А. А. Орлов
Справедливый порядок в европейских проектах «вечного мира» периода Нового времени
«Когда мне заявляют, что война – самая ужасная вещъ на свете, я отвечаю: нет, это неверно. Существуют вещи похуже войны: болезнь хуже войны, неволя хуже войны… война – штука потрясающая. <…> Я сказал бы, что война позволяет человеку проявить самого себя, почувствовать себя молодым… Ничто в такой мере не дает почувствовать себя молодым, как война.
В этом смысле любовь с ней не идет ни в какое сравнение».
Дино Буццати. Татарская пустыня [1940 г.]
«Война – это не подвиг. Война – болезнь. Вроде тифа».
Антуан де Сент-Экзюпери. Военный летчик [1942 г,]
«Это суровый закон людей: выстоять, несмотря на войны, на нищету, несмотря на угрозу смерти. Это нежный закон людей: превращать воду в свет, мечту в явь, врагов в братьев».
Поль Элюар. Стихотворение «Добрая справедливость» [1951 г.]
«…Земля объединится лишь против другой планеты…»
Алан Тэйлор. Борьба за господство в Европе 1848–1918 [1954 г.]
«…Войны всегда будут, и… остановить их так же легко, как остановить ледники. <…> И если бы войны даже не надвигались на нас, как ледники, все равно осталась бы обыкновенная старушка смерть».
Курт Воннегут Бойня номер пять, или Крестовый поход детей [1969 г.]
Министерство образования и науки Российской Федерации
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования
«Московский педагогический государственный университет»
Рецензенты:
Н. П. Танынина, доктор исторических наук, профессор
В. Л. Пархимович, кандидат исторических наук, доцент
В оформлении обложки использована гравюра нидерландского художника Питера Брейгеля Старшего (ок. 1525–1569) «Большие рыбы поедают малых» (1556 г.), символизирующая несправедливость великих держав по отношению к малым странам и народам в отсутствие политики «баланса сил»
Введение
Проекты «вечного мира» появлялись, видимо, во все известные нам исторические периоды, но актуальность сохранили только те, которые хоть в какой-то степени отвечали на насущные вопросы эпохи. События заставляли всех участников международного общения (политиков, военных, священнослужителей, богословов, ученых, торговцев и пр.) задуматься над устройством мирового порядка, обеспечивающего мирное сосуществование различных народов и государств. Авторы проектов «вечного мира», как правило, стремились выработать некие универсальные принципы осуществления «вековой мечты человечества» и найти силы, способные реализовать их идеи. При этом, конечно, они оперировали понятиями, актуальными для собственного времени; одно понятие сменялось другим, некоторые исчезали вовсе.
Тем не менее, все эти проекты «вечного мира» оставались в исторической памяти. Современный отечественный исследователь Н.Ю. Васильева утверждает: «…каждая новая историческая эпоха вкладывала свое собственное содержание в европейскую «оболочку», отличное от всего того, что писали и говорили о Старом Свете представители более раннего времени. Так, например, античное понимание Европы имело мало общего с трактовкой данного понятия, существовавшей в период Средневековья. При этом средневековая интерпретация «жизненного пространства» европейцев была практически полностью пересмотрена с наступлением эпохи Нового времени». В целом принимая эти утверждения, все же хотелось в качестве ремарки привести слова выдающегося немецкого философа, писателя, поэта, историка и литературного критика И. Г. фон Гердера, жившего в конце XVIII – начале XIX вв.: «…формально вечный мир будет заключен лишь в день Страшного суда, тем не менее, ни один принцип, ни одна капля елея, подготовлявшие его даже в самые отдаленные времена, не пропадут даром».
