А. И. Спиридович
История большевизма в России от возникновения до захвата власти: 1883—1903—1917. С приложением документов

V

1905 год. – Гапоновское движение и его последствия. – Победы большевиков. – III партийный съезд и его резолюции. – Конференция меньшевиков и ее решения. – Взгляды Ленина на диктатуру пролетариата, террор и крестьянство

В январе 1905 года в Петербурге началось широкое рабочее движение во главе которого стоял священник Гапон. Еще в начале 1904 года Гапону было разрешено организовать Собрание русских фабрично-заводских рабочих города Санкт-Петербурга, имевшее целью удовлетворение духовных и умственных интересов его членов. Ускользнув от надзора полиции, гапоновские отделы скоро начали заниматься обсуждением отношения рабочих разных фабрик к их владельцам, перешли затем мало-помалу к обсуждению вопросов политического характера, а с ноября 1903 года в отделах уже велась революционная пропаганда. В 20-х числах декабря у гапоновских рабочих начались недоразумения с администрацией Путиловского завода, послужившие поводом к забастовке, которая была объявлена 3 января 1905 года. Рабочие волновались. В массы была искусно вброшена мысль о подаче государю петиции. Возбуждение передалось и на другие фабрики и заводы и быстро охватило все гапоновские отделы.

Это движение гапоновских рабочих с их забастовкой, массовыми сходками, призывами к революционным выступлениям и слухи о проекте петиции явились полнейшей неожиданностью для Петербургской социал-демократической организации, фактическим руководящим центром которой был в то время не комитет, который бездействовал, а небольшая группа меньшевистского направления, получившая позже название Петербургская группа при Центральном комитете РСДРП. Застигнутые врасплох социал-демократы в первый же день забастовки собрались на сходку, обсудили положение и порешили вмешаться в движение и использовать его в революционных целях. С утра следующего дня они рассыпались по работавшим еще фабрикам и заводам и сорвали работы на Обуховском заводе, Кирпичной, Фарфоровой и некоторых других фабриках. С того же дня партийные ораторы стали выступать на рабочих сходках, хотя их речи были сначала встречены враждебно. Тем не менее социал-демократы быстро подстроились под общее настроение рабочих, начав говорить только то, что могло нравиться, и тем самым сумели завладеть их вниманием. Одновременно социал-демократы собирали полуконспиративные сходки из наиболее «сознательных» рабочих, обсуждали с ними вопросы революционного характера, составляли листки с требованиями к администрации фабрик и заводов, намечали планы действия. Они выработали пункты требований, которые должны были войти в петицию, и, когда 6 января Гапон написал свою петицию, в основу ее он положил именно эти, выработанные социал-демократами пункты, и вся петиция представляла собой сколок с социал-демократической программы-минимум.

Под влиянием агитации социал-демократов возбуждение рабочих росло; толпы революционизировались, идея «выступления» делалась все более популярной.

Ночью на 7 января Гапон устроил совещание с представителями местной социал-демократии по вопросу о подаче петиции и движении 9 января ко дворцу и просил поставить в тот день партийных рабочих в последних рядах толпы для поддержки, на случай, если бы стали отступать. «От имени петербургского народа, – говорил Гапон, – передадим государю нашу петицию, которую я предложу обсудить, но я в то же время заявлю, что не уйду, если не получу немедленного торжественного обещания удовлетворить следующие два требования: амнистию пострадавшим за политические убеждения и созыв всенародного Земского собора. Если я получу удовлетворение, я выйду на площадь, махну белым платком, принесу радостную весть, и начнется великий народный праздник. В противном случае я выкину красный платок, скажу народу, что у него нет царя, и начнется народный бунт»^[38].

8-го числа Центральная группа постановила принять самое решительное участие в движении 9 января, и, когда в этот день рано утром началось с пяти сторон Петербурга движение рабочих толп ко дворцу, социал-демократы сделали все зависящее от них, чтобы придать шествию рабочих революционный характер. Благодаря им среди серой массы рабочих, наивно думавших, что их ведут для подачи челобитной государю об их нуждах, виднелись в некоторых местах красные флаги, раздавались революционные песни, разбрасывались прокламации, слышались угрозы по адресу государя.

