А. А. Кирилловых
Инвестиционное товарищество: правовые основы организации и деятельности
Договор товарищества получил свое правовое оформление в главе VII в 1814 г. части 3 («О договорах» – § 158–165) проекта Гражданского уложения. Закон придавал обязательное значение формальному критерию, а также имущественным вопросам участия. Так, было установлено, что договор товарищества заключается исключительно в письменной форме с обозначением количества капитала или качества вещи, вносимой каждым товарищем, образа их действия и порядка раздела «прибытков» как во время существования товарищества, так и после его окончания. Установлен предельный срок, на который может быть составлено товарищество, – 10 лет. Убытки товарищества предписывалось разделять сообразно распределению доходов[35].
Тем не менее законодательство в итоге не пошло по избранному ранее пути, и дальнейшая кодификация гражданского права в четвертой книге т. Х Свода законов Российской империи 1832 г., в главе седьмой третьего раздела (ст. ст. 2126–2198), отразила ряд положений, посвященных товариществам, отчасти перекочевавшим из Манифеста 1807 г.[36] Такая же судьба постигла и Проект Гражданского Уложения, внесенный в Государственную Думу 14 октября 1913 г., представлявший собой одну из первых попыток законодательного закрепления норм о договоре простого товарищества в России. Последующий законодатель все же учел практически все положения Проекта. Некоторые конструктивные элементы товариществ, предлагавшиеся в проекте Гражданского уложения 1814 г. в некоторой степени отражали практику регулирования организации товариществ в римском праве[37].
На рассматриваемом этапе договорные формы объединений можно встретить и в законодательстве других стран, Так, Гражданский кодекс Франции 1804 г. (Кодекс Наполеона) в титуле IX «Об обществе» (в редакции Закона от 4 января 1978 г. № 78-9 с последующими изменениями) предусматривал самостоятельную главу 3 «О простом товариществе». Согласно положениям Кодекса участники общества могут объединиться в некое общество без прав юридического лица и без его регистрации, которому присваивается название простого товарищества. Такое объединение определяется как субъект права, и факт его создания в силу ст. 1871 ГК может быть доказан всеми иными способами (кроме регистрации). Помимо прочего, в ст. 1872.1 Кодекса Наполеона упоминается о торговом характере объединения (деятельности) участников простого товарищества, в связи с чем, можно обнаружить сходство с договором простого товарищества по действующему российскому Гражданскому кодексу.
Дореволюционное российское право предусматривало широкое применение договора простого товарищества, а самое главное, его простоту, позволявшую без особых усилий объединить имущество и капиталы двух или более лиц для общей хозяйственной деятельности и удовлетворения как общего, так и частного интереса участников.
В дальнейшем появляются термины «договор простого товарищества», или «договор о совместной деятельности», являющиеся синонимами и означающие одно и то же правовое явление. При этом в советском цивилистическом законодательстве большая роль уделялась не капиталистическому элементу, предполагающему имущественное участие, а личным отношениям, использованию совместного труда.
В ГК РСФСР 1922 года Глава X «Обязательственное право» называлась «Товарищество». Первые 19 статей главы X (с 276 по 294) были посвящены простому товариществу. Впервые в истории России на уровне закона получили признание и достаточно полную регламентацию общественные отношения простого товарищества. Так, законодатель особо подчеркивал, что по договору простого товарищества двое или несколько лиц обязуются друг перед другом не просто соединить свои вклады, но и совместно действовать для достижения общей хозяйственной цели (ст. 276 ГК РСФСР 1922 г.). Подобное нормативное предписание не было чем-то необычным, и вполне укладывалось в рамки советской хозяйственной жизни, не признающей чуждые капиталистические элементы рыночной экономики. В этой связи В. М. Ем и Н. В. Козлова справедливо связывают данное требование закона с действовавшей идеологией социалистического государства, не допускавшей ростовщического использования капитала[38]. При этом договорные объединения типа простого товарищества имели не столько частное, сколько общественное значение в условиях социалистической системы советского общества. Поэтому некоторые авторы вполне справедливо выделяли у таких объединений «социально-хозяйственное значение» и как особенность, присущую договору простого товарищества[39].
