А. В. Федосов
Готы и славяне. На пути к государственности III-IVвв

Вызывает удивление, что Евнапий, так же как и многие другие римские авторы, прекрасно зная об аланах, сарматах, иберийцах, не замечал присутствие гуннов в Меотиде вплоть до их нападения на готов. Хотя, если судить по Клавдию Птолемею, они уже там находились со II в., и из источников мы знаем, что в этот период они не ведут активных завоеваний. Значит, внезапное их появление на исторической арене можно объяснить лишь как ответную реакцию на экспансию готов на контролируемые ими территории.

Филосторгий (ок. 365 – ок. 439), церковный историк, в книге «Церковная история» описывает в целом те же события, что и труды двух предыдущих авторов. Ее ценность заключается в том, что в книге II, 5 более подробно описана деятельность Вульфилы, переводчика Библии на готский язык. Там же содержится информация о том, что готы раньше назывались гетами.

Клавдий Клавдиан (ок. 370 – ок. 404) – позднеримский поэт. В своей поэме «Поллентская, или Гетская война» описал переход готов через Дунай и разорение ими Греции, а также вторжение готов под руководством Алариха в Италию и кампанию Стилихона против них. Также он повторяет версию о гибели императора Валента в огне после Адрианопольского сражения. В другой поэме, «Против Евтропия», он пишет:

 
Светоч стреми, иным подай грабежам ты начало.
Ни от рифейских предел сопостата тебе домогатись,
Ни чрез кавказски тебе удолья, накликавши вихорь,
Нужды нет. Остроготы, смесясь с грутунгами, орют
Ниву фригийску: их малые могут подвигнуть причины
На злодеянье; на прежний им нрав обратиться удобно.
Так да свершится; когда уж в нашем ратнике крепость
Оцепенела, в послушность войдя пред уставщиком нежным, —
Уничиженны пришлец да отмстит арктийский уставы,
Римскому варварска брань да придет стыду на подмогу^[52].
 

Из отрывка ясно, откуда исходит угроза Риму: не с Урала (Рифейские горы) и Кавказа, а от смешавшихся после гуннского нашествия и поселенных во Фригии (провинция в Малой Азии) остроготов и грутунгов (гревтунгов). Автор указывает: сейчас они пашут фригийскую ниву, но какие малые причины нужны, чтобы они вернулись к прежним своим злодеяниям. Здесь вновь обращает на себя внимание отделение гревтунгов от остроготов.

Также автором красочно описывается мятеж готов под предводительством Трибигильда и трагикомичность последующих событий: подавлять этот мятеж поручено Гайне, готу, родственнику Трибигильда. Опять новое историческое лицо. Из текста непонятно, к какому племени он принадлежал. Подтверждение же тому, какую видную роль играли готы в жизни Империи, находим также у Зосима (V, 17). Многие готы занимали видные посты в армии и административные гражданские должности. Вообще в источниках явно прослеживается стремление по крайней мере верхушки готов к внедрению в высшие военно-политические структуры Империи, однако красной нитью проходит утверждение о склонности их к варварству и злодеяниям, и даже вхождение во властные структуры Империи не меняет их характера и менталитета.

Сократ Схоластик (ок. 380 – после 439), позднеримский церковный историк, в своей работе «Церковная история» сообщает несколько важных сведений о готской истории IV в. Так, в книге IV, 33 содержится описание гражданской войны между Атанарихом и Фритигерном после поражения в войне 367–369 гг. с Империей. Итогом войны стали победа Атанариха и массовые гонения на готов-христиан. Далее, в книге IV, 34 и 38 и в книге V, 1 рассказывается о вторжении гуннов, уходе готов в Империю, Адрианопольском сражении и последовавших за этим событиях, в частности о безуспешной осаде Константинополя. В книге VI, 6 речь идет о готе-федерате Гайне, который пытался захватить верховную власть в Империи, но был разбит.

Олимпиодор (ок. 380–412/425) – позднеримский государственный деятель и историк. Сведения, содержащиеся в «Истории», выходят за рамки рассматриваемого нами периода жизни готов, однако они очень информативны и помогут в создании целостной картины их быта и политики.

