А. А. Кирилловых
Инвестиционное товарищество: правовые основы организации и деятельности

Полная версия

Можно согласиться с выводом о признании за договорным товариществом наличия свойств самостоятельной правосубъектности. С практической точки зрения, это дает возможность выступать объединению в гражданском обороте под единой «фирмой» в качестве самостоятельного субъекта. Естественно, что такое правонаделение нужно рассматривать как юридическую фикцию, поскольку простое товарищество как договорное объединение не приобретает всех характерных черт, присущих юридическому лицу.

Англосаксонское право, в отличие от континентального законодательства, более гибко подходит к вопросам правоспособности коллективных субъектов права, имеющих различную природу и экономико-правовую конструкцию объединения. В частности, на западе под объединением понимается простой союз его участников с правами юридического лица. При этом, к сугубо корпоративным формам (например, акционерные компании) в США и Англии добавляются объединения различных компаний. Таким образом, понятие «корпорация» в англо-саксонской системе права имеет более расширительный характер, и включает в себя не только юридические лица, а также договорные объединения.

Единообразный торговый кодекс США (далее – ЕТК США)^[83], в качестве субъектов торговых отношений выделяет организации, под которыми понимаются как корпорации (с правами юридического лица), так и субъекты, не обладающие правами юридического лица. К последним относятся предпринимательские тресты, доверительные собственники, товарищества и ассоциации двух или более лиц, имеющие совместный (общий) интерес, а также иные правовые или коммерческие образования. Как видно, ЕТК США не без учета интересов обеспечения стабильности гражданского оборота признает субъектом торговых отношений соответствующих лиц исходя из экономической сущности отношений. Такой «расширительный» взгляд на участников хозяйственных связей, позволяет эффективнее регулировать ту или иную сферу экономических отношений.

В целом подобная практика постепенно адаптируется и на российскую почву, и в нормах отечественного законодательства должно найти необходимое правовое регулирование основ правового статуса объединений различных видов и направлений деятельности. В связи с этим, неслучайно в современной литературе предлагается разработка и введение в действие федерального закона «О предпринимательских объединениях» (Н. А. Кашин), как специального системообразующего акта в сфере правового обеспечения деятельности российского предпринимательства.

Ведя речь об особенностях правосубъектности товариществ и проблемах их правового регулирования, стоит упомянуть и о самой сущности, природе рассматриваемого договорного типа.

Содержание договора, как известно, имеет принципиальное значение для его правильной квалификации. Как полагает Ю. В. Романец, «волеизъявление контрагентов, зафиксированное в договоре, позволяет установить, на возникновение какого правоотношения – встречного или общецелевого – была направлена их воля»^[84].

В свою очередь, единство предпринимательского объединения, и его общую экономическую цель, Г. Ф. Шершеневич видел в совпадении интересов контрагентов договора простого товарищества.

Известные ученые-цивилисты М. И. Брагинский и В. В. Витрянский подобного рода обязательства, направленные на организацию совместной деятельности двух и более лиц в целях достижения общего для них результата, относят к общецелевым договорам^[85].

А. И. Каминка в 1912 году писал: «Вместо розни, столкновения эгоистических интересов, всегда противоположных, товарищество, в силу самого своего существа, выдвигает на первый план единство интересов, приучает человека видеть свою выгоду неразрывно связанной с выгодой себе подобных… выдвигается вера, что только в единении, в дружном действии совместными силами, залог преуспеяния каждого»^[86].

Признак направленности сопутствующих действий сторон обязательства, обеспечивающих достижение общей цели, выделяется как характеризующий совместную деятельность. Фактически данное обстоятельство позволяет вести речь о неограниченном характере действий сторон, направленных на исполнение договора, имеющих как имущественную, так и неимущественную природу.

