А. И. Косарев
Всеобщая история государства и права
© А.И. Косарев, 2007
© Оформление. ИД «Юриспруденция», 2007
Раздел I
Предмет, метод, методология
1
Объект и предмет истории государства и права
Объект науки и учебной дисциплины «Всеобщая история государства и права» образуют государство и право в их историческом прошлом. Составной частью «Всеобщей истории» является история государства и права Отечества. Соединение истории зарубежных стран и Отечества способствует более полному использованию сравнительного метода и в целом повышает научный уровень их изучения, кроме того, ограничивает повторение материалов одной и той же смысловой нагрузки, в частности в преподавании истории Отечества и истории государства и права Отечества.
Что есть прошлое? Настоящее и прошлое не разгорожены китайской стеной. Прошлое – это и вчерашний день, и прошедшее утро, даже завтрашний день послезавтра. Поэтому можно сказать, что «история и современность есть некоторое целое». Такое непременно должно учитываться при оценке значимости истории для нашего времени.
Объект истории государства и права включает в себя многообразие наблюдаемых в первоисточниках событий. Описание конкретных событий прошлого составляет фундамент всего последующего изучения государства и права. Объект исследования – это, однако, не только очевидное, познанное, но и «суть всех вещей и концов», все то, что еще предстоит узнать, понять и разгадать.
Предмет истории государства и права есть нечто иное. Он характеризуется тем, под каким углом зрения, в каком аспекте рассматривается данный объект, зачем, для чего, с какой целью мы изучаем материал, что хотим в нем узнать и понять. Выделяются укрупненные единицы исторического процесса – проблемы, тенденции и закономерности, ценностное содержание свершившегося, а также вся целостность движения государства и права.
Преследуется цель дать необходимые представления о развитии государства и права.
Изложение подчинено задачам юридического образования на первом году обучения в высшем учебном заведении. Во избежание дублирования материалов дисциплинами, изучающими современные состояния государства и права, их новейшая история дается в суммарном изложении.
Предмет истории государства и права во многом определяется тем местом, которое он занимает в системе наук. Стадию описания своего фактического материала прошли, например, и ботаника, биология, геология. Но на этом они не остановились и, поднявшись к широким обобщениям, приобрели значение инструментов практики. Историческая наука совмещение индивидуализирующей описательности и генерализации знаний стала решать выделением из себя различающихся ответвлений. В одних преимущественно собирался, систематизировался и классифицировался материал (археология, источниковедение); в других – создавались работы обобщающего характера (всемирная история, история культуры), работы теоретического плана (труды Н.А. Бердяева, Л.Н. Гумилева, Н.А. Данилевского, Э. Мейера, А. Тойнби, О. Шпенглера); а также выделением работ, приближенных к нуждам практики (история техники, история медицины). К числу последних принадлежит и история государства и права. Она занимает верхнюю часть усеченной пирамиды всей системы исторических наук, ее специфику во многом определяют слова: «Активная гражданская позиция как бы предопределена самим юридическим образованием».
История государства и права выделяется ее предназначенностью для юристов. Историко-правовая наука подготавливает к деятельности по строительству современного общества, государства и права, их будущего, в ней выражена приближенность к проблематике нашего времени. В таком качестве она говорит не только о том, «как было дело», но предполагает активное освоение материала в направлении «что все это значит». Здесь описательная история стремится стать историей аналитической, активно способствует осознанию целей и средств государства и права по регулированию общественных отношений. Выделяется методологический аспект изучения истории государства и права. Квалификация специалиста во многом определяется тем, каким инструментарием он владеет.
История государства и права как учебная дисциплина не охватывает весь фактический материал о своем прошлом. Она лишь знакомит с наиболее типичными, ярко выразительными, характерными событиями, отражающими общее и особенное в развитии государства и права стран мира. Также и внимание к укрупненным единицам исторического процесса ориентирует на поиск наиболее значительного, интересного, позволяет выйти за рамки узкоутилитарного.
Среди юридических наук история государства и права отличается изображением всей целостности своего объекта, тогда как государственность отдельных стран, памятники права, развитие отраслей, институтов, правовых понятий рассматриваются лишь как фрагменты целого. Они составляют сферу особых интересов, например источниковедения, страноведения или специальных юридических наук.
Отдельно стоит вопрос о разграничении истории и теории государства и права, философии истории. Однако если последние на разных уровнях обобщения дают знание в абстрактно-теоретической форме, то история государства и права – в конкретике фактического материала. Сохраняя фундаментальное значение в системе юридических наук, история государства и права, вместе с тем, не перестает быть самостоятельной формой знания своего объекта в многообразии его проявлений.
