А.Никл
Ликвидатор на службе империи
Глава 3
Я почувствовал сильное жжение. Перед глазами зарябило. Во рту всё пересохло, а по телу пронеслась волна незнакомых ощущений. Непривычно, но, наверное, так и должно быть. Сейчас важно другое.
Прямо сейчас моя жизнь полностью менялась. Настало моё время! Время становления на путь настоящего мага! Это мой собственный триумф! Отныне все те, кто смотрел на род Волковых сверху вниз, должны поменять свою точку зрения! У них не останется иного выбора!
Пальцы рук начало показывать от волнения. Казалось, все ощущения обострились до предела. Я мог слышать каждое слово в огромном зале.
Железный лист исчез без следа, а на моей груди остался только серый след. Я покосился на проверяющего и заметил, что в его глазах промелькнуло удивление. Неужели? Я сумел удивить даже такого опытного мага?
Правда, сотрудник академии тут же вернул безразличный вид. Он резко повернулся к залу. Цветная мантия мазнула по следу от артефакта, и в воздух взметнулось облачко пепла. От рисунка на моей груди осталась лишь небольшая часть, но ещё до этого я заметил одну странность.
Передо мной прошло не так много будущих студентов, но я стоял довольно близко и хорошо видел результаты их проверки. У всех знак был один, а у меня – два. А вот какие, я рассмотреть не успел.
Пауза затягивалась. Маг молчал. У меня создалось ощущение, что проверяющий просто не решается произнести вслух свой вердикт. На мгновение во мне взыграла гордость.
Так-то! Знайте наших! Даже магистр потерял дар речи при виде моей силы!
Молчание сотрудника академии оказалась слишком долгим. В зале послышались заинтересованные голоса, но они мгновенно стихли, как только проводивший инициацию маг наконец заговорил.
– Порог силы ниже минимальной планки, – леденящим душу голосом произнес он. И, обратившись ко мне, чуть тише добавил: – Мне жаль, парень. Следующий!
«Порог силы ниже минимальной… Следующий!» – эхом разносились чужие слова в моей голове. В груди стало слишком тесно, я не мог выдавить ни звука. Как?! Не может быть! Это шутка какая-то?
– Вы уверены, Григорий Николаевич? – лениво спросил кто-то из благородных. Он сидел, закинув ногу на ногу, и всем видом изображал бесконечную скуку. – Уже десятый случай за последний год. И опять приезжий. Что-то вырождается периферия…
Сотрудник неспешно повернулся к говорившему и вонзил в него безжизненный взгляд.
– Вы сомневаетесь в моих навыках, господин Станицкий? – холодно спросил стоявший рядом со мной мужчина.
Хотя вопрос был задан спокойным голосом, у меня по спине все равно побежали мурашки. И, видимо, не у меня одного.
– Что вы, что вы, Григорий Николаевич? Хах, конечно же, у меня и мыслей подобных не было… – натянуто улыбнулся представитель высшей знати. – Я всего лишь хотел убедиться.
– Ясно. Тогда нам лучше не терять времени на болтовню и продолжить процесс инициации, – сухо ответил Григорий Николаевич.
Пока они спокойно беседовали, я не находил себе места. Чувствовал себя полностью разбитым и морально опустошенным.
«И что же дальше? Что теперь?» – бесконечно крутилось в голове. Кое-как совладав с чувствами, я задал самый важный вопрос:
– Так что со мной будет дальше?
– Ваш порог силы недостаточен для обучения в нашей академии, юноша, – безразлично ответил маг. – Ожидайте. После завершения церемонии вас со всеми вещами отвезут обратно к точке сбора. Пока можете вернуться на своё место.
По залу начали раздаваться смешки и удивленные возгласы. Но я этого не слышал. Вернее, эти звуки казались приглушенными, словно все происходило где-то за стеной.
– Я думаю, – стеклянными глазами глядя куда-то вдаль, произнёс я, – думаю, это ошибка. Необходимо повторить проверку.
– Что-что, простите? – будто не веря своим ушам и демонстративно приподняв бровь, уточнил Григорий Николаевич.