Когда же толпы были встречены и рассеяны войсками, социал-демократы, где могли, стали руководить беспорядками.

Так, на Васильевском острове они направили толпу грабить оружейную мастерскую Шафа, построили баррикады, напали на полицейский участок, завладели типографией и собирались печатать в ней прокламацию, чему, однако, помешала прибывшая воинская часть. В тот же день вечером центральная группа, учитывая настроение рабочих, постановила: «Вызвать на следующий день новые выступления и продолжать начавшуюся революцию».

Вообще с 8 по 9 января социал-демократы, пристроившись к движению рабочих, сумели направить его на революционный путь, и сколь велика была их заслуга перед революцией в этом случае, может свидетельствовать факт, что сам Гапон, считавшийся после 9 января 1905 года главнейшим революционным народным вождем, в первое время своего пребывания за границей называл себя социал-демократом^[39].

Однако все усилия социал-демократов в Петербурге продолжать после 9 января начавшиеся беспорядки потерпели неудачу, так как среди рабочих наступила реакция, о новых выступлениях никто не думал, большинство становились на работы, волнения мало-помалу начали стихать. 29 января по высочайшему повелению под председательством сенатора Шидловского была образована комиссия, на которую было возложено «выяснение причин недовольства в Санкт-Петербурге и его пригородах, изыскание мер к устранению таковых в будущем». Рабочие заинтересовались комиссией, среди них началось сильное оживление, и социал-демократы не замедлили использовать его. Решено было сорвать комиссию.

Началась агитация за избрание в выборщики партийных рабочих, и велась она столь успешно, что в числе избранных было довольно много партийных работников или лиц, сочувствующих партии. Выбранным депутатам был предложен составленный Центральной группой манифест, включавший в себя ряд требований революционного характера, последний пункт которого гласил: «От имени нас, избранных, мы требуем немедленного созыва Учредительного собрания, свободно избранного на основе всеобщей, прямой и тайной подачи голосов».

Манифест предполагалось прочесть сенатору Шидловскому на первом заседании депутатов и затем удалиться, не пожелав более собираться. Однако на общем собрании всех выборщиков, состоявшемся накануне выборов в депутаты, под влиянием агитации социал-демократов, рабочие послали сенатору ряд столь резких требований, что 20 февраля последовало высочайшее повеление о прекращении действий комиссии. Цель, поставленная социал-демократами, была достигнута – комиссия была сорвана.

В то время как в Петербурге социал-демократия после 9 января сосредоточила все силы на агитации по комиссии Шидловского, в других городах организации ответили на события 9 января выпуском массы прокламаций и вмешательством в возникавшие повсеместно забастовки, беспорядки и демонстрации. На окраинах и особенно в Варшаве это движение приняло характер открытого мятежа. Учредительное собрание и ниспровержение самодержавия стали ходячими лозунгами момента: вопросы о подготовке вооруженного восстания, о тактике уличного боя стали очередными у руководителей социал-демократии. Усилившийся террор повышал общее настроение, придавал смелость организациям, увеличивал смуту. Высочайший рескрипт от 18 февраля, объявивший о намерении «привлекать достойнейших, доверием народа облеченных людей к участию в предварительной разработке и обсуждении законодательных предположений», способствовал повышению общественного настроения.

Усилилось земское движение^[40]; еще больше засуетилась разночинная интеллигенция, начавшая организовывать всевозможные союзы: адвокатов, медицинского персонала, инженеров и техников, железнодорожных служащих и рабочих, даже служащих правительственных учреждений; большинство союзов объединились 8–9 мая в Союз союзов^[41].

Начались крестьянские волнения. Рабочие различных предприятий все чаще стали прибегать к стачкам, которые приняли характер стачечной эпидемии, распространившейся по всей России. Всюду шли собрания, съезды; всюду выносились резолюции и посылались петиции с политическими требованиями.

