Диктатор – Роберт Харрис

В который раз удостоверилась, что свою книгу почувствую сразу: если за первые 20 страниц зажигание не включилось, значит его и не будет, а если это стоит потраченного времени, то будет понятно практически мгновенно, даже когда тема вообще не типичная. Никогда не интересовалась Древним Римом, не знаю о нём почти ничего. «Моя» сфера – средние века, раньше 8-го века я как в тёмном лесу. Однако Харриса решила попробовать хотя бы надкусить, и он сумел меня заинтересовать, завернуть в многослойные политические интриги, закрутить в потоке исторических событий и легендарных личностей. И это было настолько потрясающе, что теперь хочется ещё.Рецензия на третью книгу, потому что, мне кажется, это единое, цельное произведение. Несмотря на то, что писались части с большими перерывами, это было абсолютно не заметно. Редкий пример, когда планка не снижается от книги к книге, напряжение и интерес сохраняются на примерно одинаковом, высоком уровне.История Цицерона, за которого всё сказало уже одно только его имя. Однако это величие и талант начинались с самых низов и должны были пройти через множество препятствий, чтобы воссиять в полной мере. А существовали они в переломные времена, когда Римская Республика трещала и рушилась, чтобы уступить место Империи. Помпей Великий, Цезарь, Красс, Октавиан Август – это всё отсюда, многотомные исследования – это та реальность, в которой Цицерону пришлось бороться за власть и за жизнь среди такой массы легендарных уже при жизни личностей. У него не было армии и не было иного оружия, кроме как слова и законов политики – и вот об этом все три книги Харриса. Он не увлекается описаниями быта, деталей личной жизни персонажей, социального расслоения. Поэтому приходилось лишний раз посидеть с википедией, базовых знаний об устройстве римского государства и общества не хватало. Но это, скорее, его достоинство: умение заинтересовать чем-то таким, специфическим, подтолкнуть к более глубокому изучению. Когда сначала идёшь читать про Катона, запутавшись во всех этих Метелах, Лукулах, Квинтах и Пиях. А потом у тебя десятки открытых вкладок: про свадебные обряды, деньги, устройство триб, архитектуру, наследие… И Рим приоткрывается тебе чем-то новым и интересным, белое пятно общемировой истории приобретает краски, цепляя краем даже Древнюю Грецию.А жизнь Цицерона-адвоката, политика, человека, имени тем временем течёт дальше, ставя его перед выбором: быть адвокатом и защищать тех, кто нуждается в этом, или быть сенатором и не браться за дело, которое уничтожит твою карьеру? Власть или долг перед профессией? А может быть, желание доказать, что ты первый среди лучших, самый «сильный» адвокат в Риме? Его принципы и прямота спины проверяются на прочность, он в мгновения обретает всё и теряет ещё больше, а грохот событий уже на пороге.И вот вроде бы ясно, чем всё кончится, кто и какой след оставит, а текст всё равно такой, что переживаешь за героя, замираешь вместе с ним, когда идёт голосование, стоишь рядом во время выступлений перед плебсом, ныряешь в пучину отчаяния и возносишься на самую вершину Палатинского холма. Мимо проносятся вещи, явления. Политика становится всё более злой, жестокой и грязной, а некоторые представления о личностях, творящих историю, внезапно переворачиваются с ног на голову, и тот же Цезарь из какого-то идеального мифа-легенды и салата превращается в диктатора (слово, которое уже давно приобрело оттенок ругательства). Трагизм достигает пика, звеня накалом катастрофы и краха республиканского периода Древнего Рима, а потом остаются только последствия. Да голова Цицерона, висящая на ростре. Memento Mori.

Все мы смертны.Что могу сказать… Это было мощно, захватывающе, безумно трагично и очень хорошо написано. Великая история падения Республики увиденная глазами, сотворённая руками, головой и в первую очередь языком гениального но всё же просто человека, имеющего свои слабости, совершающего ошибки, боящегося смерти и прежде всего – забвения. Последнее ему точно не грозит: прошло больше двух тысячелетий, но его помнят, знают, читают, припоминают в устоявшихся выражениях. И вдохновляются в том числе на исторические произведения, густо замешанные как на его личности, так и на политике Рима в целом.Читая, очень ясно осознала, насколько многое из того, чем живёт современный мир, зародилось именно там: дебаты, выборы, доказательность судебных дел, медицина, водопровод и многое другое. Всё было забыто, разрушено, а потом заново изобреталось много веков спустя – удивительные перипетии судьбы и цикличность… В общем, отличное у меня вышло знакомство с историей Древнего мира, который всегда был интересен, но к которому никак не удавалось подобраться. А ещё это было очень познавательно с точки зрения интереса к адвокатскому делу и ораторской риторике. Однозначно лучший цикл года и мощная кувалда, пробившая стену «ничего не читается, ничто не интересно».– Я стал бы защищать и самое черное исчадие царства Аида, если бы тому потребовался адвокат. Такова наша правовая система.

«Мы снова прислушались. Ублюдок Цицерон, где наш хлеб?

