Сирии. Предметы, найденные здесь, вызывают больше вопросов, чем дают ответов…
Кого изображают глиняные фигурки с огромными глазами и куполообразными головами? Богов? Царей? Жителей города? Что заставило людей тесниться в мегаполисе, когда можно было спокойно разместиться в небольших поселках, без особых проблем со снабжением и соблюдением санитарии? Почему при толщине стены в четыре метра ее высота составляла чуть больше трех? Неужели жители больше боялись стенобитных орудий, чем осадных лестниц? А может быть, это вообще была не крепостная, а водонапорная стена или ярус террасы? Для чего были предназначены просторные емкости кухонных печей? Еды из них хватило бы для нескольких сотен человек! Может быть, в этих «духовках» выпекался хлеб, а возможно, бродило… первое в мире пиво.
…Работа археологов в этом регионе была остановлена из-за иракской войны. От ракет не защитят даже стены Хамукара.
Трипольские «Иерихоны»
Не все, возможно, знают, что еще в далеком прошлом, около десяти тысяч лет назад, произошла одна из крупнейших в истории всемирных, эпохальных революций. Она коснулась всех сторон жизни – социальной, производственной, духовной. Но документов о ней не осталось – нигде в мире люди еще не знали письменности.
Это была революция неолитическая, что переводе с греческого языка означает «новокаменная». Именно тогда люди, сотни тысяч лет охотившиеся на диких животных, впервые начали их одомашнивать; после бесконечных веков собирания съедобных растений их стали культивировать, разводить возле своих жилищ… О тех временах Редьярд Киплинг написал замечательную сказку про кошку, «которая гуляла сама по себе», а потом стала верным другом человеческой семьи.
Тогда же, в неолите, человек придумал первый в своей истории искусственный материал – керамику. Горшки, сделанные из глины с примесью толченых раковин и растений, содействовали резкому изменению диеты. В рационе появились сложные блюда, молочные продукты…
Колыбелями неолитической революции стали Западная Азия и Северо-Восточная Африка. Оттуда новые способы хозяйствования быстро распространились по всему Средиземноморью вместе с племенами, подчас переселявшимися на огромные расстояния. Тогда и древнее население нынешней Украины, поначалу в Поднестровье и Побужье, освоило мотыжное земледелие, скотоводство. А спустя недолгое время в библейской «обетованной земле», Палестине, выросли каменные стены старейшего из земных городов, Иерихона. Одним из главных последствий неолитической революции оказалось начальное освоение металла. Человек открыл и начал обрабатывать медь.
Случилось это также в Западной Азии, на территории современной Турции, в исторической области Анатолия. Здесь люди впервые начали собирать медные самородки и выковывать из них топорики, тесла, шилья и многое другое. «Металлическая революция» развернулась во всю силу около семи тысяч лет назад. Новое изобретение начало свой победный путь по миру, обозначив рубеж халколита, или энеолита, а по-русски – медно-каменного века.
Почему – медно-каменного? Разве металл не вытеснил другие материалы? Разумеется, нет. Медь оказалась удобной
в обращении, ковкой, годной для переплавки, но… излишне мягкой. Даже намного позднее, через тысячи лет, когда медную эпоху сменила бронзовая и люди научились делать твердые сплавы, примешивая к меди мышьяк или олово, даже тогда каменные орудия не вышли из обихода. Наоборот, в эпоху освоения металлов техника обработки камня стала наиболее совершенной! Появились подлинные шедевры: шлифованные, с выпуклыми орнаментами, топоры, скипетры и булавы неведомых вождей. Да и обычные орудия и инструменты – наконечники стрел и копий, лезвия серпов и др. – стали изящными, тщательно отделанными. В пору расцвета медно-каменной працивилизации началась эра самых ранних переселений народов. Эти переселения затронули и наши края. Некий загадочный пришлый народ, осев в Поднепровье, пять тысяч лет назад возвел здесь поразительные «Иерихоны», города трипольской археологической культуры. Правда, стены их строились не из камня, а из глины и дерева. На территории Киевщины и Черкасщины археологи открыли остатки высоких, двух-, а возможно, и трехэтажных домов, выстроенных впритык один к другому и расположенных концентрическими кругами или овалами. Эти поселения, именуемые протогородами, занимали не меньшую площадь, чем современные крупные села или райцентры: Доброводы – 250 га, Майданецкое – 270, Чичиркозовка – 300, Тальянки – 450 га (трипольские «мегаполисы» названы так же, как ближайшие к ним населенные пункты).