Здесь есть противоречие: выделение в предмете истории государства и права закономерностей развития ограничивает познание всего ее многообразия, многогранности реального хода исторического процесса. Правда истории при этом подчиняется некоторому достигнутому уровню знаний, подчас искажается приверженностью той или иной теоретической установке. Следует согласиться и с тем, что абсолютизация объективных закономерностей принижает, даже отрицает роль человеческого фактора в истории. Противоречие решается так, что при изучении историей государства и права общего – закономерностей, проблем развития – они лишь выделяются, приподнимаются, но отрываются от конкретного, внешнего, случайного. Историк-юрист, формулируя выводы, выявляет содержание общего с противоборствующими тенденциями, влиянием случайных факторов, со всем тем, что способствовало, препятствовало, искажало проявление закономерностей.
И другое. История государства и права не может не говорить о «цветах времени», не оценивать изменения с позиций ценностей жизни и культуры. Она не прах пережитого, не «зеленоватая формула», но колоссальная реальность. В ней выделяется ценностное содержание событий. Прошлое развитие государства и права – напряженная волнующая картина, пронизанная пафосом побед, драматизмом и трагизмом поражений. Отражая эти стороны действительности, историко-правовая наука более полно передает правду истории. Она не антикварное, но живое действенное явление; не размениваясь по мелочам, не отвлекаясь второстепенными деталями, историко-правовая наука способна формировать вдумчивое отношение к прошлому и современности. Она обращается к цельному человеку – ко всем его способностям, интеллекту, чувствам, воле. История в ценностных суждениях одухотворяется ее осознанием, приобретает человеческое лицо.
История государства и права помогает мыслить масштабно, укрепляет методологический характер юридического образования, активизирует его воспитательную функцию, участвует в становлении мировоззренческой и эмоционально-мотивационной сторон личности, формирует ее правовую культуру.
В общем выражении под предметом науки истории государства и права понимается прошлое государства и права в движении к своим современным состояниям, раскрываемое в избранных образцах, в характерных и типичных фактах, проблемах развития, тенденциях и закономерностях, в их ценностном содержании.
Итак, знакомясь с фактами истории, мы узнаем то, что видим: изучая проблемы закономерности и развития, приближаемся к постижению сути явлений, а в оценочных суждениях нам раскрывается также и значение государственно-правовых преобразований для человека, для народа, для человеческого сообщества. В таком качестве история не только фундамент знания, но самостоятельная форма осознания государства и права.
Характеризуя предмет истории государства и права, следует учитывать, что он не раз и навсегда данное, нечто застывшее, но изменяется развиваясь. «Повзросление» той или иной отрасли знания ведет к стремлению целостно осознать свой объект, найти пути практического использования полученных знаний. Следует иметь в виду и то, что в науке имеют право на существование разные школы, по-своему определяющие предмет, выделяя в нем те или иные стороны. Отдельные, подчас существенные стороны изучаемого объекта могут быть выявлены и благодаря личностным качествам изучающего – его жизненным опытом, навыками работы, остротой видения, интуицией, увлеченностью предметом знания.
В излагаемой ниже истории государства и права содержится устоявшийся, проверенный фактический материал курса, вместе с тем обрисовываются проблемы, вопросы и темы, которые не получили окончательных решений и требуют собственных размышлений, ознакомления с дополнительной литературой, сопоставления разных точек зрения, их кумулирования с непременным стремлением определить свой взгляд на изучаемый объект, отдельные его части – события и процессы. Лишь самостоятельное отношение к материалу определяет качество специалиста.
Факты истории, свидетельствуя о прошлом и отражая многогранность, подчас противоречивость, полифонизм реального, составляют основу, фундамент не только историко-правовой науки, но и всего правоведения, изучения государства, права и в настоящем, и в будущем.
Следует, однако, учитывать, что под фактами истории понимают и сами события прошлого, и свидетельства о них (документы, воспоминания и т. д.), а также научные факты – сведения о прошлом, которые прошли «сито» отбора, научную обработку, введены в систему научного знания.
К сожалению, уже в исторических источниках содержатся пробелы, искажения реального (случается и такое, когда факты истории создаются со специальной целью ее фальсификации). Но и в научных фактах одни детали событий опущены, другие, наоборот, выделены, приподняты. Исторические научные факты – это наиболее значительные, типичные, выразительные факты прошлого. Изначальный признак исторического научного факта – его характерность, выразительность.