Наличие общей цели, по мнению некоторых авторов, сразу же исключает меновые отношения участников сделки, т. е. отбрасывает коммерческий элемент взаимодействий сторон^[87]. При этом критерием разграничения договора о совместной деятельности от договора простого товарищества отдельные исследователи видят в отсутствии имущественного элемента в первом, и его неотъемлемый признак во втором. Иначе говоря, договор о совместной деятельности будет иметь место тогда, когда его участники просто договорятся о достижении какой-либо совместной цели, без объединения имущества. Отношения собственности, таким образом, становятся неотъемлемым элементом договора простого товарищества, что значительно усложняет конструкцию самого обязательства^[88].

Ряд авторов, например, С. П. Гришаев, справедливо отмечают в качестве существенной особенности этого договора совпадение интересов сторон, в отличие от иных договорных типов, где интересы зачастую противоположны и совпадают лишь в элементе взаимной выгоды^[89]. Совпадение интересов сторон в договоре простого товарищества определяется общей целью, которую имеют в виду и стремятся достичь в процессе реализации договора его стороны. Впрочем, тождественность интересов сторон такого договора отмечалась еще и в дореволюционной юридической науке^[90], что связывалось не в меньшей степени с одинаковым юридическим положением участников^[91].

Вполне логично на этом фоне мнение о координационном характере данного договора, требующего от товарищей постоянно согласовывать свои действия в процессе его исполнения^[92].

Договор простого товарищества имеет признаки многостороннего общецелевого договора, в связи с чем положения об учредительном договоре подлежат, по мнению А. Б. Савельева, включению в качестве параграфа в общую для всех соглашений о совместной деятельности главу ГК РФ, которая может иметь название «Совместная деятельность»^[93]. С нашей точки зрения, следует поддержать вывод о рассмотрении договора простого товарищества как общецелевого договора, имеющего черты (элементы) координационного характера.

Изменение формулировки в законодательстве в отношении понятий договора простого товарищества и договора совместной деятельности привело к дискуссии в научной среде. Однако, так или иначе, с некоторыми изъятиями, общая позиция исследователей (Ю. К. Толстого, А. П. Сергеева, В. С. Мартемьянова, А. Б. Савельева, Г. Е. Авилова) строится на отождествлении конструкции «договора простого товарищества» и «договора о совместной деятельности»^[94], по крайней мере, по критерию общей цели их участников. Но стоит также указать более широкую сферу применения договора о совместной деятельности, участниками которых становятся не только предприниматели, но и граждане – частные лица. По мнению В. А. Лаптева, юридико-технические аспекты (упоминание рассматриваемого договора с различных обозначений), говорят в пользу его отождествления, что наглядно показано в гл. 55 ГК РФ, определяющей общность регулирования соответствующих договорных конструкций^[95].

В то же время, ученые выделяют предпринимательский характер договора простого товарищества когда, как полагает А. Б. Савельев, участники договора объединяют свои имущественные вклады в общее дело^[96]. В свою очередь, С. Н. Ландкоф считает, что договор простого товарищества формировался исключительно на базе гражданских взаимоотношений, взятой впоследствии и для торгово-промышленных целей^[97].

Сочетание личных и имущественных элементов в договоре товарищества видел и Д. И. Мейер, отмечая при этом, что такой договор представляет собой нечто среднее между договорами личными и имущественными. В обоснование своей позиции Д. И. Мейер полагал, что он является договором личным в том смысле, что рассчитывает на употребление личных сил участников для достижения общей цели, в то же время он есть договор имущественный, потому что предполагает со стороны товарищей предоставления имущества для достижения той цели^[98].

Характер природы и сущности договора простого товарищества и договора о совместной деятельности в некоторой степени позволяет определить имеющаяся в отечественном законодательства категория «негласного товарищества». Как следует из содержания п. 1 ст. 1054 ГК РФ договором простого товарищества может быть предусмотрено, что его существование не раскрывается для третьих лиц (негласное товарищество). Вопрос ответственности товарища по обязательствам определяется тем, что в отношениях с третьими лицами каждый из участников негласного товарищества отвечает всем своим имуществом по сделкам, которые он заключил от своего имени в общих интересах товарищей (п. 3 ст. 1054 ГКРФ).