Видный русский юрист гр. Л. А. Камаровский (1846–1912) отмечал: идея мира – вечная для человечества, «…ибо мир означает ничто иное, как гармонию и порядок, царящие в общественной жизни существ разумных». Первым проявлением этой идеи он называет «политический завет» римлян – единое всемирное государство («Римский мир» – Рах Romana). В средние века, благодаря христианству, в сознании людей сформировался второй важнейший принцип в деле осуществления мира на земле – необходимость установления общечеловеческой нравственности или «Божьего мира» (Pax Dei). «Мечта средних веков был мир под охраною [римского] папы и императора[1], – как представителей религиозного и государственного начала. В такой форме мир получал религиозный характер», – писал юрист-международник А. Н. Лодыженский (1851-?).
Христианство внесло в сознание европейцев важнейшие представления о земном и небесном, о духе и теле, о добре и зле. По словам Камаровского, «…христианство, с первых же своих шагов, заявило о себе, как о религии не национальной, но универсальной, призванной в едином духовном союзе соединить все человечество».
Далее Камаровский излагал свой взгляд на то, почему европейцам длительное время не удавалось завязать «мирные и организованные сношения» с мусульманскими странами. Идея его спорная, если глядеть с высоты современных знаний, но важная для реконструкции общественной полемики, шедшей в российском обществе второй половины XIX в., когда Россия, вызывая беспокойство Великобритании, осваивала просторы Центральной Азии. Она ценна еще и тем, что в подавляющем большинстве разбираемых далее проектов «вечного мира» затрагиваются вопросы борьбы и взаимодействия (иногда включения в единую с Европой политическую систему) Османской империи[2] и других пограничных исламских государств. Российским монархам пришлось на практике решать эту внешнеполитическую проблему в течение всего XVIII и XIX вв.
Камаровский видел главную причину общего застоя и отсталости мусульманского мира в царствующем там духе религиозной и политической нетерпимости к иноверцам[3]. Это же, на его взгляд, являлось причиной неразвитости у мусульманских народов понятия права вообще и международного права, в частности. Он указывал единственный путь урегулирования отношений со странами ислама – отделение вопросов международных отношений «…от специфически магометанской религиозной почвы».
Христианство Камаровский называл по преимуществу религией мира и признавал, что «…благодаря [католической] церкви, в средние века сделан важнейший шаг вперед к сближению европейских народов». Этот шаг – участие папских послов (легатов) в заключении многих важных мирных договоров, а также в созыве церковных соборов – предшественников, по выражению автора, новейших дипломатических собраний (конгрессов и конференций) в том смысле, что на них принимались решения по важным государственным вопросам. «Несмотря, однако, на все это, и в средние века… мир между государствами не покоился на каких-либо твердых и справедливых началах», – пишет он.
Третьим «великим подготовительным событием к замирению народов» Камаровский считал «…зарождение универсального, общечеловеческого права – международного (курсив автора.-А. О.), хотя и признавал, что даже в его время «…этот момент в эволюции идеи мира, подобно двум ему предшествовавшим, еще очень далек от своего завершения…». Честь основания науки международного права он признает за «великим голландцем» Гуго Гроцием (1583–1645), в 1625 г. опубликовавшим трактат «О праве войны и мира». А первую реальную попытку придать отношениям европейских государств «некоторый порядок и устойчивость» Камаровский видит в установлении системы политического равновесия (баланса сил – balance of power)[4]. Главное достижение этой системы он усматривал в том, что правительства начинают обсуждать между собой важнейшие проблемы европейского общежития: 1) религиозную и политическую терпимость; 2) свободу океана [т. е. морей]; 3) неприкосновенность дипломатических агентов; 4) права нейтральных государств и т. д.
С началом Нового времени, по словам советского юриста Ю. Я. Баскина, «…идея "вечного" мира становится одной из наиболее популярных. При этом, в отличие от предшествующих веков (и это чрезвычайно характерно), она оказывается теперь связанной не с идеей единой мировой монархии, а с защитой независимости и суверенитета отдельных национальных государств (курсив автора. – А О.)».