Оживилась и деятельность социал-демократических комитетов. В районах Малороссии, Юго-Западного края, Литвы, Прибалтийского края, на Северном Кавказе, в Закавказье и на горнозаводском Урале партийные работники подхватывали крестьянское движение и обостряли его^[42]; в некоторых местах их агитаторы разъезжали по деревням, собирали митинги, организовывали комитеты, раздавали агитационную литературу. Выпуск такой литературы возрос до небывалых до тех пор масштабов.

Тифлисский комитет с 9 марта по 18 мая издал до 96 000 различных изданий; социал-демократический Крымский союз за январь, февраль и март выпустил 15 листовок в количестве 163 000 экз.^[43]

Успеху издательской деятельности партии много способствовал увеличившийся в 1904 и 1905 годах приток денежных средств. Русское общество много помогало в те годы революционным партиям вообще, а в том числе и социал-демократической. Приход Одесской группы партии за май и июнь 1905 года равнялся 4702 руб.; приход Батумского комитета с ноября 1904 года по январь 1905 года превышал 6000 руб.; Сибирский союз с февраля по июнь насчитывал в приходе 7475 руб.

Бюджет центральных учреждений выражался десятками тысяч.

Но самое главное, чего так давно добивались социал-демократы – овладеть рабочей массой, начать руководить ею, не давалось партии. Рабочие и без ее руководства энергично боролись с предпринимателями путем стачек, которые были подсказаны им собственным инстинктом, а потому социал-демократы продолжали играть лишь роль агитаторов, подхватывавших движение, старавшихся обострить его и использовать в своих целях. К тому же партия страдала от внутренних раздоров. По всем злободневным вопросам большевики расходились с меньшевиками и вели ожесточенные распри. Большевики признавали, что революция уперлась в восстание, агитировали за его подготовку и, чтобы не растрачивать понапрасну сил, были против всяких незначительных выступлений; меньшевики же находили, что восстание неизбежно, но оно явится результатом длительного процесса, заключающегося в целом ряде выступлений, в которых растет боевая способность масс, а потому они находили громадную пользу в частных уличных выступлениях. Большевики были против устройства в день 1 Мая уличных демонстраций, меньшевики же считали таковое устройство весьма желательным. Большевики, желая закрепить свои тактические взгляды в качестве обязательных для партии, агитировали за созыв партийного съезда, меньшевики же были против него. Попытки фракций прийти к соглашению путем устройства федеративных комитетов оканчивались неудачами.

Наконец большевики сумели привлечь на свою сторону единственного уцелевшего после весеннего провала 1905 года члена Центрального комитета, который имел право пополнить число членов комитета по собственному усмотрению, что он и сделал, отдав предпочтение большевикам. Благодаря этому их взгляды получили руководящее для партии значение. ЦК нового направления высказался против уличных демонстраций 1 Мая, а рекомендовал справлять его митингами и забастовками, что и было выполнено в большинстве пунктов, где работали большевики. Там же, где меньшевики вопреки предписаниям ЦК пытались, как, например, в Петербурге, устраивать демонстрации – эти последние не удались. Вообще празднование прошло вяло, что было обусловлено отчасти предупредительными мерами розыскных органов, отчасти нежеланием рабочих участвовать в майских беспорядках, чем они, сами того не сознавая, показали, что не считают социал-демократов своими вождями.

Вопрос о партийном съезде также разрешился в направлении, желательном для большевиков. Еще в феврале Бюро комитетов большинства разослало местным организациям приглашения на партийный съезд, и, хотя меньшевистского направления Совет партии протестовал против такого шага большевиков, последние продолжали агитировать за съезд. Овладев Центральным комитетом, большевики объявили созыв съезда уже от имени ЦК, хотя он и не имел на это права, так как съезд созывается лишь Советом партии. Обе фракции стали усиленно готовиться к съезду, причем каждая старалась навербовать как можно больше своих сторонников.

Для участия в III съезде летом 1905 года за границу съехались представители от 29 комитетов, но из числа делегатов 9 меньшевиков признали съезд «фракционным, большевистским», а не партийным и на него не явились.