Надо сказать, что «негласное товарищество», используемое в праве Франции и Германии, по справедливому мнению отдельных авторов, позволяет привлечь значительные финансовые средства для занятия малым и средним бизнесом, и тем самым реализовать конституционные права на занятие предпринимательской деятельностью за рубежом^[99]. Под негласным товариществом в праве данных государств понимается товарищество, факт существования которого не разглашается третьим лицам. Так, например, в праве ФРГ деятельность «негласного товарищества» регулируется нормами § 230–236 Германского торгового уложения 1897 г.

Стоит отметить, что аналогичные положения содержит и отечественное гражданское законодательство. Между тем в понимании рассматриваемой правовой конструкции в российском и германском правопорядках есть существенные различия^[100].

Договор негласного товарищества прекращается вследствие объявления кого-либо из товарищей недееспособным, ограниченно дееспособным, безвестно отсутствующим или несостоятельным (банкротом), а также смерти или отказа кого-либо из товарищей от дальнейшего участия в бессрочном договоре негласного товарищества. Другими основаниями расторжения договора негласного товарищества, заключенного с указанием срока, является его прекращение по требованию одного из товарищей, истечение срока договора негласного товарищества, выдел доли товарища по требованию его кредитора.

В литературе подвергается критике распространенное мнение, согласно которому негласное товарищество правильнее было бы назвать простым коммандитным товариществом. По мнению С. А. Тальчикова, конструкция простого коммандитного товарищества, в свою очередь, предполагает извлечение прибыли – то есть к простому некоммерческому товариществу применена быть не может. Во-вторых, простое коммандитное товарищество, возможность создания которого предусматривается законодательством ряда стран Европы, не обязательно является негласным^[101]. Практически все современные исследователи полагают, что негласное товарищество следует рассматривать только как форму перевода отечественного капитала за границу, ведь предполагается, что участники негласного товарищества преследуют цель, не противоречащую закону.

На наш взгляд, подобные суждения несколько предвзяты и преждевременны, поскольку анонимность члена товарищества не влияет на иные общие обязательства объединения, так как, по общему правилу к такому договору применяются предусмотренные главой 55 ГК РФ правила о договоре простого товарищества.

Как указано ранее, привлечение инвестиций в экономику Российской Федерации является одним из магистральных направлений долгосрочного социально-экономического развития страны. От наличия необходимых финансовых ресурсов в реальном секторе экономики зависит предпринимательская активность граждан и организаций, рост производства и в итоге, общая удовлетворенность материальными и духовными благами всех членов общества. В связи с этим, возрастает потребность создания необходимых условий, способствующих созданию в стране благоприятного инвестиционного климата, как для иностранных инвесторов, так и для российских инвесторов, в том числе и посредством создания институциональной основы для осуществления инвестиционной деятельности через соответствующую нормативную базу. Поэтому, рассмотрев общие вопросы и особенности обязательства простого товарищества, следует перейти к рассмотрению правовой основы и сущности инвестиционного товарищества. На современном этапе инвестиционное товарищество является подвидом простого товарищества.

Правовые основы инвестиционного товарищества закрепляет ст. 1 Федерального закона от 28.11.2011 г. № 335-ФЗ «Об инвестиционном товариществе». В ней определены цели, предмет регулирования и сфера применения закона об инвестиционном товариществе. В качестве основополагающей цели закона следует отметить создание правовых условий для привлечения инвестиций в экономику Российской Федерации и реализации инвестиционных проектов^[102], осуществляемых в рамках договора инвестиционного товарищества. Сегодня инвестиции выделяют в качестве особых объектов гражданских прав, которые могут включать деньги, вещи, работы и услуги, права на результаты творческой деятельности и т. д.^[103] В основе инвестиционного проекта лежат инвестиции, которые представляют собой долгосрочные вложения капитала с целью получения прибыли.