В параграфе 3 своего труда он сообщает, что Аларих, которого Стилихон пригласил охранять для императора Гонория Иллирик (это была область, назначенная Гонорию его отцом Феодосием I), узнав об убийстве Стилихона и не получив обещанной ему платы, осадил и разрушил Рим (в 410 г.). Он вывез оттуда огромное количество денег и взял в плен сестру Гонория, Галлу Плацидию, находившуюся тогда в Риме. Еще ранее римляне взяли себе в союзники врага Алариха Сара, тоже гота, по мнению Олимпиодора командовавшего небольшим отрядом (200–300 человек).

Парадоксальность ситуации очевидна. Выше уже был описан случай: подавление мятежа, поднятого готами во Фригии под предводительством Трибигильда, было поручено готу Гай-не – родственнику Трибигильда.

Далее Олимпиодор сообщает, что во время осады Рима дошло до того, что среди населения возникло людоедство. Подробнее об этом передают и Филосторгий^[53], и Прокопий^[54].

В параграфе 7 историк пишет, что во времена Гонория понятие «букелларий» относилось не только к римским солдатам, но и к некоторым из готов. Точно так же беспорядочная и смешанная толпа получила наименование федератов.

Букелларии – термин, появившийся, по-видимому, в конце IV или в V в. при Гонории и Аркадии. До этого времени более распространенным был термин comites, то есть «спутники», «дружинники». Букелларии составляли отборные отряды личной охраны крупных военачальников (Стилихон и Велисарий имели до 7 тысяч человек телохранителей). Также они служили и отдельным магнатам. Букелларии полностью зависели от своего покровителя, который снабжал их продовольствием, конями и оружием, направлял их в военные экспедиции и обладал правом как награждать, так и карать их. По-видимому, считать их простыми наемниками нельзя, так как они приносили присягу своему господину и в присяге упоминали имя императора. В сражениях они не отходили от своего повелителя и защищали его до последней капли крови.

А если он был убит вне боя, мстили за его смерть. Так отомстил за смерть римского военачальника Аэция его букелларий Оптила, убив императора Валентиниана III в 455 г. Служа магнатам, букелларии исполняли роль, которая определялась возникающими обстоятельствами: так с их помощью землевладельцы подавляли недовольство в среде рабов и колонов.

Термин «федераты» Олимпиодор применил к беспорядочной и смешанной толпе^[55]. В более ранних источниках он не встречается, однако это не говорит о том, что этого явления жизни империи до этого не существовало. В IV в. федераты не являлись войсками в римском понимании этого слова: это было вооруженное своим оружием, в основном целое племя варваров, находящееся под командованием своих вождей. Федераты не были покоренным или порабощенным племенем. Они служили Империи на основе договора (foedus), по которому император обязывался выплачивать им ежегодное жалованье или деньгами (munera, stipendia), или продовольствием (annonae, victualia). Обязанностью федератов была защита границ римского государства. Они не платили налогов. В обычной жизни они руководствовались своими традициями и обычаями. В разное время в числе федератов империи были готы, гунны, гепиды, герулы, вандалы и другие племена, достигавшие иногда значительной численности^[56]. О федератах и о смысле этого термина сообщают также Прокопий Кесарийский и Иордан.

Федераты и букелларии составляли уникальное явление жизни империи. С одной стороны, это безвыходность ситуации в Риме в деле создания надежной армии, способной противостоять напору варваров. С другой – это раздробленность и разобщенность варварского (в том числе готского) ареала, усугубленная постоянной нехваткой продовольствия и одежды, которая вынуждала их поддерживать свое существование войнами и грабежами. Императоры были вынуждены допускать на территорию империи федератов с их вождями и разрешать военные конфликты их силами, и варварская среда давала империи некоторых выдающихся военных и гражданских деятелей (например, Стилихон, Аспар, Рицимер, император Зенон Исавриец). Однако они уже никак не были связаны со своими племенами. Часто случалось, что Римская империя, привлекая на свою сторону в качестве федератов одни варварские племена, выставляла их против других, иногда этнически близких им племен. Другими словами, с успехом осуществляла как в отношении первых, так и вторых свою политику натравливания.

В параграфе 9 Олимпиодор пишет о вторжении Радагайса (Родогайса) в Италию. По его данным, у готов, пришедших с Радагайсом, командиры назывались оптиматами. Их было около 12 тысяч, и Стилихон, победив Радагайса, включил их в свою гвардию.