На съезде присутствовали с решающими голосами делегаты комитетов: Петербургского, Московского, Тверского, Рижского, Северного, Тульского, Нижегородского, Уральского, Самарского, Саратовского, Кавказского союза (4 комитета), Воронежского, Николаевского, Одесского, Полесского, Северо-Западного, Курского и Орлово-Брянского. Всего была представлена 21 организация с 42 голосами, делегаты ЦК и представители ЦК в Совете имели 4 голоса, что давало в итоге 46 голосов. С совещательными голосами присутствовали делегации Архангельского комитета, Уральского союза, Казанского комитета, Екатеринославской, Харьковской и Минской групп, редакции «Вперед» и Комитета заграничных организаций; запоздал делегат Кременчугского комитета.

Съезд имел 26 заседаний. Он утвердил устав партии, выработал ряд руководящих резолюций и заменил «Искру» новым центральным органом «Пролетарий»^[44].

Резолюции съезда вполне определили тактические взгляды большевистского крыла партии. Главнейшей из них является следующая резолюция о вооруженном восстании.

«Принимая во внимание:

1) что пролетариат, будучи по положению своему наиболее передовым и единственным последовательно революционным классом, тем самым призван сыграть руководящую роль в общедемократическом революционном движении России;

2) что это движение в настоящий момент уже привело к необходимости вооруженного восстания;

3) что пролетариат неизбежно примет в этом восстании самое энергичное участие, которое определит судьбу революции в России;

4) что руководящую роль в революции пролетариат может сыграть, лишь будучи сплочен в единую и самостоятельную политическую силу под знаменем социал-демократической рабочей партии, руководящей не только идейно, но и практически его борьбой;

5) что только выполнение такой роли может обеспечить пролетариату наиболее выгодные условия для борьбы за социализм против имущих классов буржуазно-демократической России, III съезд РСДРП признает, что задача организовать пролетариат для борьбы с самодержавием путем вооруженного восстания является одной из самых главных и неотложных задач партии в настоящий момент.

Поэтому съезд поручает всем партийным организациям: а) объяснять пролетариату путем пропаганды и агитации не только политическое значение, но и практически-организационную сторону предстоящего вооруженного восстания;

б) объяснять роль массовых политических стачек, которые могут иметь важное значение в начале и самом ходе восстания; в) принять самые энергичные меры к вооружению пролетариата, а также к выработке плана вооруженного восстания и руководства таковым, создавая для этого, по мере надобности, особые группы из партийных работников».

Приведенную резолюцию дополняла резолюция о временном революционном правительстве, в которой значилось:

«Принимая во внимание:

1) что как непосредственные интересы пролетариата, так и интересы его борьбы за конечные цели социализма, требуют возможно более полной политической свободы, а следовательно, замены самодержавной формы правления демократической республикой;

2) что осуществление демократической республики в России возможно лишь в результате победоносного народного восстания, органом которого явится временное революционное правительство, единственно способное облегчить свободу предвыборной агитации и созвать на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права, с тайной подачей голосов, Учредительное собрание, выражающее волю народа;

3) что этот демократический переворот в России при данном общественно-политическом ее строе не ослабит, а усилит господство буржуазии, которая неминуемо попытается, не останавливаясь ни перед чем, отнять у российского пролетариата возможно большую часть завоеваний революционного периода, – III съезд Российской социал-демократической рабочей партии постановляет: а) необходимо распространять в рабочем классе конкретное представление о наиболее вероятном ходе революции и о необходимости в известный ее момент появления временного революционного правительства, от которого пролетариат потребует осуществления всех ближайших политических и экономических требований нашей программы (программа-минимум); б) в зависимости от соотношения сил и других факторов, не поддающихся точному предварительному определению, допустимо участие во временном революционном правительстве уполномоченных нашей партии в целях беспощадной борьбы со всеми контрреволюционными попытками и отстаивания самостоятельных интересов рабочего класса; в) необходимым условием такого участия становится строгий контроль партии над ее уполномоченными и неуклонное охранение независимости социал-демократии, стремящейся к полному социалистическому перевороту и непримиримо враждебной всем буржуазным партиям; г) независимо от того, возможно ли будет участие социал-демократии во временном революционном правительстве, следует пропагандировать в самых широких слоях пролетариата идею необходимости постоянного давления на временное правительство со стороны вооруженного и руководимого социал-демократией пролетариата в целях охраны, упрочения и расширения завоеваний революции».