Расширение сферы конструкции договора простого товарищества связывается с развитием в начале 50-х годов 20 века коллективного строительства жилых многоквартирных домов на праве личной собственности[40], что находило и нормативное отражение в нормах советского законодательства. По договору о совместной деятельности стороны обязуются совместно действовать для достижения общей хозяйственной цели: как то строительство и эксплуатация межколхозного либо государственно-колхозного предприятия или учреждения (не передаваемых в оперативное управление организации, являющейся юридическим лицом), возведение водохозяйственных сооружений и устройств, строительство дорог, спортивных сооружений и устройств, школ, родильных домов, жилых строений и т. п. (ст. 434 ГК РСФСР 1964 года).
Тем не менее, конструкция рассматриваемого договора в Основах гражданского законодательства 1961 г. и ГК РСФСР 1964 г. практически оформилась в договор о совместной деятельности, который заключался между социалистическими организациями для достижения общей хозяйственной цели. К таковым нередко относились строительство и эксплуатация различных сооружений. Не исключал закон заключения такого договора и между гражданами для удовлетворения личных бытовых нужд (ст. 25 Основ гражданского законодательства 1961 г., ст. 434–438 ГК РСФСР 1964 г.).
Стоит сказать, что в советской хозяйственной практике договор простого товарищества более известен под названием «Договор о совместной деятельности». Поскольку многие годы правовое положение его участников регулировалось главой 38 «Совместная деятельность» ГК РСФСР 1964 года, а с августа 1992 года – главой 18 Основ ГЗ, то в части, не противоречащей Основам ГЗ, продолжали действовать нормы главы 38 ГК РСФСР. Такой путь правовой регламентации был ранее установлен Постановлением Верховного Совета РСФСР от 14 июля 1992 г. № 3301-1 «О регулировании гражданских правоотношений в период проведения экономической реформы».
В конце 80-х гг. XX в. наступает период развития кооперации и хозяйственной деятельности в России, связанный с принятием Закона СССР от 26 мая 1988 г. № 8998-XI «О кооперации в СССР»[41] (далее – Закон о кооперации), сфера действия которого распространяется на хозяйственную деятельность кооперативов.
Дальнейшая эволюция законодательств о предпринимательских объединениях связывается с принятием Закона СССР от 4 июня 1990 г. № 1529-1 «О предприятиях в СССР»[42] и Закона РСФСР от 25 декабря 1990 г. № 445-1 «О предприятиях и предпринимательской деятельности»[43], закрепляющих правовое положение объединений предприятий – союзы, ассоциации, концерны, межотраслевые, региональные и другие объединения.
Следующей вехой в развитии законодательства о простых товариществах следует считать Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г., которые в главе 18 также регулировали договор о совместной деятельности. При этом Основы 1991 г. возрождают термин «простое товарищество», закрепляя в ст. 122 положения о том, что совместная деятельность без создания для этой цели юридического лица осуществляется на основании договора между ее участниками. По договору о совместной деятельности (договору простого товарищества) стороны (участники) обязаны путем объединения имущества и усилий совместно действовать для достижения хозяйственной или другой цели, не противоречащей законодательным актам. Законодательством могут быть предусмотрены особенности осуществления отдельных видов совместной деятельности. Но в Основах было всего четыре статьи, посвященных простому товариществу, которые предполагалось развить.
В Рекомендациях по созданию ассоциаций и других форм добровольных объединений социалистических предприятий, утвержденных Председателем Государственной комиссии Совета Министров СССР по экономической реформе РФ 21 октября 1989 года, были названы четыре вида ассоциаций:
1. Концерн.
2. Межотраслевое государственное объединение (МГО).