В это время враги иногда очень быстро становились союзниками. Радагайс – вождь, рикс племен готов, частично алеманнов, которые в конце 405 г. вторглись в Италию, продвинувшись с Дуная. Павел Орозий (VII, 37, 5) изображает его яростным и необузданным, сравнивая с Аларихом. Радагайс, по Орозию, «язычник, варвар и сущий скиф», тогда как Аларих – христианин, по поведению гораздо ближе к римлянину: «Аларих мягок [то есть сдержан, спокоен] – из страха божия – в убийстве», Радагайс же стремился «не столько к славе или к добыче», что в глазах Орозия оправдывает войну, «сколько с ненасытной жестокостью в убийстве любил само убийство»^[57].

Параграф 26 интересен тем, что очень ярко характеризует нравы верхушки готов. Сообщается, что Атаульф, когда у него родился от Плацидии сын, стал особенно привержен к дружбе с римлянами, однако Констанций же и его сторонники действовали против Атаульфа, и потому это стремление его и Плацидии осталось втуне. Когда ребенок умер, они похоронили его в серебряном гробу в одной обители около Барселоны. Затем был убит и Атаульф, в то время как он находился в конюшне, наблюдая за своими лошадьми. Кстати, убил его один из его приближенных готов, Дувий, отомстив, таким образом, за смерть своего первого господина, которого убил Атаульф. Атаульф, умирая, приказал своему брату отдать Плацидию и сохранить дружбу с римлянами. Преемником же его стал брат Сара, Сингерих, который истребил детей Атаульфа от первой жены, отобрав их силой у епископа Сигесара. Галлу Плацидию он велел, в издевку над Атаульфом, заставить идти перед своей лошадью вместе с прочими пленницами. Он правил семь дней и был убит. Владыкой готов стал Валия.

Вызывает интерес рассказ, приведенный в параграфе 27. В нем сообщается, что во время императора Констанция, когда Валерий управлял Фракией, донесли, что нашелся клад. Когда это место раскопали, то нашли три статуи, сделанные целиком из серебра. Они лежали с заведенными за спину обеими руками, одетые в причудливо украшенную варварскую одежду, с длинными волосами, обращенные на север, то есть в сторону варварской земли. После того как эти статуи были извлечены, тотчас же, через несколько дней, сначала племя готов прошло через всю Фракию, а затем не замедлили себя ждать и набеги гуннов и сарматов на Иллирик и на Фракию: «Ведь как раз между самой Фракией и Иллириком и лежали заговоренные [изображения], и было похоже, что число статуй – три – заклинало от всех варварских племен». Из этого следует, что христиане римляне, как и готы, не были чужды суеверий и язычества.

Набег, о котором пишет автор, был совершен, скорее всего, остроготами, так как в первые годы V в. они находились в области Карпат. По сообщению Иордана, их предводитель Торисмунд там воевал с гепидами.

В параграфе 29 автор сообщает: «Вандалы называют готов трулами, потому что однажды в голод они купили у вандалов миску зерна за один золотой; в миске же не было и третьей части ксеста».

Считается, что прозвище «трулы» произошло от слова «труда», что значит миска или чашка, употреблявшаяся как мерка для зерна. Однако некоторые историки считают, что название «трулы» могло произойти от древнего названия р. Днестр – Трул.

В параграфе 31 Олимпиодор сообщает очень интересную информацию: Евплутий был отправлен к Валии, правителю готов, чтобы заключить с ним мир и взять Плацидию. Он принял его охотно и, когда ему прислали 600 тысяч кентинариев хлеба, освободил Плацидию и передал ее Гонорию.

К сведению: один кентинарий равен 32,7 кг, значит, 600 тысяч кентинариев хлеба – это 19 620 тонн зерна. Возникает вопрос: каким образом произошел этот обмен, ведь даже в современных условиях, чтобы вывезти весь этот объем, потребовалось бы около 65 тысяч подвод или 327 шестидесятитонных вагонов? Кстати, 19 620 тонн зерна – это был годовой паек армии в количестве 53 750 солдат (в римской армии в сутки был положен 1 кг зерна на солдата). Вряд ли после вышеприведенных расчетов можно безусловно доверять сообщениям этого автора.