– Следует проверить меня ещё раз! – более твердым голосом повторил я.
– Да угомонись уже, собачонка! И вали обратно в свою дырявую конуру! – со смехом выкрикнул младший из рода Воронцовых, Алексей. Тот самый змееныш из дилижанса. Его тут же поддержали театральными смешками прихвостни, которыми он уже успел обзавестись.
– В этом зале подобные высказывания неприемлемы, Алексей, – лениво произнес один из присутствовавших представителей знатных родов. И усмехнулся. Неприятно так и злорадно.
А мелкий гаденыш ему ответил наигранным поклоном в качестве извинений. И даже гримасу скопировал в точности. Цирк, да и только…
– Я могу вас уверить, что за всё время существования данной процедуры не было допущено ни единой погрешности, – тем временем сообщил мне проверяющий. – Такого просто не может быть. Так что прошу, покиньте сцену!
Совершенно раздавленный, я направился к рядам сидений для зрителей. Каждый шаг стуком отдавался в голове.
Остаток церемонии прошел как в тумане.
Моя жизнь сломана. Что говорить родным? Как быть дальше? Ведь все так радовались за меня, так были горды приглашением в академию! А теперь…
Несколько раз я слышал аплодисменты, и каждый раз при этом звучали фамилии крупных родов: Орловы, Голицыны, Багратионы. А ещё… слух резали слова о гостях из другого мира. Как их нахваливали, как все ими восхищались! Какими сильными и могущественными магами они станут в перспективе! Да уж, не то слово! Молодцы! Повезло же им! С какой легкостью они все проходили…
– Хм. Думаю, следует повысить планку нижнего порога, а то это совсем никуда не годится, – ехидно сощурив глаза и бросив на меня презрительный взгляд, тихо проговорил Воронцов. – Хотя-а-а… Плешивым дворнягам и эту пройти не дано.
И снова смешки. На этот раз никто не стал делать ему замечания. Теперь вокруг него собралось ещё несколько чужаков из другого мира.
Твари! Кулаки сами собой сжались до побелевших костяшек. Я тяжело дышал и старался не смотреть по сторонам. Боялся сорваться. Я слышал их радостные голоса. Все их насмешки и издёвки. А ещё – их бахвальство друг перед другом. Все эти слова, о том, что они даже не сомневались в своих результатах… И как их семьи будут гордиться ими…
Только сейчас я заметил, что вокруг меня образовалась пустота. Все кандидаты разбежались, будто боялись заразиться чем-нибудь. Я остался один, но так было даже лучше.
Вскоре после завершения инициации галдящая толпа счастливых неофитов покинула зал. Потом, негромко обсуждая результаты проверки и обмениваясь мнениями, ушли все высокородные гости. И только после этого ко мне подошла женщина в мантии сотрудника академии и велела идти за ней.
Я в последний раз обернулся на здания вокруг и проезжающие по территории магические дилижансы. Пару часов назад мне казалось, что я ещё успею осмотреть всю эту красоту позже. А сейчас… Сейчас я отчётливо понимал, что вряд ли вернусь сюда.
На посадочной платформе было пусто. Оно и не удивительно. Все студенты сейчас заселялись в общежитие. Женщина ушла, сказав, что поезд будет через минут тридцать-сорок и что скоро принесут мои вещи. А я подумал, что целый поезд для меня одного – это здорово. Хоть какой-то плюс во всей этой ситуации.
Однако очень быстро всё встало на свои места.
Через несколько минут я увидел, как из соседнего здания стали выходить рядовые работники академии. Многие из них тащили какие-то вещи, а кто-то вообще катил целые тележки с разнообразным барахлом. Чего там только не было! Чемоданы и коробки, ящики и огромные бутыли с непонятной жижей… Среди них я заметил и свои пожитки.
– А вот и мой чемодан принесли, – кивнув притащившему мои вещи сотруднику, произнёс я. – Спасибо.