3. Хозяйственная ассоциация.
4. Консорциум.
При этом Рекомендации предоставляли свободу выбора объединения, что также способствовало конструированию наиболее приемлемых форм и способов объединения, учитывающих особенности складывающейся хозяйственной экономической практики.
В некоторой степени сродни товариществам могли выступать производственно-хозяйственные комплексы (производственные и промышленные объединения)[44], управляемые хозяйственным органом объединения, являвшимся одновременно самостоятельным участником хозяйственно-правовых отношений, носителем хозяйственных прав и обязанностей. Создание объединения осуществлялось на договорной основе в целях расширения возможности предприятий в производственном, научно-техническом и социальном развитии. Тем не менее промышленные объединения рассматривались как хозяйственные системы и не вписывались в обычные хозяйственные связи участников товариществ. Принципиальным отличием производственного объединения от промышленного было то, что производственные объединения создавались как вертикальные комплексы, в то время как промышленные объединения могли быть как вертикальными, так и горизонтальными.
В настоящее время все больше термином «товарищество» обозначается не только и даже не столько договор, сколько некое объединение самостоятельных субъектов, чаще всего наделенное собственной правосубъектностью и имеющее свои интересы.
Между тем к договорам о совместной деятельности иногда относят также договор коммерческой концессии, нередко даже отождествляя его с договором простого товарищества (совместной деятельности). По сути, мотив подобного отождествления объясняется особым характером взаимоотношений, согласованным управлением, особым порядком расчетов и другими характерными особенностями.
К хозяйствующим субъектам, не являющимся юридическими лицами, но имеющим право осуществлять свою деятельность без образования юридического лица, относятся финансово-промышленные группы Российской Федерации[45], представительства, филиалы и другие обособленные подразделения юридических лиц, а также простые товарищества.
Общее руководство предпринимательским объединением осуществляется в зависимости от формы объединений:
в холдингах – единолично холдинговая компания;
в финансово-промышленных группах – единолично центральная компания;
в объединениях, основанных на договоре простого товарищества, – единолично товарищ/коллегиально товарищи[46].
Востребованность правовой конструкции договорных предпринимательских объединений на современном этапе определяется также глобализацией мирового рынка и информационного пространства, требующих все большую степень мобильности, в условиях равенства сторон и взаимного учета экономических интересов[47].
Как справедливо полагает А. И. Орлов, в отличие от создания юридического лица, «простое товарищество является одной из форм, позволяющих быстро создать первичную основу восстановления хозяйственных связей и долгосрочного сотрудничества»[48].
Кроме того, одной из причин создания таких партнерских альянсов является объединение с целью делегировать часть полномочий партнерам, с которыми фирма состоит в наиболее доверительных отношениях. Привлекательность рассматриваемой правовой конструкции заключается и в минимизации налоговых рисков. В этой связи, одним из основных преимуществ договора о совместной деятельности является отсутствие двойного налогообложения, что обусловлено договорной природой товарищества, которое не является юридическим лицом[49]. К иным достоинствам данной формы относятся: законодательно не ограниченные возможности по определению видов и размеров вкладов, определению доли участия в общем имуществе и порядка распределения прибыли и убытков, по структурированию и управлению деятельностью простого товарищества, допустимость поэтапного внесения вкладов (commitments), а также минимальные, контролируемые товарищами издержки, связанные с обеспечением деятельности простого товарищества[50].
Завершая рассмотрение эволюции форм договорных объединений, стоит обратить внимание на доктринальное выделение исторических периодов реформирования института товарищеских объединений. В научных исследованиях можно встретить периодизацию развития отношений простого товарищества в России. В частности, С. А. Тальчиков выделил ряд этапов, взяв за критерий источник правового регулирования соответствующих отношений.
1. Древняя Русь – вторая половина XIX века. Регулирование отношений товарищества с помощью обычаев делового оборота. Отсутствует законодательное закрепление товарищеских отношений.