Ублюдок Цицерон украл наш хлеб!– Удивительно гибкий размер, надо отдать им должное, – сказал мой хозяин. – Интересно, сколько еще они припасли вариантов?»

Порядок чтения:

«Империй»

«Очищение»

«Диктатор»«Я не претендую на то, чтобы быть философом, но заметил вот что: всякий раз, когда кажется, что нечто достигло зенита, можете не сомневаться – это „нечто“ уже начало разрушаться»

Роман Харриса завершает трилогию о Цицероне и судьбе Рима.

Эти произведения представляют собой приятное исключение из правил. Перед вами не вялые этюды о персонажах исторической энциклопедии, а насыщенное повествование в трёх частях о природе мировой политики, её вечных римских корнях.

Не все романы равноценны: первый и третий, на мой взгляд, более проработаны, чем второй. Возможно, здесь сказались длительные ожидания: между публикацией «Империя» и «Очищения» в России прошло 5 долгих лет. Третьей части пришлось ждать меньше: 3 года.

В общей сложности Харрис писал о Риме 12 лет (первым романом, хотя и не связанным с Цицероном, стало произведение «Помпеи»). Автор много работал над огромным древнеримским наследием: раздел «Благодарности» в том числе указывает на основные источники.

Трилогию объединяет искренняя и одновременно сдержанная манера повествования от лица вольноотпущенника Тирона, которому суждено наблюдать за жизнью своего хозяина и друга Цицерона.

Великий оратор, родившийся в маленьком городе Арпин – совершенно особый случай в истории Рима. Помимо разных заслуг ему удалось описать большинство событий последних десятилетий римской республики, о падении которой он заранее скорбит:– Я, как Кассандра, – обречен видеть будущее, но так уж предначертано, что мне никогда никто не верит

До сих пор мы наблюдаем события той эпохи именно его глазами, как справедливо, пишет

М. Бирд в книге «SPQR». Цезарь по сравнению с Цицероном выглядит начинающим литератором, а про Помпея и Красса вообще говорить не приходится!

Портреты исторических личностей – творческое достижение Харриса. Примечательно, что помимо Цицерона на передний план выдвинуты соратники Цезаря по знаменитому триумвирату, которые ушли в тень не только в восприятии современников, но и в памяти потомков. Помпей Магн (Великий), упоенный собою, ленивый, зевающий, толстеющий от безделья и худеющий в преддверии битвы оттеняется мизантропичным завистливым Марком Крассом, мастером закулисных игр, мультимиллионером древнеримской республики. Не забыты коварный Цезарь, бескомпромиссный Катон Младший, чудовищный Клодий, устрашающий Катилина, загадочный Октавиан и многие другие герои, с которыми вы познакомитесь, если прочтёте романы Харриса.

Да, здесь мало бряцают оружием, битвы проходят на периферии повествования, но не в описаниях сражений автор видит цель своих произведений. Впрочем, и не в «красивых» политических комбинациях тоже, пусть они и пестреют на страницах трилогии. Харрис осмысляет природу власти и разбирается в сложнейшем вопросе перехода от республики к империи.

В романах периодически фигурирует слово «демократия», которое, более применимо к древним Афинам или к современному Западу. Но, мне думается, такая вольность не случайна. Исторический материал не заслоняет для Харриса актуальные проблемы. В этом контексте объяснимы анахронизмы в «Диктаторе»: например, провинцию, где долго воевал Цезарь, писатель один раз называет не «Галлия», а «Франция»; командующий флотом Помпея носит титул адмирала (арабское слово, появившееся в европейском лексиконе гораздо позже)…

Живой пример Цицерона говорит нам о том, что«…Политика – это профессия, а не увеселение для дилетантов…»

Читала только третью часть трилогии, так как мне интересно было именно про этот, самый сложные период в жизни Цицерона и Рима. Прекрасный роман, с помощью взгляда со стороны показывающий низость и приземлённость великих людей.

« Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда» когда-то писала Ахматова. А в этом романе читателю предстоит увидеть из какого сора, порыва, иногда чистой случайности или вредности выросли великие речи Цицерона. Те самые, которые до сих пор изучаются в ВУЗах, как идеальные образцы красноречия.

Повествование от имени раба великого ритора, а потом вольноотпущенника – шикарное решение, позволяющее взглянуть чужим взглядом на сложную, разноплановую жизнь великого человека. Взглядом включённым и в то же время отстоящим на определённой дистанции, сначала как раба, а потом и свободного человека, который в любой момент может покинуть героя. Рассказчик слишком близок с героем, а потому не преклоняется перед его талантом, видя изнанку жизни человека, который может быть не только великим, но и слабым. Более того, он, сталкиваясь с остальными знаменательными фигурами истории Рима того времени, может позволить себе сочувствовать врагам своего патрона и даже восхищаться ими (одно описание формы 50 летнего Цезаря только чего стоит).

Динамичный роман, показывающий изнутри, как творилась политика в великое время падения Республики, шикарный вариант для отвлечённого чтения и неплохой учебник, позволяющий понять, как лицемерны порой бывают окружающие люди.