Павел Орозий (385–420), епископ Браги, христианский теолог и историк, в «Истории против язычников» сообщает, что при императоре Галлиене (253–268) «Греция, Македония, Понт и Азия полны наводнившими их готами; навсегда утрачена Дакия за Данувием…»^[58]. Он описывает войны Римской империи с готами при Аврелиане и Константине, гонения Атанариха на христиан. Указывает время нападения гуннов на готов, «на 13-м году [то есть в 377 г.] царствования Валента воодушевленное неистовством племя гуннов двинулось против готов, приведя их повсюду в замешательство, выгнало их из старинных мест обитания»^[59]. Им описываются события перехода готов через Дунай без договора и без выдачи оружия римлянам. Уделено внимание договору между Феодосием и Атанарихом, по которому готы становились римскими федератами. Он упоминает и о раздорах в среде варваров, когда «два клина готов [гревтунги и тервинги?], затем аланы и гунны грабили друг друга»^[60].

Феодорит (386/393—457), епископ Кирский, в своей «Церковной истории» также сообщает о факте перехода готов в Империю и их войне с Валентом, которую автор воспринимает как войну римлян против «бога и истины»^[61]. Он также рассказывает о страшной смерти Валента в огне и сообщает подробности принятия готами арианства в результате деятельности епископа Евдоксия, который дарами и речами убедил Ульфилу в том, что в «догматах нет разницы». «Вследствие этого готы и поныне утверждают, что Отец больше Сына, но не признают Сына созданием, хотя и сообщаются с говорящими это»^[62].

Одним из источников в изучении готской истории IV в. являются «Страсти святого Саввы Готского» (конец IV в.), повествующие о подвижничестве и мученической кончине тервинга-христианина Саввы, жителя Готии. В нем речь идет о времени гонений на христиан, предпринятых Атанарихом, известных нам и по другим источникам. Это сообщение позволяет представить жизнь, быт и взаимоотношения тервингов, как внутри общины, так и в отношениях с властными структурами. В то время христианство еще не получило широкого распространения в готской среде, и его последователи подвергались гонениям, а в общинах все еще преобладали традиционные родовые отношения.

Поэтому утверждать, что религиозные предпочтения не разделяли простых готов, как утверждают некоторые историки на основании данного источника, нельзя.

Перевод Библии на готский язык, который осуществил епископ Вульфила (создатель готского алфавита) в IV в., дает возможность познакомиться с готским языком, который, по мнению некоторых исследователей, отражал готские социальные, политические, бытовые и культурные реалии IV в. Таким образом, в нем отражен менталитет определенного – господствующего – готского социального слоя. Анализ же ее текста позволяет обнаружить в нем и следы неких гото-славянских контактов, которые привели к языковым заимствованиям.

В работе позднеримского адвоката и историка Созомена Саламийского (400–450) «Церковная история» содержатся сведения о готах (готфах). В книге I, 8 он пишет о войне Константина Великого с готами, которая завершилась феодусом (договором) 332 г., а также характеризует их как воинственное племя, победившее всех варваров и только в римлянах нашедшее себе достойных противников. В книге VI, 37 Созомен пишет о нашествии гуннов и уходе готов в Римскую империю. После того как готы разместились на территории Империи, в их среде произошел раскол на сторонников Атанариха (язычники) и Фритигерна (христиане), в результате чего в среде готов началась гражданская война. Победу одержал Фритигерн, однако Атанарих через некоторое время, по сообщению Созомена, начал преследования христиан. В данном случае налицо хронологическая ошибка автора, так как из большинства других источников мы знаем, что все эти события происходили до, а не после гуннского нашествия, после проигранной готами войны с Империей 367–369 гг. В книге VIII, 4 рассказывается о Гайне. Созомен заканчивает повествование о готах рассказом о деятельности короля Алариха на территории Римской империи (книги VIII, IX).

Если сравнивать сообщения о готах «Церковных историй» Созомена и Сократа Схоластика, то очевидно, что первый постоянно обращался к труду второго. Об этом свидетельствуют схожие сюжеты в описании вторжения гуннов, восстания Гайны и церковного раскола между арианами и католиками, в которых участвовали и готские епископы.