2. Рубеж XIX–XX веков. Первые попытки законодательного регулирования отношений простого товарищества. Товарищество разделяется на торговое и гражданское.
3. Советский период. Законодательное регулирование отношений по совместной деятельности. Граждане имеют право заключать договоры о совместном строительстве.
4. Современный период. Законодательное регулирование отношений простого коммерческого и простого гражданского товарищества[51].
Несложно сделать вывод о том, что обычное право (обычаи делового оборота) на всем развитии договорных товариществ постепенно заменяется нормами законодательства, что отражает требования законодателя к формальной стороне отношений сторон. Тем не менее В. А. Лаптев полагает более предпочтительным вести историческую периодизацию развития предпринимательских объединений с начала XX в., поскольку именно в этот период складывающиеся хозяйственные отношения позволяли хозяйствующим субъектам создавать объединения, эффективные с точки зрения ведения хозяйственной деятельности[52].
Не умаляя мнение авторов о «точке отчета» истории объединений предпринимателей, можно констатировать тот факт, что использование той или иной правовой формы регламентации хозяйственных отношений определялось существующей исторической обстановкой и действовавшей экономической системой.
Итак, несмотря на незначительную современную историю нормативной основы института простого товарищества, на ранних стадиях развития российского государства, в средние века, в практике делового оборота можно обнаружить прообраз общественно-предпринимательских конструкций по типу напоминающих современные договорные формы объединения предпринимателей.
1.2. Правовая конструкция договорного товарищества в системе предпринимательских объединений по гражданскому законодательству
Основу для создания предпринимательских объединений составляет конституционный принцип свободы экономической (предпринимательской) деятельности (ч. 1 ст. 8 Конституции РФ 1993 г.[53]), позволяющий осуществлять предпринимательскую деятельность в любых дозволенных российским законодательством формах. Данный принцип предполагает широкое толкование и включает в свое содержание свободу выбора организационно-правовой формы субъекта предпринимательского права.
При этом такую свободу в условиях общих принципов гражданского правопорядка следует воспринимать расширительно, что позволяет в условиях отсутствия абсолютных запретов на практике использовать любые формы легитимации предпринимательских отношений, применяя известный диспозитивный гражданско-правовой инструментарий «все, что не запрещено законом, разрешено». Можно утверждать, что предпринимательские объединения, хотя и не поименованные в законодательстве, имеют легитимную основу своей деятельности.
Как известно, в основном, установление правового режима деятельности предпринимательских объединений является прерогативой федерального законодателя. Реже их нормативное регулирование осуществляется на региональном уровне, и крайне редко можно встретить акты, посвященные объединениям, исходящие от муниципалитетов. В обозначенной нормативной системе определенное место отводится и обычаю делового оборота[54].
Локальные нормативные акты предпринимательских объединений в целом и их участников являются регуляторами внутрихозяйственных отношений, т. е. отношений, которые складываются между участниками объединения и объединением в целом. При этом многочисленные предложения в доктрине права и экономики, связанные с разработкой локальных нормативных актов, в том числе связаны и с локальным регулированием деятельности предпринимательских объединений, в том числе и типовых сборниках документов правового характера[55].
Несмотря на свободу использования правовых форм для осуществления совместного предпринимательства, современное законодательство о предпринимательских объединениях, в том числе договорного типа, не достаточно разработано и нуждается в дальнейшем развитии. По мнению целого ряда специалистов на современном этапе актуальной повесткой дня является дальнейшая нормативно-правовая разработка конструкций предпринимательских объединений и отражение норм о них в специальном законодательстве (например, законе о предпринимательских объединениях).
Учитывая опыт отмены Федерального закона о финансово-промышленных группах (ФПГ) и отсутствия какой-либо нормативной ему альтернативы, В. А. Лаптев справедливо ведет речь о наблюдающейся непоследовательности законодателя в вопросах регулирования предпринимательских объединений[56].
