Георгий Чулков
В. Я. Брюсов

Эта враждебность Брюсова совпала с эпохою так называемого «мистического анархизма» после выхода в свет «Факелов» и книги, написанной мною совместно с Вячеславом Ивановым. Началась полемика. Кампанию вел против меня не один Брюсов. Иным я вовсе не отвечал, усматривая в нападках на меня мотивы, не имеющие никакого отношения к литературе, но от литературною поединка с Брюсовым я не уклонился. В ответ на его статьи появились мои статьи в «Золотом руне»^[51], в «Перевале». Наша с ним переписка прекратилась весною 1907 года после моей рецензии на его книгу «Земная ось»^[52].

Теперь, когда Брюсов среди ушедших от нас, я чувствую, что в моих с ним отношениях, в борьбе, которую мне довелось вести против него, правда не всегда была на моей стороне. Я не хочу этим сказать, что я теперь разделяю его миросозерцание. Напротив, оно мне совершенно чуждо. Но иногда он был прав формально. Я недостаточно ценил прежде форму саму по себе. Я был небрежен и неосторожен. Брюсов был на страже точности, дисциплины и совершенства. И как это было прекрасно и необходимо в то время!

Воистину, работа над формой уже сама по себе дело благочестивое. Брюсов потрудился в поте лица. И не случайно он свою «мечту» сравнивает с волом:

Вперед, мечта, мой верный вол!
Неволей, если не охотой!
Я близ тебя, мой кнут тяжел,
Я сам тружусь, и ты работай!^[53]

И Брюсов исполнил честно и свято свой долг труда – нелегкого и ответственного. Он не был одним из тех счастливых прозорливцев, которые приходят, может быть, раз в столетие, чтобы открыть людям какую-нибудь величайшую правду, как Данте^[54], Сервантес^[55] или Достоевский. Он даже не был одним из тех сравнительно малых поэтов, как Верлен, ибо не было у него мудрости и своеобразия в мироощущении, как у того. Но зато на долю Брюсова выпала честь быть ревнителем формального совершенства: он как бы самим фактом своего существования ознаменовал ту эпоху нашей культуры, которая развивалась не под знаком вдохновения и гениальности, а под знаком тяжкого труда «в поте лица».

Я пытался напомнить ту историческую и бытовую обстановку, в которой начал свою деятельность молодой Брюсов. Он пришел как завоеватель «нового искусства», – и в самом деле, в буржуазно-бесцветной тогдашней московской жизни такое литературное явление, как «Скорпион», казалось чем-то ярким, неожиданным и дерзким. Ушел от нас Брюсов как завершитель некоторой культурной программы, унаследованной им от литературных предшественников. В океане истории мы часто плывем без компаса. Зарю вечернюю мы иногда принимаем за утреннюю^[56].

51. «Золотое руно» – литературно-художественный журнал (1906–1909), оппозиционно настроенный по отношению к «Весам». Редактор-издатель Н.П. Рябушинский (1876–1951) – меценат, пробовавший также свои силы в живописи и литературе. Чулков напечатал в журнале статьи, направленные против В. Брюсова: «Разоблаченная магия» (1908. № 1), в которой писал, что Брюсов уже не способен оказывать плодотворное влияние на современную литературу, и «Исход» (1908. № 7–9), где Брюсов был назван «поэтом для всех».

52. Рецензия напечатана в журнале «Перевал» (1907. № 4). В ней говорилось о «механичности» брюсовского искусства, являющего собой лишь подражание С. Пшибышевскому и Э. По.

53. В.Я. Брюсов. «В ответ» (1902).

54. Данте Алигьери (1265–1321) – итальянский поэт, автор «Божественной комедии» (1307–1321). В лекции Чулкова «Достоевский и современность», которую он читал в 1910-е гг., говорилось, что Данте, в отличие от «неприемлющих мира» художников, является «архитектором» мира, «хранителем ключей от лабиринта культуры».

55. Сервантес Сааведра Мигель де (1547–1616) – испанский писатель, автор трагикомического пародийного романа «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский…». Чулков мечтал написать «комедию о Дон Кихоте настоящем, т. е. как у Сервантеса, об испанце XVII века» (РГАЛИ. Ф. 548. Оп. 1. Ед. хр. 107. Л. 58 об.), и осуществил это намерение в начале 1930-х гг. Пьеса «Дон Кихот» была издана в 1935 г. и поставлена в Ленинграде в 1936 г.

56. Слова, отсылающие к философии Вл. Соловьева, ожидавшего преображения мира. Показательно в этом плане название сборника Чулкова «Вечерние зори» (М., 1924), в подтексте намекающего на обман и иллюзии ложных верований.

<< предыдущий лист

следующий лист >>

1 2 3 4 5 6 7 8 9