Понятия характерного и типичного близки друг другу, но первое более широко по своему содержанию. Характерное – то, что выделяет исторический факт, привлекает к нему внимание, делает интересным. Характерное в исторических фактах – самое простое, но содержит в зачатке и сложное, теоретическое и морально-эстетическое осознание исторических процессов. Оно отчасти интуитивно, но существует и развивается, становясь все более точным инструментом познания на почве передового для своего времени мировоззрения. Есть в понятии характерного и нечто такое, что превышает какой-либо один уровень знания. Здесь сохраняется уважение к непознанному. Отчасти поэтому лучшие исторические работы прошлых лет не теряют своей ценности и в наше время. История в характерных фактах – это отбор фактов на основе опыта общежития и регулирования человеческих отношений в процессе духовного развития и общения с природой.
В отборе и описании исторических фактов историк стремится быть максимально точным и объективным. Однако следует не забывать о том, что полная копийность недостижима, а педантичное описание всех деталей способно лишь увести в сторону от достижения истины. Ложно представление, будто бы сами факты без их осмысления способны дать истинное знание. Научный исторический факт – не мертвый слепок с действительности, не пассивное, но преобразованное в сознании отражение реального. Уже в нем для истории открываются самые широкие возможности стать правдивой, напряженной, волнующей картиной развития государства и права. Но чрезмерное обилие фактов мешает думать. Вот почему так важно, особенно применительно к Новейшей истории с лавиной информации, правильно выбирать, отбирать факты, способные дать полное, объективное знание.
Исторические факты – начало знания. Однако история, лишь рассказывающая о них, составляет только часть целостной историко-правовой науки. «История не может быть прочтена без теоретической интерпретации».
Преодолевая убежденность позиции литературного персонажа, характеризующей одно из направлений исторической науки («Я хочу остаться при факте. Если я захочу что-нибудь понять, то тотчас же изменю факту, а я хочу, я решил остаться при факте»), в последующем изложении речь идет не только о событиях истории государства и права Индии, Китая, Египта или России, но, вместе с тем, почти в каждом разделе говорится и о проблемах, закономерностях их развития. Проблемы развития, например:
– сословное деление населения в Индии по Законам Ману;
– конфуцианское и легистское учения в своеобразии государственности Китая;
– общее и особенное афинской демократии и восточной деспотии в Древнем Египте;
– черты раннего состояния права в Законнике Хаммурапи, Законах XII таблиц, в Салической и Русской правдах;
– государство и право Древнего Рима как идеальная модель интенсивно развивающейся государственно-правовой системы;
– особенности мусульманского государства и права в Арабском халифате;
– общие черты и особенности развития государства и права во Франции, Англии, Германии и России в средние века;
– характерные черты англосаксонской и романо-германской форм права;
– общее и особенное в преобразовании государственности в ходе революций в Англии, Франции и России;
– состояние надлома российской государственности в Новейшей истории;
– проблемы глобализации в сфере государства и права Новейшей истории и т. д.
Закономерности развития. При определении места и роли закономерностей в историческом процессе, прежде всего, признается и утверждается, что он имеет импульсы, энергию и вовсе не произволен, но подчиняется некоторому плану и правилам. Вместе с тем, на закономерное течение событий сильное воздействие оказывают природные, этнические, экономические, идеологические и многие другие факторы. Необходимость в истории сосуществует с человеческой свободой выбора. Кроме того, подчас даже самое ничтожное и случайное может резко видоизменить действие закономерности. Сталкиваясь, переплетаясь, накладываясь друг на друга, закономерности разных уровней и порядков порождают массу вариантов своих проявлений. Вот почему в реальной истории закономерности по большей части действуют пунктирно, зигзагообразно, проявляются как тенденции. Но и в таком виде общие закономерности, преломляясь в юридической специфике, составляют остов, костяк истории государства и права (см. схему на с. 10).
В первом приближении закономерное в истории раскрывается хаосом и порядком, за которыми стоят их созидательная и разрушительная стороны. Хаос в общественных отношениях представлен ничтожеством государства и права, их рассогласованностью, разладом внешних построений с требованиями жизни или, например, «кулачным правом», бессилием власти. В хаосе, как смешении всего и вся, в борьбе противоположностей торжествует свобода. Но хаос – это и субстрат, в котором зарождается движение к высшим формам, иногда его именуют нереализованной возможностью. В хаосе зреет необходимость порядка, закладываются начала действенной государственности.