Настроение было на нуле. Пришлось отойти в сторону. Мимо меня постоянно мелькали люди, которых мне сейчас совсем не хотелось видеть. Я привычно поставил свой чемодан на землю и уселся сверху.
Со стороны входа на платформу послышался звонкий смех. Я нехотя повернул голову и увидел группу парней в чёрных студенческих накидках. Среди них мелькнула знакомая фигура. Снова Воронцов… Тогда ничего удивительного. Всё никак не угомонится? Что ему ещё надо? Даже не сомневаюсь, что благородные пришли по мою душу.
Делать вид, что не замечаю приближающуюся банду, я не стал. Один пришёл Алёшенька, или с группой поддержки, для меня особого значения не имело. А вот наличие среди них девчонки несколько удивило.
Воронцов картинно остановил своих спутников и вышел вперёд, замерев в двух шагах от меня. Долгую секунду он ждал моей реакции. Может, страха или истерики, не знаю. Я безразлично посмотрел в глаза неприятному знакомому и перевернул фамильный перстень печатью внутрь.
– Ну что, дворняга, – наконец прошипел наследник благородной семьи Воронцовых. – Решил сбежать, даже не попрощавшись?
Я насмешливо хмыкнул и покачал головой. Стремление противника вызвать во мне возмущение было таким очевидным, что становилось смешно. Воронцов ждал ответа, и я не стал его огорчать. Он ведь хотел конфликта и даже сам для этого пришёл. А у меня как раз было подходящее настроение.
– Не того ты масштаба фигура, чтобы с тобой прощаться, Воронцов, – нагло усмехнулся я. – Вот был бы дворник или дворецкий, тому, может, и руку на прощание пожал бы. А об тебя и мараться не хочется. Есть такие люди, знаешь… грязные. Не снаружи, а внутри. И не отмыть это ничем, и деньгами не затереть.
– А дворняга пытается скалить зубы, – чуть обернувшись к своим дружкам и убирая правую руку за спину, натянуто рассмеялся Алексей. – Похоже, придётся научить её правилам этикета.
Слова Воронцова были вполне ожидаемыми, такое я слышал не раз и не два. А вот спрятанная за спину рука и появившиеся на мантиях остальных благородных бледные отсветы заставили меня подобраться.
Магия. Только вчера этот засранец чуть не выжег Сёме глаза своим фонариком. Неужели решил повторить неудавшуюся шутку?
Словно получив неслышимую команду, пятёрка подпевал Воронцова начала широко улыбаться и неспешно расходиться в стороны. Я слегка опустил голову, чтобы видеть ноги всех противников. Этого было достаточно. Так учил отец, вбивая суровую науку кулачного боя через пот и кровь. И первый свой урок я получил очень давно.
Глава рода Волковых был кадровым военным. Большую часть своей жизни он отдал служению империи и свято верил, что любой дворянин – это прежде всего воин. А воин обязан уметь сражаться. И сын должен быть во всем лучше отца.
Всего три правила, которые превратили моё детство в изнуряющий марафон на выживание. Постоянные спарринги с оружием и без, смена количества и качества противников, силовые тренировки и безумные нагрузки для развития выносливости. Любого другого человека подобный стиль обучения легко мог убить. Родовую школу Волковых было под силу осилить только членам семьи.
Я спокойно наблюдал за передвижениями противников и видел, что они все отчаянно спешат. Постоянно оглядывались по сторонам и, скорее всего, банально опасаясь, что их увидят на платформе отправления.
Послышался далёкий гудок приближающегося паровоза. Воронцов дернулся и начал выносить из-за спины руку. Его подельники напряглись, а я пришёл к выводу, что ждать дальше смысла нет.
Прямо со своего чемодана я рванулся вперед, хватаясь рукой за штанину главаря банды аристократов и резко дергая его ногу вверх. Воронцов изящно взлетел в воздух на добрую пару метров, а его огненный шар сорвался и унесся куда-то в сторону.
Стоявшие позади меня парни попытались схватить меня за плечи, но я резко развернулся и просто снёс обоих. Преимущество в силе и скорости явно было на моей стороне. Если бы в руках моих противников были шпаги, то шансов у меня было бы в разы меньше.