Данное учебное пособие составлено на основе анализа источников, опубликованных в сборнике «Трактаты о вечном мире» (Сост. И. С. Андреева и А.В. Гулыга. – СПб.: Алетейя, 2003). В учебном пособии будет показан процесс постепенного (с XV по начало XIX вв.) накопления политических, юридических и идеологических представлений, составивших среду, определявшую планы, решения и действия европейских, в т. ч. британских и российских, политиков в первой половине XIX столетия.
Изучение истории поиска подходов к решению важнейшей для человечества проблемы справедливого мирового порядка в проектах «вечного мира» периода Нового времени является одной из ключевых задач в овладении такими учебными дисциплинами, как «Новая и новейшая история стран Европы и Америки» и «Новая и новейшая история стран Азии и Африки» (специалитет); «История стран Запада в Новое время» и «История стран Запада в Новейшее время» (бакалавриат), а также «Политология», «Конституционное право зарубежных стран», «История государства и права зарубежных стран» и др.
Настоящее учебное пособие призвано помочь студентам всех форм обучения в освоении названных предметов. Предлагаемое учебное пособие состоит из семи тем; темы, в свою очередь, состоят из вопросов для изучения. Каждая тема завершается перечнем вопросов для самоконтроля знаний студентов.
В первой теме дан конспект лекции, посвященной отражению идеи естественного права в чешском «Трактате об установлении мира в мире христианском» (1464 г.). Во второй теме изложена концепция христианского единства Эразма Роттердамского. Третья тема содержит анализ проблемы международной торговли как главного условия «вечного мира» в трактате французского мыслителя Э. Крюсе «Новый Киней…» (1623 г.). Четвертая тема посвящена оценке представлений английских мыслителей У. Пенна и Дж. Бентама о справедливом мировом устройстве. В пятой теме разобран «Проект вечного мира в Европе» (1713–1717 гг.) французского аббата де Сен-Пьера и приведена его критика, данная выдающимся просветителем Ж. Ж. Руссо. Шестая тема обращает внимание читателей на вопросы международного права в сочинении знаменитого немецкого философа И. Канта «К вечному миру» (1795 г.). Здесь же изложены взгляды его соотечественника Ф. фон Генца как продолжателя и оппонента Канта. Седьмая, заключительная, тема рассказывает о влиянии западноевропейских проектов «вечного мира» на российских авторов XVIII – начала XIX вв.
Тема № 1
Идея естественного права в чешском «трактате об установлении мира в мире христианском» (1464 г.)
Вопросы для изучения
1. Внутри- и внешнеполитическое положение Чешского королевства после окончания гуситских войн (1419–1437 гг.).
2. Основные идейные положения «Трактата…».
2.1. Религиозные принципы объединения.
2.2. Организационные принципы общего союза христианских государств.
2.3. Органы управления союзом.
3. Отражение в «Трактате…» идеи естественного права.
1. Внутри- и внешнеполитическое положение Чешского королевства после окончания гуситских войн (1419–1437 гг.)
Рассмотрение проектов «вечного мира», по нашему мнению, следует начать с трактата, известного в литературе как проект чешского короля Иржи Подебрада, поскольку именно в нем, при всей его типичности для средневековья, достаточно громко и ясно звучит требование замены феодального права т. н. «естественным правом».
Чешский король Иржи (Георгий, Юрий) Подебрад (фактически правил страной с 1450 г., король с 1458 по 1471 гг.) предложил в 1464 г. европейским государям обсудить составленный по его приказу «Трактат об установлении мира в мире христианском». Имеются сведения о том, что проект был составлен при участии или даже полностью одним из иностранных советников короля – французским дворянином итальянского происхождения А. Марини (изобретателем, промышленником и торговцем). Марини играл значительную роль в посольствах, направлявшихся Подебрадом к французскому королю Людовику XI (1461–1483), в Венецию и др. государства.