Правовое регулирование предпринимательской деятельности должно охватывать различные аспекты хозяйственной практики, что возможно лишь в условиях широкого использования межотраслевых инструментов правового регулирования, чем не обладает современное гражданское право. Как полагает А. С. Пилецкий, гражданское законодательство, обозначенное как «экономическая конституция» с ориентацией исключительно на частных субъектов экономического кругооборота, вряд ли может стать системообразующим экономическим законом, с учетом смешанной экономики[57]. Следует согласиться с этим верным замечанием, поскольку роль государства в экономической жизни на данном этапе должна оставаться существенной, и определяющей гармоничное становление и развитие рыночного хозяйства.
В связи с этим является интересным обращение к иностранному опыту регулирования предпринимательства. Развитие рыночных отношений и поиск сообразных способов участия в таких отношениях определяет появление в законодательстве стран СНГ предпринимательских объединений. Так, Соглашение о содействии в создании и развитии производственных, коммерческих, кредитно-финансовых, страховых и смешанных транснациональных объединений (Москва, 15 апреля 1994 г.)[58] направлено на координацию странами СНГ своих действий, способствующих созданию и развитию производственных, коммерческих, кредитно-финансовых, страховых и смешанных транснациональных объединений, с условием соблюдения такими объединениями целей соглашения и антимонопольного национального законодательства. Подобные международные связи в рамках деятельности частно-правовых субъектов предпринимательства создают необходимые условия для развития экономик государств, взаимного научно-технического обмена. В этих условиях возрастает значение поиска новых, более гибких форм экономического сотрудничества предпринимателей в отдельных сферах и направлениях экономики. И нормативная основа их деятельности также имеет в решении этого вопроса немаловажное значение.
На уровне подзаконных актов упоминание о предпринимательских объединениях содержало Временное положение о финансировании и кредитовании капитального строительства на территории РФ, утвержденное Постановлением Правительства от 21.03.1994 г. № 220[59]. В п. 2 Положения в качестве инвесторов упоминались организации и предприятия, предпринимательские объединения[60], общественные организации и другие юридические лица всех форм собственности. Впрочем, этим упоминанием правовая база регламентации деятельности объединений не ограничивалась.
Отдельные варианты предпринимательских объединений встречаются в действующем законодательстве в рамках решения задач по созданию оптимальных условий ведения бизнеса. Так, ст. 14.1. Закона РФ от 27 ноября 1992 г. № 4015-1 «Об организации страхового дела в Российской Федерации»[61] упоминает объединение, основанное на договоре простого товарищества в виде страхового пула. Как предусматривает упомянутая норма закона, «на основании договора простого товарищества (договора о совместной деятельности) страховщики могут совместно действовать без образования юридического лица в целях обеспечения финансовой устойчивости страховых операций по отдельным видам страхования (страховые и перестраховочные пулы)». Еще одним примером предпринимательских объединений можно считать предусмотренную Федеральным законом от 21.07.2005 г. № 115-ФЗ «О концессионных соглашениях»[62] форму участия предпринимателей в государственно-частном партнерстве, осуществляемом посредством заключения концессионных соглашений по созданию (реконструкции) объектов недвижимости. При этом конструкция самого соглашения, согласно ст. 5 Закона, предусматривает возможность участия на стороне концессионера, в том числе действующие без образования юридического лица по договору простого товарищества (договору о совместной деятельности) два и более юридических лица. Законодательство о недрах также определяет возможность предпринимательских объединений вступать соглашения в сфере недропользования. Согласно ст. 9 Закона РФ от 21.02.1992 г. № 2395-1 (ред. от 30.12.2012 г.) «О недрах»[63] пользователями недр на условиях соглашений о разделе продукции могут быть юридические лица и созданные на основе договоров о совместной деятельности (договоров простого товарищества) и не имеющие статуса юридического лица объединения юридических лиц.