Зосим (ок. 425–518), византийский государственный деятель и историк, в работе «Новая история» дает подробное описание Скифских войн, черноморских походов готов, нападения гуннов на готов. Описаны события, произошедшие во времена правления Валента, и его трагическая смерть. Описано также бегство Атанариха в Римскую империю и его смерть, а также пышные похороны, устроенные Феодосием, прекратившие на время столкновения готов с римлянами. Некоторые его утверждения представляются сомнительными, на что обращают внимание многие современные историки – путаница в названиях рек (Дон – Дунай), упоминаниях о предводителях готов (Фритигерн, Алатей и Сафрак – за Рейном). Далее он также сообщает, что готы, бораны, уругунды и карпы разграбили города Европы, «захватив все ценное, что в них еще оставалось». Кроме того, он пишет о захвате Боспорского царства скифами (готами и другими варварами), после чего боспоряне были вынуждены переправить их через Черное море в Азию на своих кораблях. Описаны грабежи в Азии, Греции, Фракии. Описаны также совместные действия римских войск и готских федератов против персов во времена Юлиана Отступника (331/332—363). Большой раздел работы посвящен правлению Валентиниана I до смерти Феодосия, трагической гибели Валента после Адрианопольского сражения. Зосим подробно рассказывает о гуннском нашествии и переправе готов через Дунай: «Унны, явившись вместе с конями, женами и детьми и всем имуществом, напали на живущих выше Истра скифов… Выстрелами из луков с лошадей перебили бесчисленное множество скифов. Делая это непрерывно, они довели скифов до такого положения, что оставшиеся в живых, покинув свои жилища, предоставили их для жительства уннам, а сами в бегстве переправились на другой берег Истра»^[63]. Интересен пассаж Зосимы: «Около того же времени появилось за Истром некое скифское племя, неизвестное всем тамошним кочевникам. Местные варвары называли их гротингами [грев-тунги или другое племя – неясно]. Будучи в большом количестве, имея надлежащее вооружение и, кроме того, отличаясь телесной силой, они легко прошли лежавшие на дороге варварские земли, появились на самом берегу Истра»^[64]. Зосим также называет имя их предводителя Идотея, погибшего в 386 г. Больше это имя нигде в источниках не встречается^[65]. Вообще, появление в источниках имен готских предводителей, нигде более не встречающихся, служит доказательством раздробленности готского ареала. Интересны подробности описания отбора готов на службу Феодосием по росту и способностям. В конце работы дана характеристика деятельности Алариха в Италии.

Краткие сведения о готах мы находим также в работах Петра Магистра (ок. 500–565) и Менандра (середина VI – начало VII в.), византийских политических деятелей и историков VI в. Первый под 230 г. упоминает готов («готфов») в связи с требованием племени карпов получать от римлян такую же ежегодную дань, какую получали и готы^[66]. Из этого отрывка видно, что между готами и Империей еще до начала Скифских войн существовали некие сложные отношения.

Менандр сообщает о готах дважды. В первом сообщении говорится о том, что они были «совершенно побеждены римлянами»^[67], правда, о какой победе идет речь, понять невозможно, так как не указан год этого события, хотя, возможно, имеется в виду разгром римлянами Остроготского королевства в Италии. Второе сообщение – о пленении остроготского короля Витигия (Витигиса) Юстинианом^[68]. Это же событие описано и Прокопием Кесарийским, поэтому приблизительно можно указать время этих событий – конец 530-х – начало 540-х гг.

Марцеллин Комит (умер после 534 г.), византийский государственный деятель и историк, в работе «Хроника», кроме описания войны остроготов и византийцев в Италии, сообщает о порядке избрания королей готов войском. Об этом же сообщают Иордан в «Гетике» и Прокопий Кесарийский в «Войне с готами».

Прокопий Кесарийский (между 490 и 507 – после 565), секретарь византийского полководца Велизария, историк, писатель. В своей работе «Война с вандалами» дает свой взгляд на историю готских племен, сообщая, что в прежнее время готских племен было много, много их и теперь, но самыми большими и значительными из них были готы, вандалы, везеготы и гепиды^[69]. В прежнее время они назывались савроматами и меланхлеинами. Некоторые называли эти племена гета-ми. Все эти народы, согласно Прокопию, отличались друг от друга только именами, но во всем же остальном они сходны: «Все они белы телом, имеют русые волосы, рослые и хороши на вид; у них одни и те же законы, и исповедуют они одну и ту же веру»^[70]. Все они ариане и говорят на одном языке, который Прокопий называет готским. «И, как мне кажется, в древности они были одного племени, но впоследствии стали называться по-разному: по именам тех, кто были их вождями. Этот народ издревле жил по ту сторону Истра. Затем гепиды заняли местности вокруг Сингидуна и Сирмия, по ту и другую сторону реки Истра, где они пребывают и в мое время. Везеготы отдельно от других, поднявшись отсюда, сначала заключили союз с василевсом Аркадием, впоследствии же (ведь в умах варваров не живет верность к римлянам), когда их предводителем был Аларих, стали строить козни против того и другого василевса, и, начав с Фракии, они как с вражеской страной обошлись со всей Европой. Готы, перейдя через Истр, заняли сначала Паннонию, а затем, с разрешения императора, заселили местности во Фракии. Пробыв здесь недолгое время, они завоевали Запад»^[71]. В этой работе автор ясно указывает на многочисленность, но разобщенность готских племен.