Благородных с детства учат фехтованию и прочим высоким наукам. Учителей подбирают лучших из лучших, и денег на это не жалеют. Вот только к обычному мордобою отпрыски аристократических семей оказались абсолютно не готовы. Но пока половина противников пыталась подняться с земли, оставшиеся встали в элегантные стойки неизвестного мне вида.
«Как глупо! – пронеслось в голове. – Неужели они думают, что я буду соблюдать их правила?»
На глаза попался мой чемодан. Старый и местами потертый. Коричневая кожа кое-где потрескалась, а стальные уголки потемнели от времени. Однако он был по-прежнему прочен, как столетний дуб… и настолько же тяжёл.
Всего секунда мне потребовалась на бросок. Мышцы руки застонали от напряжения, но результат того стоил. Чемодан, лихо крутнувшись в воздухе, снёс сразу двоих студентов. Последний нервно сглотнул и ошалело забегал глазами по сторонам.
– Закончили? – поинтересовался я.
Не закончили. Остальная банда немного пришла в себя и бросилась в бой. Они повисли на моих руках и на шее, словно шакалы. Не принимала участие в драке разве что девчонка, которая с трепетом наблюдала за происходящим.
– Лёша, он сейчас открыт! – нервно крикнула она, глядя куда-то мимо меня.
Секунду спустя спину обожгло нестерпимой болью. Я зарычал от ярости и развернулся. Воронцов с ошалелыми от страха глазами готовил очередного светляка.
И тут меня сорвало. В ноздри лез запах горящей отцовской рубашки, а перед глазами появилась красная пелена. Снова пришло то чувство, из-за которого я чуть не задавил Воронцова на перроне своей станции.
Дальше я уже не контролировал себя. Перед лицом появилась физиономия одного из висящих на мне противников, и я тут же ударил в неё головой. Послышался сочный хруст, и парень осел на землю. Что-то тёплое потекло по щеке. Боли не было. В сознании кипели ярость и гнев. Я начал работать на пределе своих сил. Уже не сдерживаясь и не опасаясь за жизни противников. Теперь вокруг были только враги.
Удар следовал ударом, превращая высокомерных аристократов в стонущие от боли куски мяса. Я уже ничего не разбирал. Кто-то из нападавших обойдется в итоге простым переломом, а кто-то, возможно, останется после сегодняшнего дня калекой.
Один из помощников Алёши догадался сбежать. Остальным повезло меньше… Девчонка принялась без остановки визжать и звать кого-то на помощь. Видимо, не хотела бросать своего нового фаворита в такой неловкой ситуации.
В этот момент наконец подъехал грузовой поезд. Из единственного пассажирского вагона выпрыгнула пятёрка поджарых мужчин в одинаковой серой форме. Девчонка тут же подбежала к ним и, захлебываясь слезами, начала что-то объяснять главному.
Остальные подскочили ко мне и быстро оттащили от еле шевелящихся благородных задир. Девица же, все это время рыдая и заламывая руки, рассказывала хмурому мужчине в серой форме всю сложившуюся ситуацию.
– Меня зовут Екатерина. Я из рода Лебедевых. Я всё видела! Этот преступник внезапно напал на моих друзей! – ткнув в меня пальцем, воскликнула она. – Они пришли проводить его и выразить свои соболезнования по поводу его отчисления. Но он набросился на них и стал избивать. Видимо, хотел отыграться за свою неудачу!
Я, конечно, не собирался ни перед кем оправдываться, но в этот момент совершенно потерял дар речи. Девица врала просто потрясающе искренне. Жесты, выражение лица… Так вот какие они? Благородные люди из знатного рода…
– Не переживайте, госпожа Лебедева! Мы во всем разберёмся, – сухо ответил человек в серой форме и холодно посмотрел на меня.
Я спокойно стоял между двух серых. Вырываться и качать права смысла не было. Конфликт был исчерпан, но меня настолько шокировала выходка девушки, что некоторое время я не мог ничего говорить.