Порядок имеет сложную структуру, в нем особенно заметны стадиальные изменения и спиралевидные образования с вертикально восходящим и горизонтально направленными изменениями.
Восходящее движение ведет к устранению устаревшей общественной и государственно-правовой организации, что предполагает применение насилия. На разных этапах развития его действие неодинаково. Неумеренное использование насилия в качестве главного, даже единственного средства решения всех проблем разрушительно, что хорошо различимо в крушении империи Цинь ши-Хуанди в Древнем Китае, а, возможно, имело место и в период «смутного времени» после опричнины Ивана Грозного, в серии дворцовых переворотов в послепетровское время или в разрушениях «перестройки» в России.
Рассматривая восходящее, прогресс, нельзя забывать о том, что его составляют не только успехи науки и техники, высший уровень потребления и свобода с республиканской формой правления. Прежде всего, прогресс определяется улучшениями качества жизни, ее радостным восприятием. Истинный прогресс там, где растет продолжительность жизни, повышается здоровье народа, уменьшается число бездомных бродяг и укрепляются нравственные устои жизни общества. Даже при высшем уровне потребления и успехах модернизации нет прогресса там, где растет число психических заболеваний, случаев суицида, падает рождаемость. В оценке прогрессивности изменений «акцент сегодня необходимо делать на качественные и нематериальные критерии».
Схема 1. Предварительно ориентирующая схема общих закономерностей развития, действующих в истории государства и права
Общие закономерности развития государства и права живут, изменяются под воздействием собственной логики и привходящих факторов, сталкиваются, переплетаются, накладываются друг на друга, и потому наблюдаются в истории в преобразованном, размытом виде, в многообразии вариантов и действуют зигзагообразно, пунктирно, а то и вовсе не обнаруживаются.
Другая разновидность развития – горизонтально направленные изменения (в одной плоскости) с совершенствованием достигнутого без подъема на более высокую ступень (идеоадаптация). В сфере государства и права гармонизация отношений более заметно проявляется в укреплении принципа законности, нравственных устоев личности, семейных отношений, в мероприятиях социального характера, социальном законодательстве или, например, в техническом совершенствовании правового регулирования. Здесь, удерживая, расширяя и укрепляя упорядоченность, соразмерность, согласованность частей целого с внешними условиями, вполне раскрываются природа и назначение государства и права. Тогда «зазубренная, дергающая» инициатива внешнего прогресса дополняется спокойной уравновешенностью страстей, интересов и рассудка (внутренних побудительных причин изменений), достигаются устойчивость и гармония в самой личности, между нею и обществом, обществом и государством; государство и право приобретают совершенство форм, интенсивно утверждается их человеческое назначение. При этом гармонизация отношений все же не есть простое равновесие частей целого, она имеет место и там, где личность подчиняется нравственному долгу и общему благу.
Признание важнейшей составляющей развития достижения гармонии в горизонтально направленных изменениях не отрицает значения восходящего движения. Наоборот, гармония только тогда достижима, когда общество, а с ним государство и право, наращивают свой интеллектуальный потенциал и духовную силу, способствуют росту материального благосостояния населения. Стремление к достижению высших форм, как инстинкт познания, неотделимо от природы человека. И если общество останавливается в своем поступательном движении в силу болезненности, при надломе (при переходе на более высокую ступень развития) или старении, то гармония разрушается. Однако и восходящее движение невозможно, когда общество расколото враждебностью, когда в нем нет гармонии, единения составляющих его сил. Достижение высших форм и гармонии – две равновеликие цели каждого народа и всего человечества.
Если восходящее движение сопровождается борьбой противоположностей, сменой качественных состояний, скачками в развитии и широким использованием насилия, то для совершенствования в одной плоскости характерны постепенные, эволюционные преобразования на основе соглашений, взаимных уступок, компромиссов, солидарности, взаимодействия.
Восходящее движение и гармонизация в государственно-правовых системах осуществляются при устойчивости и подвижности в развитии.
Подвижное, меняющееся (прогрессистское) и стабильное, прочное – извечные начала материи и духа, пронизывая государство и право, в различных сочетаниях они дают то или иное состояние государственности народа в каждый отдельный период его истории. Прочное более представлено в женском («Восток»), а инициативное – в мужском («Запад»). Их соотношение встречается в истории и современности каждого народа, но в отдельные периоды, как в новейшее время, мобильность изменений резко возрастает.