В работе «Война с готами» Прокопий дает характеристику славянам и антам. Он пишет, что славяне (склавины) и анты не управляются одним человеком, но издревле живут в народоправстве (демократии), «и поэтому у них счастье и несчастье в жизни считается делом общим». И во всем остальном у этих племен вся жизнь и законы одинаковы. Они считают, что один только бог-громовержец является владыкой над всеми, и ему приносят в жертву быков и совершают другие священные обряды. «Судьбы они не знают и вообще не признают, что она по отношению к людям имеет какую-либо силу, и когда им вот-вот грозит смерть, охваченным ли болезнью, или на войне попавшим в опасное положение, то они дают обещание, если спасутся, тотчас же принести богу жертву за свою душу; избегнув смерти, они приносят в жертву то, что обещали, и думают, что спасение ими куплено ценой этой жертвы»^[72]. Славяне, согласно Прокопию, почитали реки и духов воды – «нимф», а также других божеств, которым приносили жертвы, при помощи которых производили гадания. Жили они в «жалких хижинах», на большом расстоянии друг от друга, и часто меняли места жительства. Что касается военного дела, то большинство славян и антов отправлялось на врагов со щитами и дротиками в руках, панцирей же практически никто не надевал, очевидно, из-за их редкости и дороговизны, а некоторые не носили ни рубашек, ни плащей, а одни только штаны, подтянутые широким поясом на бедрах. Прокопий также отмечает, что у славян и антов один и тот же язык, и по внешнему виду они не отличаются друг от друга: они очень высокого роста и «огромной силы», цвет кожи и волос у них «очень белый или золотистый и не совсем черный, но все они темно-красные»^[73]. Образ их жизни автор сравнивает с кочевым, «как у массагетов»^[74]: грубый, безо всяких удобств, они всегда грязны, но «по существу они неплохие люди и совсем не злобные, но во всей чистоте сохраняют гуннские нравы. И некогда даже имя у славян и антов было одно и то же. В древности оба эти племени называли спорами («рассеянными»), думаю, потому, что они жили, занимая страну «спораден», «рассеянно», отдельными поселками. Поэтому-то им и земли надо занимать много. Они живут, занимая большую часть берега Истра, по ту сторону реки»^[75]. Сравнивая это сообщение с сообщениями Тацита о германцах, становится очевидна близость их образа жизни, обрядов и традиций. В остальной части работы описана война с готами в Италии.

Агафий Миринейский (536–582), византийский адвокат, поэт и историк, в книге «О царствовании Юстиниана» описывает события, позволяющие судить об отсутствии единства в рядах остроготов после разгрома королевства в Италии: часть их заключила мир и союз с византийцами, другая же часть перешла на сторону франков, вторгнувшихся в Италию^[76].

Он сообщает также о расселении и составе гуннов и об их истории до и после правления Аттилы. Он пишет, что народ гуннов некогда обитал вокруг той части Меотидского озера, которая обращена к востоку, и жил севернее реки Танаиса, как и другие варварские народы, «которые обитали в Азии за Имейской горой». Все они назывались гуннами, или скифами. По племенам же в отдельности одни из них назывались котригурами, другие – утигурами, некоторые – ультизурами, прочие – вуругундами. «Спустя много столетий они перешли в Европу, или действительно ведомые оленем, как передает басня [описана также у Иордана], или вследствие другой случайной причины, во всяком случае, перешли каким-то образом Меотидское болото, которое раньше считалось непроходимым, и, распространившись по чужой территории, причинили ее обитателям величайшие бедствия своим неожиданным нападением. Таким образом, изгнав прежних обитателей, они заняли их страну, но, кажется, в ней не очень долго прожили и, как говорится, погибли поголовно»^[77]. По-видимому, этот пассаж взят автором из «Гетики» Иордана.