Развитие долевого строительства в последние годы все чаще ориентирует на совместное участие юридических лиц, выполняющих функции строительного инвестирования. В этом случае речь идет о соинвестировании (девелоперских договорах[64]), где в качестве соинвесторов выступают несколько крупных компаний. Девелопмент за вознаграждение (free development) подразумевает, что девелопер является лицом, которое нанимается инвестором для реализации конкретного проекта. В данном случае девелопер не участвует в финансировании проекта собственными средствами и не получает прибыли от его реализации или от эксплуатации построенного объекта. Финансовая схема крупных девелоперских проектов обычно представляет собой сложную комбинацию собственных средств девелопера, привлеченных инвестиций, банковских кредитов и платежей от будущих арендаторов. В этой связи при определенных условиях оптимальными формами такого рода совместного предпринимательства являются договоры простого товарищества и инвестирования.
В литературе, тем не менее, отмечается неоднородность обязательств, вытекающих из инвестиционных договоров и договоров простого товарищества, несмотря на отсутствие четких критериев их разграничения. Общность цели, например, в договоре долевого участия в строительстве видится в четкой формулировке предмета договора, представляющего собой объединение вкладов в целях совместного строительства конкретного объекта недвижимости. В то же время, по мнению некоторых авторов[65], нельзя отождествлять договор о совместном участии в долевом строительстве с договором простого товарищества, поскольку отсутствуют совместные действия участника долевого строительства и главного инвестора. При этом единственной обязанностью дольщика является оплата своей доли. Судебная практика, также неоднозначная в определении природы отношений сторон, либо исходит из расширительного толкования[66], либо из буквального понимания сущности взаимодействия участников сделки[67], несмотря на установление в обоих случаях сходного признака – наличие общей цели. То есть в одних случаях, суды, используя этот признак, признают взаимодействие сторон по совместному инвестированию в рамках договора простого товарищества, а в других – нет.
Некоторые авторы высказывают мнение о существовании отдельных договоров о долевом участии в строительстве, которые по сути являются простым товариществом, со всеми присущими ему признаками. При этом таким сделкам противопоставляются инвестиционные договоры, предусматривающие вложение денежных средств в строительство жилой недвижимости[68].
По справедливому мнению Д. С. Соловьева, общая цель участников договора долевого строительства позволяет относить его к разновидности договоров о совместной деятельности, имея в виду общую конечную цель – возведение жилого дома, и выделить из ряда смежных договоров[69]. Несмотря на различие позиций, общая линия судебных инстанций по данному вопросу склоняется в сторону признания за отношениями из долевого строительства отношений из договора простого товарищества, как наиболее близкого по своей природе[70].
В литературе авторы выделяют целый ряд других объединений, которые можно отнести к конструкции объединений договорного типа – договора простого товарищества и договора о совместной деятельности. Так, в качестве разновидностей договора простого товарищества, по мнению В. А. Лаптева выступают консорциум, картель, синдикат, пул, корпоративный стратегический альянс и иные объединения. Такое разнообразие видов объединений по договору простого товарищества объясняется спецификой экономических отношений между его участниками, а также условиями работы на соответствующем рынке[71]. И. С. Ястребов полагает, что договор о создании страхового пула является подвидом договора простого товарищества, характеризуемого более узкой целью и особыми субъектами совместной деятельности[72]. В свою очередь, учредительные договоры, по мнению П. А. Панкратова, являются одной из разновидностей договора о совместной деятельности[73].
В тоже время, соотношение инвестиционного договора (контракта) и договора простого товарищества (о совместной деятельности) не позволяет отождествлять указанные гражданско-правовые формы. Следует отметить, что в правоприменительной практике в этой части отсутствуют универсальность, единство толкования правовых норм. Ясность в правоприменительную деятельность приходится вносить высшим судебным инстанциям. Так, в одном из Постановлений ВАС РФ (Постановление Президиума ВАС РФ от 1 июня 2004 г. № 639/04 по делу № А58-8140/2002) содержится следующий тезис: несоответствие инвестиционного договора на строительство объектов недвижимости требованиям ст. 104 ГК РФ само по себе не делает его незаключенным, если участники договора не определили его как договор простого товарищества (о совместной деятельности)[74].