Необходимость стабильности остро ощущается в сфере права, так как она придает праву определенность, наделяет его силой традиции, священностью, делает право хорошо известным и тем во многом способствует его действенности. Очень хорошо понимали это римские юристы, которые стабильность права признавали одним из важнейших его атрибутов. Даже изменяя содержание норм права, они старались сохранить их прежние формы. Вуалируя новое содержание старыми формами, римские юристы стремились облегчить внедрение нового, упрочить его. Отчасти с этим связан и метод частичных, постепенных изменений в праве. В Англии требование стабильности государственного порядка при необходимости внесения в него изменений выражалось в следовании принципу пожизненного сохранения приобретенных прав.
Наблюдался «маятниковый» характер сменяемости устойчивости и подвижности, например, в чередовании у власти тори и вигов, консерваторов и либералов в Англии или в смене реформ контрреформами во второй половине XIX в. в России. Иногда «качания маятника» достигают крайних пределов – советская государственность и «шоковая терапия» в современной России.
Закономерность развития государства и права реализуется в рамках единства и многообразия. Будь то минералы, космические объекты или народ с государством и правом – все они внутренне структурированы, имеют начало, ритм меняющихся возрастных изменений (этапы развития) и завершение в истории. Антропокосмизм, как единение космического и человеческого, многообразен – либо движение к высшему, либо переход к хаосу; в человеческом сообществе – к укреплению жизненной силы, либо к гибели и исчезновению, что, однако, рождает поиск лучших решений. Единство не исключает, но предполагает многообразие: в одних случаях выделяется раскрытие творческих возможностей личности («Запад»); в других – совершенствование организации всего коллектива («Восток»). Также и темпы движения по пути прогресса у разных народов, их государственности (и на разных этапах развития) не одинаковы по интенсивности. Одни, сравнительно быстро растрачивая свою жизненную силу, ускоренно достигают высших результатов и сходят с исторической сцены (Древний Рим); другие длительно сохраняют жизнеспособность и, постепенно обновляясь, сохраняют природу человеческого.
Как в движении и стабильности, так и в темпах развития государства и права реализуется их предназначение – достижение гармонии с «наибольшим счастьем для наибольшего числа людей».
Мера рассудочного и стихийного, абстрактного мышления и эмпирического (как бы на ощупь) присутствует в определении форм и функций, изменения темпов, даже направлений движения государства и права.
Рационализм как мировоззренческое течение, основанное на вере во всемогущество и универсальное значение человеческого разума, вере в возможность чисто логического постижения бытия, полно представлен в сочинениях Декарта. В его учении содержится убеждение в том, что все реальные отношения без остатка сводятся к логическим; логический анализ способен проникнуть до самых глубин бытия и дать законченную систему знания. Применительно к общественным отношениям такой рационализм непомерно преувеличивает роль абстрактного мышления. Практика государственно-правовой жизни, также и России, опровергает свободные, произвольные построения, основанные «на чисто разумных замыслах, и вынуждена считаться с обществом как продуктом реальных, не зависимых от человеческого разума сил. Продуктом, в создании которого лишь частично соучаствует разумная воля»[1].
Субъективный фактор в виде новых религий или теорий как результат высоко активной рассудочной деятельности ведет к ускоренным преобразованиям и революционным переменам; тот же субъективный фактор как эмпирическое ощущение необходимости и прагматизм – к эволюционным, постепенным и умеренным преобразованиям, а в виде традиционного сознания – к стабильности и прочности существующего строя. Естественно-исторический и, вместе с тем, направляемый людьми ход развития регулируется согласованием противоречий, но нередко и в острых столкновениях рационального с глубинными свойствами человеческой природы. Периоды относительной гармонии прерываются революциями; становится особенно заметным то, что абстрактное мышление в виде вульгарного рационализма может вести к огромным разрушениям, духовному кризису с утратой ценностных ориентиров и неисчислимыми людскими потерями.
В качестве причины, лежащей в основании крайних проявлений революций как на Западе, так и в России, выделяется «культ разума», вульгарный рационализм. Считается, что у человеческого разума нет пределов. Но он все же ограничен в каждый период времени, хотя бы имеющимся уровнем знаний, в целом – состоянием общества. В мирное время преобладает относительная гармония традиционного и рационального. Но при революционных взрывах претензии разума безграничны.