– Ну и сука же ты, Катенька, – отойдя от ступора и сплевывая на землю кровь из разбитой губы, восхищенно произнес я.
В глазах девицы читалось торжество. Её губы почти безмолвно прошептали:
– Сдохнешь за решёткой, отброс!
– Грузите этого, – с серьезным выражением лица бросил главный из серых, и меня без церемоний потащили к вагону. – В допросную сразу ведите! Наказующий уже ждёт.
Глава 4
Парни в серой форме без видимых усилий тащили меня к распахнутым дверям пассажирского вагона. Едва мы попали внутрь, толстенные створки за спиной сразу же захлопнулись. Топот грузчиков, голоса людей, шипение паровоза – всё исчезло. Наступила жутковатая тишина, нарушаемая только сопением моих сопровождающих.
Из-за всего произошедшего в голове была полная каша. Мысли были вялые и бесформенные. Но, даже учитывая это, не заметить странности окружения было очень трудно.
Только что я находился на улице, окруженный шумом, гамом и криками этой долбаной Катеньки, а теперь попал в абсолютно другую атмосферу. И это сбивало с толку.
Я ездил на поездах уже трижды и мог делать определённые выводы. Широкий коридор, по которому меня тащили, был огромной роскошью для обычного вагона. И для необычного тоже… Судя по размерам, внутри вагон был вдвое шире, чем снаружи. Такие поезда просто не могли существовать!
Я пытался смотреть по сторонам, но парни в серой униформе очень ловко перекрывали мне обзор. Кажется, что даже усилий для этого не прилагали. Однако это явно было не так.
Как только мы оказывались у очередной похожей на купе секции, один из серых незаметно замедлялся или поудобнее перехватывал мою руку, заслоняя происходящее внутри. Мне только и удалось заметить, что там организованы какие-то кабинеты.
Но я не оставлял попыток. Пока меня вели вдоль всего вагона, я успел заглянуть в несколько отсеков, и мои догадки подтвердились. Люди в такой же униформе сидели внутри за столами и корпели над какими-то бумажками. Некоторые работали с неизвестными артефактами.
По всему вагону я то и дело натыкался взглядом на различные опознавательные знаки, которые могли принадлежать к какой-нибудь организации. Вероятнее всего, именно этой конкретной организации и принадлежал вагон. Хотя нет, скорее, весь поезд… Вот только раньше я этого символа не видел. Ни в газетах, ни среди казенных служащих при поездках в Саратов.
Окружающая обстановка вызывала массу вопросов. И все они неизбежно приводили к самому главному. Что это за наказующий, про которого говорил главный из этой серой пятерки? И почему он уже ждет меня? Кто он такой? Да кто они все такие?
Неужели все как-то связано с тем, что я подрался с теми наглыми аристократами? Я, конечно, понимал, что наказание за подобное должно быть суровым. Даже учитывая, что я тоже из знатного рода, без последствий обойтись не могло. Но ведь они первые напали! Хотя…
Это ещё предстояло доказать. Ведь именно для них всё закончилось печально. Я же отделался лишь рассеченной бровью и несколькими ссадинами на кулаках.
Но даже если всё так, многое не сходилось.
Я немного пришёл в себя. Мозг начал лихорадочно сопоставлять факты и делать выводы. Меня должны были забрать со станции и отвезти в город. По всей видимости, это и был тот самый поезд, на котором я должен был уехать. Ведь он пришел по расписанию. Но в нем был всего один пассажирский вагон. Этот. Не могли же меня повезти верхом на коробках в грузовом отсеке? Значит, меня изначально определили именно сюда, и никакой ошибки не было. Но тогда откуда тут заранее взялся какой-то наказующий, и как он может ждать меня?
Раз вагон, в котором находились эти люди в сером, прибыл к концу драки, значит, он выехал за мной заранее. Причем задолго до начала этой самой потасовки. Вывод: дело не в Воронцове и его прихлебателях. Только вот от этого ничуть не легче, ведь всё могло оказаться куда серьезнее, чем я думал ранее.
Мысли проносились короткие и сухие, как выстрелы.