Инвестиции являются неотъемлемой частью современной экономики. От кредитов инвестиции отличаются степенью риска для инвестора (кредитора) – кредит и проценты необходимо возвращать в оговоренные сроки независимо от прибыльности проекта, инвестиции возвращаются и приносят доход только в прибыльных проектах. Если проект убыточен – инвестиции могут быть утрачены полностью или частично.

Инвестиционные проекты делятся на:

производственные

научно-технические

коммерческие

финансовые

экономические

социально-экономические

В коммерческой практике принято выделять:

а) инвестиции в финансовые активы (реальные, или капиталообразующие, или производственные инвестиции) – инвестиции в производственные здания и сооружения, любые виды машин и оборудования сроком службы более одного года;

б) инвестиции в денежные активы (портфельные инвестиции) – права на получение денежных сумм от других юридических или физических лиц;

в) инвестиции в нематериальные активы – расходы, не связанные с материальным воплощением, но имеющие экономическую ценность. Могут быть материализованы в случае ликвидации предприятия, а также при слиянии и поглощении.

В литературе содержится ряд самостоятельных подходов к пониманию инвестиционных проектов, основанных, в том числе, на процессуальном и содержательном аспекте регулирования отношений участников инвестиционной деятельности. В частности, как полагают ученые, правовое содержание понятия «инвестиционный проект» следует рассматривать как определенную систему договоров, заключаемых на разных этапах реализации проекта^[104]. При этом, окончательным этапом является создание самостоятельного юридического лица, непосредственно осуществляющего освоение инвестированных ресурсов^[105]. Модель отношений, которую содержит конструкция инвестиционного товарищества, в некоторой степени сходна с выше описанной. Однако договор инвестиционного товарищества предполагает совместную деятельность его участников под единой «фирмой» без образования юридического лица. Инвестиционные функции «обособленной» для этого организации (о чем еще будет сказано) выполняет специальная категория уполномоченных товарищей, осуществляющих непосредственное ведение общих дел по договору.

Соответственно, Закон об инвестиционном товариществе не устанавливает никаких новых организационно-правовых форм юридических лиц, его положения касаются исключительно регулирования договорных отношений между соинвесторами (товарищами). В то же время, Законом об инвестиционном товариществе устанавливаются особенности договора простого товарищества (гл. 55 ГК РФ), заключаемого для осуществления совместной инвестиционной деятельности. Следовательно, по отношению к гражданскому законодательству, в этой части, нормы закона об инвестиционном товариществе, выполняют роль специального правового регулирования.

Следует отметить, что соотношение общих специальных норм закреплено непосредственно в нормах Гражданского кодекса РФ. Гражданское законодательство состоит из Кодекса и принятых в соответствии с ним иных федеральных законов, регулирующих гражданские отношения (п. 1 ст. 3 ГК РФ). При этом, как следует из п. 2 ст. 3 ГК РФ, нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать Кодексу. Собственно, специальные нормы закона отражают и особенности правоприменения при регулировании совместной деятельности, в рамках договора инвестиционного товарищества. Первоначально, при решении отдельных правовых вопросов, связанных с осуществлением совместной деятельности из договора инвестиционного товарищества применяются нормы закона об инвестиционном товариществе, которые имеют безусловный приоритет над нормами общего регулирования простых товариществ (гл. 55 ГК РФ). При этом, если какой-либо аспект деятельности оказывается не охвачен нормами закона об инвестиционном товариществе, следует обращаться к нормам общего регулирования гл. 55 ГК РФ, определяющим правовой режим совместной деятельности в рамках простого товарищества.