Высказав в изложенных резолюциях свой взгляд на роль и тактику пролетариата в революции, съезд дал указания, как следует социал-демократам относиться к другим общественным классам и партиям.

По отношению к крестьянскому движению съезд постановил:

«а) пропагандировать в широких слоях народа, что социал-демократия ставит своей задачей самую энергичную поддержку всех революционных мероприятий крестьянства, способных улучшить его положение, вплоть до конфискации помещичьих, казенных, церковных, монастырских и удельных земель; б) как практический лозунг агитации среди крестьянства и как средство внесения наибольшей сознательности в крестьянское движение выдвигать необходимость немедленной организации революционных крестьянских комитетов с целью проведения всех революционно-демократических преобразований в интересах избавления крестьянства от полицейско-чиновничьего и помещичьего гнета; в) в целях дезорганизации самодержавия и поддержки революционного натиска на него призывать крестьянство и сельский пролетариат к всевозможным политическим демонстрациям, к коллективному отказу от платежа податей и налогов, от исполнения воинской повинности и постановлений и приказаний правительства и его агентов; г) стремиться к самостоятельной организации сельского пролетариата, к слиянию его с пролетариатом городским под знаменем социал-демократической партии и к проведению представителей его в крестьянские комитеты».

По отношению к либералам съезд настоятельно рекомендует товарищам:

«1) разъяснять рабочим антиреволюционный и противопролетарский характер буржуазно-демократического направления во всех его оттенках, начиная от умеренно-либерального, представляемого широкими слоями землевладельцев и фабрикантов, и кончая более радикальным, представляемым Союзом освобождения и многочисленными группами лиц свободных профессий;

2) энергично бороться, в силу изложенного, против всяких попыток буржуазной демократии взять в свои руки рабочее движение и выступать от имени пролетариата или отдельных групп его».

С организациями социалистов-революционеров съезд поручил Центральному комитету и местным комитетам входить в случае надобности во временные боевые соглашения, причем местные соглашения должны заключаться лишь под контролем ЦК.

В ряде остальных резолюций съезд предписал между прочим: организовать пролетариат для немедленного осуществления революционным путем 8-часового рабочего дня и других рабочих требований; усилить пропаганду и агитацию; предпринять шаги к объединению с национальными социал-демократическими организациями; вести идейную борьбу с меньшевиками; пользоваться всеми случаями для открытого выступления партии и стараться приобрести влияние на легальные и полулегальные организации^[45].

Таким образом, Ленин и его сторонники добились своей цели. Отныне большевизм уже не являлся только фракционным партийным течением. Закрепленный резолюциями партийного съезда, он стал официальным, руководящим течением партии.

Одновременно с III съездом проходила и конференция меньшевиков, в которой участвовали делегаты Петербургской и Одесской групп Центрального комитета; комитетов: Смоленского, Николаевского, Харьковского, Киевского, Екатеринославского, Кутаисского и Донского; союзов: Донецкого, Сибирского, Крымского, Украинского; периферии Московского комитета и Сормовской периферии. Конференция также дала ряд резолюций, главнейшая из которых следующая:

О вооруженном восстании:

«Ставя себе задачей подготовлять массы к восстанию, социал-демократия стремится подчинить их своему влиянию и руководству и использовать в интересах рабочего класса. Принимая во внимание, что:

1) возможность приурочить одновременное и повсеместное восстание к заранее назначенному сроку и подготовить его конспиративно-организационными средствами исключается уже одной слабой организованностью передовых слоев пролетариата и неизбежно стихийным характером революционного движения тех именно народных масс, быстрое вовлечение которых в борьбу с царизмом является залогом нашей победы;