В случае с этим проектом мы видим правителя, озабоченного тем, что, с одной стороны, Чехия после гуситских войн (1419–1437 гг.) попала в международную изоляцию, с другой – ей угрожало турецкое завоевание. Римский папа Пий II (1458–1464) отказался утвердить согласительные статьи (компактаты), принятые на Базельском соборе 1431–1449 гг., по которым католическая церковь после длительной борьбы пошла на определенные уступки гуситам. Папа требовал от короля открытой поддержки католиков. Подебрад – лидер умеренных гуситов (чашников), опиравшийся на мелкое дворянство (земанов), часть городского (чешского) патрициата и крестьянство, исповедующее гусизм, не мог пойти на это. Ответом папы стали призывы к соседям Чехии – Польше, государству Тевтонского ордена, маркграфу Бранденбургскому и Венгрии – наказать еретика, отняв у него страну.
Внутренними врагами Подебрада были крупные феодалы (паны, магнаты), как католики, так и гуситы, сумевшие за время гуситских войн захватить значительные земельные владения церкви, духовных феодалов и часть земель королевского домена. При прямой поддержке папы они организовали Зеленогорскую конфедерацию, на помощь которой стали стекаться отряды немецких рыцарей-крестоносцев. Чтобы бороться со своими противниками, Подебрад нуждался в средствах. Предоставить их могли только горожане и крестьяне. Но дело приходилось иметь уже не с прежней безгласной чернью, а с людьми, сплоченными религиозной идеей, получившими воинские навыки и владевшими оружием. Они готовы были оказать поддержку королю, однако ждали от него помощи в своей хозяйственной деятельности. Развитие Чехии, бывшей в XIV – начале XV вв. крупнейшим экспортером зерна, а также серебра в монетах (пражские гроши) и слитках (славой одного из важнейших торговых центров в Европе заслуженно пользовалась Прага), тормозилось из-за международной изоляции.
Возможность объединить страну и прорвать ее внешнюю блокаду король увидел в организации антитурецкого союза христианских государств. Турки в 1453 г. захватили Константинополь. Непосредственная опасность угрожала Албании и Венгрии. В 1462 г. нападению и разграблению подверглись земли Валахии. (Знаменитый валашский господарь Влад Цепеш по прозвищу Дракула в том же году совершил ответный рейд на османскую территорию, во время которого убивали не только турок, но и христиан.) Турецкое наступление очень чувствительно ударило по Венеции, разбогатевшей на транзитной торговле между Западом и Востоком. Венеция потеряла часть восточных рынков и взывала о помощи. Все эти страны и народы могли стать потенциальными союзниками Подебрада, и к ним от его имени были направлены посольства. Он планировал привлечь к союзу французского короля Людовика XI, «вместе с прочими королями и князьями Галлии», королей и князей Германской империи, князей и городские общины Италии, а также надеялся на присоединение «к этому нашему единению, дружбе и братству» короля Кастилии или других королей и князей «нации гишпанской».
По отношению к римскому папе позиция Подебрада такова: понтифик не может отказаться участвовать в общем христианском деле, «… ибо тот, кто откажется предоставить помощь против турок, будет объявлен явным защитником безбожия и врагом креста Христова». Папа должен не только сам активно участвовать в союзе, но и всеми силами склонять к этому других. Подебрад планирует добиться от него «как отца и пастыря верующих» одобрения своих планов по сбору средств для создания христианского войска. (Следовало отдать все десятины, уплачиваемые церкви и духовным лицам, а светским правителям собрать специальный налог, равный трехдневным расходам за год их подданных. Причем условия сбора и расходования денег определял общий союз. Подебрад не исключал даже того, что деньги с процентами за пропущенные сроки будут взыскивать с населения с помощью военной силы [ст. 18].) Папа обязан пресечь все войны и раздоры между духовными князьями, не являющимися членами предложенного договора или послать легатов в каждую страну для урегулирования разногласий. В случае неподчинения правителей он вынесет решение как судья. Он также должен потребовать от князей и городов Италии создания мощного флота для борьбы с турками, личного и материального содействия итальянцев другим христианам, «…чтобы дело защиты веры тем самым достигло заслуживающей похвалы и чаятельной цели» (ст. 13).