Что же за люди их основали? Откуда взялись в наших краях эти таинственные древние умельцы? Как и чем они жили?.. Еще не зная гигантских протогородов, эти вопросы по поводу открытой им новой культуры задавал себе свыше ста лет тому назад замечательный киевский археолог Викентий Хвойка. К югу от Киева, близ села Триполье, он раскопал остатки сгоревших сооружений, в основе которых лежали мощные глиняные площадки. Там, среди обломков рухнувших стен с отпечатками деревянных конструкций, лежали сотни образцов керамики причудливых форм, сосудов, расписанных затейливыми узорами. Были там и произведения искусства, например, статуэтки женщин с могучими бедрами, восседавших на крохотных креслах, были каменные, костяные, изредка медные орудия труда, оружие.
Первооткрыватель решил, что найденные им площадки – погребальные. И вправду, среди находок попадались человеческие кости. Но новые поколения ученых доказали: глиняные «полы» принадлежали большим домам, в которых изредка совершались захоронения. Возможно, под полом хранили останки священных жертв…
Образ трипольской культуры, ее багряный глиняный колорит, ее затейливые спиральные орнаменты – все это уникально, как любое самостоятельное археологическое явление. Но, вместе с тем, Триполье имеет немалое сходство с современными ему культурами других стран. Ведь в эпоху энеолита на громадных просторах Западной Азии и Южной Европы, от Анатолии до Балкан и Карпат, обитали люди, делавшие пусть не совсем такую же, но похожую расписную керамику. Эти племена тоже ваяли статуэтки людей и зверей, подобные трипольским. Разукрашенная керамическая посуда встречается даже в энеолитических слоях Китая, определяя облик так называемой культуры Яныпао. Правда, там эту посуду лепили древние монголоиды.
Появлению великанов-протогородов предшествовал так называемый «период раннего Триполья», начавшийся около 4000 г. до н. э. Как же выросли эти «мегаполисы»?..
Образ жизни людей тогда был отмечен целым рядом новшеств, поистине революционных прорывов. От бродяжничества и собирательства люди переходили к длительной оседлости. Они впервые основывали долговременные поселения, строили крепкие жилища, начинали использовать энергию одомашненных животных. В быту появились первые повозки, еще массивные и неуклюжие, но уже снабженные величайшим человеческим изобретением – колесами. При раскопках трипольских памятников находят глиняные модельки «возов» с колесиками, рядом с глиняными же макетами домов в один или два этажа, порой с крошечными печами, предметами мебели и утвари…
Теперь, имея тягловую силу – быков, запряженных в повозки, люди могли преодолевать большие расстояния в поисках лучших мест. Им нужны были тучные почвы для мотыжного земледелия, пастбища для скота. В поисках своей «обетованной земли» эти племена не останавливались перед тем, чтобы преодолевать горные хребты и форсировать большие реки. Они медленно, но верно покоряли обширные пространства Восточноевропейской равнины, богатые черноземными степями и плодородными поймами рек. Предки трипольцев не слишком углублялись в леса – там еще жили племена неолита.
Будущие «градостроители» пришли на земли нынешней Украины из-за реки Прут, из-за Карпатских гор. Их родина – Нижнее Подунавье, территория современной Румынии. Там культуру, во всем аналогичную трипольской, называют Кукутени; она возникла несколько раньше, чем самое древнее «Триполье», или «Триполье А». Кукутенцы еще не знали коней. Их повозки, волокуши и сани передвигались только с помощью «бычьих сил».