Как отмечают В. А. Баранов и А. А. Овчинников, в отличие от договора простого товарищества, в инвестиционных договорах солидарная ответственность не предусмотрена. Каждый из участников инвестиционного договора отвечает сам по своим обязательствам (будь то титульный инвестор, заключивший договор подряда со строительной организацией и не исполнивший свои обязательства; или соинвестор, взявший целевой кредит и не оплативший проценты по нему)[75].
Как видно, современная практика предлагает богатый выбор форм договорных объединений с различной целевой составляющей. Неизменным остается лишь характер таких образований, имеющих, как указывалось, в основном предпринимательский характер.
С видологией современных предпринимательских объединений тесно связан вопрос об их правосубъектности. От решения этого вопроса зависят не только рамки деятельности, но и конкретные направления ее развития. Причем ведущаяся на протяжении многих лет научная дискуссия касается непосредственно природы самого объединения и определения необходимого уполномоченого субъекта, с которым должны строиться отношения третьих лиц в рамках совместной деятельности участников.
Дореволюционные цивилисты в основном опирались на обязательственную природу товарищества. Так Л. И. Петражицкий считал, что всякое товарищество есть «особый вид обязательственного отношения»[76].
В ранней советской юридической доктрине В. Ю. Вольф отстаивал монистическую точку зрения на природу товарищества и говорил, что во всех случаях товариществ можно выделить некие общие черты, свойственные всем видам товарищеских объединений, как признаваемым законодателем юридическими лицами, так и не признаваемым[77].
Позднее советские ученые, опираясь на практику управления, рассматривали любые формы хозяйственной деятельности в качестве инструментов организации экономики. В вязи с этим Н. И. Клейн считала, что предпринимательское (хозяйственное) объединение в целом рассматривается как объект управления со стороны вышестоящего органа и субъект права связанных с этим правовых отношений[78]. В свою очередь, по мнению В. А. Рахмиловича, субъектом права является центр системы (объединения), а само предпринимательское (хозяйственное) объединение правосубъектностью не обладает[79]. В таком случае предпринимательского объединения как субъекта права нет.
Зарубежные исследователи видели двойственную природу договорного объединения простого товарищества. В частности, Р. Саватье, говоря о договоре товарищества, утверждал, что он (договор) создает юридическую личность и обязательство одновременно[80].
В современных отечественных работах можно также обнаружить различные мнения относительно правосубъектности объединения, но тяготеющих к признанию за объединением определенного объема правосубъектности, т. е. рассматривающих объединение в качестве субъекта права. Так, С. А. Тальчиков выделяет неправосубъектные предпринимательские объединения, в основе которых стоит договор простого товарищества. К ним автор относит простое коммерческое товарищество, простое гражданское (некоммерческое) товарищество, консорциум, негласное товарищество, пул, холдинг, картель, синдикат, тресты, холдинги, построенные на системе участия[81]. А. Е. Пилецкий также считает простое товарищество субъектом гражданского оборота – субъектом предпринимательской деятельности, хотя это и не вписывается в традиционную цивилистическую доктрину о субъектах права. В свою очередь В. В. Лаптев ведет речь о наличии у предпринимательских объединений правоспособности (хозяйственной компетенции) лишь в определенных отношениях, например, антимонопольных, налоговых и т. д., что позволяет сделать вывод о наличии частичной правосубъектности данных объединений. При этом автор, опираясь на анализ научной литературы и мнения ученых, полагает возможным признавать за предпринимательскими объединениями свойство правосубъектности и, с учетом специфики экономических связей, признает возможность выступать в качестве субъекта правоотношений предпринимательскому объединению в целом[82].