Различия роли абстрактно-логического и эмпирического хорошо просматриваются в ходе французской, английской и российской революций. Все же и в Англии «культ разума» на время привел к ликвидации монархии. Во Франции декретируется культ Верховного существа, разворачивается якобинский террор с массовыми конфискациями имущества дворян и духовенства. В России марксистская теория привела к ликвидации частной собственности, сопутствующему террору, попыткам создания Homo soveticus. И в период «перестройки» предпринимались масштабные усилия по формированию Homo vesternus. Не болезненностью вождей, но служением ложной идее, узким рационализмом объясняются эксцессы революций.
В осознании состояния государственности, в своих практических действиях по ее совершенствованию надлежит исходить не только из абстрактных построений разума, но учитывать и сложившиеся, внутренне заложенные в народе импульсы. Признается, что «решение острых проблем современности немыслимо на основе лишь рационалистического мировоззрения – пытаясь стать единственной общественно значимой силой, человеческий разум может лишь усугубить духовно-нравственный кризис». Традиционное в человеке, обществе, государстве и праве не позволяет человечеству погибнуть в хаосе беспредельной свободы, поддаться чуждым ему силам.
Государство и право развиваются в реальностях материального и духовного. Как проявление духовного в них представлено человеческое начало, которое относительно самостоятельно, развивается в силу внутренне присущего, но в связи и под сильным давлением окружающего материального мира. Выделяются природные свойства и возрастные состояния народов. Как проявление человеческого начала значительны не только рационализм и прагматизм, но и нравственный долг, альтруизм, свобода и справедливость. Люди одухотворяют законы развития, обусловливая их вариантность.
Более полно в учебнике обрисовывается закономерность стадиальности и цикличность развития государственно-правовых систем (монархия, республика, империя; раннее, классическое, позднее состояния права). Выделяются закономерность преемственности (рецепция римского права, вестернизация); повторяемости (в самом ходе развития права в Древнем Риме и Англии; повторяемость некоторых черт классического права Древнего Рима в Кодексе Наполеона). Подчеркиваются вариантность развития, например, первичный путь в Древнем Риме и в Англии (при довлеющем влиянии внутренних условий); вторичный путь (при широком влиянии рецепции, вестернизации) – романо-германская форма права или становление в Новой истории государственности стран Америки, Африки, Азии. Вариантность представлена и в различиях «Запада» (интенсивный путь изменений) и «Востока» (с растянутостью исторических процессов и крайней расплывчатостью этапов развития), а также в различиях прохождения этапов развития средневековой государственностью или, например, в ходе буржуазных революций в Англии, Франции, Германии, России.
В современном мире в условиях ускоренного протекания исторического процесса в сфере государства и права с особой остротой встают вопросы соотношения единства и многообразия, рассудочного и стихийного, свободы и нравственного долга, достижений технического прогресса и гармонии в общественных отношениях. Становится очевидным, что они вместе активно определяют поступательное движение. Однако стало четко проявляться и то, что свобода, сопряженная с хаосом борьбы противоположностей, в своем абсолютном выражении ведет к распаду. Тогда как упование на безбрежную справедливость становится тормозом поступательного движения и подрывает основы гармонии. Дилемма противоположностей не может быть решена без помощи разума, опирающегося на знание природных процессов и острое чувство реального, радостного восприятия мира или негодования, способных мобилизовать жизненные силы в движении к лучшему, идеальному.
Наконец, оценочные суждения, оценки в истории. В их основании лежат ценности жизни и культуры. Ценности – то, ради чего мы живем, дышим, трудимся. Ценности – это Труд, Семья, Отечество, а также организация общества в государстве, право, познание тайн природы и космоса, шедевры художественного творчества и материального производства. Оценки – наше восприятие их реальных проявлений, их значения для жизни. Также и закономерности могут быть «хорошими» и «плохими». Правильное осознание их значимости способно нейтрализовать, снизить негативное либо, наоборот, усилить их положительное действие.
Существует мнение, что оценки, будучи чрезмерно субъективными и изменчивыми, едва ли должны быть привносимы в историческую науку. Действительно, оценки, оценочные суждения, выражая свободу воли, множество человеческих потребностей и устремлений, до крайности разнообразят отношение к реальным событиям. Вместе с тем, оценки несут в себе и объективное содержание событий, в котором отражается их значение для человека, народа, всего человечества. В оценочных суждениях может быть выражено отношение прошлых поколений людей к событиям своего времени; допустимы и оценки «с высоты современного». Последнее, не отрицая историзм, приближает прошлое к осознанию современного. Уже в том, что мы считаем важным, на каких фактах и деталях останавливаем свое внимание, в самом характере изложения наличествует суд истории.