2) благоприятные условия для победоносного восстания создаются, прежде всего, непрекращающимся брожением в массах и растущей дезорганизацией реакционных сил, – социал-демократия в целях подготовки восстания должна прежде всего: а) расширять свою агитацию в массах на почве текущих политических событий; б) связывать со своей политической организацией, подчинять ее влиянию самостоятельно возникающие социально-экономические движения пролетарских масс; в) укреплять в массах сознание неизбежности революции, необходимости быть всегда готовыми к вооруженному отпору и возможности его превращения в каждый момент в восстание; г) установить самую тесную связь между борющимся пролетариатом разных местностей, чтобы сделать возможным для социал-демократии инициативные действия по превращению подготовляющихся стихийно движений в планомерные восстания. Установить возможно большее общение между пролетарским движением в городах и революционным движением в деревне; д) заинтересовать посредством широкой агитации в революционной борьбе пролетариата за демократическую республику возможно более широкие круги населения, дабы обеспечить боевым действиям пролетариата, руководимого классовой партией, возможно более активную поддержку непролетарских групп. Только на почве такой всесторонней работы социал-демократии может быть приближен момент восстания, может быть облегчено подчинение его нашему руководству и могут приобрести более или менее серьезное значение техническо-боевые приготовления наших партийных организаций к восстанию».

О захвате власти и участии во временном правительстве:

«Решительная победа революции над царизмом может быть ознаменована либо учреждением временного правительства, вышедшего из победоносного народного восстания, либо революционной инициативой того или иного представительного учреждения, решающего под непосредственным революционным давлением народа организовать всенародное Учредительное собрание. И в том и в другом случае такая победа послужит началом новой фазы революционной эпохи. Задачей, которая ближайшим образом ставится этой новой фазе объективными условиями общественного развития, является окончательная ликвидация всего сословно-монархического режима в процессе взаимной борьбы между элементами политически освобожденного буржуазного общества за осуществление своих социальных интересов и за непосредственное обладание властью. Поэтому и временное правительство, которое взяло бы на себя осуществление задач этой, по своему историческому характеру буржуазной революции, должно было бы, регулируя взаимную борьбу между классами освобождающейся нации, не только двигать вперед революционное развитие, но и бороться против тех факторов, которые угрожают основам капиталистического строя.

При таких условиях социал-демократия должна стремиться сохранить на всем протяжении революции такое положение, которое лучше всего обеспечит возможность двигать революцию вперед, не свяжет ей руки в борьбе с непоследовательной и своекорыстной политикой буржуазных партий и предохранит ее от растворения в буржуазной демократии. Поэтому социал-демократия не должна ставить себе целью захватить или разделить власть во временном правительстве, а должна оставаться партией крайней революционной оппозиции. Эта тактика, конечно, не исключает целесообразности частичного, эпизодического захвата власти и образования революционных коммун в том или другом городе, в том или другом районе, в интересах содействия распространению восстания и дезорганизации правительства.

Только в одном случае социал-демократия по своей инициативе должна была бы направить свои усилия к тому, чтобы овладеть властью и по возможности дольше удерживать ее в своих руках, – именно в том случае, если бы революция перекинулась в передовые страны Западной Европы, в которых достигли уже известной зрелости условия для осуществления социализма. В этом случае ограниченные исторические пределы русской революции могут значительно раздвинуться, и явится возможность вступить на путь социалистических преобразований.

Строя свою тактику в расчете на сохранение за социал-демократической партией в течение всего революционного периода положения крайней революционной оппозиции ко всем сменяющимся в ходе революции правительствам, социал-демократия лучше всего может подготовиться и к использованию правительственной власти, если она попадет в ее руки».

Выработав затем еще несколько резолюций, избрав в качестве своего обособленного в партии центра организационную комиссию и постановив считать «Искру» по-прежнему центральным органом, конференция тем самым оформила самостоятельное существование в партии фракции меньшевиков^[46].