Мы пересекли большую часть вагона и остановились у единственной металлической двери в самом его конце. За всё это время конвоиры не произнесли ни слова. Это настораживало и заставляло меня вариться в предположениях, строя раз за разом новые догадки.
Мысли, что всё подстроил Воронцов, я сразу же отмел. Лёша оказался знатным засранцем, но такой размах однозначно был ему не по плечу. Однако то, что я связался с людьми куда более серьезными, меня никак не успокаивало.
Один из людей в сером несколько раз постучал по стальной двери, явно выстукивая какой-то ритм. Код? Запомнить получилось только первую часть, но я не был уверен, что это мне когда-нибудь пригодится.
Изнутри послышался скрип, но ответа не последовало. А потом мы просто вошли.
Я оказался в небольшом помещении. Стены были плотно обиты железными листами с магическими знаками. Что это были за символы, для меня осталось тайной. Несколько маленьких узеньких окон, скорее похожих на щелки, через которые еле-еле пробивался дневной свет. В такое даже руку не просунуть…
Внутри стоял единственный стол, за которым сидел седой опрятный мужчина точно в таком же сером костюме, как и все остальные в этом поезде. В нём чувствовалась военная выправка. Никаких опознавательных знаков на его одежде я не заметил. Как и у других. Это начинало меня беспокоить.
Только сейчас я задумался, а являются ли все эти люди на самом деле стражами порядка? Просто какие-то странные парни пришли и забрали меня. Правда, сделали они это настолько уверенно и профессионально, что даже сомнений в их полномочиях не возникло. А стоило бы…
У человека за столом был очень колючий, пронзительный взгляд. Создавалось ощущение, что он заглядывает внутрь меня, пытаясь разыскать все потаенные секреты. При этом он слегка щурился, глядя словно сквозь меня. Но ни капли насмешки в его глазах не было. Скорее, здравый интерес.
На пустом столе перед ним находилась тонкая папка, какой-то амулет и стакан воды. И больше ничего, ни единой пылинки…
Конвоиры усадили меня на свободный стул и ушли. Снаружи лязгнул металлический замок, и наступила тишина. Человек напротив молчал. Я тоже решил не начинать разговор первым. Я не понимал, что происходит, но старался сохранять спокойствие. Хотя в такой ситуации это и было тяжело…
– Воды? – спустя долгую, тянущуюся вечность минуту спросил человек напротив и слегка подтолкнул стакан в мою сторону. – Можете обращаться ко мне Федор Иванович. Или господин Штерн.
– Благодарю, но я воздержусь, Федор Иванович, – сухо ответил я. Сухо во всех смыслах, ведь в горле действительно всё пересохло. Однако пить незнакомую воду в таком странном месте мне не хотелось.
Господин Штерн ещё больше сощурил глаза и, взяв стакан, демонстративно сделал из него несколько глотков.
– И даже ничего не спросите, Александр… – открывая папку и разыскивая там что-то, произнёс он. – Дмитриевич?
– Раз ваши люди меня сюда привели, то, по всей видимости, это у вас должны быть вопросы, уважаемый, – спокойно ответил я.
– Что ж, – хмыкнул Штерн и перевернул страницу личного дела. – Александр Дмитриевич Волков. Семнадцати лет от роду. Наследник рода Волковых. Рост один метр девяносто сантиметров. Славянская внешность, голубой цвет глаз. Отличительная родовая особенность – пепельно-серый цвет волос. Владеет навыками рукопашного боя и боя с применением холодного оружия. Уровень фехтования – четвёртый по шкале Себрина. Правша, но способен держать оружие в обеих руках. Владеет базовыми навыками этикета. Всё верно?
Я лишь кивнул, пытаясь скрыть удивление. Полностью сделать этого не получилось, и спустя несколько секунд я всё же спросил:
– Мы с вами знакомы?
– Заочно, – проговорил Фёдор Иванович так, словно пытался уклониться от ответа.