Аналогию с легализованной формой инвестиционного товарищества можно провести с новой организационно-правовой формой «коммандитного товарищества коллективных капиталовложений» (Kommanditgesellschaft fur kollektive Kapitaleinlagen), или инвестиционной коммандиты (Investment-KG), предложенной швейцарским законодательством. В тоже время, отечественная цивилистика весьма неоднозначно, а порой даже критично отнеслась к внедрению в отечественное законодательство и экономическую практику конструкции инвестиционного товарищества. Особенно острая критика касается размывания корпоративных основ отечественного бизнеса. Известный ученый-цивилист Е. А. Суханов отмечает, что «по замыслу авторов этих очередных российских новаций, корпоративные отношения, с одной стороны, должны строиться по принципу неограниченной договорной свободы (laissez faire начала XIX в.), а с другой – при столь же неограниченном участии в них любых третьих лиц: разного рода доверительных и иных управляющих чужим имуществом, представителей и агентов инвесторов, иных лиц, не желающих рисковать своими инвестициями, и др., что по сути представляет собой вывод корпоративного управления за пределы корпораций»^[106].

Между тем еще на этапе принятия закона об инвестиционном товариществе в Заключении Комитета Государственной Думы по собственности от 16 июня 2011 г. № 3.9-104/3 высказывалось предложение о необходимости обозначения конкретных сфер реализации бизнес-проектов в сфере инновационной экономики. Тем самым, фактически предлагалось сузить область использования такого договорного объединения предпринимателей и установить их целевую правоспособность.

Непосредственно юридическую характеристику, особенности договора инвестиционного товарищества, его гражданско-правовую конструкцию целесообразно последовательно раскрывать при рассмотрении правоотношений из совместной инвестиционной деятельности участников договора (обязательства).

Глава 2. Договор инвестиционного товарищества в структуре совместной инвестиционной деятельности

2.1. Понятие и структура договора инвестиционного товарищества

В переводе с латинского языка слово «инвестиции» означает «вложения». В экономическом понимании инвестиция означает вложение капитала в целях его увеличения в будущем. При этом увеличение капитала должно компенсировать инвестору отказ от потребления средств, имеющихся в настоящее время, риск и инфляционные потери^[107].

Под «совместной инвестиционной деятельностью», как правило, понимается осуществляемая товарищами совместно на основании договора инвестиционного товарищества деятельность по приобретению и (или) отчуждению не обращающихся на организованном рынке акций (долей), облигаций хозяйственных обществ, товариществ, финансовых инструментов срочных сделок, а также долей в складочном капитале хозяйственных партнерств.

Вместе с тем, первое инвестиционное законодательство первоначально давало несколько иное определение инвестиций. Так, инвестициями по Закону РСФСР от 26.06.1991 г. № 1488-1 «Об инвестиционной деятельности в РСФСР»^[108] являются денежные средства, целевые банковские вклады, паи, акции и другие ценные бумаги, технологии, машины, оборудование, кредиты, любое другое имущество или имущественные права, интеллектуальные ценности, вкладываемые в объекты предпринимательской и других видов деятельности в целях получения прибыли (дохода) и достижения положительного социального эффекта. В свою очередь, установленное Законом об инвестиционном товариществе определение значительно «урезано» по сравнению с термином «инвестиционная деятельность», как он определен в ныне действующем Федеральном законе № 39-ФЗ от 25.02.1999 г. «Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений»^[109], а именно: вложение инвестиций (денежные средства, ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права, иные права, имеющие денежную оценку, вкладываемые в объекты предпринимательской и (или) иной деятельности в целях получения прибыли и (или) достижения иного полезного эффекта) и осуществление практических действий в целях получения прибыли и (или) достижения иного полезного эффекта». Таким образом, содержание инвестиционной деятельности существенно шире содержания совместной инвестиционной деятельности.