Стратегикон Маврикия (конец VI – начало VII в.) – это византийский военный трактат, автором которого традиционно считается император Маврикий (582–602). Трактат посвящен стратегии и тактике византийской армии, описанию различных нововведений в военной сфере того времени и т. п. Для нас наиболее интересна та часть трактата, которая посвящена описанию врагов Византийской империи, в частности – славянским племенам антов и склавенов. Приведем те характеристики, которые дает автор славянским племенам: «Племена склавов и антов одинаковы и по образу жизни, и по нравам; будучи свободолюбивыми, они никоим образом не склонны ни стать рабами, ни повиноваться, особенно в собственной земле. Они многочисленны и выносливы, легко переносят и зной, и стужу, и дождь, и наготу тела, и нехватку съестных припасов. К прибывающим к ним иноземцам добры и дружелюбны, препровождают их поочередно с места на место, куда бы тем ни было нужно, так что, если гостю по беспечности принявшего причиняется вред, против него начинает вражду тот, кто привел гостя, почитая отмщение за него священным долгом. Пребывающих у них в плену они не держат в рабстве неопределенное время, как остальные племена, но, определив для них точный срок, предоставляют на их усмотрение: либо они пожелают вернуться домой за некий выкуп, либо останутся там как свободные люди и друзья. У них множество разнообразного скота и злаков, сложенных в скирды, особенно проса и полбы. Жены их целомудренны сверх всякой человеческой природы, так что многие из них кончину своих мужей почитают собственной смертью и добровольно удушают себя, не считая жизнью существование во вдовстве. Живут они среди лесов, рек, болот и труднопреодолимых озер… Ведя разбойную жизнь, они предпочитают совершать нападения на своих врагов в местах лесистых, узких и обрывистых. С выгодой для себя пользуются засадами, внезапными нападениями и хитростями, ночью и днем, выдумывая многочисленные уловки… Каждый мужчина вооружен двумя небольшими дротиками, а некоторые из них и щитами, крепкими, но труднопереносимыми. Пользуются они также деревянными луками и небольшими стрелами, намазанными отравляющим веществом… Пребывая в состоянии анархии и взаимной вражды, они ни боевого порядка не знают, ни сражаться в правильном строю не стремятся, ни показываться в местах открытых и ровных не желают… Они вообще вероломны и ненадежны в соглашениях, уступая скорее страху, нежели дарам. Так как у них господствуют различные мнения, они либо не приходят к согласию, либо даже если и соглашаются, то решенное тотчас же нарушают другие, поскольку все думают противоположное друг другу и ни один не желает уступить другому… У них много вождей, которые не согласны друг с другом…»^[78]

Если сравнить эти сообщения с приведенной выше информацией Прокопия Кесарийского, то можно заметить как много общего, так и некоторые отличия в описании славян. И Прокопий, и Маврикий отмечают схожесть в обычаях и нравах антов и склавенов, их выносливость и силу, дружелюбие и гостеприимство. Однако если Прокопий пишет о том, что славяне живут в «народоправстве», то Маврикий уже отмечает наличие в их среде многочисленных вождей, которые, правда, никогда не соглашаются друг с другом. Получается, что институт вождей возник в славянской среде где-то между серединой VI – началом VII в. и еще не успел как следует укорениться – отсюда раздоры и несогласие. Но как это согласуется с сообщением Иордана, который писал, что еще в конце IV в. славянами-антами Северного Причерноморья правил «король» Бож? Ответ может быть таким: в конце III–IV вв. славяне постоянно подвергались давлению со стороны готов (подробнее об этом ниже). Это противостояние заставило славян выработать собственные потестарные структуры для отпора агрессорам. В дальнейшем, после разгрома готов гуннами и ухода готов в Паннонию в начале V в., славянам больше ничего не угрожало, поэтому они постепенно вернулись к «народоправству». И лишь после начала славянских миграций в VI в., и особенно противостояния с Византией, славянам вновь потребовались военные лидеры и иерархичная организация общества, хотя традиции племенной «демократии», очевидно, сохранялись еще какое-то время.