– И что же вам от меня нужно? – задал следующий вопрос я. Церемониться смысла не было. Раз со мной разговаривают, а не допрашивают, значит, мы общаемся на равных. И значит, этому Штерну что-то от меня нужно. Иначе зачем это всё?
Серый с интересом за мной наблюдал и не торопился продолжать разговор. Цепочка размышлений увела меня так далеко, что я невольно расслабился, почувствовав свою важность. И только после этого Штерн нанёс сокрушительный удар.
– Я хочу узнать, как вы относитесь к своему провалу на поступлении в академию и что планируете делать дальше, Александр Дмитриевич? – лениво поинтересовался Фёдор Иванович и пристально уставился на меня. Причём его пронзительный взгляд никак не вязался с тоном.
Как только он заговорил об этом, на меня тут же снова накатила волна раздражения вперемешку с негодованием. Да какое ему вообще дело? Я и сам не знаю, как быть! А тут ещё непонятный тип со своими вопросами начинает нагнетать… Разве у меня было время подумать?
Седой увидел раздражение на моем лице и, не дождавшись моего ответа, продолжил:
– Как я понимаю, дома никто не ждет вестей о том, что вы не смогли поступить. Элитная академия, куда не каждого приглашают… – Фёдор Иванович с деланым огорчением покачал головой. – Все ваши близкие, скорее всего, были просто счастливы. А тут такие новости…
– Справимся, – всеми силами сдерживая гнев, процедил я. Что он о себе возомнил? Строит из себя сочувствующего? Да что он знает о моих проблемах?!
– На самом деле не всё так плохо, как может показаться, – доверительно произнёс Штерн.
Видимо, моя внутренняя буря осталась для него незамеченной. А может, он как раз все видел, но истолковал по-своему.
– У меня есть к вам не менее достойное предложение…
Договорить он не успел. Я слегка наклонился вперёд и зло произнес:
– Послушайте, уважаемый Фёдор Иванович. Если вы намереваетесь сыграть на моих чувствах и якобы боязни огорчить родителей, то вы явно обратились не по адресу.
Серый смерил меня удивленным взглядом и слегка улыбнулся. Я мог поклясться, что эта улыбка была одобрительной, но я в упор не понимал, почему мои слова вызвали такую реакцию.
– Кхм-кхм. Думаю, вы всё неправильно поняли, Александр Дмитриевич, – прочистив горло, ответил серый уже совсем другим тоном. – Речь идёт не о каких-то махинациях или дополнительных местах в академии магии, господин Волков. Я предлагаю вам другой путь. Другое учебное заведение…
– В Российской Империи есть всего одна академия высокой магии, господин Штерн, – хмуро ответил я. – Об этом знают даже в тех местах, откуда я родом. Или вы хотите направить меня в бурсу для простолюдинов? Так лучше я пойду по стопам отца.
– Это… довольно близко по профилю, Александр Дмитриевич, – задумчиво произнёс серый. – Закрытое учебное заведение… скажем так… для очень своеобразных и одаренных учеников. В него нельзя поступить кому вздумается. Мы сами отбираем учеников, которые способны в ней обучаться… По очень веским причинам.
Я не смог сдержать эмоций и лишь недоверчиво фыркнул. Фёдор Иванович не походил на глупого человека. Себя я тоже таким не считал. Но у меня складывалось стойкое ощущение, что ему очень нужно меня убедить. Чтобы я сам согласился.
– Закрытое учебное заведение на уровне академии высокой магии, о котором никто ничего не знает, – произнёс я. – Вы меня извините, Фёдор Иванович, но это даже звучит смешно. Как же называется ваша организация? Чем вы занимаетесь? Какой профиль у вашего… учебного заведения?
– КЛиР, – выдал непонятный набор букв Штерн, и после небольшой паузы дал расшифровку: – Комитет ликвидации разрушений. Либо же, как любят называть себя наши сотрудники, ликвидаторы. Мы работаем над устранением последствий после взаимодействия гостей из другого мира с нашим. А последствия могут быть самые разнообразные.
– Очень размыто, господин Штерн, – нахмурился я. Ликвидаторы… Кажется, отец пару раз упоминал о чем-то таком.