Понятие инвестиционной деятельности содержится и в современной юридической литературе. По мнению А. В. Белицкой, инвестиционная деятельность – это самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое извлечение прибыли, т. е. предпринимательская деятельность^[110]. То есть инвестиционным отношениям присущи черты предпринимательства, что позволяет вести речь о профессиональном статусе участников такой деятельности. Стоит сказать, что большинство ученых и специалистов (И. А. Вдовин, А. В. Майфат, Б. В. Муравьев С. С. Щербинин, И. В. Ершова, Т. М. Иванова, Р. А. Курбанов, А. В. Белицкая) за некоторыми изъятиями также считают инвестиционные отношения предпринимательскими^[111]. По нашему мнению, с подобной позицией следует согласиться.

Понятие «инвестиционная деятельность» можно разбить на несколько составных ключевых элементов, составляющих конструкцию самого его определения. Итак, в рамках совместной инвестиционной деятельности предусматривается, что:

во-первых, это совместная деятельность товарищей, которая предполагает согласованные действия по достижению общей (единой) цели работы товарищества;

во-вторых, это деятельность на основании договора инвестиционного товарищества, определяющая юридическое оформление наличия обязательственных отношений участников товарищества между собой;

в-третьих, сущность этой деятельности заключается в приобретении и (или) отчуждению не обращающихся на организованном рынке ценных бумаг^[112], в том числе производных финансовых инструментов.

Организованный рынок (в данном случае имеется в виду ценных бумаг) представляет собой оборот эмиссионных ценных бумаг на фондовой бирже, выступающей в качестве организатора торговли на рынке.

Согласно ст. 2 Федерального закона от 22.04.1996 г. № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг»^[113] эмиссионная ценная бумага – любая ценная бумага, в том числе бездокументарная, которая характеризуется одновременно следующими признаками:

закрепляет совокупность имущественных и неимущественных прав, подлежащих удостоверению, уступке и безусловному осуществлению с соблюдением установленных настоящим Федеральным законом формы и порядка;

размещается выпусками;

имеет равные объем и сроки осуществления прав внутри одного выпуска вне зависимости от времени приобретения ценной бумаги.

Для целей налогового законодательства условия признания ценных бумаг обращающимися на организованном рынке определяются НК РФ. Так, согласно п. 3 ст. 280 НК РФ^[114] ценные бумаг признаются обращающимися на организованном рынке только при одновременном соблюдении следующих условий:

1) если они допущены к обращению хотя бы одним организатором торговли, имеющим на это право в соответствии с национальным законодательством;

2) если информация об их ценах (котировках) публикуется в средствах массовой информации (в том числе электронных) либо может быть представлена организатором торговли или иным уполномоченным лицом любому заинтересованному лицу в течение трех лет после даты совершения операций с ценными бумагами;

3) если по ним в течение последних трех месяцев, предшествующих дате совершения налогоплательщиком сделки с этими ценными бумагами, рассчитывалась рыночная котировка, если это предусмотрено применимым законодательством.

Следовательно, эмиссионные ценные бумаги, не соответствующие указанным требованиям, следует относить, к ценным бумагам, не обращающимся на организованном рынке.

При определении конкретных видов ценных бумаг, обращающихся на неорганизованном рынке, имеются в виду, прежде всего акция и облигация хозяйственных обществ. Как известно, именно хозяйственные общества (например, акционерные) вправе выпускать акции^[115] либо облигации^[116]. Посредством реализации указанных ценных бумаг хозяйственные общества формируют свой уставный (выпуск акций), либо решают вопросы привлечения дополнительных финансовых ресурсов (выпуск облигаций) для обеспечения основной хозяйственной деятельности. Как известно, ООО не вправе выпускать акции, а их уставный капитал составляют вклады участников составляющие доли их участия в юридическом лице. Что касается хозяйственных товариществ, то данные юридические лица формируют складочный капитал посредством вкладов их участников (товарищей), составляющих совокупность их долей.