Древнейшие трипольцы поначалу заселили только край между Карпатами и Южным Бугом, вероятно, поглотив и растворив в себе местное население неолитической буго-днестровской культуры. Раннетрипольские поселки, такие как Лука-Врублевецкая на Днестре, Гайворон и Сабатиновка на Южном Буге, еще небольшие. Их площадь не превышает одного – полутора гектаров. Дома одноэтажные, с глиняными стенами и двускатными крышами, углубленные в землю или построенные на ее поверхности. Однако уже тогда появились круговые «улицы». Зачем? Из религиозных, культовых соображений? Для защиты от возможных врагов? Для неизвестных нам общественных или хозяйственных нужд? Пока это остается тайной…
Мотыжная «агротехника» была достаточно примитивной. Участки земли быстро истощались, а население росло быстрее, чем в эпоху странствий. Трипольцы были вынуждены расселяться – уходить в поисках новых угодий к верховьям Днестра и на Поднепровье. Наступало иное время, известное археологам как «Триполье В». В условиях растущего многолюдья наряду с малыми поселками стали возникать и более крупные, от четырех до десяти гектаров. Например, поселение у села Владимировки занимало 60 га. Дома строились все еще одноэтажные, но уже более просторные, многокомнатные, для больших семей. Круглая планировка селений стала общепринятой. Очевидно, в пору переселений трипольцам начали угрожать враги и некоторые новые «города» были окружены валами и рвами. «Трипольцы В» уже лепили и обжигали красивую расписную посуду, на ней были орнаменты из желобков, заполненных органическими красками. Но эта керамика еще не достигала совершенства более поздней. До расцвета культуры, как и до сооружения «мегаполисов», оставалась почти тысяча лет…
Возможно, «трипольцы А» знали не только каменные серпы и мотыги, но и примитивную соху – рало. У «трипольцев В» находим и сохи, и мастерские гончаров со специальными двухъярусными горнами для обжига посуды. Вероятно, они уже обрабатывали медь способом холодной или горячей ковки. Но настоящая металлургия – литейные мастерские – появилась лишь на этапе трипольского «Возрождения», в эпоху «Триполья С I» (начало III тысячелетия до н. э). Например, у села Карбуны в Молдавии был найден великолепный клад той поры, в котором насчитывалось 444 медных предмета! «Высокое Триполье» использовало уже и сплавы меди с серебром.
Очевидно, вся жизнь трипольцев проходила в строгих и сложных ритуалах. Каждый дом был храмом, где стояли алтари со статуэтками крутобедрых богинь, предшественниц Великой Матери античного мира. Надо полагать, что и маленькие глиняные животные служили не детскими игрушками, а идолами. Особенно много лепили изображений быков и коров. Быки есть и на рисунках, украшающих сосуды, рядом с символами земли и небесных светил. Сильное, выносливое животное, решительно изменившее быт трипольцев, поразило их воображение и оттого «попало в боги» (вспоминаются египетский священный бык Апис и Минотавр на Крите).
Земля питала и тела трипольцев, и их полудетскую фантазию. Любой, самый сложный орнамент на их сосудах сводится к символам культа плодородия: прямым и косым черточкам падающего дождя, хороводу солнц и лун – календарю пахаря и жнеца; к расчерченной сетке борозд, к извивам священных змей, которые, как и в иных ранних цивилизациях, вплоть до китайской, воплощали животворную стихию воды. Сама форма горшков достаточно многозначна: их плавно расширяющаяся округлость вполне подобна животу и бедрам дородных трипольских богинь, на бока посуды налеплены женские груди с сосками.
Найдены и общественные святилища, «храмы». Так, в южнобугском поселении Сабатиновка II исследовано здание с жертвенником, с женскими статуэтками на тронах в виде быков, с креслом для жреца или, скорее, жрицы (культ плодородия больше выделяет женское начало). В образном мировосприятии трипольцев оплодотворение женщины равнялось посеву на поле, богиня отождествлялась с кормилицей-нивой. Недаром к глине для статуэток примешивали зерна злаков. Женщина в пору энеолита, вероятно, возглавляла семью и дом, родство считалось по материнской линии.