Папа не мог согласиться на это, поскольку он попадал в полную зависимость от общего союза, а, скорее всего, от главы союзной армии, на посту которого Подебрад, вероятно, видел себя самого. «Чешская армия могла быть направлена на борьбу против турок. Для этого ее талантливый военный руководитель должен был быть поставлен во главе похода», – писал советский исследователь В.М. Корецкий. Но в Европе еще не забыли т. н. «прекрасные» походы гуситского войска в соседние земли (в Силезию, 1427–1428 гг.; Саксонию, Верхнюю Франконию и Баварию, 1429–1430 гг.; в Восточную Словакию и к Балтийскому морю, 1433 г.), вызвавшие у местного населения не меньший ужас, чем турецкое нашествие. Призрак очередного такого похода встает перед глазами, когда читаешь ст. 14: общее собрание готовит всю военную операцию и называет ее сроки; разрабатывает маршрут движения; устанавливает цены на провиант, места его закупки и расквартирования войск; порядок ввода единой монеты на время войны (что может быть удобнее серебряного чешского гроша?); наконец, определяет, в чьи руки попадут освобожденные от турок христианские земли. На самом деле, автор проекта в предыдущей статье уже решил: война против врага будет идти «…до тех пор, пока он не будет изгнан с территории христиан или пока по совместному решению не будет постановлено заключить мир, который может быть заключен лишь при условии, что безопасность соседних христиан будет обеспеченной». Сколько же продлится война? И все это время ее должны оплачивать европейские государи, римский папа и церковные иерархи? Что станет с их валютами, когда полновесные гроши, попавшие в солдатские руки, опять получат хождение в Европе? Стоит задаться такими вопросами и понимаешь, почему, судя по рассказу одного из участников чешского посольства ко двору Людовика XI, французские епископы яростно «… кричали… противодействуя заключению предлагавшегося союза».
Финансовые соображения должны были оказать серьезное воздействие на решение французского короля уклониться от поддержки Подебрада. Людовик XI, как известно, прекрасно осознавал власть денег и поэтому распоряжался ими весьма скупо. В то же время были и другие, не менее важные, причины для подобного решения. И тут мы подходим к главной проблеме: действительно ли чешский проект отстаивал принципы независимости и суверенитета появляющихся национальных государств? Мог ли он помочь французскому королю в его борьбе с аристократами, в 1465 г. соединившимися в «Лигу общественного блага» (Ligue du bien public) во главе с «наибольшими врагами национального объединения Франции» – бургундскими герцогами? Корецкому французский король представляется «наиболее желанным для Подебрада союзником… <…> Казалось, что и Людовик должен был отнестись благожелательно к союзу, предложенному Подебрадом». В подтверждение своей идеи ученый указывает на враждебную обоим королям деятельность бургундского герцога Карла Смелого (1465–1477). Кажущийся нелогичным фактический отказ Людовика от вхождения в общий союз Корецкий объясняет нежеланием осложнять и без того запутанные отношения с римским папой, а также боязнью разжечь революционные («гуситские») настроения в среде французского крестьянства.
Эти объяснения неубедительны и противоречивы. Ослабление власти папы было крайне выгодно для Людовика, т. к. Пий II всячески препятствовал становлению национальных церквей не только в Чехии, но и во Франции и в Германии, лишая королей возможности полностью или частично пользоваться церковными доходами. В отношении революционных настроений крестьянства Корецкий сам чуть выше писал: «Подебрад не мог, подобно Генриху IV французскому, сказать: “Париж стоит обедни”. Во Франции протестантизм был распространен среди части дворянства и верхушечной части буржуазии, крестьянство было католическим». Так в чем же заключаются причины, заставившие «скрытного» и «хитрого» Людовика в присущей ему манере не отвергнуть и не принять предложенный документ, хотя он внимательнейшим образом изучил его статьи?