Указание на возможность инвестирования в виде приобретения долей в складочном капитале хозяйственных партнерств связано с принятием Федерального закона от 03.12.2011 г. № 380-ФЗ «О хозяйственных партнерствах»^[117]. Отметим, что согласно ст. 2 Закона о хозяйственных партнерствах таковым признается созданная двумя или более лицами коммерческая организация, в управлении деятельностью которой принимают участие участники партнерства, а также иные лица в пределах и в объеме, которые предусмотрены соглашением об управлении партнерством. Правила о складочном капитале хозяйственного партнерства во многом схожи с нормативным регулированием уставного капитала в обществах с ограниченной ответственностью. Складочный капитал хозяйственного партнерства формируется за счет вкладов тех участников партнерства, которые не могут быть освобождены от обязанности по внесению такого вклада (ч. 1 ст. 10 Закона о хозяйственных партнерствах).

Говоря о специфике инвестиционной деятельности и особенностях ее правового регулирования, следует перейти непосредственно к вопросам характеристики договора товарищества, его правовой природы и сущности. Как известно, товарищеские соглашения известны на протяжении всей истории человечества. Единственным отграничением здесь возможно является только формальное их закрепление в качестве отдельного правового института в законодательстве и признание таких отношений социальной и экономической практикой.

Возникновение простого товарищества как формы социальных отношений вытекает из самой сущности человеческого существования. Об этом факте отмечали советские цивилисты, в том числе В. Шретер, утверждающий, что «…всюду, где мы встречаем человека в общежитии, мы встречаем и договор простого товарищества»^[118].

Вообще широкая трактовка товарищеских соглашений признавалась фактически на доктринальном уровне, и определялась общностью целей общеполезного характера с соединением двух или более лиц при «посредстве производства каких-либо действий на общий капитал, состоящий в деньгах, товарах, труде или в другом виде»^[119].

Собственно, этимология словосочетания «простое товарищество» используемой законодателем терминологии, связывается как раз с простым (упрощенным) порядком (не требующим государственной регистрации) организации такого объединения. По крайней мере, такого мнения, относительно замысла дореволюционных цивилистов, придерживаются некоторые специалисты^[120].

В современной литературе высказывают и другие преимущества договора простого товарищества. Как полагает О. А. Серова, «простое товарищество как договорное объединение отличается малозатратностью и мобильностью, дает возможность использовать общие имущественные и интеллектуальные ресурсы, деловую репутацию партнеров, получить налоговые превенции»^[121].

Предваряя определение инвестиционного товарищества как разновидности договора простого товарищества, стоит отметить его преимущества на современном этапе. Появление инвестиционных товариществ на экономическом горизонте Г. Д. Отнюкова связывает с либерализацией современного корпоративного законодательства, определяющей отказ от излишне жесткого государственного регулирования юридических лиц и усиление диспозитивных начал, а именно предоставление участникам гражданского оборота больших возможностей для самостоятельного определения модели поведения в связи с их участием в управлении юридическими лицами^[122].

Отметим еще раз, что инвестиционное товарищество занимает своего рода промежуточное положение между товариществом на вере и договором о совместной деятельности. Основным принципом правового регулирования договора об инвестиционном товариществе является внедрение в его конструкцию максимального количества диспозитивных возможностей для участников устанавливать удобные им для данного конкретного инновационного или иного бизнес-проекта или случая правила.

До появления инвестиционных товариществ в Российской Федерации отсутствовали адекватные инструменты, позволяющие осуществлять групповые инвестиции в ценные бумаги, не обращающиеся на организованном рынке. Единственным способом были паевые инвестиционные фонды (ПИФы), но их деятельность связана с жёстким административным регулированием, а их создание требует больших финансовых и временных затрат. Пока новые формы ведения бизнеса еще не получили широкого распространения на практике. Во многом это обусловлено тем, что собственники бизнеса еще плохо знакомы с нововведениями и не понимают, как можно использовать их преимущества.

Говоря о преимуществах инвестиционного товарищества, попытаемся провести анализ понятия договора инвестиционного товарищества. Полагаем, что начать следует с общей характеристики категории договора, которую дает гражданское законодательство.