– Мы работаем над всем, от возмещения ущерба до закрытия пробоин. Именно поэтому без нашей организации… – Наказующий слегка помедлил, подбирая нужные слова. – Именно поэтому империи никак не обойтись без нас. Ведь только мы способны закрывать прорывы… связанные с гостями из других миров. И многое другое.
Происходящее напоминало мне дешёвое представление. Опытный мужик пытался убедить меня в грандиозной важности никому не известной организации и всячески старался вызвать моё доверие. Если бы я мог, то, скорее всего, уже бы просто встал и ушел. Но я не мог.
– Я вижу и прекрасно понимаю ваше отношение к моим словам, – добродушно улыбнулся Штерн. – В это трудно поверить, но вы сами успели столкнуться с одним из таких гостей. Чужаки уже давным-давно стали частью нашего мира. Благородные роды берут их под своё крыло, обеспечивая всем необходимым, а империя рассчитывает на их силу в случае опасности.
– Какое замечательное единодушие, – вспомнив опыт общения с Воронцовым, процедил я. – Мир, радость и счастье!
– Не всё так однозначно, господин Волков, – покачал головой Штерн. – К сожалению, от последствий этой силы никуда не деться. И кто-то должен заниматься устранением нанесенного ущерба и закрытием прорывов мироздания… Если бы не мы, то всему миру уже пришел бы конец. Всё погрязло бы в разрухе и войне, если бы, конечно, что-нибудь осталось… Поэтому очень сложно переоценить нашу работу. Зато многие, такие, как вы, недооценивают её.
– Ага. Понятно. То есть вы просто прибираетесь за этими высокомерными выскочками, – пытаясь вывести собеседника из равновесия, произнёс я. – Можно сказать, прислуживаете им…
– Не стоит заблуждаться, юноша! – резко ответил Фёдор Иванович. В этот момент в нем впервые проглянуло что-то настоящее. – Мы напрямую подчиняемся императору, и ни одно самое знатное и могущественное семейство не имеет над нами власти. Только император! А мы, в свою очередь, решаем, что делать со всем остальным. Даже сами гости знают лишь малую часть о нашей истинной деятельности…
Я ненадолго задумался. В словах серого слышалась неприкрытая гордость и уверенность. Это заставляло взглянуть на наш разговор иначе. В итоге я решил задать ещё один вопрос:
– А что вы имели в виду, когда говорили о каких-то прорывах мироздания, Федор Иванович?
– После смерти чужаков происходит мощный взрыв, который способен порвать саму ткань реальности, – охотно, словно вступив на знакомую территорию, пояснил Штерн. – В этот момент в наш мир способны пробраться самые различные существа. Именно мы и устраняем подобные последствия.
Ответ показался дежурным и очень расплывчатым. Как, впрочем, и все предыдущие.
– Звучит как сказка, – улыбнулся я.
– Именно благодаря нашей работе люди считают это сказками… – достаточно серьезно ответил серый.
– Допустим, всё так, – осторожно направляя беседу в более важное для меня русло, произнёс я. – Чужаки, прорывы, тайные университеты… Очень здорово и интересно, господин Штерн. Одного понять не могу. Я вам зачем нужен?
– Главная особенность КЛиРа заключается в том, что далеко не каждый способен работать в нашей организации, – терпеливо пояснил мой собеседник. – Лишь люди с определенными задатками магии способны сражаться с теми, кто появляется из прорывов. Естественно, обнаруживая подходящего человека, мы не отправляем его сразу же на поле боя. Сначала он проходит полноценное обучение и подготовку.
– Хм… Выглядит очень заманчиво, – стараясь сохранять спокойствие, ответил я. – Но вы обратились не по адресу, Федор Иванович. Как сегодня выяснилось, нужных вам задатков, к моему огромному сожалению, у меня нет.
– Ошибаетесь, Александр Дмитриевич, – переворачивая очередную страницу моего досье и разворачивая папку ко мне, произнёс мой собеседник. – Причём очень сильно. Узнаете?