Приведенные выше резолюции III съезда и конференции вполне определяют главное различие враждовавших партийных фракций в тактических взглядах того времени. Большевики определенно шли на подготовку вооруженного восстания с целью образования временного, с участием социал-демократов, революционного правительства, которое созвало бы Учредительное собрание, и уже это последнее должно было установить демократическую республику. Меньшевики же с целью достижения республики намечали два пути – первый через вооруженное восстание и временное, без участия социал-демократов, революционное правительство; второй же путь через Учредительное собрание, созываемое по инициативе какого-либо представительного учреждения. В последнем случае они как бы уклонялись немного от прямого революционного пути и приближались к тактике крайних оппозиционных «буржуазных» партий, что еще более углубляло партийный раскол.

Лишь только резолюции были опубликованы, Ленин выпустил брошюру «Две тактики социал-демократии в демократической революции», в которой призывал сотоварищей по партии к изучению данных съездом и конференцией резолюций, дабы определить, которая из фракций уклоняется от принципов марксизма, и уяснить себе конкретные задачи социал-демократического пролетариата в демократической революции.

Ленин доказывал, что только решения III съезда, т. е. резолюции, выработанные большевиками, соответствуют учению Маркса, достойны социал-демократии и должны проводиться в жизнь всеми членами партии. Разъясняя их, Ленин задавал, между прочим, вопрос: какие реальные общественные силы способны одержать решительную победу над царизмом, и давал следующий ответ: «Такой силой не может быть крупная буржуазия, помещики, фабриканты, „общество“, идущее за освобожденцами… Нет, силой, способной одержать решительную победу над царизмом, может быть только народ, т. е. пролетариат и крестьянство… Решительная победа революции над царизмом есть революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства. Больше некому одержать решительную победу над царизмом. И такая победа будет именно диктатурой, т. е. она неизбежно должна будет опираться на военную силу, на вооруженные массы, на восстание, а не на те или иные легальным, мирным путем созданные учреждения.

Это может быть только диктатура, потому что осуществление преобразований, немедленно и непременно нужных для пролетариата и крестьянства, вызовет отчаянное сопротивление и помещиков, и крупных буржуа, и царизма. Без диктатуры сломить это сопротивление, отразить контрреволюционные попытки невозможно. Но это будет, разумеется, не социалистическая, а демократическая диктатура».

Способы же действий партии после победы пролетариата Ленин изображал так:

«Удастся решительная победа революции – тогда мы разделаемся с царизмом по-якобински или, если хотите, по-плебейски. „Весь французский терроризм, – писал Маркс в знаменитой «Новой Рейнской газете» в 1848 году, – был не чем иным, как плебейским способом разделаться с врагами буржуазии, с абсолютизмом, феодализмом и мещанством“. (См. Marx. Nachlass. Изд. Меринга. Т. III. С. 211). Думали ли когда-нибудь о значении этих слов Маркса те люди, которые пугают социал-демократических русских рабочих пугалом „якобинизма“ в эпоху демократических революций?.. Якобинцы современной социал-демократии, – большевики, впередовцы, съездовцы или пролетарцы, не знаю уж как сказать, – хотят поднять своими лозунгами революционную и республиканскую мелкую буржуазию и особенно крестьянство до уровня последовательного демократизма пролетариата, сохраняющего свою полную классовую обособленность. Они хотят, чтобы народ, т. е. пролетариат и крестьянство, разделался с монархией и аристократией по-плебейски, беспощадно уничтожая врагов свободы, подавляя силой их сопротивление, не делая никаких уступок проклятому наследию крепостничества, азиатчины, надругательства над человеком. Мы не должны бояться, – продолжал Ленин, – как боится Мартов, полной победы социал-демократии в демократической революции, т. е. революционной демократической диктатуры пролетариата и крестьянства, ибо такая победа даст нам возможность поднять Европу, а европейский социалистический пролетариат, сбросив с себя иго буржуазии, в свою очередь поможет нам совершить социалистический переворот».