Вполне возможно, что тогда в наших краях происходил один из первых демографических взрывов. Археологам известны остатки тысяч больших и малых поселений той поры на просторах от Румынии до Центральной Украины. Населенных пунктов было, пожалуй, больше, чем теперь, а плотность населения немногим уступала нынешней. Ясно, что трипольцы стояли на пороге создания своеобразной и сильной городской цивилизации. Ничего удивительного в этом нет. Ведь современниками развитого Триполья были великие цивилизации Ближнего Востока, древнейшие государства планеты: Шумер и Египет, сложившиеся именно в энеолите на благодатных почвах Междуречья и Нильской долины.
Огромную область трипольской культуры, конечно, нельзя считать государством или группой государств. Между Дунаем и Днепром археологи выделяют ряд зон, отличающихся по многим признакам, но нигде нет письменности, обычной для этапа цивилизации; нет столь же присущего государствам патриархата, культа мужчины – царя и бога. Ранние державы Востока были военизированными. Трипольское же общество выглядит довольно мирным. И религия его, судя по всему, была миролюбивой, с культом женственности, природы и красоты.
Одной из главных загадок «городского Триполья» является отсутствие кладбищ. Известны только отдельные погребения под полами жилых домов или в ямах на территории поселков, вероятно, необычного, ритуального характера. Они не дают той статистики смертей, которая всегда присуща любым населенным пунктам.
Однажды при раскопках был обнаружен громадный сосуд для сожжения тел умерших. Не от него ли тянется ниточка к раскрытию загадки? Возможно, трипольцы сжигали своих покойников, но пепел не закапывали, а рассеивали по земле. Огонь, безусловно, был для них священен. Почитание огня хорошо видно и в узорах на керамике, и главное – в судьбе протогородов. По заключению специалистов, все «мегаполисы» выгорали, но не во время вражеских нашествий и не от досадных случайностей, а намеренно! Уходя, обитатели сами сжигали свой дом со всем скарбом…
А уходили трипольцы достаточно регулярно. Приблизительно каждые пятьдесят лет они покидали селение, оставив в домах некоторую часть утвари – возможно, в качестве жертвы богам или духам. Принося в жертву сжигаемый город, они одновременно пеплом удобряли землю, пытались возместить Великой Матери ущерб, нанесенный за полсотни лет костяными копалками – ралами. А потом откочевывали подальше, на свежие пахотные грунты и пастбища, и там возводили новый «протогород». Почему? Трипольское общество «поедало» само себя, истощая пахотные земли и луга для пастбищ. За Днепр они по каким-то причинам не выдвинулись (сильные враги?). В конце концов природная среда вокруг «мегаполисов» была безнадежно разрушена. И великолепный этап «Триполья С I», высокого «Возрождения», эра колоссов-протогородов бесславно закончились, перейдя в период медленного угасания, в печальную эпоху «Триполья С II».
Поздние трипольцы, обитавшие около 2500 г. до н. э., в чем-то возродили традиции своих далеких предков, живших за пятнадцать веков до них. Они снова строят небольшие поселки с тесными углубленными жилищами. А при селениях появляются обычные кладбища. Иногда умерших хоронили в могилах, иногда – сжигали и сохраняли прах в урнах. Правда, надо отдать справедливость этим скромным потомкам великих предков: они уже учились выплавлять бронзу. Заканчивался халколит-энеолит, неотвратимо наступала эпоха бронзы. И все же блеск и слава былого исчезли окончательно. Теперь у трипольцев появились сильные, недоброжелательные соседи. Из Азии в южные степи Причерноморья пришли кочевники, оставившие археологам свои погребения в ямах под курганами. Их называют представителями ямной культуры. Воинственные пастухи вытеснили мирных земледельцев. Трипольцам оставалось только уйти в небытие, почти пятитысячелетнее, пока не вонзились в грунт лопаты экспедиции Хвойки.
